Божественная комедия (страница 15)
Песнь XVII
Содержание. На знак, поданный Виргилием, Герион древних, олицетворение обмана, примыкает к каменной плотине Флегетона. Лицо у него праведное, лапы мохнатые, хвост змеиный, а тело все испещрено узлами и кольцами. Поэты сворачивают с дороги, чтобы к нему приблизиться. Пока Виргилий уговаривается с Герионом о помощи его сильных плеч, Данте идет один к краю пропасти, где под огненным дождем, на раскаленном песке, сидит толпа ростовщиков, направлявших насилие против природы и искусства, а следственно и Бога. У каждого из них на шее повешена сума с различными гербами: на них жадно устремлены немые взоры грешников. Один из ростовщиков разговаривает с Дантом и предсказывает место в аду другому известному ростовщику, еще живому в то время. Данте, возвратившись к Виргилию, находит его уже на спине чудовища и с ужасом сам всходит на спину Гериона; но Виргилий, сидя позади Данта, защищает его от ядовитого хвоста чудовища. Они летят чрез пропасть над страшным водопадом Флегетона. Высадив поэтов на окраине восьмого круга, Герион скрывается, с быстротою стрелы.
1 «Вот лютый змей с хвостом остроконечным,
Дробящий сталь и твердость стен и скал!
Вот он весь мир зловоньем губит вечным!» —4 Так начал вождь и знак рукою дал,
Чтоб грозного приблизить великана
Ко мраморам, где путь наш пролегал.7 И страшный образ гнусного обмана
Главой и грудью к берегу приник,
Но не извлек хвоста из мглы тумана.10 Был лик его – людей правдивых лик:
Столь кроткими глядел на нас глазами,
Но как у змей был хвост его велик.13 Мохнатые две лапы под плечами.
А грудь, бока и весь хребет, как жар,
Испещрены узлами и кружками.
И страшный образ гнусного обмана
Главой и грудью к берегу приник
16 Цвета одежд у Турок и Татар
С изнанки и с лица не столько ярки;
Не так сплетен Арахны дивный дар.19 Как иногда лежат на взморье барки,
Полу в воде, полу в песке до ребр,
И как у вод, на бой готовясь жаркий,22 Сидит, в стране обжор немецких, бобр:
Так на краю, обвившем степь гранитом,
Лежал дракон, с лица приветно добр.25 Он хвост крутил в пространстве, мглой покрытом,
Как скорпион, вращая острием,
Вооруженным жалом ядовитым.28 «Теперь, – сказал учитель мой, – сойдем
С дороги нашей к лютому дракону,
Простертому на берегу крутом».31 И мы спустились вправо по наклону
И пять шагов по берегу прошли,
Чтоб от огня найти там оборону.34 Как скоро мы к дракону подошли,
Вдали узрел я на песке собранье
Теней, сидевших на краю земли.37 Тогда мой вождь: «Чтоб полное познанье
О круге сем ты мог отсель извлечь,
Поди, – сказал, – взгляни на их страданье;40 Но коротка твоя да будет речь.
А я склоню его первоначально
Дать в помощь нам громаду мощных плеч».43 Так берегом я к точке самой дальной
Седьмого круга шел один, пока
Пришед к толпе, сидевшей там печально.46 Из их очей сверкала их тоска:
То там, то здесь руками тушат духи
То пыл огней, то знойный жар песка.49 Так точно псы, в дни жара и засу́хи,
То рылом чешут, то ногой, где их
Кусают блохи, оводы, иль мухи.52 Я заглянул в лицо теней иных,
На коих тлели клочья огневые;
Но никого не мог узнать из них.55 Зато я зрел у каждого на вые
Мешок, имевший разный знак и цвет:
В него впивались взоры их немые.58 И я увидел, ближе подошед,
На желтом кошельке предмет лазурный
И был со львом по виду схож предмет.61 И далее я зрел как кровь пурпурный
Мешок, на коем молока белей
Написан гусь. – И вот, со злостью бурной,64 Один, имевший на суме своей
На белом поле супрось голубую,
Вскричал: «Чего ты смотришь в яме сей?67 Прочь, дерзкий! прочь! Но если ты живую
Имеешь душу, ведай: Витальян
Соседом мне тут сядет одесную.[20]70 Я, Падуанец, здесь между гражда́н
Флоренции; тут часто диких орды
Кричат: Приди, наш славный атаман,73 И принеси три клюва с – герб твой гордый!»
И, скорчив рот, он высунул язык,
Как бык, когда он лижет влагу с морды.76 И я, страшась, что слишком вдаль проник,
(А вождь велел не медлить мне в долине)
Пошел от злых; они ж подняли крик.79 Уж мудреца нашел я на вершине
Чудовища и со спины крутой
Он мне кричал: «Будь смел и си́лен ныне:82 Здесь сходят вглубь по лестнице такой!
Сядь впереди, а чтоб хвостом он раны
Не мог нанесть, я сяду за тобой».
85 Как тот, к кому близка уж знобь[21] квартаны[22],
Когда уже синеет цвет ногтей,
Трясется весь, лишь взглянет на туманы:88 Так я дрожал от сказанных речей;
Но как герой войска для предприятья,
Так он бодрил меня на подвиг сей.91 Воссев на плечищах, хотел сказать я:
«О вождь!.. – но голос, как я ожидал,
Не вышел. – …вождь, прими меня в объятья!»94 Но он, который столько раз спасал
Меня в аду, едва я взлез, руками
Обвил меня и, крепко сжав, сказал:97 «В путь, Герион, широкими кругами,
Но медленней спускайся: не забудь,
Что новый груз подъемлешь ты плечами!»100 Как от земли корабль уходит в путь
Назад, назад: так вдаль он отступает;
И, на простор вступив, туда, где грудь103 Его была, вдруг хвост он обращает
И бьет хвостом, как угрь, свирепый зверь,
И лапами он воздух загребает.106 Нет! не сильней ты трепетал, поверь,
О Фаетон, когда бразды[23] оставил,
Зажегши твердь, как видно и теперь;109 Иль ты, Икар, когда огонь расплавил
На крыльях воск, и вслед тебе отец
Кричал: «О сын, ты худо путь направил!» —
112 Как я дрожал, когда со мной певец
Взлетел, когда в воздушном океане
Все, кроме змия, скрылось наконец.113 Он тихо, тихо плыл, кружась в тумане
И нисходя; но я лишь замечал,
Что ветр в лицо и снизу дул в буране.118 Уже, от нас направо, я внимал,
Как водопад шумел, ревел под нами,
И я, нагнувшись, взор на дно вперял.121 И больший страх я чуял над волнами.
И, в трепете, я мог сидеть едва,
Услышав вопль и огнь увидев в яме.
Он тихо, тихо плыл, кружась в тумане
124 Тут я узрел, чего не зрел сперва,
Как змий, кружась, спускался в омут душный
Меж ярых мук отчаянного рва.127 И как соко́л, свершив полет воздушный,
Когда ни птиц, ни чучел не нашел,
При криках ловчего: «О, непослушный!»,130 Вдруг кольцами спускается на дол
И от ловца вдали один садится,
Измученный полетом, дик и зол, —133 Так Герион в глубокий ров стремится,
Чтоб сбросить нас к подножию скалы,
И, облегчен от груза, снова мчится,136 Скрываясь в мраке с быстротой стрелы.
Песнь XVIII
Содержание. Со спины Гериона Данте обозревает все пространство преисподней ада, которую описывает вообще как глубокое жерло с окраиною, разделенною на десять концентрических рвов, через которые перекинуты в виде мостов огромные утесы. Эти рвы составляют восьмой круг ада, названный Злыми рвами (Malebolge): здесь наказуется обман без доверия. – Сброшенные в этот круг Герионом, поэты идут налево и приходят к первому рву: тут рогатые черти бичуют торговавших слабостью женского пола (ruffiani) и обольстителей; грешники бегут двумя – один другому противоположными – строями. Из первого строя, бегущего навстречу поэтам, Данте узнает Болонца и Гвельфа Каччианимако, с которым и разговаривает; из второго – мифическое лицо Язона, похитителя золотого руна и обольстителя Изифилы и Медеи. Поэты идут далее и достигают второго рва, столь глубокого и узкого, что дно его можно рассмотреть только с самой высшей точки моста. В нем погружены в зловонную жидкость льстецы; они кричат, бьют себя руками и задыхаются. Из них Данте узнает одного грешника, Алеесио Интерминеи из Лукки; а Виргилий указывает ему на тень прелестницы Таиды, лица из Теренциевой комедии «Эвнух».
1 В аду есть округ, Злые рвы прозваньем:
Весь каменный, железа он темней
И обнесен стены таким же зданьем.4 В средине самой проклятых полей,
Бездонный кладезь зев разверз широкий;
Но расскажу не здесь о бездне сей.7 Край пропасти, между стеной высокой
И кладезем, окру́глен и прорыт
Вкруг десятью долинами глубоко.10 Как и́дут рвы, стена́м надежный щит,
Вкруг крепостей, стесняясь у средины,
И каковой от них приемлют вид:13 Подобный вид имеют те долины,
И как лежат подъемные мосты
При крепостях: так от подошв стремнины16 Кремнистые протянуты хребты,
Идущие чрез стены и провалы,
До кладезя, где все в одно слиты́.19 Тут, Герионом сброшены на скалы,
Мы очутились; влево путь чернел:
Подвигся вождь, за ним и я, усталый.22 Иную скорбь направо я узрел,
Иных судей, мучения иные,
Которыми весь первый ров кипел.25 На дне толпились грешники нагие:
Одни отселе двигались на нас,
Оттоле с нами, но быстрей, другие.28 Так Римляне, в огромный сонм столпясь,
Идут чрез мост, в год славный юбилея,
От множества в два строя разделясь:31 С одной руки, перед лицом имея
Вал крепостной, в Петров стремятся храм;
С другой, текут к горе, вдали пестрея.34 Меж черных скал я видел здесь и там
Чертей рогатых с длинными бичами,
Разивших страшно грешных по хребтам.37 Ах! как бегут вприпрыжку и скачками,
Лишь хлопнет бич, и нет здесь никого,
Кто б ждал еще удара за плечами!40 Пока мы шли, я встретил одного
Знакомого и молвил в то ж мгновенье:
«Не в первый раз встречаю я его!»
Меж черных скал я видел здесь и там
Чертей рогатых с длинными бичами
43 Чтоб рассмотреть, в него вперил я зренье;
А сладкий вождь, остановясь со мной,
Назад вернуться дал мне позволенье.46 Бичуемый, поникнув головой,
Надеялся укрыться; но напрасно!
Я молвил: «Ты, так взор склонивший свой, —49 Когда твой образ говорит мне ясно, —
Ты Венедико Каччианимик!
За что ж попал ты в щёлок столь ужасный?»52 А он: «Ответа не дал бы язык;
Но, твоему вняв звонкому глаголу,
Я вспомнил мир, в котором я возник.55 Я убедил прекрасную Гизолу
Ответствовать Маркизу на любовь,
Предав ее злых толков произволу.58 Не я один болонец свергнут в ров:
Так много нас вмещают эти стены,
Что не осталось столько языков61 Твердить sipa меж Рено и Савены;
А хочешь в этом быть ты убежден,
То вспомни, как жадны́ мои сочлены».64 Так говорил; но, сзади поражен,
Он бросился, а вслед кричал нечистый:
«Прочь, изверг! здесь не покупают жен!»[20] Одесную,нареч. (устар.) – справа.[21] Знобь,ж. – озноб, дрожь.[22] Квартана,ж. мед. (quartan син.) – четырехдневная малярия.[23] Бразды, мн. (книжн., устар.) – конские удила, узда.