– Да, – негромко сказала она. – Да. Иди отдыхать, Игорь. Когда Алина проснётся, у неё будет много вопросов.

– И отвечать, конечно, придётся мне?

– Ну а кто у нас тут учитель? Иди. Я позвоню вечером.

– Я могу быть уверен, что ты не выдернешь меня до послезавтра?

Ира хмыкнула:

– Планы?

– О да.

– Невеста?

– Устрою романтический вечер, – с иронией отозвался я.

– Приятно вам провести время. – Ира сунула руки в карманы и развернулась, чтобы подняться по лестнице.

Я быстро схватил её за плечо.

– Ир. Если что – звони в любое время. Мало ли.

– Да. Конечно.

– Если понадобится помощь с Алиной…

– Я поняла. Иди уже!

Стеклянные двери раздвинулись, а потом сошлись за её спиной. Я сбежал со ступеней и побрёл к будке охранника, чувствуя себя непривычно свободным; даже странно. Рюкзак остался в раздевалке, но телефон лежал в кармане, так что – не буду возвращаться. Ничего с рюкзаком не случится.

Достал мобильник, нажал быстрый набор.

– Руся? Привет, моя хорошая. Ты до скольки сегодня? Ты представляешь, я на два дня освободился. До послезавтра. Да, да, у проектной занятости свои плюсы… Не хочешь прогуляться после работы?.. Ага, ага. Да, буду ждать внизу, в холле, как обычно. В половине шестого. Да, договорились.

…До половины шестого оставалось восемь часов. Я пришёл домой, доел вчерашний Русин эксперимент – чили кон карне, – написал отчёт по сегодняшней прогулке и скинул Ире. Потом встал у книжной полки.

Н-да, время «Умной собачки Сони» прошло… К «Незнайке в Солнечном городе» я прибавил первую часть «Гарри Поттера», «Хоббита» и «Класс коррекции» – на будущее. Когда-нибудь, как ни крути, Алине предстоит узнать о своём прошлом; может быть, с этой книгой она окажется чуть более подготовленной.

Потом я завалился в кровать, снова проспал и помчался к Руслане быстрее, чем утром от меня убегала Алина.

***

К вечеру похолодало, но в девять прошёл мелкий дождь, и вновь потеплело. Руся скинула ветровку, шагала, разбрызгивая лужи, в одном платье – синем, с широким чёрным кружевом по подолу. Ветровку она завязала рукавами вокруг пояса, и брелок на ремешке звенел и бился при каждом шаге.

Мы прогулялись вдоль Ленинского шоссе, потом, через маленькие незнакомые улочки, по диагонали вышли к площади Комсомола. Сделали круг, обогнув бывший Дом молодёжи, в котором теперь ютились поликлиники, фитнес-залы и маленькие кафешки.

– Голодная?

Мы стояли на светофоре; уже стемнело, и Руслана, задрав голову, смотрела в чёрное небо с малиновой чертой на горизонте. На том берегу реки зажглась цепочка фонарей, над водой стояло золотое зарево. За городом, на крутом холме, жгли костры – наверное, закрывали сезон шашлычники. Ветер доносил запахи дыма, жареного мяса и илистой воды. Сладко пахло первыми опавшими листьями и вообще – осенью: золотистой, печальной.

– Голодная, спрашиваю? Хочешь, в «Фарш Рояль» зайдём?

Руслана перевесила сумку на левое плечо и кивнула. Тряхнула волосами – густыми, чёрными, лёгкими, будто она надела на голову душистую ночь.

***

После прохлады улицы в «Рояле» оказалось душно и дымно. За полукруглым столом, где мы сидели обычно, ворковала парочка: моложавый мужчина и девица в драной майке. Пришлось сесть у окна; зато было видно всю площадь и кусочек речки.

– Что будешь?

Руся, надув щёки, уставилась в меню. Задумчиво постучала пальцами по исцарапанной лакировке. Долго думала и наконец произнесла:

– Цезарь. И бургер с синим сыром. В общем, как всегда. Тысяча лет просмотра меню и стандартный заказ.

– Ладно. А я… Суп, пожалуй, и бургер с двойным беконом. И, слушай, как насчёт мороженого?

– Супер!

В тепле Руслана раскраснелась, заблестели глаза. Когда официантка приняла заказ и отошла, Руся спохватилась:

– Кофе! Можно ещё капучино, пожалуйста?

– Э… Купите? Кофе? А что это?..

Голос Алины в голове прозвучал так явно, что я вздрогнул. Девушка за соседним столом обернулась, и мне на секунду показалось, что это она.

– Игорь?..

– А?

– Задумался?

– А? Да. Я тоже буду кофе. Девушка, девушка, извините, можно нам два капучино, пожалуйста?

***

Ближе к одиннадцати в кафе стало слишком накурено и шумно. Мы выбрались на воздух, и Руслане пришлось снова надеть ветровку. С реки задувал холодный, неласковый ветер, попахивало гарью – где-то сжигали листья. Сладкий запах…

Нас обоих слегка вело: у Руси из-за ночных смен давно сбился всякий режим, да и я в последнее три недели почти каждый день вставал к шести. Ира лишь недавно позволила нам с Алиной спать подольше – Алинина мозговая активность становилась всё более бурной, впечатлений, знаний и навыков с каждым днём накапливалось всё больше. Из кратковременной в долговременную память всё это переходило во сне – в настоящем, обыкновенном сне, не в медикаментозной дрёме. А судя по анализам, лучше всего это происходило с пяти до семи утра.

Из-за дурацких расписаний и сытного ужина мы с Русланой оба клевали носом, но домой в такую ясную сентябрьскую ночь не хотелось. Хотелось растянуть её на подольше, на бесконечно.

Мы прошлись вдоль набережной, потом по заросшему склону спустились к самой воде. Руся чуть не поскользнулась и в последний момент уцепилась за стебель цикория. Я подхватил её под локти.

– Оп-па!

Под ногами шуршала сухая трава и обломанные ветки. Го́рода почти не было слышно – мы стояли в низине у реки, в самом овраге. Над головой качались тополя; по воде плыли листья.

– Оп-па, – улыбнулась Руслана. В глазах мелькнули искорки от далёких фонарей. Я вспомнил, как Алина во второй день ловила солнечных зайчиков.

«Она спит, – сказал я себе. – Спит». Подался вперёд и поцеловал Русю. Звёзды, тополя и речка поплыли вбок, я вдыхал и выдыхал, а может, и нет, и видел нас как будто со стороны. Думал о том, что завтра можно не вставать рано, что становится по-настоящему холодно, что надо заплатить за квартиру и хочется дочитать за выходные «Атланта»; что у Русланы такие большие, красивые глаза в рыжую крапинку – как будто с веснушками; и что пора уже озаботиться билетами в Мюнхен – мы собирались туда в свадебное путешествие, хотя какое путешествие – так, уикенд…

Было хорошо. Было так хорошо и почти спокойно.

***

В половине восьмого меня разбудило уведомление в телефоне. Я нашарил мобильник, потянул к себе, силясь разглядеть написанное без линз. Руслана что-то пробормотала во сне, стянула с меня одеяло и отвернулась.

Сообщение было от Ирины. Ничего срочного – просто писала, что с Алиной всё нормально, я могу не дёргаться и отдыхать до завтра.

Ну и отлично. Ну и здорово. Восемь тридцать две. Можно поваляться; воскресенье, Русе тоже никуда не надо. Можно встать и что-нибудь приготовить, устроить ей завтрак в постель. Можно выйти на пробежку – я перестал бегать по утрам с тех пор, как начал заниматься с Алиной.

Я полежал, глядя в потолок, ещё секунд двадцать, потом рывком поднялся, поплотней укрыл Руслану и на цыпочках вышел на кухню. В холодильнике было шаром покати, но я уже перенял у невесты навык готовить из ничего. Достал остатки тостового хлеба, подрумянил на сухой сковородке – по двадцать секунд с каждой стороны, – соскоблил со стенок маслёнки масло. Сверху положил ореховое варенье – распечатал баночку, которую её мама ещё той осенью прислала из Нижнего. Вскипятил чайник, заварил кофе, в Русину чашку долил молока и присыпал корицей. Только потом сообразил, что у нас нет никакого подноса – я не смогу отнести это в кровать.

– Чего не спишь, Игорёш?

Она вошла босая, встрёпанная, зевая и кутаясь в мою кофту. В кармане кофты затренькал телефон.

Руслана, подпевая, скользнула по ламинату, изобразила какое-то па и протянула телефон мне.

– Пам-пам-пам…

– Алло. Алло? Кто это?

– Пам-пам-пам-пам…

– Алло? Алина? Ты?

– Пам-пам-пам-па…

Руслана резко замолчала.

– Алло?.. Алло! Тьфу… Реклама какая-то или мошенники. Или просто кто-то ошибся номером.

– Ясно. Пам-пам… Это кому с корицей? Тебе или мне?

– Тебе, конечно, я терпеть не могу. Какие планы на сегодня?

Руслана уселась за стол, кофту повесила на спинку стула. Потянулась к бутербродам, зачерпнула полную ложку тягучего зеленоватого варенья.

– Спасибо, Игорёш. Очень вкусный кофе. Удивляюсь, как ты из обычной растворимки делаешь вкуснотищу. Явно какой-то секретный ингредиент.

– Любовь, – ввернул я. Руслана хихикнула.

– А планы… Я хотела в библиотеку сходить. У меня уж Кинг сто лет не сдан. Проглотила за неделю, а сдаю полгода.

Руся обожала читать книги, но ненавидела читать с экрана. Я подарил ей на Восьмое марта электронную книжку – Руслана побаловалась с ней пару дней, а потом забросила на верхнюю полку, где скучали энциклопедии и биографии из серии ЖЗЛ. Так и ходила то в книжный, то в библиотеку.

– Хочешь, я с тобой? – храбро предложил я.

Руся откусила большой кусок, начала жевать, и вместо ответа получилась невнятная каша и брызги крошек.

– Прости, – проглотив, ответила она. – Просто ты каждый раз так самоотверженно спрашиваешь…

– А что ж делать.

Меня с души воротило от запаха библиотеки: пыльные книги, пыльные газеты, пыльные цветы, хлорка из туалета. Я терпеть не мог бродить вдоль стеллажей, а Руслана могла делать это часами, пробегая глазами аннотации, читая целые куски из середины, возвращая на места переставленные кем-то книжки, изучая полку с новинками…

– Сиди дома, Игорёша. Я сама. Я быстро.

– Да не торопись. У меня есть, чем заняться, – кивая на ноутбук на подоконнике, разрешил я. – Подлить ещё кофе?

– Да, давай кофеёчку. Такого же, с корицей. Очень вкусно. А где ты корицу взял?

– А помнишь, ты сама её сунула в ящик со специями? На той неделе осталось от пирога.

– А ты и приметил, – потянувшись ко мне через стол, усмехнулась Руслана.

– Работа у меня такая – подмечать, примечать, исследовать.

– А Алина? Это тоже кто-то с работы?

У меня внутри поднялась жаркая волна; окатило по шею, неприятно забултыхалось в животе.

– Какая Алина?

– Тебе звонили. Ты спросил: Алина? Я подумала, это кто-то с работы.

– Да. С работы, – беспечно ответил я, схватил кусок хлеба, но тот зацепился, следом потянулся пустой пакет…

– Грустное это упражнение – планка, – констатировала Руслана, глядя на разлетевшиеся по полу крошки. – Стоишь и думаешь: вот ведь вроде вчера пол помыла, а уже опять полно мусора.

– Прости. Давай я пропылесошу, пока ты ходишь.

– Да ладно. Это же шутка про планку… Я сама сегодня собиралась полы помыть. Занимайся своими делами. Прямо удивительно, что у тебя в кои-то веки выходной выпал на выходной.

Мне показалось, это был намёк или сарказм, но Руся глядела весело и спокойно; это действительно была просто шутка.

Через полчаса, собрав с полок все библиотечные книги, Руслана отчалила на улицу. Опять стояло солнце, снова было очень тепло – бабье лето, что ли? Нежаркое, красивое – если смотреть в окно выше крыш, а не на парковку перед домом, можно подумать, что это какая-нибудь Франция – побережье, Прованс…

Я захлопнул ноутбук, составил в раковину чашки – живём вдвоём, а посуды всегда, как будто полк обедал, – натянул джинсы и тоже пошёл гулять. Планировал нагнать Руслану в районе библиотеки, но задумался, и ноги, вместо того, чтобы нести к улице Мира, повели по знакомому маршруту. Я очнулся только около Староречки. Весь вспотел, пока шёл. Решил – зайду в институт, сполоснусь, что уж…

Я взбежал на седьмой этаж пешком (хоть какая-то компенсация брошенных пробежек), и к финишу сердце прыгало в груди, как резиновый мячик.

У входа в нашу секцию мне в лоб прилетело дверью.

– Ауч-ч… Ой!

– Игорь! Игорь, прости! Ты тут откуда взялся? Я думала, сегодня нет никого…

Ира выглянула из дверей красная, быстро скользнула взглядом по сторонам.