Закончен школьный роман (страница 10)
5
Марина сразу все замечала, на все обращала внимание.
– Вечно меня притягивает на места происшествий, – жаловалась она Нике. – Я столько всего знаю, что мне самой порой противно становится. То оглянусь не вовремя, то войду куда-нибудь в неподходящий момент. Все, как люди, играют в спортивном зале, а меня зачем-то в раздевалку понесло. Только за угол завернула, а там… Малютина как даст Гридневу по физиономии! Неужели они бы без моего участия не обошлись?
Действительно, Марина, иногда случайно, иногда осознанно вмешиваясь, невзначай бросив взгляд, оказывалась в курсе самых разных дел с самыми разными участниками и действующими лицами. И как-то раз, уловив в разговоре подходящий момент, Ника невинно, будто бы без всякой задней мысли, поинтересовалась:
– А разве Степа ни с кем не встречался?
– Встречался, конечно, – Марина задумчиво пожала плечами и добавила не очень уверенно: – Ну, наверное. Он у нас – личность темная, загадочная.
Тут Ника мысленно решительно согласилась с ней.
– Никому ничего не рассказывает и случайно на глаза не попадается, – Марина замолчала, словно что-то припоминая, а потом продолжила: – Только один раз в прошлом году. В честь окончания десятого мы почти всем классом отправились на танцы. В зале – духотища! Мы с Танькой вышли в фойе. Потом Герасимов, естественно, прибежал, и еще парни пришли. Кирилл, Андрюшка. И Степа. Мы хотели подойти поближе к дверям, глотнуть свежего воздуха. Идем мимо лестницы, а там деваха сидит, пьяная вдрызг, рыдает и стонет: «Он меня бросил! Он меня бросил!» Я ее впервые видела, но очень трудно было внимания не обратить. Уже какая-то бабулька с вахты к ней направлялась. Тут Кир Степу локтем в бок: «Знакомая мордашка. Это она не про тебя?» А Степа спокойный, как памятник. Ну, ты же его знаешь! Подошел к девчонке, поднял ее. Она сначала орать на него, чуть ли не драться, потом стала на шею вешаться. Он ее с себя стряхнул и повел в туалет. В мужской. Представляешь! Умыл, слегка поотмочил, привел более-менее в чувство и, ни на кого не глядя, прямиком к двери. Кир сказал, что он ее домой отвел.
Чудненькая история! Ника растерянно улыбнулась, не зная, что сказать. Главное, очень своевременно! Может, и Нике напиться и порыдать на лестнице в его подъезде? А когда Степа пройдет мимо, прихватить его за грудки и, приблизившись к самому лицу, вызывающе спросить: «Ты меня любишь?»
Нет, не очень-то хочется отмокать в его раковине. Что же делать? Ждать, когда пройдет время, и Нику снова будет устраивать только дружба? Только… или не только?
6
Наконец-то вернулась Таня, уселась на свой стул и избавила Нику от лишних мучений.
Ника с облегчением вернулась на свое прежнее место, сладостно вздохнула.
– Степ, у тебя «Алгебра» с собой?
Она частенько забывала дома свой учебник по алгебре и далеко не всегда – нарочно.
Степа привычным, уже отработанным жестом, протянул ей книгу, и Ника случайно коснулась его руки.
– Какие у тебя руки горячие! – обеспокоенно воскликнула она. – У тебя, случайно, нет температуры?
Марина и Таня заинтересованно развернулись.
– Сейчас грипп ходит. Со страшными осложнениями, – со знанием дела заявила Таня, только вчера побывавшая на приеме у врача. – Слушайте опытного человека!
Ника тронула Степин лоб.
– У тебя, точно, температура! То-то, я думаю, меня припекает с одного бока. Ты же горяченный, как печка.
Марина и Таня тоже озабоченно поспешили дотронуться до Степкиного лба, а тот, чуть дыша, млел от прикосновения нежных девичьих ладоней.
– Ты, действительно, очень горячий, – подтвердила Марина.
– А может, у вас просто руки холодные? – засомневался Степа, с намеком посмотрел на Никины губы и скромно подставил свой лоб. – Лучше…
– Лучше сходить в медпункт, – перебила его Ника, – и попросить термометр.
– Не надо в медпункт! – Таня была готова поделиться своим недавним опытом. – Степа, иди лучше домой. Вызовешь врача. Я вам говорю: жуткий грипп, температура под сорок и осложнения.
Степа оказался на редкость покладистым, послушно собрал вещички, предупредительно оставив Нике учебник по алгебре, и на прощание тихим страдальческим голосом попросил:
– Зайдешь ко мне после школы.
– Конечно, – кивнула Ника.
И зашла.
– Как дела? – спросила она с порога.
– Нормально, – оптимистично воскликнул Степа.
– Ты температуру измерял?
– Зачем? Я доверяю вашим чутким рукам.
– Чудо! – Ника хмыкнула и тут же довольно улыбнулась. – У вас хоть градусник есть?
– Есть.
Она внимательно взглянула на Степу. Тот поеживался и чуть заметно дрожал.
– Тебя же знобит! – осуждающе воскликнула Ника. – Марш в постель!
– А ты найдешь без меня градусник?
Ника подтолкнула Степу в спину.
– Найду. Если ты мне скажешь, где.
Термометр с трудом, но нашелся, и Ника, прихватив тут же обнаруженный ею аспирин, направилась в Степину комнату.
Больной лежал на кровати, по уши укрывшись одеялом, покрывалом и всем, что нашлось поблизости.
– Держи! – Ника протянула ему градусник.
– Не хочется руки вынимать, – виновато заметил Степа.
– Ну, ты – как ребенок! – Ника мотнула головой, скрывая замешательство.
Степа ждал, выглядев вполне невинно и даже беззащитно. Ника немного сдвинула одеяло, она чувствовала себя не очень уверенно и, не замолкая, говорила.
– Знаешь, мне никогда не приходилось ставить кому-то градусник. Конечно, кроме себя самой. Так что, не обессудь, если что-то выйдет не так.
Она усиленно старалась не коснуться пальцами кожи, но даже на расстоянии чувствовался исходящий от нее сильный жар.
– Все-таки, ты очень горячий. У тебя, наверное, очень высокая температура.
Наконец термометр оказался на месте. Немного смущенная и озадаченная происходящим, Ника шагнула прочь от кровати.
– Я пока схожу за «Алгеброй».
И она, не торопясь, направилась в прихожую, расстегнула сумку, достала учебник.
Почему это Степа такой подозрительно покладистый и беззащитный сегодня? С удовольствием подставляет свой лоб, просит поставить градусник. Обычно независимый и уверенный в себе, сейчас он словно несчастный маленький мальчик, доверивший ей роль заботливой мамочки.
Ника положила книжку на стол. Степа, на этот раз самостоятельно, выудил из-под одеяла градусник, передал ей.
– Тридцать восемь и девять, – отыскала конец ртутного столбика Ника. – Сейчас же съешь таблетки!
Она сходила на кухню за водой, присела на краешек кровати, снова дотронулась ладонью до пылающего лба и озабочено покачала головой.
– Наверное, у тебя тот самый грипп, про который говорила Таня.
– Нет!
Нику удивила твердая уверенность, с которой прозвучало это слово.
– А что?
Он улыбнулся лукаво, выждал паузу.
– Просто… я сгораю от любви.
На сей раз он без всякого нежелания вынул из-под одеяла руки и, надо сказать, сделал это довольно стремительно и решительно, и притянул Нику к себе.
– Степка! – растерянно и недоверчиво вскрикнула та, успев, однако, предусмотрительно упереться локтями ему в грудь. – Ты серьезно?
– Серьезно.
А как же тогда две недели молчания и неопределенности, если все можно было сказать давным-давно, на лавочке позади школы в последний день перед каникулами?
– Ты издеваешься надо мной?
– Нет! Что ты! Совсем наоборот!
Совсем наоборот? Звучит в духе когда-то услышанного «не только». И тут Ника вскипела.
– Скажи, пожалуйста, что означает «совсем наоборот»? Как меня раздражают твои загадочные фразы! Что ты имел в виду?
– То, что ты подумала, – в глазах у Степы все еще играли лукавые искры.
– А что подумал ты?
Он приподнял голову, почти коснулся горячими губами ее уха и, хотя рядом никого больше не было, тихо, так чтобы слышала только она одна, прошептал.
7
Нике совсем не хотелось уходить, да и Степа вовсе не собирался ее отпускать, хотя сразу становилось заметно, как ему тяжело. Он болезненно жмурил покрасневшие глаза, сжимал пересохшие губы. К тому же, неожиданные откровения, похоже, лишили его последних сил.
Они оба понимали, что должны сейчас расстаться. Им необходимо прийти в себя, критически оценить случившееся и набраться сил для будущего.
Ника ласково провела рукой по светлым волосам.
– Ты поспи. А завтра обязательно вызови врача. Родители когда придут?
– Я уже большой! – возмутился Степа, на что Ника иронично улыбнулась.
– Вечером я позвоню. Напомню о том, что ты мне сказал. И не вздумай отговариваться тем, будто ты спал или бредил.
– Не буду! – торжественно поклялся Степа.
А дома Лада – она когда-нибудь бывает в своей академии? – еще даже не успев как следует взглянуть на вошедшую сестренку (лично Ника в тот момент имела возможность лицезреть только ее затылок да правое ухо), воскликнула: