– Жаль будет терять лучших воинов королевства, да? – С усмешкой перебил он, а затем повысил голос, обращаясь к остальным. – Все, кто не хочет сейчас умереть от моих рук – вон отсюда. Радуйтесь, ваша жизнь пока не нужна Господину Всего и Вся. Вон, я сказал!

– Ты же не думаешь… – с презрением в голосе начал было феод, но был прерван шумом и скрежетом отодвигаемых стульев и скамеек. Женщины, мужчины, свирепые воины – все они бежали как крысы с тонущего корабля.

Наблюдая за тем, как разом посерело лицо Ди Хеики, он сам не выдержал и рассмеялся. Глаза феода расширились от ужаса, когда тот понял, что сейчас действительно окажется один на один с тем, кто пришел по его душу.

Вот только смех резко оборвался, когда из-за стола встала Рене.

Женщина подбежала к Кимо, беря его за руку и прижимаясь в отчаянном жесте. То ли она искала у того защиты, то ли сама желала защитить.

– Уходи, – долетели тихие слова. – Я со всем справлюсь, уходи.

– Но, любовь моя… я тебя не оставлю! – Рене заглядывала Кимо прямо в глаза, и видя этот проникновенный взгляд, становилось не по себе. Как она может любить этого ублюдка? После кровавых расправ и унижений? После всего, что феод делал на ее глазах, похищал детей, заставлял их красть.

Отвращение мешалось с полным непониманием, и… завистью? На него никто и никогда не смотрел так.

В прочем, судя по всему, женщины просто любят мерзких уродов. Так может, стоит показать всему Ниану и Валааду, каким мерзким и уродливым он сам может быть?

Кимо подал знак двум воинам, и те силой утащили Рене за собой. А сам он встал с таким видом, будто мученик на заклании. Посмотрите на него. Благородный феод. Стоит с таким видом, будто не его все бросили, а он сам вызвался стать жертвой ради спасения других.

Ну нет, он так не играет. Ди Хеики надеется на то, что в конце его будет ждать смерть?

Смерть для такой грязи, как он, будет слишком легким наказанием. Его ждет жизнь, жизнь, которая подобает червю.

Он приближался медленно, смакуя буквально каждый шаг, который разделял его с феодом.

Когда расстояние между ними достигло всего пары метров, а последний из присутствующих в зале уже успел его покинуть, Кимо вытащил меч, висевший на поясе.

Хватило всего одного взмаха руки, чтобы выбить его и отправить в полет до дальнего угла зала.

– Рад меня видеть? – напевно спросил он, снова не в силах сдержать улыбку.

Его человеческая часть буквально пела от счастья. Сладкая, сладкая месть. До чего же ты хороша!

– Катись под гору Валаад! К своему хозяину, тварь! – голос Кимо подвел его, дав петуха на последних словах, от чего весь эффект от оскорбления пошел насмарку.

К Валааду он еще обязательно отправится. Но это будет потом. А сейчас…

– Ну-ну-ну… – картинно поцокал, делая еще один шаг. – Зачем же так грубо? Из нас двоих это ведь ты – благородный феод. Где твои манеры, Кимо?

– Тебе не запугать меня, мерзость! – Ди Хеики все еще храбрился, но страх, плескавшийся в его глазах, выдавал с головой.

– Что ты, я ведь еще даже и не начинал запугивать, – хищно оскалился. – А вот когда я закончу, ты будешь жрать землю под моими сапогами. С радостью и рвением.

Он снова рассмеялся, и пустой зал вторил ему.

Киара вынырнула из сна с гулко колотящимся сердцем. Еще никогда прежде она не видела столь четких и реалистичных образов. Что же ей снилось? Амоа, Рене, зал, наполненный рыцарями в незнакомой форме. И все так ярко, словно она сама была среди этих людей. И не просто была, а на месте Амоа. Чувствовала распирающее его веселье, обжигающую ярость, наслаждалась бессилием врагов.

Тяжело поднявшись с кровати, Кая прошла мимо кровати Амоа. Тот сопел во сне и даже не шелохнулся, когда она проходила мимо. Сначала Киара хотела выделить ему отдельную комнату, хоть ритуал и требовал обратного. Нет, фаворитки у нынешнего короля и даже фавориты у вдовствующих королев, занимавших трон как регенты при малолетних сыновьях, в прошлом не были чем-то из ряда вон выходящим. Вот только она не вдовствующая королева, она – никогда не выходившая замуж девушка, и создавать лишний повод для сплетен ей не хотелось.

Да и то, на что закрыли бы глаза для других, в ее случае может послужить лишним поводом к неповиновению. Был бы Амоа местным благородным герцогом – другой разговор, но чужестранец самого низкого происхождения? Она и так слишком возвысила его, дав высокий пост.

Вот только помучавшись предыдущую ночь от кошмаров, а затем проснувшись полностью разбитой и неспособной сотворить даже простейшие косметические чары, она все же приказала поставить в ее комнату еще одну кровать.

Киара мельком глянула в окно – на небе горели звезды, выдавая глубокую ночь, а затем осторожно прошла в уборную, где висел умывальник, и, набрав полную пригоршню холодной воды, плеснула себе в лицо, рассматривая свое отражение в зеркале. С того момента, как гонцы разнесли во все концы весть о ее воцарении, прошло двое суток. И присягнуть ей пока не спешили ни маги, скрывшиеся после нападения в бальном зале, ни главы благородных семейств.

Ей срочно нужно было что-то предпринять, но она пока не могла придумать, что именно. Впрочем, «не могла придумать» – это не совсем точно. Ей даже подумать об этом было пока некогда. Свалившиеся разом проблемы нужно было решать все и сразу, и притом срочно. Казна, которая оказалась раскрадена, продовольствие, которое грозило иссякнуть. Как оказалось, последние несколько лет они почти все, выращенное на своей территории, продавали Триленду, а сами заставляли своих крестьян голодать, взвинчивая цены внутри страны. На полученное золото закупались сталь и руда у Хейлема и редкие кристаллы у Дрота, использовавшиеся потом в магических практиках.

Причем как Хранительница Магии она об этом и понятия не имела. Диагон словно готовился все последние годы к войне, только с кем, было неясно. Также неясными остались мотивы того, почему именно сейчас была приглашена Делегация Ниана. Как выяснилось, инициатива о налаживании контактов исходила от самого Короля, и Хранителю Тайн об истинных причинах внезапного визита мало что было известно.

Единственное, что ценного он смог ей сообщить, что попытка наладить контакт с этой закрытой далекой страной, находящейся далеко за Малахитовым морем, была не первой. Около тридцати лет назад, еще до того, как занять престол, нынешний Король лично побывал там с визитом.

Все это было странно и пока не понятно, вот только еще более подозрительной на фоне этого казалась запись в книге о ритуалах, которую она обнаружила вчера.

«Деяния всех презлейшие», – она была сделана от руки, но язык был не привычным. Будто кто-то нарочно соревновался в витиеватости и литературности.

«Страсть, западающая в сердце, кружащая голову, находящая отражение свое в магии, струящейся по венам колдующего, не является хорошим источником для решившего совершить колдовство черное, всех предыдущих его заклятий мощнее, ведь терзая и перерабатывая собственные страхи и сомнения, перемалывая их в ментальную силу, борясь с самим собой или же, напротив, потворствуя эмоциям, невозможно удержать одновременно и их, и силу магического истока…»

Откуда тогда взялся сей опус?

Так или иначе, и эту загадку пока пришлось отложить.

Еще раз плеснув в лицо водой, Кая вздохнула, пытаясь решить, что лучше. Постараться снова уснуть или же идти перечитать доклад Адама Герэ о компромате на глав самых влиятельных домов, который тот успел отыскать, чтобы попытаться как-то надавить на них, заставив присягнуть ей якобы «добровольно», чтобы своим примером они мотивировали остальных.

Проблема была в том, что весь компромат, все их махинации сейчас не имели ровным счетом никакого значения. Чем она могла их запугать? Тем, что сдаст… самой себе, как действующей королеве Диагона? Сейчас в глазах простого народа воры и казнокрады выглядели во сто крат лучше, чем ведьма, сидящая на троне.

Еще и Амоа, затаившийся в последние два дня, действовал на нервы. Он почти не язвил, лишь иногда странно ухмылялся, глядя на нее долгим насмешливым взглядом. Молча присутствовал на советах, совсем не вставляя реплик. Покорно выходил из ее покоев, когда она того требовала.

Что было на уме у нианца? Не мог человек, сыпавший ругательствами и мечтавший свернуть ей шею, вдруг осознать ошибку, вдруг стать послушной овечкой! Он даже не сказал ни слова против, когда она сообщила, что теперь он спит в ее комнате, и больше не пытался манипулировать ею, используя образовавшуюся после ритуала связь.

Киара рассерженно сжала руки, хрустнув пальцами. Даже своей покорностью этот мужчина умудрялся выводить ее из себя!

Неожиданно она заметила движение в зеркале. Нахмурившись, подняла голову и тихонько выругалась про себя.

– Скучала по мне, Киса? – из стеклянной глади, улыбаясь во весь рот, на нее смотрел принц Стивен. – Я по тебе очень скучал!

Несколько секунд Киара просто смотрела на него, надеясь, что это все-таки ей мерещится с недосыпа.

– Ну, ты чего? – Стивен состроил обиженную мордашку, выпятив вперед нижнюю губу. – Ты все еще меня не слышишь? Киииииса!

– Киара, – на автомате поправила она, лишь потом сообразив, что совершила ошибку. Пусть бы он думал, что она его не видит и не слышит, глядишь, и отстал бы.

– Есть! – лицо монаршей особы озарилось искренним счастьем, и он вдруг запрыгал на месте, хлопая в ладоши. – Ура! Ты не представляешь, как здорово! Не знаю, чем ты меня приложила, но я словно из реальности выпал, ничего не помню, а потом пришел в себя, а тебя нет рядом. Представляешь, как я испугался? Зову-зову, а никто не слышит.

– Нет, не представляю, – все еще пребывая в ступоре от вида неестественно преувеличенно радующегося принца, покачала головой Кая.

Настоящий Стивен никогда себя не вел так… по-детски. Даже когда они были маленькими, он был заносчивым чванливым засранцем, вечно подражающим взрослым и привыкшим командовать.

– Ты мне не рада, да? – он снова обиженно надулся, а потом вдруг подпрыгнул на месте. – Это все из-за того, что ты слишком серьезная. Ну же, Киса, больше веселья! Сколько времени ты уже королева, а до сих пор никого не убила! Лауб не в счет, он сам напросился.

– Ты спятил, – вынесла вердикт Кая. – Сделай одолжение. Если не можешь просто исчезнуть, то хотя бы заткнись.

Она отвернулась от зеркала, но тут же ее настиг голос Стивена.

– Стой, стой, стой, стой, стой, стой! СТОЙ! Или я буду орать тебе прямо в уши! – крик принца просто оглушал. – Почему я раньше не замечал, какая ты бука?! Ты же никого не слышишь, кроме себя! Ни о ком не думаешь, кроме как о себе! Злая ты.

– Что? – не выдержав, Кая все же снова развернулась к зеркалу. – Это я – злая?! Может быть, на себя посмотришь?!

Она на мгновение запнулась, поняв, как, должно быть, глупо звучала эта фраза в отношении бестелесного духа, но, отбросив это, продолжила:

– Ты отравлял всю мою жизнь просто для развлечения. Избивал деревянными мечами, играл со своей компанией в «Держи ведьму!», подбрасывал дохлых мышей под дверь, потому что «Ну ты же у нас Ки-иса, а Кисы жрут мы-ышек, ну же, попробуй, какая она вкусная!» – передразнила она гнусавым тоном. – Ничего не забыла? Ах, да, помнишь, как однажды зимой вы облили меня ледяной водой из окна, а я потом неделю провалялась в беспамятстве? Или как столкнули с балкона, чтобы проверить, умею ли я летать?! И это я, по-твоему, злая?!

– Злая, а еще и злопамятная, – с преувеличенной серьезностью покивал Стивен. – Ну что ты, в самом деле. Мы же детьми были. Откуда у детей мозги?

– У тебя их и сейчас нет, это я поняла, – скривилась Кая.

– Ну хватит уже дуться, я, может быть, просто завидовал тебе все это время.

– Завидовал? Мне? – она на всякий случай даже ущипнула себя, чтобы проверить, что все это не очередной реалистичный сон.