Несмотря на время (страница 13)
Отец понимающе кивает, и я выхожу на улицу, на ходу допивая крепкий кофе. Ещё только утро, но солнце уже сильно прогрело воздух. Дует лёгкий ветерок, который совершенно не облегчает эту невыносимую жару. Сажусь в машину и еду в магазин. Дороги сегодня забиты до отказа, что часто бывает в летнее время года. В открытое окно машины доносятся крики водителей и непрекращающиеся звуки клаксонов. Все спешат по своим делам, а мне как никогда сейчас хочется сбежать от забот. Движение становится всё медленнее, пока не останавливается окончательно. Чудненько, только пробки мне не хватало. Я же говорила, что понедельник мой самый худший день. Откидываюсь на сиденье и закрываю глаза. После вчерашней посиделки с сестрой мне жутко хочется спать. Но поспать мне так и не дают, телефонный звонок разрывает относительную тишину, пробуждая мой сонный разум. Достаю этот злосчастный аппарат из сумки и вижу на дисплее знакомое улыбающееся лицо.
– С каких пор моя подруга просыпается так рано? – говорю я в трубку, улыбаясь.
– Париж меняет людей, дорогая, – весёлым голосом отвечает Кензи.
В былые времена эту девушку невозможно было разбудить раньше обеда. Она часто приходила в школу перед самым звонком, только чудом не опаздывала. Маккензи Джонс всегда любила поспать, но, видимо, в этой жизни всё подлежит изменениям.
– Я рада, что этот город пошёл тебе на пользу. Так по какому поводу ты мне звонишь с утра пораньше?
– О, просто хотела проверить свою лучшую подругу. Спросить, как у неё дела…
– Мне не нужна нянька, если ты за этим звонишь, – перебиваю я её, – всё хорошо, я не маленькая. Я не схожу с ума и не утопаю в слезах.
– Я не набивалась в няньки, но мы с тобой знаем, чем всё кончилось в прошлый раз. Ты думаешь, что сможешь справиться со всем этим дерьмом, но это не так. Я знаю, ведь мне пришлось собирать тебя по кусочкам. Ты не должна отказываться от помощи. Я просто хочу знать, мне нужна правда. А своё «хорошо» можешь засунуть куда подальше.
Голос подруги настойчивый и твёрдый. Она не кричит, но каждое её слово, точно стрелы, достигают цели. Я прекрасно помню, что только она не дала мне расклеиться семь лет назад. Именно Кензи помогла справиться с тем хаосом, что я сама сотворила. Я могу понять, что она волнуется, но мне хочется верить, что у меня и правда всё хорошо. Я повторяю это не для неё, эти слова звучат для меня. «Всё хорошо» – это моя мантра, которую я повторяю без остановки. Но даже это не помогает: всё внутри так и кричит, что я лгунья. И сейчас мне не хочется врать подруге, слишком много лжи уже вылетело из моего рта.
– Мне страшно, Кенз, – шепчу я, отключаясь от внешних шумов. – Я боюсь, что, как только увижу Кэма, брошусь в его объятия. Боюсь увидеть злость в его глазах, а ещё хуже – пустоту. Я причинила ему боль и не знаю, что должна делать. Мне невыносимо сознавать, что я причиню боль и Итану. Ведь все эти два года он был для меня лекарством. Я чувствую себя гадкой от того, что использую его чувства. Мне с ним спокойно и хорошо, не так как было с Кэмом, но я же надеялась больше никогда не встретить его. Я так запуталась.
Я замолкаю и тяжело дышу. Всё, что меня мучило, я вывалила перед подругой, и вид у этого «нечто» ужасен. Я ужасна.
– Ты ни в чём не виновата, Джилл, – доносится спокойный голос Кензи. – Тебе просто нужно сделать выбор. Что для тебя лучше? Ты можешь и дальше позволять Итану любить себя, а можешь попытаться начать сначала с Кэмом. Это будет сложно, но такова наша жизнь. Эта игра без правил, и на каждом уровне становится лишь сложней. Только от твоего решения зависит твоё счастье. Я поддержу тебя всегда, только будь честна с собой. Ложь самой себе самая губительная, запомни это.
Внутри меня всё сжимается от слов Кензи. Я понимаю, что она права – как всегда. Но у всего две стороны, и возможно, некоторым просто не дано второго шанса. Что, если, встретив Кэмерона на улице, я увижу в его глазах безразличие. А оно, уж поверьте, ранит сильнее, чем ненависть и обида.
В голове уже гудит от всех мыслей, но потом я понимаю, что это сигналит водитель автомобиля позади меня. Пробка уже практически рассеялась и теперь только я затормаживаю проезд.
– Кензи, прости, мне пора. Позвони мне позже, а лучше приходи на ужин, – говорю я, прижимая телефон плечом.
– Хорошо, будь осторожна.
– Буду, до вечера.
– До вечера, подруга.
Она отключается. Бросаю телефон на соседнее сиденье и возвращаю всё внимание к дороге. Через десять минут я подъезжаю к магазину, где меня уже ждёт парочка потенциальных покупателей. Две силиконовые принцессы в одинаковых топиках и очень коротких шортах о чём-то переговариваются, глядя в телефон. Недалеко от них стоит женщина в элегантном костюме и широкополой шляпе. При виде меня она недовольно цокает языком и отворачивается.
– Извините, на дороге была жуткая пробка. Сделаю вам небольшую скидку за ожидание, – улыбаюсь женщинам, но меня словно и не замечают.
Ну и ладно, мы люди не гордые. Открываю дверь, и тут же раздаётся звон колокольчиков, висящих над дверью. Внутри прохладно, что не может не радовать, когда на улице такая жара. Две девушки заходят следом за мной, а за ними, как голливудская звезда, входит женщина в шляпе. Может, она действительно звезда, какая-нибудь актриса мыльных опер. Из-за огромных солнцезащитных очков её практически невозможно разглядеть, так что под этим гламурным нарядом может оказаться кто угодно.
– Боже, это точно он! Ты только представь, что мы можем встретить его! Можно выйти к его дому и увидеть, как он загорает у себя во дворе. До сих пор не верится, что он здесь. Моя кузина рассказывала, что занималась с ним сексом прямо в раздевалке их команды. Он такой сексуальный и в постели настоящий бог!
– Да она всё врёт, говорят, он гей. Он нигде не появляется с девушками, а это что-то да значит. Я имею в виду, он же футбольная звезда, у него обязательно должна быть девушка хотя бы на ночь.
– Что ты несёшь? Кэмерон Пирс настоящий натурал, и я тебе это докажу.
Как только знакомое имя вылетает из силиконового рта одной из девушек, я тут же смотрю на неё. Перевариваю всё, что удалось ненароком подслушать. Да, безусловно, они говорят о Кэмероне. Ничего удивительного, ведь в город прибыло свежее мясо для таких акул, как эти девицы. Внутри поднимается волна непонятного гнева и ревности? Руки так и чешутся схватить этих кукол Барби за волосы и вытащить из моего магазина. Но я мгновенно беру себя в руки и набираю полную грудь воздуха. Я не должна его ревновать, меня не должны волновать слухи, которые распускают такие глупые дурочки. Меня это не касается.
Наконец, девицы уходят, так ничего и, не купив, но зато оставив на каждой из вещиц свои отпечатки. Протираю всё, к чему прикасались эти силиконовые красавицы, и продаю даме в шляпе старинный сборник стихов. Она даже благодарит меня за эту находку, оставляет мне сдачу и уходит модельной походкой. Такая уж у меня работа, каждый день заходят странные личности, делая мой рабочий день интересней. Я люблю свою работу и это немногое, что вдохновляет меня, и облегчает жизнь.
Кэмерон
Алкоголь – это яд. Я семь лет не брал в рот ни капли алкоголя и теперь понимаю почему. Не только из-за футбола, сколько из-за похмелья. Я просыпаюсь и чувствую, что во рту разверзлась пустыня Сахара. В голове пульсирует тупая пульсирующая боль. Вчерашний вечер словно в тумане и я надеюсь лишь на то, что не совершил того, о чём пожалею сегодня. Принимаю попытки принять вертикальное положение. И у меня это получается с третьей попытки, но, главное, получается, а это уже победа. Всё же смешивать напитки не лучшая идея. Но почему-то вчера я об этом совершенно не думал. Я обрёл свободу и дал волю эмоциям, чего не делал уже слишком долго. Все эти годы я был словно натянутая струна. Только благодаря футболу я мог немного расслабиться. Игра вдыхала в меня жизнь раз за разом. Кроме футбола меня ничего не волновало. За короткий срок я стал самым звёздным нападающим. Меня окружила слава, на улицах мне то и дело встречались фанаты, желающие получить заветный автограф. Среди них было множество девушек, желающих немного больше, чем мою роспись. Но все их действия были напрасны, я не мог забыть ту, что разбила моё сердце. Но признаюсь, что у меня была одна девушка. Кристен стала для меня лёгкой заменой Джилл. Она была похожа на Джилл внешне, что дарило мне возможность снова окунуться в прошлое. Она изначально знала, что у нас всё несерьёзно, и не просила большего, хотя я догадывался, что её чувства гораздо глубже моих. В итоге я решил уйти, чтобы не дарить ей ложных надежд. Теперь же я там, где и должен был быть.
Выхожу из своей спальни и спускаюсь вниз, где на кухне уже хозяйничает моя мама. Весь наш дом больше похож на космический корабль. Здесь много стекла и металла. Всё в серых и бежевых тонах, а несколько стен на первом этаже полностью стеклянные, что позволяет видеть роскошный сад, наполненный разнообразными яркими цветами. Сад является маминой гордостью, всё свободное время она проводит там, создавая это великолепие.
Вхожу в кухню и вижу, что за барной стойкой сидит отец, погружённый в газету. Его русые волосы, ещё влажные после душа, а лицо полностью сосредоточенное на чтении. На нём как всегда надет костюм, сшитый на заказ. Раньше мне казалось, что он и спит в костюме, хотя, возможно, так и есть.
– Доброе утро, сынок, – говорит мама, отрывая взгляд от приготовления своего фирменного омлета.
Она немного постарела за последние годы. Круглое открытое лицо покрылось лёгкими морщинками, а в светлых волосах, проскальзывают серебряные нити. Но она всё так же прекрасна, годы лишь дополняют ей красоты. На ней надето цветочное платье, поверх которого завязан белый фартук. Она улыбается и подходит ко мне, распахивая руки для объятий. Я обнимаю маму, и она кажется такой маленькой и хрупкой.
– Привет, мам.
Она отходит от меня и смотрит с лёгкой усмешкой, её ярко-зелёные глаза прищуриваются. Мама складывает руки на груди и спрашивает:
– Хорошо вчера погулял?
– Да, было неплохо.
Она смеётся и, качая головой, уходит накрывать на стол. Конечно же, от мамы не ускользнуло то, что я пришёл пьяный. От неё ничего не ускользнёт на то она и мама. У мам наверняка имеется скрытый датчик слежения. Они всегда знают, где их дети и что с ними. Мамы прекрасно знают, когда нужно помочь, а когда лучше не приставать. Все мамы немного супергерои.
– Неужели это мой сын с жутким похмельем? Не знал, что ты начал пить, – доносится до меня твёрдый голос отца.
Он откладывает газету и смотрит на меня своими глазами цвета стали. Стивен Пирс всегда славился своей твёрдостью и крепким внутренним стержнем. Благодаря чему он и стал акулой бизнеса. Ко мне он редко проявлял нежность и мягкость. Отец всегда требовал от меня слишком многого, и я старался соответствовать его ожиданиям. Для него я был скорее деловым проектом, в который он вкладывал свои деньги.
– Я решил немного отдохнуть, – отвечаю я и сажусь за стол.
Стараюсь не замечать недовольный взгляда отца, направленный в мою сторону. Конечно, он недоволен, что я гублю своё здоровье. Но ещё больше он недоволен тем, что я повредил ногу. Чувствую себя подростком, а не взрослым независимым мужчиной. Я уже и сам не рад, что вернулся. Наверное, нужно купить собственный дом иначе придётся каждое утро наблюдать эту недовольную физиономию.
– А вот и завтрак, – прерывая нашу безмолвную перепалку, произносит мама.
Завтрак проходит в звенящей тишине. Каждый из нас будто чужак, у нас нет общих тем, да и желания говорить тоже. Раз я выпал из команды на некоторое время, то и говорить со мной не о чем. Мама пытается прервать молчание, но каждая попытка выходит провальной.