«Ламантин» вышел из Мурманска и на протяжении приграничной зоны держался края судоходного пути, не вызывая подозрений с берега. Несколько встреченных балкером военных судов также не обратили на сухогруз никакого внимания. Балкер счастливо избежал интереса со стороны береговой охраны, но, углубившись на достаточное расстояние к северу, едва покинув залив и выйдя в море, неожиданно сменил курс. Рассекая корпусом водное пространство, «Ламантин» заскользил к западу. Несмотря на позднее утро, вокруг царил мрак. В Арктике стояла полярная ночь и восхода солнца здешние жители не видели уже несколько недель. Недолгий интервал гражданских сумерек давал возможность увидеть что-либо без фонаря едва ли на протяжении часа в сутки. Теоретически в полдень можно было заметить небольшое просветление неба, фактически же в условиях пасмурной зимней погоды искусственный свет в населенных пунктах горел круглосуточно. В открытом море же все окутывала кромешная темнота.

Дверь рубки распахнулась и вошёл Джек, принеся с собой поток морозного воздуха, запах соли, моря и снега. Снежинки в бороде мужчины таяли, превращались в капли и блестели в тусклом свете. Капитан откинул капюшон мокрой штормовки. В помещении висела водная взвесь, влажность превышала все параметры комфорта даже для неприхотливого и ко всему привыкшего Джека. Но и это было лучше, чем быстро летящий гнусный снег, посыпающий капитана, пока он был на палубе.

– Надо взять северней, – прищурившись, сообщил Джек штурману.

– Право на борт! – моментально скомандовал тот, обращаясь к рулевому.

Судно начало поворачиваться.

– Скоро граница льдов, – предупредил штурман.

– Пройдем. Если что – возьмём на форштевень, – бросил Джек.

Он заметил несколько небольших плавучих льдин вдалеке, но не счёл их опасными. Несмотря на то, что, благодаря Гольфстриму, в этих широтах Баренцево море не замерзало, год выдался неблагоприятным и лёд подошёл довольно близко к берегам Кольского полуострова. Но лучше отойти подальше от цивилизации, решил капитан. Экспедиторские документы на груз были в порядке, «Ламантин» отправил надлежащие уведомления пограничникам на выход в море, однако береженого бог бережет. Судно уже штрафовали и Джек не испытывал ни малейшего желания нарваться на патруль, даже имея на руках – чего это стоило! – график дежурств и маршруты пограничных катеров.

Море штормило, но пока несильно. Ледяной ветер усиливался. Но это был самый безопасный план. Под прикрытием тумана и льда сгонять до границы с Норвегией, где будет ждать норвежское судно, скинуть груз и вернувшись, как ни в чем не бывало, спокойно следовать в заявленном и утвержденном направлении. Чернильная ночь, снег и хмарь, ухудшающие видимость гипотетическим погранцам, если их сюда занесет, – всё это только благоприятствовало делу.

– На курсе сорок пять градусов, – доложил рулевой.

Штурман вопросительно посмотрел на капитана и, не получив ответа, скомандовал рулевому:

– Одерживать!

Джек снял мокрую штормовку и повесил на вешалку. Под непромокаемой курткой обнаружился пуховик, надетый на шерстяной свитер с горлом. Не мёрзнет тот, кто тепло одевается, давно усвоил капитан. Но руки все равно заледенели на морозе. Джек поочередно размял кисти, растирая пальцы, разгоняя в них кровь.

Судно с максимально погашенными огнями незамеченным следовало в тумане. Тишину на корабле прерывал лишь ровный гул двигателей. Волны усилились, судно подбрасывало. Раздался металлический скрежет и треск – скуловая часть балкера коснулась льдины.

– Судно быстро катится вправо! – обеспокоенно напомнил рулевой о положении руля. Он немного встревожился, что штурман забыл подать новую команду, но не посмел повернуться в сторону руководства.

– Джек?! – воскликнул штурман.

Крупные тяжёлые хлопья снега сыпались на лобовое окно рубки, перекрывая вид на палубу. Капитан молча набросил штормовку и вышел. Сквозь мазки снежной каши на стекле был виден силуэт Джека. Сгибаясь под ожесточенным натиском шквального ветра, капитан изучал воду за бортом.

– Меньше право, – вернувшись, буркнул капитан штурману.

– Меньше право! – повторил тот рулевому.

– Руль право тридцать градусов, – с облегчением выдохнул рулевой, уменьшая угловую скорость поворота судна.

– Отводить! – скомандовал штурман уменьшить угол перекладки руля.

Балкер сильно рыскнул в сторону, затем плавно стал на курс. Скрежет прекратился, плавающие льдины остались справа.

– Прямо руль, – с неохотой процедил капитан, подойдя к рулевому.

Рулевой задержал судно и зафиксировал курс в новом направлении. «Ламантин» на максимальной скорости запрыгал на высоких волнах, поочередно бьющих в борта и корму, и двинулся в сторону норвежской морской границы.

– Руль прямо, – отчитался рулевой.

– Так держать, – подтвердил Джек за штурмана и отошёл вглубь рубки.

Маскируя корабль, свет здесь убавили до минимума, рулевой же довольствовался подсветкой приборов и в полумраке мостика предметы отбрасывали глубокие тени.

Джек почесал мокрую бороду и вытер руку о штаны. Всё шло по плану, но расслабляться было не в его правилах.

Шторм усилился, снег повалил плотной стеной, ограничивая и так плохую видимость. Ветер ревел, как сумасшедший, начиналась снежная буря, но выросшие волны толкали «Ламантин» вперёд, придавая дополнительную скорость. Попутный ветер капитан счёл удачей. Приближалось расчетное время встречи.

– Свяжись с норвежцем, – распорядился Джек, обращаясь к штурману, и отвинтив крышку термоса, налил в нее содержимое.

Потрясающий аромат кофе разлился по рубке. Капитан не экономил на кофейных зернах, предпочитая самые элитные и дорогостоящие сорта, сам молол и заваривал их и никогда ни с кем не делился капитанским напитком. Термос Джека был священной реликвией на корабле и табу для всех.

– Встречу подтвердил. – Штурман отложил гарнитуру коротковолновой радиостанции и взглянул на радар. – Черт! Ты что молчишь?! – накинулся он на растерявшегося рулевого.

Джек вопросительно вскинул густую бровь, отпивая из крышки.

– Джек у нас попутчик! – воскликнул штурман.

8

Капитан подошёл к приборам. На дисплее радара зелёное пятнышко как приклеенное следовало за «Ламантином».

– Что за мелкая дрянь? – скривился Джек.

– Непонятно. Здесь никого не должно быть!

Прибор указывал, что преследователь медленно, но верно сокращает расстояние. Капитан нахмурился, подумал несколько секунд и скомандовал:

– Девяносто градусов право руля!

Рулевой испуганно посмотрел на штурмана.

– Артур ты сдурел?! – занервничал штурман, обращаясь к Джеку. – Ты думаешь, ты хренов ледокол?! Там айсберги!

– Выполняй! – Джек повысил голос.

Рулевой с тревогой наблюдал за перепалкой начальства, но вмешаться и нарушить субординацию не позволял ни морской закон, ни кодекс чести. Он коротко бросил: – Есть! – и переложил руль, сосредоточившись на показаниях аксиометра. Возникшее напряженное молчание разрезали периодические отсчёты рулевого, который через каждые пять градусов вслух фиксировал проходы через курсовую черту на компасе.

Стрелка аксиометра остановилась на указанной цифре.

– На курсе девяносто градусов! – Рулевой с трудом удерживал судно.

Гигантская волна толкала «Ламантин» в бок, заскрежетали льды, бьющие корабль по корпусу. Судно затрясло.

– Прямо руль! Машинному отделению: скорости!

Корабль вздрогнул и взревел двигателями, послышался удар, сильная вибрация сотрясла судно.

– Да твою мать! – штурман в бессильной злобе сжал кулаки и повернулся к Джеку. – Ты что творишь?! Льдина долбанула по винту!

– Так держать! – заорал капитан на рулевого. – Обходи лёд!

На радаре преследователь тоже сменил курс и стремительно приближался к «Ламантину».

– Они нас по локатору ведут! У них скорость больше нашей! Джек, мы сухогруз, а не крейсер! Прекрати! – воскликнул штурман.

– Бери бинокль, иди на корму, посмотри, что это за ублюдки!

– Я не увижу ничего, там шторм! – взвыл штурман.

– Дерьмо! – капитан сорвал с вешалки штормовку и начал натягивать на себя. Запутавшись в рукаве, он с яростью задергал рукой.

В этот момент заскрежетала рация, настроенная на ультракороткие волны: – «Судно „Ламантин“ остановитесь! Повторяю: судно „Ламантин“ остановитесь! Это Пограничная служба ФСБ России!» – металлический голос, искаженный помехами, поверг всех в замешательство.

– Какого черта они тут делают?! – взревел Джек.

– Остановиться? – подал голос рулевой.

– Нет!!!

– Джек, это ФСБ, они стрелять начнут! – урезонивал штурман.

– Давай в Норвегию! – распорядился капитан. – Лево руль! – заорал он.

– Это явная наводка! Они знали, что мы тут будем! – штурман попытался воззвать к разуму капитана. – Тебе ещё переход границы добавят! Джек!..

Капитан выдрал руку из бесполезной штормовки, отбросил ее и выбежал из рубки.

Штурман кинулся вслед и догнал капитана на корме, как раз чтобы увидеть, как из тумана, разрывая снежную пелену, сияя огнями, появляется высокоскоростной катер береговой охраны, ощетинившийся пулеметным установками на носу.

Штурман ахнул.

Патрульные сторожевые катера этой серии обладали улучшенными мореходными качествами в условиях сильного волнения и дополнительно оснащались ракетным комплексом с управляемыми ракетами. Такие катера использовались пограничной службой в операциях для борьбы с контрабандистами и диверсионными группами.

– «Судно „Ламантин“ остановитесь! Судно „Ламантин“ остановитесь и приготовьтесь к швартовке!» – донёсся приказ, усиленный громкоговорителем.

– Блеф! – фыркнул Джек. – Швартовка при такой волне?..

Он развернулся и заспешил назад. На капитанском мостике рулевой разворачивал балкер, постепенно отводя судно от границы льдов.

Пограничный катер неотрывно следовал за ними.

Внезапно капитан прислушался: к шуму двигателя, реву ветра, грохоту волн и звукам громкоговорителя добавился новый звук. Неясный гул уловили и штурман с рулевым. И вот уже  рокот, сначала слабый, но постепенно нарастающий, позволил определить его источник: вертолетные лопасти. Тарахтение усилилось. Громкий стук винтов слышался уже над самой головой.

Вертолет!

По палубе с неба зашарили световые лучи прожекторов.

– Откуда тут вертушка?! – воскликнул рулевой.

– Лёш, ты дебил?! – взорвался штурман. – Тут атомный флот базируется! Повсюду авианосцы!

– Суки! – разъярился Джек.

Он подбежал к оружейному ящику, выхватил ружье и принялся заталкивать патроны. Штурман повернулся на звук и оторопел. Капитан метнулся на палубу.

– Куда?! – Штурман схватил Джека за руку, пытаясь выбить ружье.

Капитан вырывался. Они вывалились на палубу в свет прожекторов. Джек вскинул ружье и тут же, взвыв от боли, уронил его. Пуля, выпущенная снайпером из вертолета, раздробила приклад капитанского ружья. Среди эмоций страха, злости и растерянности у штурмана невольно промелькнуло восхищение мастерством стрелка: выбить ружье, стреляя из движущегося объекта по цели, также находящейся в движении, и не ранить их с капитаном!.. Долбанные коммандос!

Тем временем вертолет завис над сухогрузом и выбросил трос, по которому, скользя быстрыми привидениями в маскировочных комбинезонах, десантировались на корабль бойцы. Достигнув палубы, они отбрасывали обвязки, и рассредоточивались по кораблю.

Через несколько минут все было кончено.

Экипаж, включая матросов, согнали на палубу и, заковав в пластиковые наручники, положили лицом вниз. Корабль остановили и, выбросив швартовы, состыковали с подошедшим патрульным катером. По соединившему суда трапу на балкер поднялись пограничники и отпустили вертолет. Десантники контролировали обстановку, держа экипаж на прицеле.

Капитан приподнял голову и тут же получил чувствительный тычок армейским ботинком в затылок.

– Так-так, – услышал он через секунду. – И кто из господ флибустьеров капитан Протасов?

– Я, – сказал Джек палубе, не рискуя оборачиваться.

– Поднять! – распорядился голос.