До первого испытания полчаса, но Ромерта настояла на том, чтобы мы вышли пораньше.

– Нельзя задерживаться, – убежденно прокряхтела она, в последний раз осматривая меня с ног до головы, – лучше прийти пораньше, чем…

– Чем опаздывать. Я помню, – не то чтобы я была по жизни непунктуальной, но такое кропотливое отношение к секундам казалось мне нелепым, – не будут же нас встречать в дверях с секундомером в руках.

– Запросто. Смысл отбора не только в этих пяти испытаниях, он в мелочах.

Спорить я не стала и покорно позволила ей меня сопровождать. Все равно сама заплутаю.

Пока шли мимо комнат других претенденток, с интересом заглядывала в те двери, что были приоткрыты. Двери большие, красивые, а комнаты за ними маленькие, не то что моя. Повезло мне с хоромами, ой повезло.

Немного впереди меня в коридор вывернула Натаэлла. Вся такая гордая, нос к потолку задран, во взгляде превосходство, словно она тут уже полноправная хозяйка. Меня она своего царского внимания не удостоила, даже бровью не повела, просто прошла мимо. За ней по пятам следовала молоденькая щуплая служанка.

Вообще, я заметила, что у всех служанки были молодыми, скромными, даже какими-то пугливыми, и только у меня суровая старушка, которая коршуном смотрела по сторонам, цепляясь взглядом за каждого, кто появлялся на пути.

Еще с двумя девушками я столкнулась в конце коридора. Одна хмурая, как сапожник у нас в Боунсе, при виде меня буркнула что-то похожее на «доброе утро» и поспешила прочь. Другая, наоборот, расплылась в приветливой улыбке:

– Меня Люси зовут, а тебя? – прощебетала, подлетая ко мне.

– Ксана, – ответила сдержано, хотя была уверена: после вчерашнего икания все прекрасно запомнили мое имя.

– Очень приятно, – она счастливо рассмеялась, – уверена, мы подружимся.

От ее слов и открытой улыбки меня в душе немного потеплело. Я бы не отказалась от подруги в такой непростой момент.

– Ой, прости, я забыла взять веер! – встрепенулась она и бросилась со всех ног обратно в комнату. – Увидимся на испытании.

– Конечно, – я тоже улыбнулась, чувствуя, что настроение медленно ползет наверх. Мы с Ромертой пошли дальше, и я, не удержавшись, произнесла. – Она милая, правда?

– Да. Как детеныш гадюки.

– Ромерта! Так нельзя! Она подошла, поздоровалась…

– …Прикинула, сколько на тебя потребуется отравы в случае чего, – невозмутимо ответила мнительная служанка, – не бери у нее из рук ничего! Улыбайся, но близко не подпускай. Это как раз та змея, которая в глаза улыбается и кусает в спину.

Я только рукой махнула. Ромерте везде мерещились интриги и заговоры, а мне, если честно, совершенно не хотелось верить в такой расклад. Ну не могли все эти девочки быть такими мерзавками! Да и как вообще жить, если в каждом видеть врага?

***

К Красному Залу вела картинная галерея. Со стен на нас смотрели великие деятели прошлого и настоящего, светлый потолок терялся где-то на невообразимой высоте, а под ногами изредка едва уловимо поскрипывал начищенный до зеркального блеска паркет. Я немного оробела от такой красоты и только успевала головой по сторонам крутить, тщетно пытаясь ничего не пропустить. Здесь можно неделю бродить и каждый день что-то новое открывать!

Возле зала собралась все та же компания. Натаэлла со своей свитой обсуждала первое задание, хмурая девушка стояла поодаль от них, без энтузиазма рассматривая картину, еще двое притаились в уголке.

Я тоже встала в сторонке, чувствуя себя не в своей тарелке. Мне покоя не давали слова служанки о том, что борьба будет нечестной, поэтому исподтишка поглядывала на остальных, пытаясь понять, кто на что способен.

Ровно в десять резные двери распахнулись, и нас пригласили внутрь.

Первое, о чем я подумала, переступив порог, это что меня снова занесло в школу.

В самом центре стояли парты – по четыре в ряд. На каждой свиток и красивое перо. Попахивало экзаменами.

Чуть в стороне на роскошном кресле восседал наместник, по правую руку от него – леди Матильда, а по левую – Нольд, который, столкнувшись со мной взглядом, скуксился и отвернулся. Наверное, засмущался, бедный. Рядом с ним сидел Джер и смотрел на нас с гораздо большим любопытством, чем сам жених. Больше никого в зале не было, если не считать нас и бодрого распорядителя, стоявшего возле парт.

У окна полыхал аххис – все двадцать девушек, и у каждой свои песочные часы, полные рубинов.

– Занимайте места, которые вам больше нравятся, – с приветливой улыбкой пригласил распорядитель, и все устремились к партам. Каждая хотела оказаться подальше от распорядителя. Можно подумать, есть откуда списывать!

Я только плечами пожала и села за вторую парту, сразу за хмурой девицей. Место в соседнем ряду пустовало, потому что одна из девушек задерживалась.

Круглые золоченые часы на стене гулко оповестили о том, что время пришло. В тот же самый момент Барсон достал из кармана жилета еще одни маленькие песочные часики, перевернул их и поставил на ближайший стол.

– Дорогие участницы отбора. Первое испытание начинается. Как вы сами понимаете, женой сына наместника не может стать девушка необразованная и глупая. Поэтому первым делом вас проверят именно на это. Если вы не умеете писать, читать, считать, то здесь вам делать нечего.

Соперницы рассмеялись. Считать умели все, как и писать, поэтому внезапно всем стало весело. Но у меня смех застрял в горле, потому что вспомнила слова Ромерты о том, что будут проверять на сообразительность. Надо будет читать задания внимательно и искать подвох.

Тем временем песчинки перетекли в нижнюю часть часиков, и Ленд, легко кивнув слуге у входа, убрал их в карман.

Двери с тихом стуком закрылись… а одна из фигурок на аххисе исчезла.

– Но, сэр, – подняла руку Люси, привлекая к себе внимание распорядителя, – нас же двадцать.

– Испытания начинаются в десять. Все, кто хотел на него прийти – пришли, – прохладно отозвался он и обвел суровым взглядом остальных, как бы говоря, что такая участь ждет любую опоздавшую претендентку.

Я нервно сглотнула, чувствуя, как на спине холодный пот выступил. Пока что старая Розмерта права во всем, что касается отбора. Украдкой глянула на Натаэллу, на тех, кто рядом с ней, на Люси. Потом перевела взгляд на блондина, который со скучающим видом подпирал щеку рукой и смотрел в окно.

М-да, придется постараться.

– Задание у каждой написано в свитке. Приступайте! – скомандовал распорядитель, и мы дружно схватились за перья.

Первый же вопрос ввел меня в ступор.

Рассказать о правлении Уорлика какого-то там. Я о нем знала только то, что он был. Лет двести назад, первый наместник Ралесса, назначенный Императором. Он настрогал два десятка внебрачных детей и одного законного наследника. Но, несмотря на распущенность и свободу нравов, его правление было весьма удачным – город расцвел и прочно закрепился на позициях Восточной столицы Туарии. Император остался очень доволен, и с той поры титул наместника стал передаваться по наследству. Все. На этом мои познания иссякли. Итог: две строки в свитке.

История никогда не была моим любимым предметом. Справедливости ради надо сказать, я была не одинока. Быстро оглянувшись, заметила по крайней мере у половины участниц такие же сконфуженные физиономии, как и у меня. Невесты ехали очаровывать огненного мага и никак не ожидали того, что их посадят за парты и заставят отвечать на скучные вопросы.

– Извините! – снова взметнулась рука Люси.

– Да? – распорядитель снисходительно посмотрел на нее.

– Что будет, если я отвечу не на все вопросы? – поинтересовалась девушка и тут же покраснела, увидев, как взметнулись кверху брови Барсона. – Я просто уточняю… на всякий случай… – в самом конце ее голос обреченно затих.

– Если вы не напишите ничего – естественно, покидаете отбор. Остальных будем оценивать по количеству набранных баллов. Та, у кого их окажется меньше всех, тоже собирает вещи и уезжает домой. Так что если сомневаетесь в своих силах, можете сразу сдавать и не тратить время.

– Спасибо! – пропищала Люси и уткнулась в свой свиток. Щеки у нее просто полыхали от стыда.

Сбоку послышалось высокомерный хмык. Надменный взгляд Натаэллы скользнул по Люси так, будто находиться с ней в одной комнате было как минимум неприятно. Я вытянула шею, пытаясь увидеть, сколько у нее написано, и пригорюнилась, обнаружив текста в пять раз больше, чем у меня.

Надо поднажать. Я не хочу вылетать с отбора только потому, что в школе не слушала скучные лекции по истории.

К счастью, второй вопрос был посвящен географии. Не то чтобы я была великим географом, но книг прочитала достаточно. Поэтому ответ на вопрос мне был известен. Высунув от усердия язык, я принялась торопливо писать ответ. Перо тихо поскрипывало, в голове все четко и ясно…

И тут в дверь раздался стук. Нервный, отчаянный, громкий. Снаружи кто-то барабанил по двери изо всех сил.

От неожиданности я вздрогнула и едва не поставила жирную кляксу. Все девушки тоже встрепенулись и с интересом наблюдали за тем, как Барсон важным шагом идет к двери и распахивает ее.

На пороге стояла двадцатая претендентка на сердце жениха.

– Простите, я опоздала! Дверь заклинило, и я никак не могла выйти из комнаты, – пропыхтела растрёпанная запыхавшаяся блондинка и попыталась зайти внутрь, но распорядитель не спешил отступать в сторону. Так и стоял в дверях, преграждая ей путь.

– Боюсь, ваше участие в отборе завершилось, – произнес он без единой эмоции, – аххис уже вывел вас из числа претенденток.

– Что? Как? – у нее вытянулось лицо, а глаза стали огромные-преогромные. – Но почему?! Я же опоздала всего на десять минут.

– Всего? Вы считаете такой ответ допустимым?

Девушка беспомощно затряслась:

– Нет… но… я же не по своей воле задержалась. Я просто не могла выйти… Дверь не открывалась.

– Мне жаль, – без улыбок ответил Ленд Барсон. – Правила отбора строги и одинаковы для всех.

– Но можно ведь что-то сделать? Пожалуйста!

– Разрешить приступить к испытанию претендентке, вовремя на него не явившейся, может только… жених.

Все взгляды устремились на Нольда, который, чуть склонив голову набок, лениво наблюдал за происходящим.

– Пожалуйста, – она сложила ладони и с мольбой посмотрела на сына наместника, – этого больше не повторится.

– Что скажете? – Барсон тоже обернулся к блондину.

– Я очень ценю пунктуальность, – холодно ответил Нольд, и его красивые губы чуть дрогнули в циничной, наигранно-сочувственной улыбке, – мой ответ – нет.

Вот поганец! Жалко ему, что ли? Пусть бы вошла. Может, она умная, и показала бы себя с самой хорошей стороны.

В этот момент я заметила улыбку Натаэллы. Полную холодного торжества и злорадства. Она даже не пыталась спрятать ее, прикрыться лживым сочувствием. Нет, она ликовала, глядя, как по щекам блондинки побежали горькие слезы. Ее самодовольство было так очевидно, что я поняла – дверь у бедняги заело не просто так.

Началась та самая нечестная игра, о которой меня предупреждала мудрая Ромерта.

Быстро скользнув взглядом по остальным, я поняла, что сочувствие на отборе вообще популярностью не пользуется. Все сидели тихо, молча, не шевелясь. Никто не возмутился, не бросился поддерживать бедную девушку, которая уже рыдала, сотрясаясь всем телом. Да и бесполезно это – последнее слово за Нольдом, а он уже сказал свое жестокое «нет».

Все правильно. Чем меньше конкуренток, тем больше шансов на победу. Каждая сама за себя. Главное – победа, на каждом этапе кто-то непременно будет вылетать.

Только почему внутри так гадко и неприятно?

Я снова склонилась над свитком, растеряв все свои умные мысли, а из коридора все еще доносился громкий плач первой жертвы отбора.

***