Дикий вой пронесся над окрестностью. Староста закружился на месте, сбивая огонь с бороды. Мама зачерпнула ковшом, который все еще держала в руках, воду и плеснула ее прямо на мужчину.

Новый удар грома вызвал предсказуемую реакцию. Всадники, потрясенные увиденным, развернулись и помчались по дороге. Кричащий от ужаса староста побежал за ними.

Тера довольно улыбнулась: даже не пришлось делать еще один шарик.

Только когда пыль от копыт всадников растаяла вдали, девочка высунула голову из-за камня и сразу же наткнулась на суровый взгляд матери. И как она успела так тихо подобраться, что Тера не заметила.

– А ну, негодная девчонка, спускайся.

Голос мамы не обещал ничего хорошего. Девочка испуганно вжала голову в плечи: она опять нарушила приказ, теперь последует наказание.

– Ну, мамочка, ты же видела, как здорово все получилось!

– Видела, – мама говорила тихо, но металлический тон еще больше расстроил Теру. – А ты не подумала, что стражники могут вернуться. Гроза еще не началась, молний нет. Сейчас испуг пройдет и сообразят, что их надули. Особенно староста – мстительный человек. Он же нас теперь не оставит в покое.

– И как он догадается, что это я кинула шарик? Меня никто не видел, – не сдавалась девочка, а сама осторожно перебралась на другой камень.

– Ему и не надо. Он не простит позор на глазах у стражников, а отомстить захочет мне. Нам все равно придется убегать из этого места.

– И что теперь делать? – девочка спустилась и прижалась к матери.

– Давай переждем грозу в пещере, а потом понаблюдаем за домом.

Действительно, первые капли упали на голову, и почти сразу же ударил ливень. Пока они добрались до крохотной пещеры, даже не пещеры, а расселены в горе, промокли до нитки. Тера метнулась в дальний угол, где заранее была припасена связка хвороста, и скоро в полумраке весело загорелся огонек. Кусты, густо росшие у входа, скрывали беглецов от посторонних глаз.

Мама положила на землю лук, колчан со стрелами и заплечный мешок – главные вещи, без которых она не выходила из хижины, развернула тряпицу с лепешками.

Наконец-то мать и дочь смогли позавтракать и обсохнуть. Тера положила голову на колени матери и закрыла глаза. За свои девять лет она привыкла к резким жизненным переменам.

– Мама, а если нам придется убежать из деревни, куда направимся?

– В Сунекс. Это большой портовый город, есть где затеряться.

– Фу, до него два дня пути.

– Зато надежно, нас перестанут искать.

– Почему мы все время прячемся?

Главный вопрос, не дававший покоя пытливой голове. Тера не понимала, куда они все время бегут и почему преследователи всегда их находят. Неужели какой-то могущественный человек хочет им смерти? Раньше девочка думала, что мама что-то украла настолько драгоценное, что за это грозит смерть.

– Но у вас ничего в доме нет, – разумно возразил Кенхо, когда она поделилась с другом своими сомнениями. – Это тайна, я тебе говорю.

– Какая тайна?

– Любая. Твоя мама собирает и продает травы. Может, она знает снадобье от смертельной болезни или яд, убивающий за мгновение.

– Не придумывай! Яды знают все травники.

– А у твоей мамы – особенный. Нет! Точно! Она знает противоядие от любой отравы.

– Кенхо, ты дурак! – Тера била дружка кулаком, тот отвечал тем же, и вскоре они валялись в пыли, как два драчливых кота.

На вопрос дочки мама не ответила, только погладила Теру по длинным темным волосам, заплетенным в косу. Девочка села, взяла маму за щеки и заставила посмотреть на себя.

– Мамочка, я уже взрослая. Почему мы все время убегаем? Расскажи.

– Не могу. Это государственная тайна.

– И мы всю жизнь будем прятаться?

– Надеюсь, что нет. Я жду человека, который позволит нам выйти на свет.

– Это мой папа? – радость всколыхнулась в душе. Неужели Кенхо был прав?

– Нет, твой отец погиб на границе, – упрямо сжала губы мама.

По выражению ее лица Тера поняла, что больше ничего не добьется.

– А…

– Тихо. Молчи. Кто-то идет.

Мама прижала дочку к себе и насторожилась. Замерла и Тера. Ливень прекратился, только редкие капли щелкали по листве. На горной тропинке хрустели камни: и, правда, кто-то шел медленно и осторожно, словно крался.

Заметить снаружи пещеру человеку, незнакомому с местностью, было невозможно, поэтому они были в относительной безопасности, но крадущиеся шаги пугали.

Тера высвободилась из рук матери и бесшумно подобралась к входу. Ладошки сами соединились и начали катать огоньки. Просто так она не собиралась сдаваться. Мама мгновенно оказалась сзади. Маленький лук в ее руках мог быть грозным оружием.

У пещеры шаги замерли. Тера видела сквозь ветки того стражника, который разговаривал с мамой. Остальные расположились вне поля ее зрения. Мама была права, они все же вернулись.

Вдруг командир поднял руку и молча показал пальцем в разные стороны. Тихие шаги разошлись, потом захрустели кусты, словно кто-то садился на землю, и все стихло. Голова стражника тоже исчезла.

– Засада, – одними губами сказала мама.

Тера только пожала плечами: придется остаться в пещере, раз нет возможности из нее выбраться. Гроза ушла за горизонт, а пробиваться с боем сквозь отряд вооруженных преследователей при свете дня не было смысла. Они сами уйдут, если надоест.

Тера снова легла на колени матери и под ритмичные поглаживания уснула. Когда она открыла глаза, в пещере уже было почти темно. Мама сразу приложила палец к ее губам и показала глазами на вход.

Девочка подползла ближе и услышала тихие голоса.

– Мой господин, в хижине никого нет весь день, – доложил кто-то командиру. – Снять наблюдение?

– Они могут вернуться ночью. Женщина – травница. Она наверняка собирает травы на горе, но спать будет дома.

– А если мать с дочкой сбежали? – горячо зашептал стражник.

– Тогда нам не сносить головы.

Стражники замолчали. Тера снова начала катать шарик. Мать бросилась к ней и закрыла яркий свет подолом. От ее ноги отлетел камень и ударился в стену пещеры, и тут же кто-то стал ломиться сквозь кусты. Как только в проходе показалась голова, Тера, не раздумывая, метнула в нее шарик. Дикий вой пронесся над засыпавшей горой. Сорвались с ветвей вороны, заухали страшно совы. Голова пропала.

Тера схватила за руку мать и потащила в глубину пещеры. Там был узкий проход, который они обнаружили с Кенхо. Дети легко проскальзывали в него и могли выйти с другой стороны скалы, но вот как будет с взрослыми, девочка не знала.

Но все обошлось. Мама тоже сумела протиснуться в проход и даже протащила за собой лук и сумку со стрелами, и пока стражники соображали, какой враг напал на них, они уже выбрались из пещеры.

– Расходимся. По одному мы сможем скрыться, – мать обняла Теру и зашептала ей на ухо: – Беги к Кенхо. Он покажет тебе дорогу к Сунексу.

– А как же ты? – в голосе девочки зазвенели слезы.

– Я попытаюсь их отвлечь.

– Мамочка…

– Беги, Тера, беги! Встретимся у лавки книжника через два дня. Она в Сунексе одна, не перепутаешь.

– Здесь проход. Сюда? – закричал кто-то. – Ах, шмара! Узко… Гвен, давай ты…

Они слышали, как кто-то протискивался в проход, постоянно матерясь. Мама вставила стрелу в лук, а Тера скатала еще один шарик. Трава у выхода загорелась одновременно с выпущенной стрелой. В пещере раздался мужской вопль.

– Беги, скорее! – прошептала мама и вставила новую стрелу.

На этот раз Тера послушалась.

Глава 9. Побег

Девочка летела, как ветер.

Она выскочила с другой стороны горы, но не свернула на дорогу, ведущую к деревне, а побежала по охотничьей тропе вверх. Тера надеялась, что там ее никто не будет искать. Она переждет немного времени и вернется за мамой.

Она уворачивалась от веток, норовивших ударить по лицу, перепрыгивала через лежавшие на земле стволы и камни, но не останавливалась. Наконец ей стало казаться, что горячий воздух разрывает на части грудь.

Тера выбрала закрытую со всех сторон кустами полянку и упала на землю, прислушиваясь. Летний лес шелестел листвой. Ветер то играл травинками перед лицом беглянки, то взмывал вверх, и тогда качались деревья, словно приговаривали: «Иди в деревню. Иди в деревню!»

А как уйдешь, если мама осталась наедине с врагами? Отдышавшись, Тера вскочила. Дальше двигаться было опасно: лес кишел дикими кабанами, змеями и медведями. Охотники даже говорили, что видели высоко в горах следы барса.

Что делать? Теперь, когда приступ паники прошел, в работу включилась голова. Тера оказалась на распутье. Может, вернуться? Девочка посмотрела вниз по склону: вдруг заметит движение отряда всадников! Но острые наконечники копий не сверкали в лучах заходящего солнца, не доносилось ржание коней и топот копыт.

Тера осторожно начала спускаться. Она дошла до дороги и опять остановилась: идти к горе или в деревню? Строгий мамин голос победил. Девочка развязала широкий пояс и замотала его вокруг головы, спрятав косу. Теперь она походила на деревенского мальчишку. Прячась за плетнями и заборами, она добралась до кузницы и свистнула.

Кенхо выскочил почти сразу.

– Ты чего здесь? Поздно уже, – он схватил ее за руку и затащил в хлев.

– На нас напали.

– Ого! А кто?

– Стражники.

– А что с мамой?

– Она осталась в пещере у хижины, отвлекала внимание, пока я убегала, – ответила Тера. Вдруг в носу защекотало, слезы хлынули из глаз.

– Эй, ты чего? Кончай реветь! Первый раз что ли?

– Представляешь, этот предатель староста привел к нам стражников из столицы. Кому мы мешали? Наоборот, к маме ходила лечиться вся деревня.

– Я же говорил тебе, что твоя мама знает великую тайну, потому ее и ищут. И что делать теперь будешь?

– Мама сказала, чтобы ты проводил меня до Сунекса. Ты знаешь дорогу?

– А то! Много раз с батей наконечники для копий и стрел на рынок возили.

– Поможешь?

– Надо подумать. Погоди, завтра отец опять собрался в город. Если идти пешком, это два дня, а если на повозке – за один можно обернуться.

– Но он меня не возьмет, испугается. Лучше, если бы он ничего не знал.

– А если ты спрячешься?

– Думаешь, там место будет?

– В корзине для хлебов. Мать как раз сейчас выполняет заказ для продажи.

Тера принюхалась: и правда, вкусно пахло свежеиспеченным хлебом. Желудок ответил голодной трелью.

– Кенхо, я есть хочу.

– Погоди, я сейчас. Сиди тут.

Мальчик вернулся через час. В подоле грязной рубашки он прятал краюху хлеба и кусок сыра.

– Вода там, – он ткнул пальцем в бадью для скота. – Не бойся, чистая. Вечером наливали. Если проголодаешься, подои козу, она смирная.

– А во что?

– В ладошки, глупая! Или в свою бутылку.

Кенхо исчез. Тера осталась одна. Она устала, переволновалась, поэтому, как только поела, зарылась в сено в углу, но заснуть не могла. Желание отомстить предателю старосте сжигало ее изнутри.

Девочка подождала, пока в доме кузнеца погаснет свет, и выбралась из хлева. Ночной холод мгновенно забрался под тонкую рубашку, в которой утром она выбежала из хижины. Тера задрожала, но ненадолго. Она напряглась и пустила тепло по венам. Этому ее научила мама.

– Помни, дочка, в холод и стужу ты всегда сможешь воспользоваться своим даром. Но, если ты кому-то о нем проговоришься, уже люди будут пользоваться тобой.

Теперь ей стало жарко. Она побежала по пустынным улицам в поисках дома старосты. Где-то далеко стучала колотушка сторожа, в соседнем хлеву мычала корова, возле единственного постоялого двора всхрапывали кони путников, но в целом деревня спала.

Тера знала, что староста живет в центре поселения. Именно к его дому приходят люди с прошениями и жалобами. Здесь разрешают тяжбы и споры, творят наказание, объявляют важные новости.