– Брок, тебе нужно учиться идти людям навстречу. Не ради себя, так ради нас. Или ты всерьез думаешь, что я до конца своих дней буду сидеть с тобой в лесу, никуда не выезжать, ни с кем не видеться? У меня есть мама и сводный брат. Мы с ним не особенно ладим, но какая ни есть родня. Отчим, дядя Слава, меня растил с двенадцати лет, никогда не обижал. Еще есть подруги, одна точно. А еще… – Маша вдруг почувствовала, что задыхается, – еще у нас могут быть дети… наверное.

– Я не думаю, что это возможно, – хрипло сказал Брок, – меня изменили.

– Ну, нет, так нет! У меня уже была одна неудачная попытка, может, больше и не получится – пренебрежительно махнула рукой Маша, из всех сил пытаясь казаться спокойной.

– Если я не смогу дать тебе ребенка, ты меня оставишь? – Брок сел на пол у ее ног, снизу вверх заглянул в глаза.

– Я не знаю… кажется, теперь это не важно, – Маша искренне старалась быть честной, хотя бы перед собой.

Он тут же переместился на диван, и попытался усадить ее к себе на колени, как бывало прежде во время задушевных бесед. Неожиданно Маша воспротивилась.

– Не надо, я сейчас хочу побыть одна.

– Я тебе надоел? Может, мне вообще уйти?

– Можешь уйти… только вернись обязательно. Я буду тебя ждать к ночи.

Он рывком поднялся с дивана и молча выскочил из дома. Маша сползла на пол, растянулась на коврике, раскидывая в стороны руки, и наслаждаясь тишиной.

«Иногда от него надо отдыхать, он слишком меня подавляет, вечно командует и злится, чуть что не так. Во всех видит угрозу».

«Что-то в последнее время я быстро устаю. Ни на что не хватает сил, хочется только свернуться в клубочек и заснуть…»

Она почти задремала прямо на полу, когда после короткого стука распахнулась входная дверь. Решив, что вернулся Брок, Маша поднялась навстречу и менее всего сейчас ожидала увидеть перед собой Максима Савельева. Он сменил порванную рубашку на белую футболку, от него приятно пахло качественным парфюмом.

Маша скользнула взглядом по безобразной ссадине на щеке парня и вопросительно посмотрела ему в глаза, пока тот четким голосом отрапортовал:

– Сейчас звонил шеф! У них какое-то начальство явилось на КПП, тебе нужно приехать с документами, подтвердить свою личность. Это очень серьезно. Коротков велел тебя немедленно привезти.

– А что случилось?

– Утром у дороги труп нашли. Подозревают, что эта работа одного из твоих подопечных. Маш, быстрее… Коротков рвет и мечет. Тебе нужно срочно быть там и дать показания.

– Какие показания, – недоумевала Маша, – при чем тут я?

– Надо подтвердить, что твой… э-э… приятель всю ночь грел тебе постельку, а не по лесу шатался с ножом. Неужели не доходит?

– Господи, да что такое…

Она судорожно вздохнула и потерла взмокший лоб ладонью, пыталась осмыслить услышанное: какой-то труп… теперь вызывают для показаний. Брока действительно не было дома этой ночью. И что ей сказать полицейским? Правду? Какую именно…

– Куда надо ехать?

– Паспорт возьми! И скорее в машину, Коротков нас ждет, что ты копаешься?

Фамилия начальника произвела почти магическое действие. Маша кинулась в комнату, открыла тумбочку и вывалила на пол содержимое папки с документами. «Приберусь потом…»

– Я готова, едем!

Она хотела сесть сзади, но дверь оказалось заперта. Сурово нахмурившись, Максим распахнул переднюю и девушке пришлось забраться на сиденье рядом с водителем. Первое время Маша едва следила за дорогой, раздумывая о предстоящей встрече со следователем.

Какие вопросы ей зададут? Придется ли им допрашивать Брока? Неожиданно Маша заметила, что они выехали на объездную дорогу, а не через главные ворота, где стояла охрана.

– Макс, мы куда, вообще? Почему в объезд?

– Так надо. Нас ждут именно там.

Прошло минут двадцать. Поддаваясь смутному беспокойству, Маша искоса наблюдала за хмурым Максимом. Тот сосредоточенно жал на газ, машина подпрыгивала на ухабах, заваливаясь из стороны в сторону.

– Ты чего так гонишь? Нельзя ли осторожнее?

– Надо спешить, зайка! Очень спешить, пока все не стало совсем плохо.

– Ты о чем? Слушай, мне жаль, что вышла ссора в аллее. Брок нервный, у него психологическая травма после… он был на войне, понимаешь? Я хочу за него извиниться.

– Брок? Похоже на собачью кличку, – глупо хихикнул Максим.

Маша замолчала, стараясь цепляться взглядом за мелькающие вдоль обочины стволы деревьев. И вдруг поняла…

– Максим! Ты куда меня везешь? Эта дорога не выходит на федеральную трассу! Где нас ждет Коротков? Максим, что происходит? Останови машину!

– Ты совсем дура? До сих пор не поняла во что вляпалась?

Максим истошно заорал ей в лицо и в ужасе отшатнувшись от него, Маша больно ударилась головой.

– Он же урод, мутант! Ты для него только игрушка. Я хочу вытащить тебя отсюда, пока не поздно. Я хочу тебя спасти! Увезу и спрячу, они не найдут. Я спасу тебя, дуреха! Сама потом скажешь спасибо.

Стало очевидно, что Максим увозит ее из «Северного», только вот куда и зачем? Маша взяла себя в руки и тихо заговорила:

– Давай спокойно обсудим ситуацию. Ты придумал про труп и проверку, да? Будто бы меня ждут… Чтобы я с тобой поехала, значит, ты все наврал?

– Придумал. Что же мне тебя силой тащить в машину? Стала бы еще вопить и брыкаться.

Ее охватило мгновенное облегчение от мысли, что у Брока не будет неприятностей, раз никто не пострадал… пока. Даже в эту минуту она почему-то больше всего волновалась о своем мужчине.

– Скажи честно, тебя заставили с ним спать или ты за деньги согласилась? – прервал ее раздумья голос Савельева.

– Макс, не дури, давай вернемся! Нас хватятся, поедут следом, у тебя будут неприятности. Разверни машину!

– У меня и так полно неприятностей. Мой контракт не продлили. Коротков – сволочь казенная! Стоило мне раз оступиться, выкинул как тряпку, даже дядька не помог. Но я не пропаду! У меня кое-что есть на уме. Я достану денег… Маша, ты же деньги любишь? Ты же за деньги все сделаешь?

Максим с гаденькой улыбкой положил руку на ее колено, едва прикрытое платьем. Машу передернуло от отвращения.

– Лучше отстань!

– Думаешь, твой дружок поможет? Он сейчас бегает по лесу у озера, я видел как выскочил от тебя, злее черта. Не так красиво дала? Как ему больше нравиться, по-собачьи, наверно? А, Маш?

Он грубо расхохотался. Маша сидела, прислонившись к двери, мучительно размышляя, как убедить водителя вернуться на базу. А тот продолжал издеваться:

– Не переживай, солнце! Ему другую привезут, ему уже предлагали, да он отказался. Не понравилась фактурой. На тебя-то он сразу запал, решил себе оставить, как домашнее животное. Наверно, ротиком хорошо умеешь работать? А вот мы это скоро проверим! Поработаешь и для меня, отблагодаришь за то, что вытащил из этого дерьма. Сейчас вот только подальше отъедем… а пока, дай хоть поглажу…

К негодованию Маши, правой рукой Максим стал задирать ей подол, пытаясь добраться до трусиков. Она закричала и, ухватившись за руль, резко вывернула его в сторону. Джип на приличной скорости врезался в мощный ствол дерева и заглох.

Машу откинуло назад и снова ударило виском о дверное стекло. В голове звенело, она пыталась нащупать пальцами ручку двери и выбраться из машины. Максим медленно повернул к ней окровавленное лицо с обезумевшими глазами.

– Ты мне ответишь за это, сучка!

Когда Маше все-таки удалось открыть двери и выпасть из «Туарега», Савельев уже подходил к ней, выбравшись со своей стороны машины. Он стащил с себя футболку и вытирал ею кровь, обильно текшую из разбитого носа. Внезапно выражение боли на лице Максима сменилось яростью. Он отбросил футболку в сторону, расстегнул свои джинсы и склонился над беззащитной девушкой.

– Помогите! – Маша закричала изо всех сил, пытаясь отползти подальше. Она отчаянно хотела подняться на ноги и убежать. У нее должен был оказаться хоть какой-то шанс на спасение…

– Подонок! Брок на куски тебя разорвет. Пожалеешь, что на свет родился, гад проклятый.

– Заткнись, сука, или я тебя сейчас вырублю!

Их силы были явно не равны, Макс схватил Машу за растрепавшиеся волосы и резко ударил затылком о землю. Перед глазами замелькали черные мошки. Их становилось все больше, они с противным жужжанием заполняли мозг. Сознание медленно уступало звенящей темноте.

Маша уже равнодушно ощутила потные ладони на своих коленях, и последнее, что смогла расслышать – это какой-то сдавленный хрип, а после него звук, похожий на хруст переломленной сухой ветки.

Глава 10. Защитник

Выбежав из Машиного дома, Брок стремительно углубился в лес, собираясь добраться до своего жилища у оврага. Планировал провести там ночь, а, возможно, остаться и на весь день. Но чем дальше Брок уходил от лагеря, тем медленнее становился его шаг.

Наконец он остановился и в бешенстве ударил кулаком в первый подвернувшийся сосновый ствол. Потом» обнял дерево обеими руками и крепко прижался к нему всем разгоряченным телом, успокаивая сбившееся дыхание.

Разве Маша его прогоняла, разве сказала, чтобы он уходил? Нет… Просто попросила оставить ненадолго одну. Так чего же он сбежал? И что ему теперь делать так далеко от нее, если его место рядом с ней, у ее ног, у ее груди, у родных лучистых глаз?

Он мог бы просто перейти в другую комнату, подняться наверх, посидеть на скамье у дома, но был бы рядом, знал, что любимая в безопасности.

А что, если ей сейчас плохо, если она плачет… Брок припомнил, что Машины руки показались ему немного горячей, чем обычно, может, она снова заболела и ей нужна помощь, а он носится неизвестно где… И вдруг ощутив тревогу, растущую из глубины души, именно Машину тревогу, он глухо зарычал, опустил голову и, пригнувшись, помчался в обратную сторону, словно зверь, напавший на верный след.

Подбегая к знакомому коттеджу, Брок сразу уловил слабый запах бензина, значит, недалеко останавливалась чья-то машина. Рывком открывая входную дверь, он каким-то внутренним чутьем уже знал, что девушки нет внутри. В ноздри ударила смесь спирта, мускуса, пряностей… страх, гнева и похоти.

Брок заглянул в комнату на первом этаже и увидел разбросанные на полу документы: Машин диплом об образовании, разные сертификаты – свидетельства, на кровати лежала пустая папка. Здесь еще должен быть паспорт, Маша показывала его Броку, спрашивая о его собственных документах, которых, кажется, вообще не было в природе.

Маша обещала непременно выяснить этот вопрос с Коротковым. Но теперь в доме не было ни ее самой, ни ее паспорта.

Обеими руками он попытался привычно ухватить себя за отросшие волосы, но пальцы наткнулись на короткий "ежик", Маша совсем недавно снова его подстригала. Брок завыл от отчаяния: «Уехала, оставила его…» Но не в его характере было долго предаваться грусти, по натуре он был человеком действия.

Мгновенная боль потери уступила место холодному расчету: почему Маша не взяла всю папку с бумагами, а выбрала лишь паспорт, почему не забрала одежду и личные мелочи…

Только один человек мог помочь в разрешении головоломки с ее пропажей. И даже не переступив, а сразу перепрыгнув через свою гордость, Брок побежал с расспросами к ненавистному Алексу.

* * *

У Алексея Викторовича с самого утра было превосходное настроение. Он только что вернулся из города, где хорошо провел время в семье старшей дочери, вдоволь повозился с внучкой. На базе тоже дела шли неплохо, только вот надо поскорее решать вопрос с водителем, при проверке на дороге парня недавно поймали «под кайфом», сановному родственнику Савельева едва удалось замять дело.

Несмотря на пару доверительных звонков «сверху» полковник решительно подписал приказ об увольнении Максима. Непосредственные начальники Короткова сидели куда уж выше тюменских чиновников.