– В твоих, Ириса, только в твоих. Как хочешь, но убеди Даля загадать третье желание, иначе… Я все сказал и своего решения не изменю.

Вот и сходила на «свидание» с дедом на свою голову.

– Так-так-так. Кого я вижу! Уважаемый Ервей, – раздался знакомый голос за спиной. Между нами вклинилась высокая стройная фигурка, и затянутая в перчатку тонкая ручка ухватилась за дедов локоть.

– Уважаемая Мата! – явно обрадовался старик неожиданной встрече.

– А я смотрю, вы или не вы. На ногах, бодр и еще более привлекательный чем раньше.

– Уважаемая Мата, вы меня смущаете. – Дед зарделся, в этот момент здорово напоминая Даля. А я почувствовала себя третьей лишней.

– Нет, серьезно. По вам не скажешь, что вы только-только из лечебницы. Похоже, за вами был достойный уход. А я-то пилила Даля, за то, что отправил вас подальше от дома. Оказывается, он действительно хотел как лучше. До чего мне теперь перед ним неловко! – трещала без умолку соседка, не сводя сияющих глаз с деда Ервея.

– Что уж теперь, – смущался в ответ старик и с довольной улыбкой похлопывал по изящной ладони, уютно устроившейся на его локте. – Даль не маленький, должен понимать, вы исключительно по душевной доброте, так сказать, переживали…

– А как было не переживать! Но я так рада…

Я не стала дальше слушать светскую болтовню соседки и деда Ервея, а потихоньку отстала от них и перешла на другую сторону дороги. Наверняка, и не заметят даже.

Слушать воркование стариков было и умилительно, и горько одновременно. Несмотря на ежедневные «свидания», похоже, дед Ервей неровно дышал к Улькиной бабушке, вон как хвост распушил. У меня даже закрались сомнения, что не на свидания он ходил, а вокруг чужой пекарни прогуливался в надежде на нечаянную встречу. Что уж говорить про саму Мату, не находившую себе места, пока старик болел.

Меня снедала банальная зависть. Если они захотят, у их отношений появится будущее.

Больше не обращая ни на что внимание, я зашагала к лавке Даля.

– Так быстро вернулась? – удивился парень, когда я вынесла в торговый зал новую порцию пряников с кухни. – Не понравилось свидание с дедом?

Я на вопрос лишь тяжко вздохнула и пожала плечами.

– Неужели все так плохо? – Даль вроде и улыбнулся, но с явным сочувствием.

– Легкомысленный у тебя дед, – пожаловалась я парню, упаковывая пряничные фигурки в слюду с мини-салютом, – подумать только, как увидел соседку-булочницу, так про меня и забыл.

– Ну, – сделал паузу Даль, принимая от покупателя заказ, после чего приблизился ко мне вроде как за печеньем, а сам загадочно прошептал на ухо, – я не против, если у меня вскоре появится бабушка.

Я прыснула в кулак и выставила на полку очередной пряничный подарок в виде забавного медведя.

– А на счет свидания не расстраивайся, вечером закроем лавку и сходим к елке. Дед, конечно, у меня мировой, но с горки он точно с тобой кататься не стал бы.

– И на пружинках через елку прыгать, – добавила румяная женщина, принимая из рук Даля бумажный кулек выпечки.

– Пружинки? – не поняла я, но меня уже никто не слушал. Очередь включилась в наш разговор, самозабвенно перечисляя зимние забавы.

– И на досках молодежь любит порезвиться.

– И в ледяном лабиринте побегать.

– И снежные бои устраивать.

– Зато со стариками хорошо на санях кататься, – заметил горбатый дедок, буквально висящий на огромной клюке. Но его идею очередь не оценила – все-таки всем миром меня сватали на свидание с парнем, а не с пожилым человеком.

Вечером мы действительно пошли с Далем на площадь к елке. Я прекрасно понимала, что вызову тем самым недовольство деда Ервея, но отказаться от небольшого, но такого манящего кусочка счастья просто не смогла. Пусть у меня останутся прекрасные воспоминания после возвращения в свой мир. Я их бережно сохраню в сердце и долгими одинокими вечерами буду жадно перебирать, вспоминая прогулку у новогодней ели. Разве я много хочу?

Несмотря на поздний вечер, народу у елки оказалось полно. В основном молодежь. В этом мире Новый год начинали праздновать загодя, и чем ближе к заветной дате, тем больше устраивалось забав и увеселений. Днем на площади резвилась детвора, к вечеру выходило гулять старшее поколение, ну, а ближе к ночи появлялись компании молодых людей и влюбленные парочки.

Как и советовали покупатели в лавке «Сладкие радости», мы перепробовали все развлечения, устроенные на площади к новогоднему празднеству. Больше всего на меня произвели впечатление те самые «пружинки». Этот невероятный аттракцион устраивался лишь раз в году. На магических пружинах запускали небольшую платформу. Та спиралью неспешно обходила праздничную ель, позволяя вблизи насладиться украшениями и видом сверху, на пару минут зависала над макушкой, после чего под резким уклоном неслась на большой скорости вниз, и только почти у самой земли замедлялась и притормаживала. Ни перил, ни поручней, за которые следовало держаться, не было. Безопасность обеспечивала все та же магия, однако доверия к ней я не испытывала от слова совсем.

Стоило платформе сдвинуться с места, как я вцепилась в рукав Даля обеими руками. Синие глаза в обрамлении густых черных ресниц удивленно захлопали. Парень не сразу сообразил, что я впервые катаюсь на подобном аттракционе, а когда понял, то обнял меня со спины и прижал к себе.

Мне стало жарко. Ледяные вихри воздуха приятно обдували мои пылающие щеки, а редкие снежинки, касаясь раскаленной кожи, в доли секунды таяли и испарялись. Дыхание сбилось. Что со мной происходит?

– Уже не страшно? – спросил Даль, согрев дыханием мою ушную раковину. Мне кажется, я покрылась алой краской до самых пят. Как хорошо, что нас с земли особо не разглядеть.

С земли? Ой, мамочки мои, мы поднялись никак не меньше, чем на высоту семнадцатиэтажки! И это только половина пути.

Я судорожно схватила обнимающие меня руки. В ответ теплые ладони крепко держали меня, обещая не отпускать.

– Посмотри, какая красота, – прошептал Даль, выдыхая облачка пара, и я перевела взгляд с заснеженной под нами площади и крошечных людей на ель.

Она была поистине великолепной! Иголочка к иголочке. В густой зелени сверкали разноцветные огоньки гирлянд, танцуя под дивную мелодию. В неясном свете иллюминации таинственно поблескивали крупные шары с живыми картинами, распускались дивные снежные цветы из мельчайших ледяных кристалликов, с ветки на ветку перепрыгивали зверушки, созданные магией из огненных искр необжигающего огня. Каждое елочное украшение стоило того, чтобы подняться на головокружительную высоту и полюбоваться им. Маги потрудились на славу.

– Нравится? – вывел меня из зачарованного состояния Даль, и я только тогда поняла, что все это время задерживала дыхание.

– Не то слово!

Где еще я могла бы увидеть подобное великолепие.

Платформа поднялась над елочной макушкой и завращалась, позволяя насладиться панорамным видом на город.

– Дух захватывает! – призналась я, пытаясь за короткое время успеть охватить взглядом как можно больше, впитать в себя раскинувшуюся передо мной красоту и запечатлеть в памяти.

Платформа опасно накренилась, будто пытаясь нас скинуть с себя.

– А теперь закрой глаза, – посоветовал Даль и, перехватив мои руки, спеленал и прижал всю меня к себе.

Едва успела послушаться, как коварная платформа рванула вниз. Земные аттракционы с горками отдыхают. В животе связался крепкий узел от напряжения. Я еще сильнее вжалась в Даля, молясь, чтобы он не вздумал меня отпустить.

Спустя несколько секунд, а быть может целую вечность, ощущение падения сменилось на приятную парящую легкость.

– Все, трусишка, открывай глаза. – Даль повернул меня к себе, чтобы помочь сойти с платформы.

Наши глаза встретились, и я затаила дыхание. Мы уставились друг на друга, будто не виделись вечность.

– Я давно хотел сказать тебе… – торопливо начал Даль, словно боялся, что секундой позже передумает и уже не решится сказать. Но его перебили.

– Желаете еще один заход сделать, уважаемые? – поинтересовался маг, отвечающий за аттракцион.

– Нет, спасибо! – вскрикнула я, чем развеселила окружающих. – Мне безумно понравилось, но еще раз подобный спуск не осилю. Во всяком случае в ближайшее время.

Маг посмеялся и обратил свое внимание на следующую парочку, интересующихся столь оригинальным развлечением. А Даль обхватил меня за талию и приподнял, чтобы снять с платформы. Млея от удовольствия, я улыбалась. Но недолго. Улыбка стекла с губ, как только мой взгляд, бездумно скользящий по толпе, наткнулся и провалился в ненавистные черные глаза. Илор Крокус! Внутри меня прокатился колючий ком и застрял в области ребер.

7

Былая красота и статность илора пропали. Мужчина исхудал, глаза ввалились, а посеревшая кожа туго обтягивала череп, грозя вот-вот лопнуть. Но это действительно был он. Мой первый хозяин.

Тонкая полоска крепко сжатых синюшных губ медленно растягивалась и прочерчивала по лицу жуткую улыбку. Илор Крокус выжил. И, кажется, готов мстить всему миру.

С моей помощью.

Меня затрясло.

– Лара, ты замерзла? – обеспокоился Даль, ощутив дрожь моего тела. Поставив на ноги, он склонился на до мной, тем самым загородив от Крокуса. – Пойдем домой?

– Да, давай вернемся в лавку, – поспешила согласиться я и, отодвинувшись, метнула опасливый взгляд на место, где только что стоял мужчина. Но тот пропал, будто его и не было. Однако я знала – не показалось. И скоро илор что-то предпримет, чтобы вернуть линси, которую он считает своей.

Нужно его опередить!

Скрепя сердце я выскользнула из объятий Даля и зашагала к лавке так быстро, как только могла. Нельзя беспечно ждать, беда наступает на пятки.

Даль догнал меня почти у самого дома.

– Подожди, – попросил он и легонько сжал мои плечи ладонями, задерживая на месте. – Я хотел тебе кое-что сказать…

– Мы не могли бы поговорить внутри? – Мои глаза с беспокойством пробегали по округе. Вдруг Крокус пошел за нами? Нужно скорее зайти в лавку!

– Нет. Там дед и Алошка вечно любопытничают. Я не задержу тебя надолго. Ты же согрелась уже, правда? Больше не дрожишь.

Меня действительно перестало трясти. То ли быстрая ходьба помогла прийти в себя, то ли правильный настрой. В конце концов, все мы боимся лишь неизвестности, а стоит принять хоть какое-нибудь решение, тогда даже шаткая определенность превращается в опору, отгоняет панику.

– Хорошо. Говори, только быстро, – согласилась я. Если илор действительно проследил за нами, то неважно, прошмыгнем мы за дверь сразу или простоим около нее хоть полчаса.

Даль набрал в грудь побольше воздуха.

– Скажи, Лара, ты сильно хочешь вернуться домой? Или, быть может, уже привыкла к нашему миру и… – выпалил он на одном дыхании, но все-таки под конец осекся и замолчал.

У меня на глаза навернулись слезы. Наверное, от холодного ветра. С чего бы мне плакать? Вот он, решающий момент, чтобы вымолить у Даля последнее желание. Только почему открываю рот, а звуки не желают произноситься?

– Я… я…

Даль замер, ожидая моих слов.

– Я очень хочу… – Давай, Ларочка. Прямо сейчас! От тебя зависит благополучие Даля, а быть может, даже жизнь. – Хочу очень домой! Очень-очень! Прямо сейчас. Пожалуйста, Даль, миленький, загадай последнее желание. Прошу тебя, разрушь чары линси!

Я просила и рыдала, и снова просила. Слезы текли ручьями. А я никак не могла остановиться. Меня накрыла банальная истерика.

– Я сделаю все, что ты попросишь. – Даль гладил мое лицо теплыми ладонями и стирал слезы, норовившие превратиться в льдинки на холодном ветру. Мороз крепчал и больно щипал меня за мокрые щеки. – Только не плачь.

– Сейчас? – уточнила я, все еще содрогаясь от рыданий. Вышло сипло и капризно.