– Ты что делаешь, дура? – Славка выпучил глаза. – Она не может сама пройти в алтарь! Это же святое место! Там под землёй она что угодно может делать, а сюда никогда не проберётся. Если только…

– Если только что?

– Если только ей кто-нибудь не поможет!

– Бабкины сказки! Не верю ни одному слову.

– Как хочешь, дурочка чокнутая! – Славка смотрел на неё совершенно безумными от страха глазами.

– А спорим… – она сощурилась и подошла к Славке вплотную. – Что я залезу в эту дыру и пробуду там минуту! И никто мне ничегошеньки не сделает! А?

– Я не буду о таком спорить, я не сумасшедший! – Славка завертел головой.

– Ты просто ссыкло, – она смачно сплюнула на земляной пол.

– Нет. Это просто ты ненормальная. Я ухожу.

Он развернулся и полез наружу из подвала. Я в недоумении смотрел то на него, то на неё.

– Ссыкло! – прокричала ему вслед Настька. – Я всё равно туда залезу! И ничего со мной не будет!

Славка не отвечал. Настька бросилась к чёрной дыре.

– Стой, ты что делаешь? – закричал я ей.

– Убегайте, сосунки! – она отвернулась и… нырнула в чёрный пролом.

Меня охватил неподдельный ужас. Я вылетел из подвала, как пробка из бутылки тёплого дюшеса, который очень долго трясли. Славки рядом уже не было. Я бежал домой так, будто за мной гонится стая бешеных собак, а оказавшись в своей комнате, зарылся с головой в одеяло и постарался забыть всё, что произошло.

Со Славкой после этого мы почти не общались. С Настькой тоже. Для меня это был момент, когда все поняли, что я трус. Так я думал. Потому что не знал настоящих причин.

Именно о них и рассказал мне Славка тогда, по дороге домой в тёмном осеннем лесу. Оказывается, на следующий день он пошёл к Настьке, чтобы помириться. Она жила в частном доме, совсем недалеко от той заброшенной церкви.

Он постучал в калитку, и дверь открыл Настькин отец.

– Драсть, дядь Миш.

– Даров, – он посмотрел на Славку так, будто впервые увидел. – Тебе чего, малец?

– Мне? – от удивления он криво улыбнулся. – Ну это… А Настька дома?

– Какая Настька? Попутал что? – сморщился дядь Миша.

– Ну как какая? Настька, обычная, – Славка улыбнулся шире. Может, дядя Миша шутит так?

– Какая Настька, едрить? – внезапно заорал мужик.

Славка испуганно подпрыгнул:

– Ну… дочь… ваша…

– Охренели совсем молодые, – заворчал про себя дядя Миша. – Имени не знают, а прутся! Рита, – прокричал он куда-то в глубину двора. – Маргарита! К тебе пацан какой-то.

И, оставив дверь открытой, он пошёл по тропинке в сторону дома. Слава стоял в растерянности, не понимая, что происходит, и в тот момент, когда появилась та, с кем он хотел помириться… дочь дяди Миши… по его собственным словам, он чуть было не умер на месте.

К калитке подошла девочка Настиного возраста. С чёрными, как смола, сильно вьющимися волосами, тёмно-карими глазами, острым носиком и тонкими губами.

По словам Славки, она была красивая. Но эта красота была страшная. Да, в такую можно было влюбиться и сойти с ума. Девочка посмотрела на него очень внимательно, улыбнулась так, будто встретила старого знакомого, и было в этой улыбке что-то очень недоброе. Она уже открыла рот, чтобы сказать что-то, но… Славка ничего не услышал. Он развернулся и побежал что было сил подальше от неё.

Он очнулся, только оказавшись у себя дома. Спрятался под обеденным столом и плакал до прихода мамы с работы.

Когда он закончил этот рассказ, мы как раз проходили кладбищенскую калитку. Мне привычно было ходить домой через кладбище, я часто так делал, но в этот раз… мне было впервые за многие годы действительно страшно.

Я рассказал об этом Славе.

– Да… Мне тоже страшно, если честно.

Я поёжился и предложил ускорить шаг.

– Это я с удовольствием, – усмехнулся Славка. – Только… можно, я тебе кое-что покажу?

– Что же это?

– Кое-что важное. Это совсем недолго, тут недалеко.

– Это тут? Слава, ты после таких историй хочешь показать мне что-то ночью на кладбище? Ты смеёшься?

Он действительно рассмеялся. От этого страх немного рассеялся, и нам обоим стало гораздо спокойнее. Он провёл меня тёмными грязными тропинками между покосившихся крестов и старых оградок немного вглубь от моей обычной тропы и… предложил включить фонарик на телефоне.

Я так и сделал.

Передо мною был участок провалившейся земли и древний могильный камень. Тот самый, к которому мы на спор ходили в детстве. Под слоем серого и зелёного мха отчётливо читался год захоронения 1995-й и имя:

«Настасья».

Фамилию по-прежнему было не разобрать.

Инна Адаменко. «Он не отпустит»

Откинувшись на спинку сидения, Мила мечтательно улыбнулась. Впереди ее ждали выходные с Костей на лоне природы. За окном автомобиля проплывали пейзажи, и девушка с восторгом взирала на бескрайние поля, сменяющиеся зелеными полосами густого леса. Она была городским жителем в полном смысле этого выражения, потребителем благ цивилизации и ни разу в жизни не выбиралась за пределы мегаполиса. Поэтому все необычное и диковинное, с точки зрения Милы, попадающееся ей на глаза, вызывало ее живой интерес – будь то стадо коров, пасущихся на лугу, либо старушки, торгующие овощами и ягодами вдоль дороги. Возле одной из таких они притормозили. Костя включил аварийку и вышел из машины. Мила выпорхнула следом за ним. Сухонькая бабушка в белой косынке сидела на табурете, а рядом с ней стояли ведерки с дарами сада и огорода.

– Что за сорт? – спросил Костя, кивком головы указав на ведро со спелыми красными яблоками.

– Малиновка, – заулыбалась старушка, – угоститесь, – предложила она паре, – уверена, таких в городе не купишь.

Костя потянулся к ведру, выбрав два самых крупных наливных плода. Вложив один из них в руку Миле, во второй он впился крепкими белыми зубами. Девушка с сомнением посмотрела на фрукт, словно подсчитывая, сколько микробов может находиться на его кожуре. Не мешало бы его помыть. Но, видя, с каким наслаждением парень поглощает угощение, решилась откусить небольшой кусочек от яблока. Нежнейшая мякоть заполнила ее рот, и кисло-сладкий сок растекся по рецепторам языка. Вкусно. От удовольствия Мила зажмурилась.

Костя со своим яблоком уже расправился и, потянувшись в задний карман джинсов за кошельком, спросил:

– Сколько?

– Пять рублей.

Костя извлек из бумажника десятку и передал старушке.

– Сдачи не надо.

Бабка растерянно заморгала, а парень, не дав ей опомниться, схватил ведро и, пересыпав его содержимое в багажник, вернул торговке. Миле не терпелось продолжить путь дальше, она проголодалась и порядком устала, но Костя не торопился.

– Скажите, а далеко еще до базы отдыха «Три сосны»? – поинтересовался он у старушки.

– Недалече, – со смешным говором ответила пожилая женщина. – Луговые проедете, потом Боровки и Слободку, а там уже и ваши «Сосны».

– Ну, спасибо, – поблагодарил он старушку и направился к автомобилю.

– Постойте, – внезапно окликнула их женщина. – Ребята, вы, как вижу, хорошие, поэтому упредить вас хочу.

Костя удивленно изогнул бровь, но все же остановился.

– Места те дурной славой пользуются. Каждый год кто-то оттуда не возвращается.

– Как это? – Мила впервые вступила в разговор. – На сайте ничего про это не писали. Только положительные отзывы.

– Не знаю, про что ты, дочка, говоришь, – не унималась старушка, – но совет вам мой не ходить в лес, что растет на другом берегу реки. Поганый он.

– От слова «поганки»? – усмехнулся Костя.

– Зря смеешься, милок, – обиделась бабка. – У леса того хозяин есть. Никто из живых не его видел, а кто, видел, тот уже ничего не расскажет. Никому не позволено ничего из того леса уносить. Уж коли в него вошел, ничего не рви и не ешь, иначе расплатой за своевольство будет смерть.

Костя с Милой переглянулись, и дружно рассмеялись. Ну и нагнала старушка жути. Ей бы для фильмов ужасов сценарии писать. Неужели она и вправду хочет напугать их лешим? Может, еще в водоемах водяные обитают, а в домах живут домовые.

– Тебе не кажется, что бабка немного ку-ку? – вернувшись в машину и пристегиваясь, спросила у Кости Мила.

– В глубинках народ суеверный, – парень вырулил на трассу. – Они живут в единстве с природой, вот и верят во всякие приметы, а несчастья списывают на проклятия. Нам этого не понять.

Мила была с ним полностью согласна. Не хотелось портить отдых мыслями о чокнутой старухе, поэтому, сделав на магнитоле громче звук, она стала подпевать популярной песне. За окном мелькали дорожные указатели. Позади остался небольшой населенный пункт с названием «Слободка», впереди показался знак, где на синем фоне большими белыми буквами было написано «База отдыха “Три сосны”», а чуть ниже жирная стрелка указывала вправо и стояла цифра 1 км.

Следуя указателю, автомобиль свернул на гравийку, и вскоре перед молодыми людьми предстали кованые ворота базы отдыха. Миновав сторожку, они подъехали к административному зданию. На ресепшене их зарегистрировали, проинструктировали по технике безопасности и правилам поведения, после чего менеджер вручил им ключ от домика.

Их временное жилище на предстоящие выходные выглядело потрясающе. Этакая избушка из русских сказок, спрятанная в тени раскидистых сосен. Сруб был новым, сложенным из толстых бревен, все еще сохранивших запах смолы. Внутри дом оказался небольшим, но уютным. Он состоял из кухни, оснащенной по последнему слову техники и с набором необходимой посуды, совмещенного санузла и спальни. Мила с радостным визгом упала на огромную кровать, занимавшую полкомнаты, и счастливыми глазами посмотрела на Костю.

– Иди ко мне, – томно выдохнув, поманила она парня пальцем.

Костя лег рядом, и девушка тут же перекатилась, усаживаясь на него сверху. Парень взял в кольцо рук ее бедра, встретившись с взглядом небесно-голубых глаз Милы.

– Я думал, ты голодна.

– Сейчас меня мучает голод иного рода, – приближая свое лицо к нему, тихо прошептала девушка. Последовавший затем чувственный поцелуй, затуманил разум, окончательно выбивая на время их из реальности.

Примерно через час, мурлыкая себе под нос незатейливый мотивчик, Мила раскладывала по полкам шкафа их с Костей нехитрый багаж. Настроение у нее было чудесное, она буквально светилась от счастья. Эта поездка станет новым витком в их отношениях. Завтра исполнится ровно два года с момента их знакомства и Мила догадывалась, что Костя сделает ей предложение. Месяц назад, делая уборку в их квартире, в комоде среди его вещей она случайно обнаружила бархатную коробочку. Конечно, она должна была положить ее назад, но любопытство пересилило, и Мила открыла крышку. На атласной подушечке лежало изящное кольцо, выполненное из белого золота, с сапфиром, напоминавшим цвет ее глаз. Она никогда не видела подобной красоты, и сердце девушки защемило от любви к Косте. Мила вернула коробку в комод, периодически проверяя ее наличие. А вчера ее на месте не оказалось, и девушка поняла, что заветный момент настанет в эти выходные. По такому случаю завтра она собиралась устроить романтический ужин, поэтому для этих целей своей очереди на дне чемодана ожидали ароматические свечи и новый кружевной комплект.

Костя готовил за домом шашлык, и Мила решила ему помочь. Ужинать они собрались на улице, и девушка сервировала стол в беседке. Она нарезала овощи, красиво разложив их на тарелке, сделала канапе из сыра и ветчины, любимые Костины бутерброды с красной рыбой. С кухни девушка принесла два бокала, штопор и бутылку красного вина. К тому времени мясо приготовилось, и Мила с Костей заняли места за столом.