Попавший в некроманта 3. Злой пацифист на войне (страница 9)
Дальше начался публичный допрос. Сначала старосты, потом убитых Мартелем беглецов, души которых я призвал. По мере того, как подсудимые называли новые имена, их соучастников находили в толпе и вытаскивали на площадь.
В самом убийстве участвовало пятеро. Двое из них уже были мертвы, остальных мы повесили за шею. Впрочем, два мертвых тела мы тоже пристроили на дерево, для комплекта. Рядом с ними повис в петле староста, как организатор.
Женщин, у которых в домах убивали, вешать не стали, выпороли только. Женщина за себя не вполне отвечает, за нее муж ответственность несет.
Тех, кто взял продукты с телеги, тоже выпороли. По-человечески их можно понять, но они соучастники убийства.
Людей по очереди раскладывали на длинной лавке, штаны и юбки снимали, задирали рубахи на голову и пороли.
Среди выпоротых, кроме семей и родственников убийц, оказались несколько вдов. Староста решил помочь им, как самым беззащитным, и вот как получилось. Их было жалко, я шепнул экзекутору, чтобы не сильно бил. И остатки продуктов мы у них не отбирали, так что они остались в плюсе: спина поболит, но не смертельно, зато от голода их дети не умрут.
Вообще, по местным меркам наказание, назначенное мной, было мягким. Кто-то другой мог бы всю деревню сжечь или перепороть. Родерик, скажем, предлагал всех, кто продукты взял, повесить или руки отрубить.
В результате следствия и суда мы стали богаче на одного коня, одну телегу, уже исправную, десяток мешков крупы, пару плохоньких комплектов оружия.
Еще мы двух новых девок приобрели, они были в числе тех, кто от войска спрятаться сумели, а от моих призраков – нет. После ночи с солдатами девушки решили к нашему борделю присоединиться, Христя их прием одобрила, говорила – и солдаты одобрили, которые тех девок пробовали.
К прибытию в Ниемель наш бордель разросся до трех десятков дам. Из разоренных деревень к нам многие сами выходили, просились. С одной стороны – терять им уже нечего, с другой – в деревнях голод, а при войске накормят, еще и деньги хорошие заработают.
На пути никаких потерь у нас не было, ни в людях, ни в имуществе. Один раз колесо отлетело от телеги, в следующей деревне его заменили, а больше никаких поломок.
* * *
В лагере герцога мы узнали последние новости.
Войско начало осаду Ниемеля. С налета взять укрепления не получилось, в городе и защищающих его замках стоят крупные силы. Возможно даже, придется брать только часть укреплений, а остальное оставлять в осаде до следующего лета.
Порт города продолжает работать, так что взять измором не получится, у герцога нет боевого флота, достаточного для блокады с моря. Тут вообще с боевыми флотами плохо: корабли небольшие, размером и формой на ладьи похожи, с гребцами и одной мачтой, только паруса на них другие, не прямые, а на длинной косой рее.
Солдаты разбили на отдалении от городских стен лагерь, рыли рвы вокруг него и ставили частокол.
Напротив всех ворот города выставили рогатки и начали строить укрепления, чтобы не получить неожиданный удар от осажденных.
Маги устроили ленивый обмен ударами: пытались пробить защиту и защищали свои войска от ударов противника.
Вокруг стен патрулировали конные разъезды.
Во все стороны разослали отряды фуражиров.
Шла планомерная военная работа.
* * *
Мы поставили герцога в известность, что ушли на запад, и отправились на вражескую территорию. Воевать в другом стиле.
7. Первая победа и ее последствия
Земли вокруг Ниемеля на день пути принадлежали городу. На этих землях герцогские отряды уже начали рассылать своих разведчиков и фуражиров.
Мы шли, не ожидая встречи с врагом, но всё же Гаут присматривал за окрестностями, и амулеты для обнаружения посторонних людей у меня были активны.
Амулеты эти давали сигнал нагревом, чтобы его заметить – должны соприкасаться с кожей. Я их попарно шнурками к запястьям, как браслеты, привязал. На левой руке если нагреется – значит просто есть чужие люди, на правой – большая группа рядом, от ста человек и больше. На внешней стороне запястья – в ста шагах, на внутренней – в трехстах.
Гаут в последние дни освоил полеты и был от этого счастлив, как ребенок. На самом деле призраки не летают, а перемещаются скачками в нужную точку. Надо медленно – делают мелкие скачки, хотят быстро – сразу в нужное место перепрыгивают. Гаут сообразил, что сила тяжести его больше не ограничивает и целью для прыжка может быть небо. С тех пор во время разведки он сверху висит, оттуда дальше и лучше видно, а если что-то заметит – можно перескочить ближе, рассмотреть, и метнуться ко мне – доложить.
А вчера он вообще в космос летал. Вернулся ошарашенный, взахлеб рассказывал, что планета круглая, оказывается, и на ней под облаками горы, моря и всё такое.
Мартель, как услышал о его похождениях, прочел ему лекцию о технике безопасности для призраков.
Во-первых, оказывается, нельзя летать на Солнце. То ли температура там такая, что основу призрака разрушает, то ли поля какие-то, но известен факт – те призраки, которых отправляли на Солнце, не возвращались.
Во-вторых, удаляться от планеты тоже не стоит, можно заблудиться. Для призраков, чтобы они могли в нашем мире ориентироваться, устроена специальная система меток, заложенная в форму призыва. Ее центр установлен на некроманте, который призыв делал. Чем дальше от него, тем хуже ориентирование. Удалишься от планеты – потеряешься в пустоте и постепенно заснешь от потери энергии, потому что изнанка в пустоте энергии дает мало.
Понятно, что в академии всего этого нам рассказать не успели, это уровень далеко не первокурсников.
Когда Мартель выдал эту информацию, меня осенило: он же меня учить может! Вот мы сейчас в дороге едем, моя голова ничем важным не занята. Мартель тоже свободен. Может мне лекции читать, чтобы я, когда вернусь в академию, легче наверстал отставание. Призрак для вида покапризничал, а потом стал охотно читать мне лекции. Ему и самому было интересно этим заниматься. Так и ехали: Гаут на разведке, Мартель лекции мне читает, солдаты топают, копыта стучат.
* * *
Мы подъезжали к очередной деревне, где планировали остановиться на ночь. С продуктовым грабежом и умеренным насилием, как принято.
– Господин, – Мартель около меня возник. – В деревне амулетов слишком много.
– Ага! – обрадовался я. – Похоже, мы неприятеля встретили!
Я действительно обрадовался. Мне важно было проверить в реальном бою, как поведут себя мои амулеты, как солдаты себя покажут, как я сам, в конце концов, в бою себя проявлю.
Послал призраков пролететь по деревне, только осторожно, чтобы на некроманта не напоролись. Минут через десять оба призрака вернулись.
– В крайних избах и за тынами арбалетчики спрятались, а за тем домом, – махнул Гаут рукой в нужную сторону. – Большое копье всадников, человек десять.
– В доме сидят некромант и ведьма, – добавил Мартель, который видел свечение магии даже через соломенные крыши.
Я прикинул свои возможности.
Если ударю по деревне чем-нибудь, кроме массового поражения носителей железа, будут сотни лишних жертв. Не годится.
Если по носителям железа бить – кто-то из слуг уцелеет, а может и из воинов – сидят они сейчас, допустим, со снятыми шлемами, чтобы шею не грузить лишним весом, а у меня нацеливание именно на железо на голове. Уцелевшие ускачут, доложат. Нехорошо, мало того, что о нашем отряде узнают, так и один из своих ударов я противнику покажу. Посылать в погоню Мартеля бесполезно – он не сможет человека, имеющего защитный амулет, убить. А у бойцов и даже их слуг защита обязательно должна быть.
– Родерик, а вот скажи – это кто и что они будут делать?
– Думаю, разведчики и охотники на фуражиров. Такой отряд фуражную команду играючи снесет. А вот мы для них – слишком крупная цель. Только поняли они это слишком поздно, а может и не поняли еще, далеко же: видно, что отряд с телегами, а сколько бойцов в отряде – не ясно.
– А чего они тогда не уйдут тихо, когда поймут?
– Мы их заметили бы, или крестьяне доложили бы. Догнали бы на конях, задержали до подхода пехоты. В деревне, при нападении из засады, у них еще есть шанс, а в чистом поле – нет. Так что будут ждать и нападут, когда мы в деревню войдем. Арбалетчики станут из укрытий почти в упор обстреливать, у нас будут потери, особенно если мы туда в одних кольчугах сунемся. Конники в атаку вдоль улицы пойдут. Если неожиданно, и наши солдаты копья не успеют схватить и упереть в землю, много бед могут наделать. Потом рыцари спешатся и встанут поперек улицы, десяток рыцарей в броне – большая сила, надолго задержат, пока арбалетчики с флангов будут нас отстреливать.
Выслушал я всё это. Так или иначе, противник имеется, противник этот хочет драться, и мы хотим – это что-то вроде ходовых испытаний для нашего отряда. Надо бой принимать.