Надрыв (страница 6)
Я вышел из забвения и посмотрел на девушку, сидящую рядом и болтающую без умолку.
Она рассказывала мне о том, как ей снился какой-то кошмар, а я вспомнил о том, что кошмары очень часто снились Мари и что я каждую ночь желал ей только хороших и светлых снов.
Ветер играл с ее волосами, должно быть, находя это весёлым. Мари, помнится, тоже любила ветер… Ей нравилось, как он проникал в темно-русые волны ее волос и развевал их в стороны. Она каждый раз так умилялась, когда я поправлял их, аккуратно прикасаясь пальцами к локонам…
«А я нашел другую. Хоть не люблю, но целую», 2– играло в наушниках, заставляя меня истекать кровью.
Я чувствую себя искалеченным. Посмотрел на свои руки. Как, думал я, как эти руки могут обнимать кого-то еще, если уже обнимали ее? Как они могут прикасаться к кому-то еще, если прикасались к ней? Я попытался представить картину, но ничего не выходило. В этих руках раз за разом появлялась только она. Я заломил свои пальцы за то, что они не могли прикоснуться к ней.
Разочарование к самому себе усилилось во много раз. Действительно, если бы я тогда согласился, то предал бы свое творчество и свои страдания, но отказавшись, я, кажется, предал свои чувства и свою любовь. И хуже этого ничего нет. Ничего.
Я – сам себе предатель.
28.08
Я сидел на скамейке возле дома и пил уже четвертую бутылку сидра. Я никак не мог собраться и поверить в то, что мне отказали с переводом. Я думал, что получил здесь все, что мог, множество опыта и переживаний. Теперь я свободен и могу уйти. Разве нет?..
Я сразу же вспомнил Мари и накрыл голову руками. Как такое может быть? Неужто все мои попытки сбежать в другой институт были лишь попытками сбежать от нее и своих чувств?
– У жизни в самом деле больное чувство юмора, не находишь?
Я с ужасом начал вспоминать, что в последнее время почти каждый день ждал от нее сообщения и при любом уведомлении у меня екало сердце, однако от нее ничего так и не пришло. Мне хотелось о чем-то поговорить с ней. В душе еще было столько слов, которые я хотел бы сказать ей…
Задувает холодный ветер и приносит с собой запах несбывшихся надежд. Для меня осень пахнет именно ими.
Я очнулся и понял, что на экране телефона открыта ее страница в социальной сети…
Никогда за всю жизнь я не испытывал этого противного чувства тоски по кому-то – когда очень сильно хочется, чтобы человек оказался рядом с тобой. Раньше-то я всегда мог написать Мари, если мне вдруг станет нехорошо, но сейчас… сейчас я один на один с пониманием того, что упустил свое счастье.
Боже, как же ужасно осознавать, что я все время врал самому себе! Я хотел сбежать от нее, куда угодно, хоть в кровавый бой, лишь бы не видеть ее лица и не слышать голоса! Я убеждал себя, что могу смотреть на других девушек, но на самом деле во всех лицах я искал лишь похожую на нее. Я хотел заменить ее кем-нибудь другим. Кем-нибудь очень сильно похожим на нее…
Да, я разбит. Я оказался разбит этим летом.
05.09
«Мой молодой человек не будет этому рад», – звенело в ушах.
«Мой молодой человек…» – рвало мне череп.
«Мой». «Молодой». «Человек».
Я долго смотрел в одну точку – серую поверхность стола – и не мог скрыть своего изумления.
«Мой». «Молодой». «Человек».
Все одногруппники начали о чем-то разговаривать с Мари, но я ничего не слышал. Только белый шум. Только три адских слова. «Мой». «Молодой». «Человек». Она достала телефон и показала всем интересующимся его фото.
«Сука, – подумал я. – Может и мне заодно покажешь?!»
Я с такой силой сжал ручку, что кончикам пальцев стало больно; руки дрожали.
– Ты упустил свой шанс, – твердил Голос. – Ты сам виноват.
– Мне был дан второй шанс, и я все про…
– Надо было отвечать взаимностью в прошлый раз, идиот.
Как, думал я, как такое вообще возможно? Неужели все те прекрасные слова чистой любви, сказанные устно и присланные в письме, оказались ложью?
– Вряд ли. Хотя кто его знает.
Тогда как такое возможно? Как она могла променять меня на него? Она мучила меня и себя так долго и так упорно, чтобы в конце концов обо всем забыть за каких-то три месяца? Почему я мучусь из-за нее, а она из-за меня нет?!
– Потому что она другой человек, а ты – это ты.
– Заткнись, слышишь? Закройся, умри!
Во мне вспыхнула такая глубокая обида, что хотелось плакать.
Как у того урода могло сложиться все так просто? «Давай встречаться?» – «Давай!» Как, как, почему, сука?!
– А что такого? Незаменимых у нас нет.
– Закрой рот!
– Технически у меня нет рта. Я всего лишь транслирую мысли.
Значит она все время врала мне? Врала про то, что боится отношений, про то, что любовь – это в принципе весьма глупая и совершенно непонятная вещь, про то, что она всегда сомневается в своих чувствах?! Врала, врала, врала!!!
«Давай встречаться?» – «Давай!» Как, как, почему, сука?! Почему он?!
– Не верить в искренность чувств человека, которому ты открыла свою душу, который день ото дня жалел тебя, и тут же ответить взаимностью какому-то уроду, с которым ты знакома несколько дней?!
«Давай встречаться?» – «Давай!» Как, как, почему, сука?! Почему он?!
Будь в моей руке карандаш, он бы наверняка сломался. Вместо него я ломал свои пальцы.
Боже, думал я, моя жизнь превратилась в глупейший любовный сериал, который, кажется, никогда не закончится. И хуже всего то, что он однообразен!
Я, как маленький ребенок, верил в какую-то высокую вечную взаимную любовь, но в итоге все закончилось слишком глупо. Я продолжаю сходить с ума, все ближе и ближе пододвигаясь к петле, а она просто нашла другого.
Просто.
Нашла.
Другого.
Другого…
Я смотрел в зеркало и не видел своего лица.
Может быть, подружиться с ней? Нет, глупо. Дружить с ней я, конечно не мог, потому что нельзя пытаться взрастить дерево дружбы на пепелище любви.
– Давай найдем плюсы. Гм… Ты смог получить огромный запас вдохновения из этой ситуации.
– К черту его, слышишь! Да, я получил прекрасный роман и неплохие стихи, но после всего этого ада я хотел получить ее!
– Вот ты и попался, ха-ха-ха!
Господи Боже, неужели можно так страдать? Так и из-за этого?! Казалось бы, я начал смотреть на себя со стороны, начал думать, но это не помогает. Я знаю, что обрети я ее, счастья не будет, но это знание не способно разорвать оковы моей привязанности.
– Почему же ты просто не перестанешь убиваться и не забудешь ее?!
– Я не могу забыть то единственное, что давало мне хоть какую-то радость, слышишь?! Разве можно вот так просто заглушить мысли о том, что составляло суть всего твоего существования?!
– Дурак. Вот и мучайся теперь.
Я краем глаза посмотрел на ее тонкие пальчики, листавшие ленту новостей. Она нажала на значок сообщений. Я пытался разглядеть хоть что-то, хоть одно мужское имя, но тщетно – ничего кроме размытой мути.
– Ну, допустим, ты бы увидел имя. Тебе бы стало легче?
– Не думаю.
– А что бы ты сделал?
– Не знаю.
– Нашел и убил бы его? Сказал бы: «Она моя, подите прочь, сударь»?
– Я не знаю…
И вправду, что я могу? Ничего.
– А может быть, никакого парня у нее нет и она просто хочет заставить тебя пострадать?
Если бы я мог удивленно посмотреть на самого себя, я бы сделал именно это.
– Вот так просто дается надежда, ха-ха-ха.
– Значит… это значит, что не все еще кончено? А что, если это всего лишь ее план…
– Да, и два одногруппника, которые знали раньше всей остальной группы, в сговоре с ней.
– Да! Да, точно! Она всех их подговорила, чтобы…
– …какой же ты дурак.
Все весело разговаривают, прощаясь у выхода. А я стою без движений и смотрю на то, как Мари обнимается с ним.
– Вот так просто отнимается надежда.
Я молчал.
– Тебе был дан второй шанс. Сам виноват.
Я с досадой разглядывал вора моего счастья. И вот на это она променяла меня? Вот на это?.. Как, как он вообще мог привлечь ее?! Что за бред?! Что он вообще понимает? Это всего лишь очередной ухажер – она от таких отмахивалась, как от назойливых мух. Так какого черта?!
– Может, она решила кинуться на первого встречного из-за одиночества? Забыть ведь можно кого угодно, главное, чтобы был кто-то, кто будет отвлекать, верно?
Я со злобой мотнул головой, чтобы прогнать эти мысли. Нет. Я обязан вернуть ее. Она не заменит меня!
– С чего бы? – усмехнулся Голос. – У нее отлично получается.
– Потому что я не могу заменить ее целый – мать его – год!
Мимо прошли другие студентки. Многие из них обладали весьма привлекательной внешностью, но мое сердце даже не дернулось. Плевать мне на их красоту. Да, я замечаю ее, но спустя мгновение забываю о ней. Я ничего не чувствую. Другие люди проходят сквозь меня, словно призраки. Как что-то несуществующее, не имеющее смысла.
Я снова перевел взгляд на Мари, которая держалась за руку со своим парнем. В этот момент я понял, что в моей душе дыра размером с Мари, и что я понятия не имею, каким образом ее заполнить. Лица вокруг не вписываются туда. Они слишком мелки.
– Но ты же восхищался некоторыми из них?
– Да, но теперь я понимаю, что хотел найти кого-то лишь для вида. Лишь для того, чтобы показать Мари насколько у меня все хорошо; чтобы насолить ей, заставить ее страдать…
Значит ли это, что я не равнодушен к ней?
– Именно это и значит.
Я остался один. Все давно разошлись.
08.09
Я посмотрел на ее лицо и снова перенесся в холодные вечера той осени. Она всего лишь мило смеется над моими шутками, а мне кажется, что вокруг нет никого и ничего. Есть только я и она. К сердцу подкатывает щекочущее волнение, а руки слегка холодеют.
Но все медленно расплывается. Небольшая светло-серая коробка средь холода сентября. Все как прежде, – и место то же, и даже человек тот же самый рядом; человек, которого я, возможно, все еще люблю, тот же, но уже как будто не совсем тот. Казалось бы, протяни руку и снова будешь рядом с ним, но нет, он совершенно недосягаем. Уже недосягаем.
12.09
Небеса разрывались от отчаяния, проливая бесконечные слезы на погибший город. Людские тени разбегались в разные стороны, стараясь спастись в автобусах, магазинах и торговых центрах. Смешиваясь с земной грязью, потоки воды бесконечно стекали по асфальту.
Я стоял где-то в центре этой метеорологической грусти, укрывшись под черным зонтом. Сквозь меня проходили силуэты, звуки, дождь.
Я – призрак.
Мой взгляд прикован к красной машине, которая увозит Мари. Странное чувство –будто стоишь у стенки и смотришь в лицо своему палачу, который уже взвел курок на ружье.
Я – растоптанный снег.
Черное небо сверкнуло миллионами огней и лопнуло тысячей дешевых зажигалок. От его последнего вздоха мой зонт вывернуло и чуть не унесло в сторону. Всего несколько секунд, и я весь промок.
Я – пропитанный печалью платок.
Я тихо выругался и пошел на автобусную остановку. Посмотрел на мокрое шоссе, по которому носились машины, выбрасывая на тротуар воду. Где-то там едет красная «приора», унося ее все дальше и дальше.
– Пути назад нет.
Что ж, наверное так и должно быть. Я проиграл эту битву. Я сам в этом виноват. Шанс выпадает только раз. И я его упустил.