Исаак Ираклиевич был худощавым мужчиной со смешными усиками и, что примечательно, редкой особенностью – он имел отчество, которое характерно скорее для жителей другого измерения. Усы преподавателя то и дело смешно дёргались во время лекции, поначалу вызывая у всех присутствующих бурный восторг. Забавно, конечно, наблюдать, но отвлекаться на его занятиях не советую никому – в конце пары он обязательно спросит конспекты и, не дай Судьба, заметит, если что-то не зафиксировано. Диктовал он быстро и отрывисто, периодически скатываясь в откровенную философию, но думать об этом было некогда – потом будет целый вечер, чтобы перечитать конспект. Если смогу разобрать собственный почерк.

– …сойдёмся на том, что существует так называемый «тупиковый уровень Дара», когда Дар нестабилен. Это происходит, как правило, у молодых людей, в чьей жизни произошло что-то крайне травмирующее. На данном этапе опасны любые сколько-нибудь сильные волнения. Последствия до сих пор не изучены, но суть остаётся прежней – Дар теряет свою статичность, и диапазон его действия может варьироваться от привычной нам единицы до неизвестной величины «Икс».

И он вывел на доске букву и поставил рядом с ней знак вопроса.

– Этот «иксовый» элемент станет объектом внимания будущего поколения учёных, стоит присмотреться к этой теме – крайне интересный объект исследования.

После этого он на доске нарисовал круг.

– Это ваш Дар. Он у всех разной силы, но при правильном использовании и желании развивать его на выходе мы получим это.

И нарисовал вокруг круга фигуру побольше.

– Теперь добавим многолетний труд и изучение собственно Дара, и в результате мы имеем настоящего Мага нашего времени. Конечно, мы все понимаем, что вряд ли ближайшие три поколения будут в состоянии сравниться с легендарными магами из сказок. Но разве не стремление к прекрасному делает нас лучшей версией самого себя?

Его голос, многократно усиленный Даром Оратора, распространялся по всей аудитории. Немного отвлёкшись, я увидела, что половина студентов занимались кто чем хотел: слегка сверкали чьи-то пластинки со связью, одна девушка, явно лэра, хвасталась своим новым маникюром (к слову сказать, таким могут похвастаться и замковые монстры, но деве об этом знать не обязательно), а кто-то вообще откровенно спал. Время летело удивительно быстро, только и успевай записывать и оставлять свои пометки в тетради.

– На этом лекция закончена. Прошу по одному подходить для проверки вашего понимания происходящего.

Но мы медленно, с шумом и гамом, вышли из аудитории. Остались там лишь те, кто всё же внял требованиям нашего «ИИ».

Следующая лекция тоже запомнилась усердными записями под диктовку. Профессор читал так быстро, что в какой-то момент правая рука чуть не отвалилась. Пришлось скрепя сердце взять ручку в левую и продолжить писать. Да, почерк стал кривоватый, но выбора пока не было. Данную процедуру пришлось повторять раза три, потому что основы математического анализа были на редкость сложным предметом.

На выход из аудитории я плелась в хвосте группы, отчётливо ощущая боль в конечностях. О да, моё любимое! На грани восприятия послышался смех Орни.

Эту пару люди с «четвёркой» презрительно называли «двоеурочье». А всё из-за жёсткой градации между медитациями (семьдесят пять минут) и непосредственно спаррингом длиной в два часа. Обычно мы оттуда выползали под вечер, но такая практика всё равно была на «особом» счету у самых даровитых. Как правило, это касалось детей лэров или же, что реже, людей с особыми талантами.

Нам с детства твердят: «У всех есть Дар, и в этом наша ценность».

По легенде, вначале были Великие Духи. Они обитали высоко в горах и творили свои чудеса. Однажды им стало скучно, и они породили монстров. Жуткие твари жили на тверди земной и пожирали друг друга, движимые жаждой убийства. Опасные изворотливые, противоречивые…

Духи же создали первого человека. Но сам по себе человек был слишком слаб. И они наделили Первого человека даром – Даром Первородного Огня. А он, в свою очередь, открыл в своих детях иные таланты. Духи не стояли на месте и развили свои особенности. Так началось вечное противостояние.

Конечно, это старая легенда, которую когда-то читала мне мама. Со временем многое поменялось, только Дар по-прежнему ценится: чем выше уровень, тем круче маг. И тем стабильнее ему живётся в этом мире. С «четвёркой» даже есть шансы выбиться в лэры.

Наконец нашла подходящее место и бросила сумку рядом. Наши вещи закреплялись в специальном углублении рядом с циновкой и лежали там всё время. Неудобно и совершенно непрактично. Зато дёшево.

Во время медитации мысли идут плавно и чувствуешь себя на удивление хорошо. Такое времяпрепровождение стало важным занятием для меня. Жизненно необходимым. А всё Дар, который в один прекрасный момент вышел из-под контроля. Выброс. И настолько сильный, что по неизвестным причинам осколок Дара попал в кого-то и стал чьей-то частью, отразившись, угодил в первый попавшийся артефакт. Теперь и я, и мой «радар» чувствуем кого-то. И этот кто-то вряд ли хороший человек – опаученных находят в течение довольно долгого времени.

Я уже долго ищу этого человека. Но безуспешно. И почему мне не дают доступ к такой важной информации?

Когда ты садишься на специальную циновку, то, конечно, можешь просто поспать, как и все. А можешь познавать мир, используя один лишь слух. Сначала ты ничего не видишь, лишь ощущаешь, как негромко переговариваются две подружки слева и шутят благородные лэры совсем недалеко. Затем приходит особое видение мира. Не знаю, у всех ли перед закрытыми глазами проносятся мириады тонких нитей, но точно понимаю, что медитация – лучшее время, чтобы разобраться с ними в полной мере. Раньше я просто бездумно разглядывала, сейчас же пыталась найти в них какую-то закономерность. Тонкие прутики линий медленно вились перед глазами, сплетаясь в узор. Я настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу заметила нечто странное.

Но в этот раз меня отвлекли. На грани слышимости, сквозь завесу погружения в себя, я услышала тихое:

– Слышь, она правда того?

Рядом послышались смешки и странный шелест.

– Думаю, да.

Рядом послышались смешки и перешёптывания, когда в этот момент я резко открыла глаза и попыталась встать.

Ребята, находившиеся прямо перед моей раскрытой сумкой, даже отшатнулись от неожиданности.

– Что вы делаете?

– Не твоё собачье дело! – огрызнулся один из них, рыжий и более наглый по сравнению со своим полным другом, явно подпевалой.

– Ты здесь никто, чтобы возмущаться. Можем прямо сейчас тебя отсюда выгнать или ещё что поинтереснее, ничего за это не будет, понятно? Мышь серая!

Но в этот момент вмешался преподаватель:

– Товарищи студенты, не изволите повернуться ко мне лицом? На ваши спины я уже достаточно насмотрелся.

Тот, ко стоял ближе ко мне, мерзко улыбнулся и повернулся к преподавателю вместе со своим товарищем. Я бы их назвала «Тонкий и толстый», но решила держать своё мнение при себе. Но ассоциация с книгой осталась.

Однако диалог вопреки ожиданиям этих парней, явно лэров, развития не получил. Им хватило лишь строгого взгляда преподавателя, чтобы успокоиться и сесть на свои места.

Я знаю такой тип людей. Как правило, скрытые комплексы и желания делают из них жестоких чудовищ: не сильно опасных, но не менее уродливых. Жаль, что я не стала высказываться. Где-то внутри терзала обида, но я ничего не сделала, лишь ниже опустила голову, чувствуя, как густо покраснела от злости.

Группа, до этого заинтересованно прислушивающаяся к разговору, занялась своими делами. Ещё бы, это всё же интереснее, чем просто сидеть и медитировать.

Постепенно разговоры стихали, звуки отдалялись – я села медитировать, спиной чувствуя, как меня прожигает один ненавидящий взгляд.

«Это тот рыжий парень», – шепнула Орни.

Я лишь мысленно пожала плечами. Едва ли его так называемая ненависть продержится дольше этой пары. Думаю, к концу занятия он и думать забудет не то что обо мне, да и обо всём на свете: все знали, что благородные лэры после пар любят посиделки в лучших ресторанах Центрального Квартала.

Знала бы я, как ошибалась.

* * *

– Да брось, Свэр, это всего лишь девчонка.

Полный паренёк с золотыми артефактами на пальцах похлопал по плечу друга. Тот недовольно вскинулся, сверкая чёрными глазами.

– Нет, но ты видел, как на меня смотрела эта лэра Роуди. Ещё бы, меня, благородного лэра, перебили. И кто? Какой-то жалкий старикашка с «двоеурочья»!

Рыжеволосый парень раскраснелся, да так, что на его лице стали отчётливо видны рыжие пятна веснушек. Было видно, что тема его выводит из себя:

– А ещё эта серая мышка. Как она на меня смотрела. Боги, ненавижу! Ненавижу их всех!

– Свэр, – парнишка попытался успокоить своего товарища, но тот его будто и не слышал.

– Заткнись, Сэм!

И выбежал в коридор. Ноги вели его в тёмное нутро закрытой библиотеки. Там никого не было, но проблема ли это для Дара Железа?

Но тут он будто наткнулся на невидимую стену: прямо перед ним материализовалась фигура в чёрном, протягивая что-то живое. Но ни сообразить, ни понять ничего он не успел – мерзкая субстанция зашевелилась и бросилась в сторону рыжеволосого лэра.

«Я дам тебе силу, лэр Даниэль, – взорвалось болью в голове. – Я дам тебе…»

* * *

«Нора! Нора!»

Я и сама это чувствовала – как же не вовремя! Только хотела заглянуть в библиотеку, а там…

Еле нашла пустую аудиторию – обратилась и, стараясь не сильно шуметь, побежала в сторону, куда указывала точка на «радаре». Неужели?

Среди разбросанных библиотечных книг стоял рыжеволосый лэр со злобно горящими глазами. Сила вокруг него пульсировала, пугала и завораживала одновременно.

– Лэр Даниэль? – я от удивления произнесла это вслух.

– Огненный Вихр-рь, – прошипел он. Так себя назвал, что ли?

Первый удар оказался неожиданно злым. Гроздья мелких железных прутиков срикошетили от щита и чуть не подожгли ближайшую полку с книгами.

Мелкий, стремительный, вёрткий – он не пытался бежать и искать свою жертву, что было странно. Он вообще был странным. Вихрь, как он себя называл, оказался совсем уж слабым соперником – в два удара я его скрутила и без особых проблем лишила Свэра его паука.

«И что это было?» – недовольно проговорила я, приводя одногруппника в чувство.

«Не знаю. Но это было очень странно», – задумчиво проговорила Орни, осматривая его. Бледный, с мокрыми, налипшими на лоб волосами, благородный лэр выглядел жалко.

– Свэр! Что ты с ним сделала?

В нашу мирную идиллию ворвался его дружок и попытался привести того в чувство. О, я вспомнила имя одногруппника. Второго звали похоже. Сэм, кажется. Боги, вечно я страдаю от того, что не могу запомнить имя!

– Я? Н-ничего, – отчаянно дрожа, я даже отступила на шаг. – Я пришла, когда он г-громил библиотеку.

И ведь не соврала – так и было. Ну почти. Очень вовремя прибежал Сэм – появись он на пару минут раньше… Прикрыла глаза. Я не хотела думать об этом.

Один раз я так попалась – еле ноги унесла. А потом долгое разбирательство с «начальством», его угрозы вернуть меня в подземелья и пытать там, пока «не избавишься от всей той дури». Словом, не хотелось бы повторения.

А про меня эти лэры уже, казалось, и вовсе забыли. Прошло меньше минуты, прежде чем оба скрылись за поворотом. Оставив меня наедине с разбросанными и местами обгоревшими книгами.

«Может, так и оставим?» – с надеждой спросила я, оглядывая учинённый беспредел.

«Надо», – коротко отозвалась Орни, посылая мне волну тепла и поддержки.

Я и сама понимала, что надо. Но так не хотелось…