В горле сразу же образовался ком. Почему он об этом заговорил сейчас?

– Аня, – мягко обратился ко мне Саша. – Думаю, нам надо это обсудить, чтобы в дальнейшем избежать недопонимания между нами.

– Наверно, да, – неуверенно кивнула я.

Саша подождал, пока я начну его расспрашивать, но, так и не дождавшись этого, откашлялся и произнес:

– Я узнал, кто твои родители, когда посмотрел твое резюме. Это было в твой первый рабочий день. Тогда я лишь немного удивился тому, что дети, чьи родители вместе погибли, теперь будут работать бок о бок. О том, что мы станем настолько близки, я даже подумать не мог.

– Конечно, ведь я в первую же нашу встречу произвела плохое впечатление, – усмехнулась я.

– Просто ужасное! – произнес Саша, весело глядя на меня. – Кто же мог подумать, что у меня окажется фетиш на подобное. – Он помолчал, глядя на меня и улыбаясь, а потом его улыбка немного потускнела и Саша продолжил: – Я хотел потом рассказать тебе о своих родителях, но испугался, что ты после этого не сможешь быть со мной. Еще одна глупость с моей стороны…

– Забудь об этом. – Я протянула руку и накрыла тыльную сторону его ладони. – Я здесь, рядом, и уже никуда не уйду, обещаю. Даже если окажется, что ты пьешь кровь своих секретарш.

Саша рассмеялся и сказал:

– Тебе это в любом случае уже не грозит, ведь работать секретарем тебе осталось совсем немного.

Я открыла было рот, чтобы возразить ему и пожаловаться на Демидова, но быстро передумала и просто с улыбкой кивнула. Сама как-нибудь с этим разберусь.

– Тебе тетя наверняка сказала, что виноваты мои родители, да? – спросил Саша.

Я кивнула.

– Хоть это и произошло после новогодних праздников, мои родители не были пьяны. Мой отец вообще непьющий, но в медицинском заключении было сказано, что он вел машину в нетрезвом состоянии. Он якобы гнал на большой скорости, не справился с управлением на повороте и, выехав на встречку, столкнулся с машиной твоих родителей.

– Это странно, – нахмурилась я. – Если человек непьющий, зачем он вдруг выпил?

– Причем ему было нельзя из-за уколов – обострились боли в спине. Я расспрашивал тетю об этом случае, но она сама, кажется, ничего не знает, кроме того, что сказали полиция и медики.

– Она мне еще сказала, что выплатила нам компенсацию, но я этого не помню, – сказала я. – Однако теперь понимаю, на что мы долгое время жили.

– Я помню это. Я был вместе с ней в тот день, ждал ее в машине, еще даже не осознав до конца, что случилось. Потеря сразу обоих родителей сильно ударила по мне. Наверно, именно тогда появились первые панические атаки. До этого у меня были лишь нервные срывы в детстве, которые начались после похищений. Между прочим, меня похищали шесть раз, представляешь? Так что я еще могу побороться с тобой за титул самого невезучего человека в мире.

– Вчера я уронила фен в унитаз, поскользнулась на ровном и сухом месте и Лена прибила мне палец дверью. – С невозмутимым видом я показала посиневший ноготь на мизинце правой руки.

– Туше…

– Но шесть похищений – это ужасно, – признала я. – Тем более для ребенка. Неужели твои родители были так богаты?

– Были, – кивнул Саша. – А еще и времена криминальные были, сама понимаешь. Вот меня и похищали все, кому не лень. Один раз я убежал и встретил тебя, два раза родители платили выкуп, а остальные три раза меня находила полиция и арестовывала похитителей. Никита полагает, что после этого моя крыша начала медленно, но верно удаляться от меня, а после смерти родителей она окончательно помахала мне рукой и улетела в неизвестном направлении.

– Это Подольский так сказал? – нахмурилась я. – Что у тебя «крыша едет».

– Да. А что, не так?

Он, наверно, думал, что я начну отрицать, но я кивнула и заметила:

– Да нет, все так.

– Чего? – засмеялся Саша. – Как так?

– Вот так, – пожала плечами я. – Все в компании так считают. Особенно, когда ты орешь.

– Ну, теперь я не буду орать, – произнес Саша с печальной улыбкой.

– Почему ты позволил тете сместить себя? – тихо поинтересовалась я. – Ты мог бы оспорить ее слова о твоем диагнозе. Ведь сейчас приступов почти нет, так ведь?

Саша кивнул, задумчиво теребя пуговицу на домашней рубашке в синюю клетку.

– Наверно потому что я устал бороться с ней. Покинув «Элли», я сразу же пожалел, что не дал ей отпор, но не бежать же обратно в конференц-зал. А потом, сидя в четырех стенах и раздумывая обо все, я вдруг понял, что готов начать сначала. Я много работал и не собираюсь сдаваться. Меня порядком утомила эта холодная война с тетей. Пусть забирает «Элли», я создам что-то новое, что-то свое.

Я хотела напомнить Саше, что «Элли» – это его наследие, детище его отца, но не стала. Думаю, он и сам это прекрасно осознает, просто действительно устал воевать с тетей и хочет отступить. Это решение Саши и мне, как любящему его человеку, следует его поддержать.

Кивнув, я ободряюще сжала ладонь Саши и улыбнулась. Он улыбнулся мне в ответ, без слов благодаря за поддержку.

– Кстати, а почему ты не на работе? – вдруг спросил Саша, удивленно уставившись на меня.

– Взяла три дня за свой счет, – потупившись, пояснила я. Почему-то мне стало стыдно, словно я без разрешения ушла раньше с работы.

– Почему?

– Потому что было морально нехорошо. Я переживала.

– За меня?

– Вот и не мечтай, – фыркнула я. – За себя. Слишком много на меня навалилось в последнее время, а виной всему твоя тетя. Ты знал, что она простила мне долг? Сказала, что я ей больше не нужна, поэтому взяла и простила, представляешь? Я до сих пор поверить не могу и все жду подвоха.

– Не жди, – уверенно произнес Саша. – Его не будет.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что она сделала, что хотела. Ты, и правда, ей больше не нужна. У нее теперь есть все, что она так хотела: власть, компания и сын в кресле генерального. Так что успокойся.

Я задумалась над его словами. Может, так и есть? Демидова, конечно, гадюка та еще, но если она и правда простит мой долг, то, может, она не стопроцентная гадина?..

– И когда истекают эти твои три дня? – поинтересовался Саша с загадочным выражением лица.

– Завтра выхожу на работу, – вздохнула я.

– Жаль, – протянул Саша. – Тогда этот последний день мы должны провести с пользой. – Он поиграл бровями, вышел из-за стола и медленно направился ко мне с хищной ухмылкой.

Рассмеявшись, я вскочила и кинулась от него в спальню, что было моей ошибкой, так как заманивал он меня как раз в это место.

Глава 25

Как жаль, что тем, чем стало для меня

твоё существование, не стало

моё существованье для тебя.

Иосиф Александрович Бродский

Впервые за последнее время я шла на работу с хорошим настроением. Впервые этим утром у меня не случилось ни одной неудачи. Я чувствовала себя перерожденной, совершенно обновленной и дико счастливой. Единственное, что омрачило мое настроение сегодня, это встреча с Демидовым у лифта.

Еще проходя через турникет, я заметила его и хотела было свернуть к лестнице, но он заметил меня и радостно помахал рукой. Пришлось ехать с ним в лифте. Благо, с нами было еще несколько человек, но все они впоследствии вышли, и с шестого этажа на десятый мы ехали вдвоем.

– Есть планы на вечер? – спросил Алек.

Я усиленно закивала. Саша хотел прийти сегодня к нам на ужин, и я этого очень ждала.

– А на обед?

Я снова хотела кивнуть, но, быстро подумав, коротко ответила:

– Нет.

Надо ему сказать, что мы с Сашей снова вместе. Иначе он так и будет на что-то надеяться.

– Тогда пообедаем? Я знаю хорошее место неподалеку.

– Угу, – кивнула я.

– Аннушка, я…

Алек не договорил, потому что двери лифта раскрылись. Не дожидаясь продолжения, я выскочила из кабинки и ускоренным шагом проследовала к приемной, где уже собрались Жанна, Сергей и Оксана.

– Доброе утро, – поздоровалась я, а затем и спешащий за мной Демидов.

– Доброе утро.

– Здравствуйте.

Девушки выглядели расслабленными, Оксана красилась, а Жанна пила чай, что при Ларском они себе никогда бы не позволили. Удивительно, как быстро они приспособились к другому руководству.

– Такого спокойствия по утрам у нас никогда не было. Так странно, – пробормотала Жанна, будто прочтя мои мысли.

Оксана оторвалась от создания своего макияжа и закивала, подтверждая слова старшей коллеги.

– Очень странно.

– Знаете, – задумчиво продолжила Жанна, – мне вот как-то не по себе даже. Боюсь в этом признаться, но я скучаю по прежним временам.

– Раньше было все понятно, а теперь даже не знаешь, чего ожидать, – тихо заметила я, покосившись на кабинет гендиректора, где теперь сидел Демидов.

– Вот-вот, – кивнула Жанна.

Размышляя каждый о своем, мы начали рабочий день.

В отличии от Ларского, Демидов не отягощал себя работой. Он много сидел в своем кабинете и выходил лишь на обед или если надо куда-то отъехать. За все важные встречи отвечала его заместитель, Алек только утверждал проекты, подписывал документы, давал распоряжения и присутствовал на совещаниях, да и то не на всех. Складывалось впечатление, что будущее «Элли» его совершенно не заботит.

За час до обеда Алек вышел из кабинета и сообщил нам, что вернется часа через два. Мне же он прислал сообщение, в котором написал, где будет ждать меня через час.

Отказавшись обедать со всеми вместе в кафе через дорогу, я вышла позже всех и, оглядываясь, добежала до ресторана, где меня уже ждал Алек. При виде меня он заулыбался, вскочил с места и протянул мне огромный букет роз.

– О! – воскликнула я от неожиданности. – Это зачем?

– Я что, не могу подарить любимой женщине цветы? – ухмыльнулся Алек.

Я неловко переминалась с ноги на ногу, держа огромный букет, который наверняка был дороже всей одежды, что сейчас была на мне.

Алек отодвинул стул и предложил мне сесть. От этого мне стало еще более неловко. Заметив, что букет мешает мне, Алек окликнул официанта и велел ему принести вазу. Когда мои руки опустели, Демидов с довольной улыбкой достал из внутреннего кармана пиджака коробочку и, положив ее на стол, пододвинул ко мне.

– А это что? – совсем уже испугалась я.

– Не кольцо, не переживай! – нервно усмехнулся Алек.

Он тщательно пытался скрыть свое волнение за смехом и улыбкой, но у него это с трудом получалось. Подумав о том, что мне придется сейчас его отшить, я мысленно взвыла. Как же сложно!

Я с опаской открыла коробочку и увидела там золотые серьги с рубинами.

– Боже! – испуганно воскликнула я, мгновенно закрыла коробочку и отодвинула ее от себя.

– Нравится? – с робкой надеждой спросил Демидов.

– Алек… – начала было я, но в горле словно образовался ком, – Алексей, послушай, не надо мне такие дары делать.

– Дары? Что за слово такое пафосное? – усмехнулся он. – Это просто подарок, от всего сердца.

– Нет, это настоящий дар. – Я отрицательно помотала головой. – По крайней мере для таких девушек, как я. Очень пафосный дар, который я никак не могу принять.

– Почему?

– Потому что между нами ничего нет и не может быть, – собравшись с духом, произнесла я. – Извини, если дала тебе ложную надежду, но я люблю Сашу и хочу быть только с ним.

– Но ведь вы поругались и расстались… – изумленно произнес Алек. – Он же обиделся на тебя за те фото.

– Это тебе твоя мама так сказала? – я устало заглянула в глаза Демидова, в которых сквозило непонимание. – Не слушай ее, мы поговорили и помирились. Наши чувства сильнее всяких недоразумений.

– А как же тот факт, что его родители убили твоих? – воскликнул Алек.

Сидящие за соседними столиками люди обернулись на нас.