– Да. Я… Очень благодарна тебе за помощь. – она попрощалась и вышла на улицу. Светило солнце, погода была слишком хорошей, чтобы потратить день дома. Спонтанно решив прогуляться по лесу и пособирать травы, Хильд направила Ин по песочным дорогам в сторону высоких и темных сосен. Лошадь, которой так давно не давали свободы, неслась с бешеной скоростью, поднимая облака пыли с дорог.

Хильд даже не подозревала, что в этом лесу так много ручьев и полян, когда впервые остановилась на одной из них. Срывая лиловые и желтые растения, она наблюдала за скачущей и резвящейся огромной лошадью, которая время от времени откусывала траву прямо из-под копыт. В последние месяцы моменты радости и полного покоя стали такой редкостью, что казались мифом.

По дороге обратно она дала себе освободиться от груза последних дней, расправляя руки и разрешая ветру обдувать ее раны, будто вдыхая в них новую жизнь. Нельзя так долго быть несчастной. Пришло время самой творить для себя счастье. И для всех, кто ей дорог. Особенно когда в шаге разгадка тайны ее прошлого. Она это чувствовала…

Шаг 9. В гармонии с прошлым.

Ранним вечером, когда Хильд нагрела воду в котелке и собиралась заварить собранные травы, появился Вегард. По его лицу было видно, что он нашел ответ, но тут явно все было не так просто.

– О, ты как раз вовремя. Проходи. – она сделала пригласительный жест в сторону красивой резной лавочки на террасе. В руках у нее был горячий деревянный сосуд, который она переносила из одной руки в другую, пытаясь успокоить внезапно наплывшее волнение.

Вегард молча растянул жесткие полотна с надписями и пометками.

– Я узнал. Вспомнил. Но это далеко. На юго-восток. – он говорил быстро, будто чего-то опасался.

– А есть точная дорога?

– Это слишком долго. И затратно. – Хильд поняла намек и протянула несколько монет из сумки, лежащей на другом конце скамейки. Гость тут же стал что-то чертить на большом полотне, попутно спрашивая о знакомых для нее городах и крепостях. Постепенно стала вырисовываться примерная карта ее дороги к пока еще неизвестному прошлому. Она надеялась, что сны были посланы самим Одином в ответ на ее просьбы. Иначе быть просто не могло.

Пока Вегард делал пометки, она по глотку отпивала из деревянной чашки, стоя прямо напротив него, облокотившись на перила террасы. Свет от заходящего солнца так аккуратно падал на лепестки в ее напитке, играл лучиками на лице гостя, оставлял свой след на деревянных полах и стенах. Она любила такие моменты.

– Я обязан узнать, зачем тебе это нужно. – на его лице появилась ухмылка, а зрачки расшились от азарта.

– Это ключ к самой главной тайне моего существования. – так же улыбаясь ответила Хильд. Нельзя выдавать всего, но и молчать до конца нельзя. Вегард больше не задавал вопросов, аккуратно делая последние пометки. Вскоре карта была совсем закончена. Хильд осталась совсем одна, но на шаг ближе к правде, что не могло не радовать.

Начав внимательно изучать маршрут, она уже высчитывала, сколько ее не будет и что ей придется взять или купить. Список вышел внушительным, но немного подумав она вычеркнула оттуда больше половины. Почти все уже имелось, но вот с едой были проблемы, которые решить мог рынок или таверна. В таверне работает вымораживающий ее Аксель и Ан, с которой они не разговаривали и не виделись несколько месяцев, поэтому выбор был очевидным.

Накинув темно-синий плащ и взяв сумку, Хильд как можно быстрее пошла в сторону торговой площади, надеясь, что там остался хоть кто-то. Но все лавки были пусты. Она посчитала это проклятьем, но забыла, что город живет по своему режиму, не подчиняясь режиму ее жизни.

Таверна встретила ее шумной толпой, среди которой сложно было найти и свободный стол, и Берту. После долгих скитаний она наконец была замечена среди компании молодых парней, которые явно не хотели ее отпускать.

– Берта! – она попыталась окликнуть знакомую, но та взглядом умоляла избавить ее от неприятного общества.

– Ты же принесешь нам еще? – раздался один из сложно разбираемых пьяных голосов.

– Конечно принесет. – услышала она уже другой, не менее пьяный.

Хильд подошла к этой компании совершила попытку просто вытащить ее оттуда, но получила полный провал.

– Она подойдет позже, ее зовет Аксель. – прозвучало сзади так, что вся кожа валькирии покрылась мурашками. Голос, который она не слышала так давно, заставил отпустить бедную и измученную компанией этих людей девушку, которая тут же скрылась в подсобной комнате.

– Ан? – почему-то трясясь спросила Хильд.

– Да.

Наступило неловкое молчание, дополненное неожиданностью встречи.

– У тебя все хорошо?

– Да. – выдала Ан еще один односложный и несвойственный ей ответ.

– Похоже, пришло время очень серьезно поговорить, да?

– Наверное. Пойдем туда? – указала бывшая подруга в сторону пустого стола рядом с кухней. Хильд послушно опустила сумку на край лавки, садясь напротив Ан.

– Да, может я слишком жестока, но я устала, ужасно стала от всего происходящего вокруг! – на одном дыхании выпалила она свою обиду, наблюдая за равнодушной и спокойной сидящей прямо перед ней, как сейчас казалось, совсем незнакомой девушкой.

– Стой. Я знаю. – неожиданно прервала ее Ан, говоря все так же спокойно, что начинало пугать.

– Что?

– Ты мне нужна. Нужна прямо сейчас. Обещай, что больше не исчезнешь… – валькирия видела, как тяжело даются важные слова, которые, как казалось раньше, так просто произносить. Тут же было признание в ошибках, сломленная гордыня и, наверное, сожаление.

– Я постараюсь…

– Обещай. – уже более требовательно попросила Ан, что стало больше похоже на нее обычную.

– Не могу… У меня есть очень важное дело…

– Но после… Ты останешься здесь, со мной?

– Я же постоянно возвращаюсь…

– Послезавтра моя свадьба.

Это окончательно добило Хильд, поскольку такого поворота событий она никак не ожидала. Как? Почему? С кем? Вопросы, которые онемевший язык никак не хотел задавать. Ан будто прочитала на ее лице многочисленные мысли, отвечая на все так же не заданные вопросы.

– Аксель все-таки решился. Я до сих пор не верю…

Хильд отвечала на все глубоким молчанием, не в силах спросить еще хоть что-то.

– Ты же придешь? – единственное, что остро прозвучало в ее голове, возвращая из круговорота собственных проблем.

– Я? Хм… Да, конечно. – наконец она выдохнула, давая улыбке проявиться на лице. Ехать завтра все равно было бы глупостью, поэтому дать себе день отдыха – довольно неплохая идея. Так подумала Хильд. К тому же они вместе с Ан пытались добиться от Акселя предложения на протяжении всего времени. Да, возможно для нее он был темным персонажем, которые время от времени давал о себе знать, зато подруга была счастлива, ведь ей он никогда не делал ничего плохого.

Решив хорошо поесть и отдохнуть перед очередной поездкой, она попросила принести большой кусок курятины и вина. При желании никто бы не остановил ее от уничтожения целой птицы, но такое можно проворачивать только дома, когда никому нет до нее дела.

Берта все еще не выходила из подсобного помещения, поэтому еду приносила совсем другая девушка. Все мужское общество оборачивалось, когда она проходила мимо, одаривая полным обожания взглядом.

– Вик. – представилась, откидывая назад кудрявые огненно-рыжие волосы, работница таверны. Ее голос в этот момент был преисполнен уверенностью, что объясняло такую реакцию на ее появление.

– Хильд. – напротив, неуверенно сказала валькирия.

– Я тебя раньше не видела, давно ты здесь была? – спросила, облокачиваясь на стол рядом с ней Вик. Ее телосложение не было грубым или в чем-то мужеподобным, как у многих жительниц Гримсберга. Подчеркивая цвет глаз, которые в полумраке среди горящих огненных ламп выглядели желто-зелеными, изящными, как у кошки, нося коричневые фартуки из грубой ткани с белыми рубашками, она воспринималась как неземное создание.

– Вчера вечером. – едва сдерживая смешок ответила Хильд, вспоминая события прошлой ночи.

– Не моя смена. Жаль.

– Почему «жаль»?

– Встретились бы на целый день раньше.

– Разве день – это так много?

– Да. Иногда это… Очень много. – Вик вдруг погрустнела, но уже через мгновение снова натянула обворожительную улыбку на бледную, но покрытую множеством едва заметных родинок кожу так, что от складочек рядом с губами и самих губ было не оторваться. Ранее Хильд никогда не встречала таких прекрасных и притягательных людей. Фигура Вик казалась объемной, но сама она была довольно стройной и мускулистой, из-за чего все ее тело было покрыто плавными округлыми линиями. Обычно все, кто встречался на пути валькирии, были сухие, обтянутые объемными мышцами, имеющие бледные волосы и блеклые лица. Гримсберг стал сборищем для тех, кто не похож на других. В этом она уже успела убедиться.

Договорив с Вик об будничных вещах, Хильд снова подумала, что в таверну лучше не соваться. Каждый раз, когда ей хочется отдохнуть, случается какой-то бред, будто это место было заговорено на привлечение неприятностей.

Собрав несколько свертков с едой на завтра в безразмерную сумку, она перекинула ее через плечо и направилась к выходу. Дорога до дома под уже темнеющим небом показалась безумно короткой, поскольку мысли не успели разложиться по полочкам, без свежего воздуха это сделать гораздо труднее. Поднявшись по лестнице к своей спальне, она как можно быстрее освободилась от всего лишнего и провалилась в сон. И снова сон не был обычным.

Маленькая девочка закрыла глаза, удобно устроившись на половине сидения большой повозки. Красивая и плотная синяя подушечка так и манила к себе, тогда как сидящий на такой же обитой темной тканью лавке мальчик был недоволен. Он скрестил руки на груди и надул губы, демонстративно отворачиваясь в сторону окна, из которого исходил блеклый свет от пасмурного неба.

Девочка чувствовала себя спокойно, будто все шло так, как должно идти и не происходило ничего необычного. Маленькие пухлые ручки обхватили подушечку еще крепче, а сама она провалилась в сон.

– Не трогай стекло, пожалуйста. – услышала девочка слова «папы», обращенные к мальчику. Маленькие сонные глазки открылись, не давая больше сомневаться в том, что перед ней находится еще совсем юный Тор. Она посмотрела на то самое окошко, которое было завешано тканью, создавая темноту в повозке. Когда «папа» поправлял шторку, на секунду открылся маленький просвет, в котором было видно огромный ствол дерева.

Хильд проснулась. Холодный пот моментально обдал все ее тело холодом, заставляя вставать и пытаться прийти в себя. Ночная сорочка оказалась почти насквозь мокрой, поэтому была стянута и швырнута в угол комнаты. В мешках с вещами нашлась рубашка странного блеклого серо-коричневого цвета, достающая до середины бедра. Перерыв оставшиеся свертки в поисках чего-то чистого и не найдя абсолютно ничего, стала очевидна необходимость банного дня.

Огонь в камине нагревал один за другим котлы с ледяной водой, пока Хильд набирала бочки на заднем дворе. Вскоре деревянные тазы были поставлены на нижнем этаже и она отправилась наверх. Вся комната оказалась заполнена скомканными, иногда мокрыми и очень грязными вещами, каждая из которых была собрана в охапку и спущена вниз броском прямо с перил.

Руки, размоченные в теплой воде, наконец почувствовали себя живыми. Кожа нагрелась, теряя бледность. Комки, оказывающиеся то рубашками, то сорочками, становились теплыми и тяжелыми в воде, которая постепенно начала менять цвет.

Хильд вынесла плетеную корзину, наполненную тряпками и веревками, на задний двор. Белье до этого ни разу не сушилось, поэтому между деревьями появлялись все новые и новые нити.