– Сейчас тебе будет немного жутко. Будь готова.

Хильд прошла за сестрой внутрь, отодвигая тяжелые завесы темных тканей. Все окна были закрыты, а со стен свисали тяжелые материи, не дающие ни одному лучику света пробиться в комнату.

– Зажги свечу. – приказала Ханна, что-то трогая и двигая. Трясущимися руками был нащупан канделябр, на котором было три свечных остатка. – Негусто. Но нам хватит.

В теплом свете слабых огоньков стало понятно, что королева разбирает сооружение, напоминающее куб.

– Может поможешь? – немного с упреком спросила та.

Не произнося ни слова, Хильд поставила источник света и тоже стала двигать гнилые доски. Вскоре остался только куб поменьше, накрытый такой же плотной материей, как и все вокруг.

– Посвети. – канделябр снова оказался в руках, перенося весь свой свет на ткань. Движение осталось незамеченным, а шуршание казалось далеким. Голубые глаза смотрели в одну точку, не моргая и не шевелясь.

Раздался оглушительный крик.

– Я же просила тебя быть готовой.

– ЧТО ЭТО?

– Ты.

– КАК? ЗАЧЕМ?

– Мама надеялась, что вы еще вернетесь. – Ханна казалась подозрительно спокойной, тогда как Хильд едва стояла на ногах.

Перед ней стоял большой каменный гроб с крышкой из стекла, наполненный кристально чистой прозрачной жидкостью поверх тела маленькой девочки. Темные волосы свободно плавали, касаясь каменных краев, а глаза были закрыты. Казалось, что она просто спит и вот-вот проснется.

Только сейчас ее внимание привлек второй гробик, чуть побольше, где лежал русоволосый мальчик, так же под слоем воды. Она заметила, что дно было разным. У мальчика будто дымка, в то время как у девочки проросла трава, приподнимающая ее над камнями.

– Почему так? – после долгой тишины спросила Хильд.

– Созидание и Разрушение. У каждого своя стихия. Его мир – пустота, так было задумано еще до его рождения. Твоя же сила – жизнь. Только ты сможешь залатать дыры, созданные им.

В глаза бросилась еще одна деталь, которая вызвала ужас. Синее детское платье с длинными рукавами, подвязанное черным шнурком.

– А это почему?

– Ты так его любила, что не снимала даже на ночь.

– Посмотри на меня. – тоном, явно нетерпящим возражений, почти крикнула Хильд. Три огонька приблизились к ней, давая рассмотреть такую же синюю ткань, но лицо Ханны не изменило своего выражения.

– Ты думала, что я не замечу? Оно просто нашло способ к тебе вернуться.

– Лааадно. Пойдем отсюда. – она последний раз коснулась хранилища своего первого тела, а потом резко вышла на воздух. Такая картина никого не оставила бы равнодушным, особенно после того, как кто-то узнает о своем прошлом.

– Нам пора выдвигаться.

– Не хочешь напоследок зайти в свою комнату?

– А она у меня была?

– С самого рождения.

– Хорошо. Веди. – Хильд улыбнулась, отходя от Ин и возвращаясь вслед за сестрой в стены замка. Ханна вела ее через уже хорошо знакомые коридоры, но в место, где она еще не была.

Старая пыльная дверь распахнулась, и впервые за очень долгое время туда ступила нога истинной хозяйки. Большое окно на правой стене, отбрасывающее свет на низкий деревянный стол, который почему-то еще не сгнил. Колыбель, приставленная к стене прямо напротив окна. Колыбель. Странно.

– Не думала, что хоть где-то на земле есть колыбель для небесных. – обратилась она к Ханне, стоящей в дверях. Та не пыталась помешать воссоединению с воспоминаниями.

– Многие прошли через этот мир.

– Я родилась здесь, потому что правит созидание? – после очередного молчания спросила Хильд, не надеясь, что ответ будет получен.

– Мидгард потерял свою основу. Все больше людей выбирают боль и разрушения, думая, что только сущность Одина имеет значение, забывая, что нужен баланс. Думаешь, кто-то догадывался, что верховный бог может быть неправ?

Мысль сестры сначала казалась абсурдной, но чем больше она слушала, тем мудрее казались слова Ханны.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я первая дочь Одина. И единственная, кому он доверился.

– Сколько лет ты живешь?

– В Асгарде время идет иначе, но когда мы попали в Мидгард, мне было примерно двенадцать. И я не росла так, как люди.

– А вообще?

– Около трехсот. А тебя со мной не было уже сотню.

– Так долго… Нам пора ехать.

– Возьми что-нибудь.

Хильд подошла к кроватке, доставая оттуда небольшую тряпичную куклу, немного запыленную и безликую.

– Наверное, мне стоит забрать ее. – обратилась она не то к самой комнате, не то к Ханне, а может вообще к себе.

Они спустились к уже готовым лошадям, когда та самая служанка принесла стопку аккуратно сложенных рубашек и пару ярких, поистине королевских платьев.

– Еще один подарок? – смягчилась и уже улыбалась вовсю Хильд.

– Да. Он самый. – ответила уже сидящая верхом королева, облаченная в тот же наряд, но еще и с плащом из такой же ткани, обшитом золотыми нитями по краям.

Когда все дорожные сумки были закреплены, а подарки собраны, то две лошади, одна из которых длинноногая и белая, как снег, а вторая крепкая, с мощными от постоянных путешествий Ин, вывезли своих наездниц из ставшей почти родной территории замка. Тишина стала нагнетать, поэтому прозвучал давно мучавший одну из них вопрос.

– Зачем мне нужно было умереть?

– Хм… Вы с Тором решили отправиться в Асгард с отцом, хотя не знаю, чего он там наобещал, а попасть туда из Мидгарда можно лишь…

– Крылья. – перебила сестру Хильд.

– Что? Какие крылья? – Ханна смутилась.

– Он пообещал мне. За то, что я пойду с ним.

– Ты вспомнила? Ты ведь говорила, что не помнишь!

– Не помню. Это сон. И молот у Тора появился тогда.

Осень становилась все более поздней, поэтому дороги были сплошь усыпаны яркими листьями. Они решили поехать в Гримсберг по другой дороге, которая проходила через несколько мелких городков. Постоялые дома принимали королеву как равную, потому что у той заранее была заготовлена маскировка.

Вскоре ехать верхом уже осточертело, поэтому Ханна попросила перерыв, остановившись в небольшом поселении. Лошади отдыхали, набираясь сил перед поездкой, а Хильд ходила по рынку, присматривая подарки для близких людей.

– Почему ты была не с нами? – повис в воздухе очередной вопрос.

– Он звал меня, но я не могла бросить мать. На небесах опаснее. Оттуда уже не попадешь в райскую обитель. Даже пепла не остается. И тебя она не хотела пускать, зная, что он придет.

– Кто он?

– Она не сказала.

Снова повисла тишина, которую абсолютно нечем было разбавить. Они обе нуждались в отдыхе, потому что несколько недель верхом это не шутки. Икры были стерты почти до кровавых волдырей.

Вечер должен был наступить еще не скоро, но заняться было нечем.

– Не хочешь наведаться в таверну?

– Таверна?

– Там едят, пьют и гуляют.

– Никогда бы не подумала, что ты таким занимаешься.

– Пришлось. Иных развлечений не остается.

– Пойдем.

– Чур я выбираю наряд. – с этими словами Хильд распахнула сумки, доставая легкое, почти белое платье чуть ниже колена.

– Это же сорочка какая-то. Я такое не надену.

Тогда из глубины мешков появился коричневый корсет из кожи, связанный черными веревочками спереди. Следом серый плащ, купленный по дороге, и льняная лента для волос.

– Тебе хватает одной веревочки, чтобы собрать себе волосы?

– Обычные люди не заморачиваются.

– За время, пока я была закрыта от жизни, так много изменилось.

Хильд подвязала серую рубашку, закрывающую колени, и они направились по пустующей улице в поисках паба.

– Ты уже была здесь? – неуверенно спросила Ханна.

– Нет. – прозвучал очень задорный ответ от сестры.

– Тогда как мы поймем, куда идти?

– Пришли! – направилась по ступеням старого, но крепкого здания Хильд, едва не столкнувшись в проходе с парой пьяниц.

Стоял запах дрожжей, создающий ощущение влажности. Они подошли к старому деревянному столу, немного брезгливо и недоверчиво занимая лавку. Места было катастрофически мало, но шума больше, чем в самые большие праздники. Неожиданно по плечу королевны проехались локтем, на что она неожиданно для всех вокруг крикнула:

– Следи за своими руками, урод!

Хильд только ошарашено смотрела на сестру. Человек очень плотного телосложения и невысокого для мужчины роста обернулся, с каждой секундой делая выражение лица все более удивленным.

– Хильд? Это ты?

– Йор? Какая встреча! – воодушевленно ответила она на появление давнего знакомого.

– Тебя то как сюда занесло? – остановившись рядом с ними, торговец, с которым ей приходилось часто иметь дело, продолжил. – Я ж тебя года три не видел, с того дня, на топях.

– Не говори об этом, пожалуйста.

– Да погоди ты. Про Кристера слышала? Он с вами тогда за повозками ездил.

– Д-да. Помню.

– Он тоже живой остался.

– Не знала. – попыталась выдавить радость Хильд, поскольку выдавать их совместный побег было нельзя, да и он сам ясно дал знать, что видеть ее больше не сможет.

– Здесь он.

– Что? Прям здесь? – она стала судорожно оглядываться.

– Да нет, но недалеко. Он в своем лагере безвылазно сидит.

– А где этот лагерь? – вмешалась в разговор Ханна.

– Под Бродстером. Пара миль всего езды. На юго-восток.

– А он совсем один там живет? – решила перехватить инициативу королевна, тогда как язык Хильд стал заплетаться и дыхание окончательно сбилось. Самый страшный кошмар ее жизни теперь буквально следует по пятам.

– Да как бы он один жил? Много там, десятка три точно.

– А делает он что?

– Травы собирает, мечи точит. Он всегда воином был, хотя ох не его это. Он ко мне частенько заглядывал. Так и говорил, что не хочет убивать больше, хочет наоборот, защищать. И спасать.

– Хорошее дело, вот Хильд наша тоже не воюет. Хватит с нее.

– Уметь держать меч и отрубать им головы – ой как разное. Мало кто думает об этом.

До этого сохранявшая молчание, она повернула голову, чтобы рассмотреть Йора. Его лицо уже начало стареть, а огрубевшие слои кожи наслаивались пластами на шрамы. Волосы были выбриты, оставляя чуть рыжеватый ежик. Не знай она раньше, кто он, при встрече испугалась бы до чертиков.

– Засиделся я с вами. Пойду. Дела не ждут.

– И мы пойдем. Темно уже.

– До встречи, Йор! – успела крикнуть Ханна.

Ночь была темной, настолько, что звезды практически исчезли из виду, оставляя одиноких людей, оставшихся на улице, совсем одних. Пыльные фонари около домов гасли, превращая городок в царство мрака. Мидгард стоит на стыке всех миров, из-за чего в разных местах и разное время похож то на один, то на другой.

Иногда еще случалось так, что просыпаясь, она не осознавала, в каком из двух миров, ставших такими родными, она была.

Утро встретило инеем на уже начавшей желтеть траве и паром изо рта.

– Ты отдохнула? – уже успевшая запечатать и перевязать все сумки Хильд вычесывала деревянным гребнем черные волосы. Ханна потянулась, лежа на светлой постели, и, похоже, не желая из нее выходить.

– Вполне. Выдвигаемся?

– Я думаю, самое время. Так что давай скорее.

Утренний лес встречал своей свежестью, а листья перемешались с темными хвойными деревьями, оставляя запах чуть намоченной древесины в виде шлейфа вдоль протоптанной копытами дороги.

Они разговаривали ни о чем, радуясь свободному времени и вообще тому, что они есть друг у друга. (эпизод с историями из жизни) Шло уже несколько часов дороги, за которые солнце поднялось выше, прогревая заледеневшие травинки. Хильд резко остановилась.

– Ты чего? – обеспокоенно поинтересовалась Ханна.

– Ин нужна вода. Она не поедет дальше.

Шаг 12. В холодных водах.

– Я поищу ручей, подожди меня здесь.

– Стой! Это лес.