Нехотя она поднялась, собирая вещи. С этого момента будет лучше оставаться в гостевом доме, поэтому все, что накопилось за 7 лет, бедная Ин везла на своем горбу, вместо того, чтобы все еще спать в конюшне. Хильд любила Ан, но не могла жить в таком режиме. Просидеть всю жизнь в одном обычном городишке? Это слишком мало, чтобы понять себя. Рутина сжирает до самого конца, особенно таких, как она. Для Ан это все привычно, но Хильд не имеет корней в этом городе. Это как если бы Ан была цветком, который вырос из земли, да даже пусть ее посадили в эту землю, потому что сама она тоже приезжая, а у Хильд отрезали корни, оставив надломанный стебель, но поставили в воду, вроде как питая и давая опору, но обрекая на более быструю гибель, чем имя корни. Ан были рады, а Хильд для них абсолютно чужая и неважная.

За все это время у них было много недомолвок, обид и недопониманий, но она всегда пыталась идти на уступки, чтобы не делать больно никому. В ущерб своим интересам, гордости и даже планам. В глубине души было ощущение, что это неправильно, но Ан никогда не шла навстречу. Чувство долга сжирало ее на протяжении всех семи лет. Хильд помогала ей, пытаясь загладить долг за жилье, но удовлетворения она не получала. Все уходило в пустоту.

– А может, я нужна ей больше, чем она мне? – оборачиваясь к Ин, почему-то вслух произнесла она. Остановившись, чтобы подумать, до нее кое что дошло. – Это ведь и правда так. Я всегда была нужна ей больше.

Дальше она решила не мучать свою лошадь и пойти быстрее. Еще слишком рано для начала постройки собственного дома, но в гостевом ее приняли тепло.

Ин не хотела покидать стойло Анники, к которому так привыкла. Ей пришлось остаться на заднем дворе постоялого дома, потому что идти в конюшню тоже было рано. В теплой постели отдельной комнаты Хильд задумалась, почему же так решительно сбежала от подруги, которой сама же и сказала очень обидную вещь.

Потому что это не первый раз. Постоянные уступки, но только со стороны Хильд. Сколько можно держаться за дружбу, где тобой пользуются? Семь лет – говорит опыт. По крайней мере, один опыт среди всех существующих людей. В том, что она человек, сомнений уже не оставалось.

Не все идет так гладко, как хотелось бы, поэтому Аксель оказался не тем добряком и венцом милосердия, которым его видела Хильд, а Ан – жестокая и грубая девушка, которая жаждет исполнения своих прихотей по первому зову. Так нельзя.

Утро стремительно приближалось, когда город стал просыпаться. Пора выходить, потому что скоро будет, куда возвращаться. В этот раз она решила идти без Ин, потому что та уснула, да и неприметнее получится.

Мощеные дорожки так и хрустели под ногами, пока облаченная в синий плащ Хильд все шла и шла по указанному адресу, чтобы найти нужных людей. Большие и не очень, деревянные дома возвышались вокруг тихого и очень синего озера, омывавшего часть города и уходившего глубоко в лес. Вскоре нужный дом был найден, а на стук быстро ответили.

– Мне нужна услуга. Большая. – с натянутым капюшоном открывший дверь мужчина не смог разглядеть ничего, кроме губ и края носа.

– А оплата? – усмехнулся незнакомец – высокий и светловолосый мужчина средних лет.

– Соответствующая. – уверенно произнесла Хильд, после чего перед ней раскрылась дверь и она была пропущена вперед. Внутри дом был светлым, новым, но очень пустым. Хозяин сразу же провел ее в правый дверной проем, где стоял необычайно аккуратный круглый стол и такие же, но с квадратными сидениями стулья. – Вижу, что по адресу. – она ухмыльнулась, аккуратно присаживаясь на предложенное место и опуская капюшон.

Он аккуратно и тепло протянул руку для пожатия через стол. – Вегард.

Она так же протянула свою, отвечая на жест. – Хильд.

– Я тебя раньше не видел, почему?

– Я живу странствиями, открываю новые горизонты, познаю мир.

– Тогда что тебе нужно здесь?

– Место, куда я буду возвращаться.

– Большое?

– Очень. И даже знаю, где.

– Не на том ли случайно пустыре, прямо перед лесом? – он подозрительно прищурился.

– В яблочко. Тебе есть, что предложить?

– Эх, знал ведь, что скоро заприметят. Думал, можно входом к улице сделать, а здесь и здесь вот из этого, чтобы не тесно и не мрачно, а свет так… – начал показывать на руках свои задумки плотник, в чьих способностях она уже была уверена полностью.

– А столы, кровать, сундуки? – задала один из самых волнующих ее вопросов Хильд.

– Так я же и делаю. Нравится? – он указал на стол, за которым они сидели. Гладко отполированный, в форме аккуратного круга, таких еще она не видела. Сначала думала, что другой кто-то делает, но если Вегард, то цены ему нет.

– Хорошая работа. Тебя бы в нашу таверну, а то у Акселя скоро все столы развалятся, а в лавках уже дыр больше, чем заноз, которые вся округа уже успела насадить на свои задницы. – он засмеялся, потому что, наверное, каждый уже знает о прогнившей таверне. Дальше они долго обсуждали детали и план работы.

– Так что, сколько ты готова предложить? – тогда Хильд достала из старой сумки и раскрыла прямо перед ним большой синий мешочек, наполненный монетами. За это время она все-таки осознала, что так сильно любит этот цвет.

– Вполне недурно, когда начать?

– Прямо сейчас.

– Тогда идем. – и Хильд снова натянула капюшон, пряча волосы и глаза, а Вегард взял некоторые инструменты. Совсем недолгий путь был до того самого места, которое выбрала Хильд, в виде пустыря, на котором была желтая земля, не так много травы и край в виде сурового скандинавского хвойного леса. – Очерти границы, которые тебе нужны. – после чего она кивнула и провела ногой по значительной территории, рисуя прямо среди земли будущие стены своего убежища. – Внушительно. – единственное, как отреагировал Вегард. – Приходи завтра или попозже, а я пока начну работу. Не думаю, что тебе интересно смотреть на валеные деревья.

– Хорошо. Я найду время. – Хильд понимала, что при самой большой скорости работы уйдут недели, чтобы она наконец могла получить дом. Сейчас же гостевая комната была оплачена. Она теперь может немного разгуляться и позволить себе, наконец, то, чего пожелает душа. Теперь у нее будет место, куда она сможет пустить свои корни в этом городе.

Шаг 7. Свобода смелых.

В первую очередь она решила навестить портных, потому что они были ближе всего.

– О, Хильд, дорогая, я так давно тебя не видела.

– Здравствуй, Бет. Как поживаешь? – от обеих девушек шла самая лучезарная улыбка.

– Да все на высоте. Теплое время, все хотят обновки. Этот дубина поехал за новыми тканями, потому что ему из Заморья привозят за гроши, да еще и красок успевает набрать. Дурость такая, а он прям светится.

– Ты про Георга?

– А кто еще у нас здесь живет помешанный? Он прям не может и трех дней просидеть, вечно куда-то тащится… – пока Бет рассказывала о своем непутевом, по ее мнению, муже, Хильд увидела уже не ту девушку, которая еще два года назад была хрупкой и худой, а окрепшую и вытянувшуюся, почти на голову выше нее, с тугой и аккуратной русой косой.

– У тебя есть что-то для меня? – прервала она беседу портной, уже ставшую монологом.

– Да, конечно. Самое синее, что только можно представить. Не понимаю, откуда у тебя эта страсть. – Бет открыла один из сундуков, старательно ища там что-то, а Хильд наконец смогла осмотреться. Светлое и просторное помещение, в котором был большой стол прямо рядом с дверью, несколько сундуков и полки. Странно, но сегодняшний день будто наполняет ее светом.

Бет, наконец, довольная достала то, что искала, развернув на столе перед ней длинное платье.

– Но… Это же не то, что я обычно ношу… – начала смущаться Хильд, но, увидя счастливое и уверенное лицо портной, сдалась и решила примерить.

– Теперь я вижу, почему ты его так любишь, чертовка! – воскликнула Бет, когда увидела ее в этом наряде.

– Дай хоть зеркало… – после чего перед ней стремительно оказалось большое отражение черноволосой бледнокожей девушки в поразительном синем платье почти до лодыжек, которое имело безмерно яркий и глубокий цвет.

– Я… Беру! – сказала она, едва увидев отражение.

– А ведь как ждало тебя… – покачивая головой, будто рассматривая со всех сторон произнесла Бет. После аккуратно свернула свое творение, складывая его в обычный тканевый мешочек. Хильд очень тепло попрощалась и пошла в овощную лавку, где купила немного яблок, одно из которых смелось прямо по дороге до гостевого дома. Оставив новое в своей комнате, она вышла на задний двор, где ее ждала Ин.

– Моя же ты хорошая, смотри, что я принесла. – радостная лошадь вытянула морду, ожидая угощения. Хозяйка протянула несколько яблочек, давая не торопясь прожевать каждое. Дальше нужно было отвести ее в конюшню, к Бернту, чтобы хорошо покормить и привести в порядок.

– Кого я вижу! Не прошло и ста лет! – Бернт был все таким же ярким, как и впервые встречи. Он первым делом подошел к Хильд, а не Ин, и это было странно. Обычно он всегда больше ждал свою любимицу.

– Сними груз, это для тебя. – стараясь не быть эмоциональной, предложила она хозяину конюшни.

– Это хорошие семена? – спросил он, снимая два очень плотно набитых мешка.

– Да. От них лошади растут, как на дрожжах. И живут долго. Сама видела. – и тут он стал благодарить ее, говорить, как она успела к самому посеву, как у него тут теперь все хорошо будет, а она и не мешала. Нельзя мешать людям радоваться, потому что из радости выходит счастье, а быть счастливым – главное, прочти самое важное в жизни, но получается это далеко не всегда.

– Надолго оставишь ее?

– До завтра. Надеюсь, ты все успеешь.

– Как обычно. Можешь спать спокойно.

– Только… Не говори никому, а ее спрячь подальше, хорошо?

– Не знаю, зачем тебе, но сделаю.

– Спасибо. – уже развернулась Хильд, чтобы отправиться домой, но заметила, что вечереет. Сегодня она свободна. По-настоящему свободна. От Ан и Акселя, которые не затыкаются и вечно требуют внимания. От таверны, в которой полно народу и от работы, дающей ей деньги, чтобы выжить.

Солнце уже начало садиться, когда она добралась до постоялого двора. На массивных деревянных ступенях сидела Каиса, которой и принадлежал этот огромный старый дом.

– Ты вчера так и не сказала.

– Ты об Ан?

– Вы как две полудохлых шавки, которые никак не могут поделить старую кость. – сказала хозяйка дома, вырезая что-то ножом из очередной деревяшки.

– Прикуси язык, ты понятия не имеешь, о чем говоришь. – Хильд попыталась поскорее пройти внутрь, но тяжелая и массивная рука успела преградить путь.

– Раз я не права, то может переубедишь? – Каиса пыталась смотреть прямо в глаза, но Хильд грубо отвернулась и перешагнула через преграду, только бросив, даже не оборачиваясь, «ты этого не стоишь».

Последнее время ее часто пытаются учить жизни, но она сама знает, что ей нужно и чем платить за такие советы. Непрошенные советы.

В светлой и теплой комнате Хильд первым делом спрятала сверток с синим платьем за одну из деревянных ножек массивной кровати. Сейчас по всей комнате лежали мешки, узлы и просто вещи, которые она как можно быстрее распихала по трем сундукам, приставленным к стенам. После она устало свалилась на постель, под которой была огромная пуховая перина. Спать было рано, поэтому пришло самое время посетить кухню.

Довольно узкий коридор не был освещён, но, к счастью, об чужую обувь или другие предметы она не запиналась. Почти сразу стал заметен свет и дым от печи.

– Ты всегда делаешь это так поздно? – спросила Хильд у младшей из хозяек дома.

– Спать не могу без горячего. – ответила Грид, отходя от котла, висящего над раскаленной печью. – Ты будешь?

– Да, от такого невозможно отказаться. – сказала Хильд, чувствуя урчание внутри живота. Плюхнувшись на одну из лавок, приставленную к столу, перед ней тут же оказалась деревянная тарелка с безумно ароматным содержимым.

– Где ты научилась так готовить? – спросила Хильд, наслаждаясь запахом и по чуть-чуть пробуя горячий бульон.

– У меня был самый хороший учитель.

– Надо и мне к нему наведаться. Я его знаю?

– Я просто очень сильно люблю есть. Другое никогда не помогало развивать навык.

– Очень смешно.

– Ты думаешь я лгу?

– Нет. – уже прыская со смеху ответила Хильд.

– И да, что у вас случилось с Ан?