Ведь если бы она сделала то, что должна была, то никогда не встретила бы всех их, но ведь это вовсе не значит, что с ними бы не случилось того зла, которое творилось сейчас, на ее глазах?

Кожу на лбу царапнуло что-то острое и Кристина с тревогой открыла глаза.

– О, не бойся ты так. – Усмехнулась Селестина, поймав ее взгляд. – Всего лишь омела и остролист.

Это был венок. Такой же, как и у других девушек, похищенных ведьмами.

Омела и остролист…

Смутное воспоминание возникло в ее затуманенном разуме и снова пропало. Кристина зажмурилась, пытаясь поймать его, словно ускользающую в ночь незнакомку за подол шелкового платья. Пальцы касались ткани, но та, выскальзывала из них, оставляя на коже холод.

Омела и остролист…

Вот, незнакомка подбегает к грубо сколоченной деревянной двери и ловко снимает с гвоздика, вбитого прямо над ней, веточку засохшей омелы. А потом вдруг отшвыривает ее в сторону и достает из-за пазухи новую. Поднимает ее над своей головой и трижды топнув каблучком по ветхому полу, едва слышно нашептывает заклинание:

– Тем ло тэ па, тэм ло тэ па, тэм ло тэ па…

Она призывает Крампуса. Это Берта призывает Крампуса! Чтобы дух того, хоть не на долго обрел материальную форму, использует свою силу, а для колдовства ей всего-то и нужно, что веточку омелы да чуть-чуть, хоть самую каплю магии…

Прямо перед девушкой ведьмы готовились к задуманному колдовству, чертя на полу символы и перематывая красными нитками какие-то палочки и косточки, которые доставали из лежащего на полу мешка.

Кажется, они были слишком заняты, чтобы обращать внимание на обездвиженную пленницу.

– Тем ло тэ па… – едва слышно прошептала Кристина и попыталась топнуть босой ногой по полу, но та не слушалась.

– Тем ло тэ па… – не сдавалась она, снова и снова пытаясь оторвать пятку от ледяного пола, усыпанного осколками стекла от разбитых игрушек.

Один из них глубоко вошел ей в кожу, причиняя боль, но Кристина только стиснула зубы, вновь упрямо повторив заклинание Берты:

– Тем ло тэ…

– Что она там шепчет?

– Тэм ло тэ па, тэм ло тэ па…

– Это что, заклинание? – Селестина взволнованно уставилась на сестриц, а те переглянулись.

И тут же залились звонким злым смехом. Закончив наносить символы на пол вокруг мешка, Кайла неторопливо поднялась и подошла к Кристине близко-близко. Казалось, их разделял лишь вдох.

– Эх… может быть когда-нибудь, милая, но точно не сейчас. Вся магия что была тебе доступна – связана. Ее под силу зачерпнуть лишь кому-то извне. Ах, как жаль… ведь этого бы не случилось, если бы ты прошла посвящение, глупышка.

Этот взгляд, полный брезгливости и упоения собственной властью, которым она ее одарила… неужели он мог принадлежать человеку, которого Кристина столько лет считала своим самым близким другом? Неужели она всегда была такой, ее тетя Кайла? Когда обнимала, выслушивая страхи своей племянницы о посвящении и жизни в ковене. Когда убеждала в том, что можно жить иначе и никто не может заставить ее подчиниться воле сестер, ведь только ей, Кристине, лучше знать, чего она хочет от жизни на самом деле.

Не в силах вынести его, девушка закрыла глаза и почувствовала, как по холодным щекам покатились бессильные горячие слезы.

– О… бедняжка! – без капли жалости воскликнула Кайла и рассмеялась так же мерзко и зло, как ее сестрицы. – Никому нет дела до твоего упрямства, милая. Сдашься ты или нет, все уже решено.

«Нет. Все не может так закончиться… все просто не может так закончиться!»

Кристина вздрогнула, остро ощутив прилив магии. Это было что-то новое… Она, словно теплым молоком по озябшей коже заструилась меж ее пальцев, а перед глазами девушки всплыл образ, казавшийся сном – синекожая рогатая дева с золотым сердцем на распашку. Она будто снова шептала ей на ухо свои слова, как тогда, на озере, в котором Кристина едва не рассталась с жизнью.

«– Следуй по пути своего предназначения, бессмертная душа. Ты важна для мира, Берта, куда больше, чем любая из твоих сестер. Я не видела этого раньше, но теперь… Я отпускаю тебя. Прими же в дар ту часть моей силы, которой владеешь не по праву. И будь счастлива… Будь счастлива, Берта! Это все, чего я прошу у тебя взамен!»

– Я… прошла…

– Сестрица, она там опять что-то шепчет. – Недовольно проворчала Верения.

Кайла же даже не обернулась к Кристине, продолжив любоваться на пол, ее рукой изукрашенный символами.

– Да какая разница. Что ты переживаешь? Если такая тревожная, просто заклей ей рот скотчем и все.

Кристина ошарашенно поднесла руку к своему лицу и медленно перебрала пальцами. Никаких оков, никакого связывающего заклинания – она была свободна и даже холод, казалось, отступил испугавшись ее силы. Она словно согревала девушку изнутри.

– Так вот, каково это… – прошептала Кристина самой себе, заставив ведьм обернуться и застыть в растерянности.

Девушка улыбнулась им в ответ и, легко топнув ножкой по полу три раза, зажмурилась, произнеся заклинание:

– Тэм ло тэ па, тэм ло тэ па, тем ло тэ па!

Мир вокруг точно рассыпался на миллионы осколков, покатившихся по стенам и полу звоном маленьких серебряных колокольчиков, а следом за ними комнату наполнил яркий свежий аромат мороза, хвои… и пряников! Имбирных пряников, только что вытащенных из печи – вот что за запах Кристина никак не могла вспомнить.

– Хе-хе-хе… Кто-то плохо себя вел, значит просится в котел… Нечего теперь роптать, раньше надо было хлопотать!

– Крампус… – с улыбкой выдохнула девушка и без страха открыла глаза.

Он стоял там, возле камина, отбрасывая большую косматую тень на замерших на полу ведьм. Тяжелые цепи на его сильных запястьях тянули руки вниз из-за чего тому приходилось придерживать их. Десятки маленьких серебряных колокольчиков тонко позвякивали на них в такт хриплому смеху Крампуса. Хоть тот и стоял спиной к свету, но его глаза ярко поблескивали в темноте расплавленным янтарем. Так же, как и толстые черные рога, короной, венчавшие его голову.

Ни то мужчина, ни то зверь, ни то демон… он хищно усмехнулся и, подмигнув Кристине, впился взглядом в самую старшую из ведьм.

– Ну, здравствуй, гадкая девчонка. И ее мерзкие сестрички. Что-то вы постарели с нашей последней встречи. Особенно ты, грязная обманщица.

Глава 20

– Раньше ты меня иначе называл.

Кайла медленно поднялась над сестрами, которые, кажется, даже боялись дышать в присутствии Крампуса.

– Раньше было слишком давно. – По-кошачьи протянул тот.

Кайла криво усмехнулась и, кратко кивнув сестрам, чтобы те тоже поднялись с колен, медленно шагнула в его сторону, остановившись на границе очерченного ею колдовского круга.

– Значит нашел нас. Хитро… Не знаю, как вам с этой дурочкой удалось провести меня, но… Отдаю должное.

– Посмотрите на нее, – хищно усмехнулся демон, – она отдает мне должное! Признаюсь, я надеялся, что ты отдашь мне кое-что другое. Точнее вернешь мое по праву.

Крампус недвусмысленно кивнул на свой мешок, раскрытый в самом центре пентаграммы, а Кайла-Аглая фыркнула, словно в ответ на глупую шутку.

– Неужели ты все еще держишь на меня зло, Крампус? После стольких-то лет? А я думала, что соскучишься и совсем иначе будет выглядеть наша новая встреча…

– Я вообще не злопамятный. Это бессмысленно, ведь человеческий век недолог. Вот только ты на этом свете подзадержалась. Не считаешь?

– Ну, ты же не хотел делиться своим секретом бессмертия. Пришлось взять все в свои руки. – Сказала Кайла, невинно округлив глаза.

– Не хотел, потому что никакого секрета нет. Нужно просто родиться вот таким, как я или такой, как Берта. А то, что делаешь ты, Аглая, тянет на уголек к Рождеству вместо подарка от Санты. Что скажешь, дорогая? Согласна, что ты была очень, очень плохой девочкой все эти пару сотен лет? Так же, как и твои мерзкие сестрички…

Вместо ответа Кайла вскинула руку в его сторону, взметнув в гостиной вихрь из осколков разбитых елочных игрушек и все они со свистом полетели прямо ему в лицо. Но Крампус оказался быстрее, обернувшись к смертоносному потоку спиной, он заставил весь стеклянный рой удариться в толстую шкуру, из которой был сделан его тулуп. Осколки с тонким, мелодичным звоном осыпались на пол под веселый смех существа и стрекот серебряных колокольчиков на его оковах.

– Есть кое-что, что никогда не меняется, да? Твоя подлая натура и желание пакостить исподтишка!

Вместо ответа Верения и Селестина бросились к Крампусу, рыча и осыпая его проклятьями. Пальцы девушек запылали алым, сплетая заклятья, а воздух вокруг них, казалось задрожал от силы, призванной ведьмами. Один взмах! Другой! В сторону рогатого полетели огненные шары, они врезались в его тело, рассыпаясь снопами искр, но того это лишь позабавило.

С едкой улыбкой смахнув с рукава единственный зацепившийся за него язычок пламени, Крампус двинулся им на встречу. И глаза демона при этом засветились совсем не добрым огнем.

Веселясь, он вскинул одну руку, так, словно та сомкнулась на чьем-то горле и тут же к потолку взлетела Селестина. Она, будто марионетка на ниточках засучила в воздухе ногами и, отчаянно хрипя, стала царапать свое собственное горло, словно это могло освободить ее из захвата.

Увидев это Верения попятилась, с ужасом и надеждой глядя на старшую сестру, замершую в защитной пентаграмме, но всего мгновение спустя тоже взмыла в воздух, подчинившись велению руки Крампуса.

Поняв, что теряет контроль над ситуацией, Кайла оскалилась и вцепилась Кристине в волосы, яростно потянув ее на себя, без жалости оголяя шею девушки, которую еще совсем недавно называла любимой племянницей.

– Отпусти моих сестер, грязная тварь!

Прорычала она над самым ухом Кристины и девушка почувствовала, как тонкой кожи на горле коснулся обжигающий своей остротой металл.

– Отпусти сейчас же и сражайся на равных, если так хочешь справедливости!

Крампус перестал хохотать, но кривая ухмылка не исчезла с его губ.

Изгибаясь всем телом, чтобы хоть немного отклониться от опасного острия, Кристина поймала взгляд демона и нервно вздохнула. В голове ее в тот миг отчетливо проскользнула мысль о том, что ее смерть вряд ли напугает Крампуса, ведь он знает, что она переродится вновь, а вот шанс вернуть свое может ему вновь и не предоставиться.

Тем не менее рогатый, разочарованно фыркнув, ослабил хватку – Верения и Селестина судорожно вздохнули и перестали трястись, хоть по-прежнему остались болтаться в воздухе.

– Что ты знаешь о справедливости, ведьма, чтобы предлагать мне такую сделку? – Крампус покачал головой, заставив колокольчики на своем ошейнике тонко звякнуть в такт. – Ты лишила меня всего, ради того, чего не достойна. Ты год за годом губишь дюжину невинных жизней, ради того, что не стоит даже одной! А мир меж тем гибнет в огне из-за тех, кто должен был покинуть его навсегда, оказавшись в моем мешке по справедливости…

– Да что ты знаешь обо мне!

Кайла вдруг сорвалась на крик, заставив Кристину зажмуриться и замереть от очередного укуса холодной стали. Нож, приставленный к ее горлу, дернулся, нанеся еще один опасный порез. Горячая алая капля побежала по груди девушки и ниже, заставляя ее холодеть от страха.

– Ты думаешь я делала все это для себя? Посмотри на меня! – женщина нетерпеливо качнулась вперед, но не переступила защитной черты, – Разве тот, кто желает вечной жизни, захочет проживать ее в таком теле? Я разваливаюсь! Я отказываю себе во всем, чтобы все было у них! Тех сил, что дает твой мешок за дюжину жертв, едва ли хватает, чтобы нам троим прожить еще год!

Кайла тревожным, полным слез взглядом, окинула своих сестер.

– Я стольких потеряла… Я поклялась матери, что защищу сестер во что бы то ни стало! Я больше не могла, понимаешь? Расставаться с ними, терять последнее, что у меня осталось…

– Смерть – естественная часть жизни…