Комбикорм для птицы счастья (страница 22)
Катя очень боялась, боялась с того самого дня, как вернулась обратно из поездки по окрестным деревням, где они с Ракитиными сбыли Тимуровы шмотки. Потому и с родительским наследством рассталась легко, ни чуточки не жалея, порешив так: дом продала, сама переехала к жениху, а куда девались мешки – знать не знает, ведать не ведает, ну, не тащить же их, в самом деле, в дом к Ракитиным, да и не нанималась она их сторожить. Вот так и успокаивала себя, мысленно объясняясь с Тимуром. Потом события понеслись как ком с горы, о Тимуре и его баулах она и думать забыла, а вот увидела у своего бывшего дома машину, и страх накрыл с головой, как лавина – не продохнуть.
Пока Федька и Люся – под руководством Генки – с матами и причитаниями отпаивали Настёныша водой с нашатырным спиртом, убирали с пола и замывали палас, Катя подошла к окну и, прячась за шторой, попыталась рассмотреть, что происходит на улице, но различила в тёмном стекле только своё отражение.
– Жениха высматриваешь? – усмехнулся Генка.
Катя вздрогнула:
– Ген, а ты Тимура давно видел?
– Надо подумать… – Генка уставил глаза в одну точку и поскрёб макушку, – так года три как. Ну, как пропал тогда, так и не объявлялся. А ты чего, заскучала? Старая любовь не ржавеет?
– А чья это машина стоит на углу?
– Где? – Генка проковылял к окну и, сложив руки ковшиком, прижался носом к стеклу. – Стоит какая-то… Федь, – окликнул он соседа, – а чё за тачка около твоего дома?
– Не видел, – Федька прилип к другому окну, – ёпт, точно! Бля, чё за дела? И козёл какой-то рядом с тачкой скачет.
Мужики многозначительно переглянулись.
– Пока вы тут зенки пырите, у тебя, Федька, хату обнесут!
Все дружно повернули головы на голос.
– О, Настюха прорезалась! – обрадовался Генка. – Я ж говорил: вода с нашатыркой творят чудеса!
– Сгоняй – проверь!.. – обессилев, Настёныш рухнула в подушки.
– Проверить и правда не мешает, – покивала Люся, – где бдительность есть, там врагу не пролезть!
Фёдор, покряхтывая, начал натягивать дублёнку.
– На вот, возьми, – Люся протянула ему топор, – обух треснет – вор не воскреснет.
– Э-э-э! Люсьена! Ты коней-то попридержи: подведёшь мужика под статью! – Генка ухватил Фёдора за рукав. – Ты там смотри, без фанатизма…
Катерина снова прижалась носом к стеклу, пытаясь рассмотреть человека, но возле машины уже никого не было.
Федька отмахнулся и, сунув ноги в галоши, выскочил во двор. Люся, накинув на плечи полушубок, увязалась следом. Генка сорвал с вешалки шапку и поковылял за ними. Во дворе Фёдор ухватил большую снеговую лопату:
– Если что, скажу, что снег чистил… – и он рывком отодвинул засов.
В этот самый момент калитка распахнулась, ударив Федю торцом аккуратно в переносицу. Даже не охнув, мужик ничком рухнул на снег, продолжая сжимать в руке черенок лопаты.
Глава 26
Новогодняя ночь 2009-2010, Екатеринбург.
– Ну, чё, отмазалась? Развесила Витальке лапшу по ушам? – Серёга жарко дохнул Женьке в затылок. Завоняло какой-то гадостью.
– Ты что, падали нажрался? – Женька брезгливо поморщилась, но даже головы в его сторону не повернула.
– Пивко с кальмарами! – догадливо хохотнул Серёга. – Чё, пойдём покурим? Да темку одну перетрём.
Женька поискала взглядом Виталика. Тот, собрав вокруг себя нескольких человек, возбуждённо рассказывал им о чудесной встрече с Роксоланой, доказывал что-то, размахивая руками.
– Ну, пошли, – Женька, не торопясь, поднялась с места. Прямо на ходу достала из сумочки сигареты, прикурила.
В закутке за мусоропроводом Серёга попытался прижать её: упёрся руками в стену, навис, зловонно запыхтел в лицо. Призывно улыбаясь, Женька погладила его по затылку, по шее, оттянула ворот и неожиданным резким движением бросила за пазуху тлеющий окурок. Серёга замер, выпучив глаза, а потом с матами закрутился на месте, срывая с себя рубашку.
Женька ящеркой выскользнула из закутка и прижалась спиной к косяку, готовая в любой момент заскочить обратно в квартиру и захлопнуть дверь перед его носом:
– Ну, что, ещё поговорим или как?
Серёга потряс башкой, рассматривая испорченную рубашку, и с изумлением уставился на Женьку:
– Ну, ты и жучка…
– Всё сказал? Ну, тогда я пошла, – Женька спиной толкнула приоткрытую створку.
– Ладно-ладно. Погорячился, был неправ. У меня к тебе деловой разговор.
– Ну, давай. Послушаем.
– Ток ты, это… Давай в сторонку отойдём…
– Нет так нет, – Женька за спиной нащупала дверную ручку.
– Да не мохай: сказал же – не трону. Просто разговор не для лишних ушей. Ты, Виталька говорил, свою хату хочешь?
– А ты, типа, не хочешь? – окрысилась Женька.
– А у меня уже есть, – мирно улыбнулся Серёга, – я тачку хочу. И я знаю, где взять бабки: мне – на тачку, тебе – на первый взнос в ипотеку.
– Знаешь, так пойди и возьми, – не сдавалась Женька, – я-то тут причём?
– Ты? – просиял Серёга. – Ты – при Виталике. Или Виталик при тебе, – мгновенно сориентировался он, заметив кривую Женькину ухмылку.
– Ну, ладно, поговорим, – согласилась Женька.
* * *
Новогодняя ночь 2009-2010, Прикамск.
– Катюха! – Люся заорала так, что девушка вздрогнула и оторвалась от стекла. – Иди, встречай своего постояльца! Да рюмашку ему поднеси: замёрз как цуцик!
Девушка прижалась спиной к простенку, изо всех сил пытаясь справиться с внутренней дрожью.
– Давай-давай, заноси аккуратно! – командовала Люська в коридоре.
Катя, забыв страх, с любопытством уставилась на дверной проём, в который протискивалась чья-то спина в тёмном пуховике. Пушистая енотовая шапка мешала рассмотреть лицо. Человек волок по полу Федьку, ухватив того под мышки. Следом показалась Люся, державшая соседа за ноги. Замыкавший колонну Генка рявкнул:
– Наська, давай, двигай корму: уложим твово милого на диван.
Настёныш приподнялась, но, увидев обездвиженного жениха, с воплем: «Убили-и-и-и-и!» повалилась обратно и принялась мотать башкой из стороны в сторону.
Люська отпустила Генкины коленки, и его пятки в высоких галошах громко брякнули об пол.
– Уймись, припадочная, – хозяйка проворно кинулась к столу, схватила первый попавшийся стакан и плеснула Настёнышу в лицо. Девица, которой самогонка попала и в рот , и в нос, и в глаза, поперхнулась, закашлялась и тоненько обиженно заскулила.
– Да жив твой милый! – успокоил её Генка. – Вставай давай, да снежку ему с улицы принеси – к морде приложим. Катюха, Люсьена, вы тоже подключайтесь – хватайте Федьку за ноги, ща на диван его закинем.
Катя и Люся бросились выполнять указание. Уцепившись за Федькину ногу, Катя снизу украдкой бросила взгляд на гостя и невольно охнула:
– Ничего себе сюрприз!
Люся, крепко схватив под колено вторую Федькину ногу, скомандовала:
– Ну, что? Раз-два-взяли? Павлик, не тормози!
– Он – не Павлик, он – Андрей! – на автомате поправила Катя.
* * *
Новогодняя ночь 2009-2010, Екатеринбург.
– Короче, тема такая, – Серёга воровато огляделся и, понизив голос, забубнил Женьке прямо в ухо, – есть участок земли. Гектар. На берегу озера. Черта города. Всё оформлено путём: первый собственник – бывший чиновник Администрации. Потом его за жопу прихватили, он земельку по-быстрому и переоформил. Ну, это тебе неинтересно. Главное, что сейчас участок числится на мамашке одного авторитетного бизнесмена. Сам коммерс – в разработке у смежников, так что лавэ нужны. На выкуп. Потому и продают. Лимон – безналом, через регпалату, три пятьсот – наличкой.
– И что дальше?
– Не просекаешь? Сотка земли в этом месте уйдёт со свистом по сто тыров – в два раза дороже. Можно продать по частям, можно замутить коттеджный посёлок. Можно базу отдыха… Свой пирс, лодочная станция… Да до фига возможностей…
– Мой-то интерес в чём? – зашипела Женька. – И где Виталька возьмёт такие бабки? Отец ему точно не даст.
– Не-не-не, – затряс головой Серёга, – папашу его приплетать точно не стоит. За бабки не парься: Витальке одобрен кредит на пять лямов…
– На пять? – хмыкнула Женька.
– Бабки упадут на счёт его агентства. Лимон перечислит безналом по договору, остальное обналичит – я скажу, через кого.
– А я?
– А ты поднимешь двести пятьдесят тыров.
– Круто, – скривилась Женька, – а куда денутся оставшиеся двести пятьдесят?
– Ну и щучка! – искренне удивился Серёга. – Ты хоть напряги извилину-то: обналичка – не меньше девяти процентов. И что остаётся в оконцовке? Сто сорок! А я тебе предлагаю двести пятьдесят. Как раз хватит на первый взнос, а не хватит – подзаработаешь, – он жарко дохнул и зубами ухватил мочку с массивной серёжкой. Женька хотела было дёрнуться, но побоялась порвать ухо, и Серёга по-хозяйски задрал ей подол.
– Грабки прибери! – Женька едва не задохнулась от отвращения. – Хрен тебе на рыло, а не участок…
– Да ладно, не очень-то и хотелось, – тут же отыграл назад Серёга, – считай, это – компенсация за рубашку – к нашему делу отношения не имеет. Так что, работаем?
– Работаем… – она достала из сумочки мокрые салфетки и принялась тщательно вытирать ухо и руки. – Только мои денежки я хочу получить сразу: тебе верить – себя не уважать.
– Понимаю, – добродушно хохотнул Серёга, – порешаем…
* * *
Новогодняя ночь 2009-2010, Прикамск.
– Ну, что, мил человек, – Генка разлил по рюмкам самогон на кедровых орешках, – рассказывай… За что ты нашего друга чуть на тот свет не отправил?
Бедный Федя со снеговым компрессом на переносице и ватными тампонами в носу сидел на диване, закинув голову на спинку. Пришедшая в себя Настя пристроилась рядом, поглаживая его, как ребёнка, то по рукам, то по плечу. Остальные участники банкета расселись вокруг стола.
– Да я же объяснял уже, – Андрей пятернёй взъерошил светлый ёжик волос, – толкнул калитку – она открылась.
– А чего возле дома высиживал? Чего выжидал-то?
– Утра, – пожал парень широкими плечами, – ну, как-то не ловко ночью людей беспокоить.
– Что-то ты, милок, в показаниях путаешься, – прищурилась Люся.
– Так на язык пошлин нет: что хочет, то и лопочет, – поддержал её Генка.
– В смысле? – растерялся Андрей.
– В коромысле! Чё ж не дождался утра-то? – перехватила инициативу Люся.
– Так аккумулятор сел – холодно стало: чуть совсем не заледенел.
– А в гостинице почему не остановился, в «Ручьях»? – снова вступил Генка.
– Так я в гостиницу сначала и приехал: хотел Катю – Екатерину Алексеевну вот найти. Ну, там дежурная… – Андрей кинул быстрый взгляд на Катю, – короче, адрес Ваш она мне не дала, только телефон, и то еле выпросил. Ну, а абонент недоступен. Я хотел в гостинице до утра остановиться, ну, а дежурная сказала, что всё занято, вроде, мероприятие какое-то: кафе сняли на Новый Год и все номера.
– Во жируют буржуи, – покрутил головой Генка.
– Богатого за стол усаживают, а бедного и так выпроваживают, – поддакнула Люся и тепло глянула на нечаянного гостя, – что ж ты, милок, сразу к нам не ткнулся, чай, не чужие – не обидим?
– Да я же объяснял уже…
– А Катька-то тебе за каким лядом снадобилась? – не потерял Генка нити разговора.
– Ну, это, уж извините, я только ей объясню, – твёрдо ответил Андрей.
– Ну, и ладно! – переглянулись хозяева и дружно подняли рюмки. – С Новым Годом, что ли?!
* * *
1 января 2010 года, Екатеринбург.
Наутро после новогодней ночи Наташа проснулась от боли: ныло всё тело, но особенно – низ живота. Она осторожно, прислушиваясь к себе, встала, накинула кокетливый розовый халатик и прошаркала на кухню: очень хотелось пить. На барной стойке, отделявшей кухню от столовой, лежал лист бумаги, исписанный знакомым крупным почерком, на нём – узкий конверт.