Глава 27

1 января 2010, Пермь.

Екатерина Андреевна, накормив и уложив уставшего с дороги внука, возилась на кухне, раздражённо гремя посудой. Муж сидел рядом, неторопливо прихлёбывая обжигающий чай:

– Ты бы, Катюша, потише: разбудишь парня.

– Да, ему сейчас хоть из пушки стреляй – не проснётся. Вот, что у них там произошло? – изводилась Екатерина Андреевна. – Петька слова не сказал: сунул Мишустика с клеткой, поздравил в пороге и убежал…

– Так он же ясно сказал: в Прикамск – на комбинат. Ну, чего ты волнуешься? Дело молодое.

– Это он так сказал! – взвилась Екатерина Андреевна. – А Мишустик сказал, что мама приехала. Понимаешь? Ма-ма! И кролик этот!..

– Хороший кролик, что не так-то?

– А то, что кролика Мишке подарила Катя! И что мне теперь прикажешь делать?

– Да ничего, – флегматично отозвался Виктор Иванович, – сами разберутся – не маленькие. Ну, а если уж невтерпёж, позвони, может, расскажет, что там такое стряслось.

– Да я звонила – номер не доступен.

– У кого?

– Да у всех! Ладно, попробую завтра с утра.

* * *

1 января 2010, Прикамск.

Ракитины ещё спали, когда зазвенел дверной звонок.

– Никак, Пашка с дежурства вернулся, – сладко потянулся Платон Данилович.

– А чего ж сам-то не открыл? Ключи потерял? – всполошилась Елена Павловна и, подбежав к окну, отдёрнула занавеску. В переулке стояла серебристая иномарка. Двигатель работал, но пассажиров видно не было. – Гляди-ка, никак, опять эту курву на нашу голову принесло! – помянула Ракитина бывшую невестку.

Платон Данилович подскочил как на пружине и глянул на улицу:

– Не, у неё форд, а это – мерс четырёхглазый, – в дверь снова позвонили, и Ракитин, натянув спортивные штаны и футболку, пошёл открывать.

Елена Павловна, торопливо приводя себя в порядок, не забывала прислушиваться к тому, что происходит в прихожей: вот щёлкнул замок, хлопнула входная дверь, донеслись удивлённые и радостные возгласы Платона. На ходу поправляя волосы, Ракитина выскочила в коридор:

– Катерина?!.. – от неожиданности она замерла как вкопанная. – Что случилось?! – заметив за Катиной спиной высокого симпатичного парня в тёмном пуховике и пушистой шапке, Ракитина машинально кивнула: – Здравствуйте!

– Елена Павловна, Платон Данилыч! С Новым Годом! – Катя улыбнулась радостно и чуть смущённо.

– Так вы проходите, чего в пороге-то стоять? – суетился Ракитин.

Катя отрицательно помотала головой и жалобно скривилась, сделав брови домиком:

– Платон Данилович, тут дело такое, что кроме вас никто не поможет: у Андрея аккумулятор сдох, ну, он Вам лучше всё объяснит… А где взять-то? Никто же не работает, – она потянула парня за рукав, – а нам ехать надо…

– Вам?! – вздёрнула брови Елена Павловна. – Куда?

– Да, нам, – Катя твёрдо посмотрела ей в глаза, – в Набережные Челны, а потом… – она замялась и беспомощно посмотрела на Андрея.

– А потом в Вардане, к моим родителям, – улыбнулся тот широко и радостно.

Елену Павловну словно кипятком окатило: к сердцу прилил жар, на лбу и над верхней губой выступила испарина. Она жадно глотнула воздух и цепко схватила Катю за рукав:

– Пусть мужики сами разберутся, а ты давай заходи, подожди в доме: нечего там мешаться…

 * * *

1 января 2010, Екатеринбург.

− Как не беременность? − Наташа недоверчиво нахмурила бровки.

− Ну, что вы хотите, уважаемая? − пожилая врачиха равнодушно пожала плечами. − Стресс, интенсивная физическая нагрузка, быстрое похудение, перемена климата − причин для задержки более чем достаточно!

− А тест?

− Ну, ни один тест не гарантирует стопроцентного результата…Понаблюдаем до утра, а завтра решим, что с Вами делать.

– А капельница? – глаза Татки наполнились слезами, и подбородок мелко задрожал.

– Поставим вам капельницу, не волнуйтесь, – врачиха успокаивающе похлопала Наташу по руке.

 * * *

1 января 2010, Прикамск.

Пока Андрей и Платон Данилыч гоняли к нужным людям за аккумулятором, Елена Павловна успела расспросить Катерину о последних событиях.

– Слушай, а чего его родители из Челнов в такую даль забрались-то?

– Так это у нас даль, – улыбнулась Катя, – а там – море! Да они всю жизнь мечтали, что как только выйдут на пенсию, так уедут жить к морю, готовились, деньги копили. А в прошлом месяце продали бизнес, купили участок с недостроем и переехали. Ну, они, конечно, заранее его присмотрели, с агентством договорились, но вот оформили прям недавно.

– Участок-то большой? – оживилась Елена Павловна.

– Андрей не говорил, ну, наверное, немаленький: там раньше сад был. Ну, он, вроде как, и сейчас есть, только старый уже. Елена Павловна, – замялась Катя, – я в квартире телефон оставила: поставила на зарядку и забыла. Возвращаться не хочу…

– А как же ты в дорогу, в незнакомое место, и без телефона? – всплеснула руками Ракитина.

– Ну, Андрей вам пока свой номер оставит, а в Челнах купит мне новый, с него и позвоню, – Катя опять замялась, – Елена Павловна, вы не могли бы мой телефон из розетки выключить? – девушка осторожно положила на краешек стола ключи от квартиры Булатова. – Я понимаю, что нагружаю вас, но просто боюсь, мало ли что… всё же электричество…

– Катя, – Ракитина сочувственно заглянула ей в лицо, – ты хорошо подумала? Не пожалеешь?

– А чего мне жалеть? – Катя, не мигая, смотрела перед собой. Не могла же она сказать Елене Павловне, что просто устала ждать у моря погоды. Сначала Тимур, который вроде как дал понять, что готов жениться хоть завтра, а сам пропал неведомо куда. Потом Пашка, с которым они даже заявление успели подать. Окончательно добила её история с Булатовым…

– Ну, тебе виднее, конечно, – вздохнула Ракитина. – Обратно-то когда?

Кате очень хотелось сказать, что никогда, но она вздохнула:

– После старого Нового Года, наверное…

– Ну, тогда с «Родниками» и порешаем, когда вернёшься, – Елена Павловна с облегчением вздохнула и пошла на кухню подогреть чайник: – Мужики уж скоро вернутся…

 * * *

1 января 2010, Пермь.

Екатерина Андреевна ойкнула: затейливая фарфоровая вазочка с вареньем выскользнула из рук − по полу растеклась липкая розовая лужица.

− Да чтоб тебе! − вздохнув, женщина пошла за тряпкой. Настроение окончательно испортилось. Прибирая, она вела мысленный диалог с непутёвой снохой и так себя взвинтила, что, несмотря на поздний час, схватилась за телефон. На этот раз в трубке раздавались длинные гудки, и Екатерина Андреевна, обрадованная тем, что абонент таки появился в зоне действия сети, решила ждать до победного. Наконец ей ответил слабый голос:

− Алло.

− Наташа, − Екатерина Андреевна говорила вполголоса, прикрывая трубку ладонью, чтоб не разбудить домочадцев, − Наташа, что там у вас произошло? Почему они приехали вдвоём?

В ответ послышалось лишь тоненькое поскуливание.

− Наташа! Что ты опять вытворила? − Екатерина Андреевна нарочно задала этот провокационный вопрос, выделив голосом слово «опять», чтобы вывести невестку из равновесия и развязать ей язык.

Расчёт полностью оправдался: Татку, пребывавшую после разговора с врачом и капельницы в равнодушии и каком-то странном отупении, рывком выдернуло с глубины на поверхность:

− А вы у Петечки своего спросите! − неожиданно резко ответила обычно спокойная и покладистая  невестка.

– Спросила бы, да он же сам не свой, даже разговаривать со мной не стал. Мишеньку завёз и уехал на комбинат. Давай, рассказывай, – помягчела Екатерина Андреевна, – может, помогу чем.

И Татка, давясь слезами и соплями, выложила всё без утайки. Екатерине Андреевне оставалось только вздыхать и сочувственно охать в трубку. Когда поток откровений иссяк, она выдержала небольшую паузу − не скажет ли сноха ещё чего-нибудь − и подвела итог:

− Дура ты, Наташка, конечно: такого мужика упустила!

− Какого мужика?! − взвизгнула Татка. − Вы что, не поняли? Он меня изнасиловал!

− Так он − твой муж вообще-то, − сходу отбила Екатерина Андреевна, − имеет право. Вот только зря он это, конечно: не будет у вас жизни.

− Почему? – Наташка спросила по инерции. На самом деле ей это было совсем даже не интересно: сама всё прекрасно знала и понимала. Брякнула и тут же пожалела, потому что Екатерину Андреевну понесло по кочкам:

− А то ты не знаешь! – взвилась свекровка. – Вот скажи, мало он для тебя сделал? Мало? – и сама же ответила на вопрос: − Да всё, что ни захочешь! Жила в своё удовольствие! Прислугу в доме завела – это ж надо такое придумать! Ребёнок мать почти не видел! В модели захотела − пожалуйста! За границу − пожалуйста! А ты как его отблагодарила? Рога наставила такие, что мужик в дом зайти не может − за притолоку цепляется! – Екатерина Андреевна перевела дух и выдала нагора то, что уже не единожды прокрутила в уме: − Вот моё тебе материнское напутствие: поезжай к своему американцу, роди ему деток, и будь счастлива, а Петечку с Мишуткой оставь в покое. Бог даст, у них и без тебя жизнь устроится.

Татка лишь всхлипывала в трубку.

– Ой, горе мне с тобой, девонька, – жалостно вздохнула Екатерина Андреевна, – у тебя хоть деньги-то на обратную дорогу есть? Ты, если что, не стесняйся: какие между своими счёты…