– Ты не обрадовалась, когда увидела меня, – сам подошёл к ней Роланд и взял за руку. – Но это не меняет того, что я чувствую. Я прошу тебя вернуться со мной… ко мне…

Роланд увидел прежний свет в её глазах, прежнюю радость.

– Чувства делают лепрекона слабым, – послышался за спиной чей-то скрипучий голос.

Слуга и принц обернулись и замерли на месте. Над ними возвышалось тощее существо, почти скелет, обтянутый тонкой серой кожей. Глаза его были завязаны чёрной тканью, на измождённом теле колыхалась полуистлевшая туника. Самыми пугающими были его костлявые руки. Длинные суставчатые пальцы, как лапы паука, тащились по земле и оставляли борозды.

– Это Эйх… – едва смог выговорить Ансельм и побледнел.

– Угадал, – прошипела Эйхва. Она подняла костлявые руки и медленно сложила их на груди.

– Лепрекон теряет свою магию из-за чувств? – принц заслонил собой принцессу.

Он старался не выказывать страха, хотя голос его дрогнул. Эйхва оскалилась, будто её позабавило, как все прячутся за принца, который очень старается выглядеть храбрецом.

– Стоит лепрекону с кем-то подружиться, – сказал призрак, – привязаться или, того хуже, влюбиться, он начинает раздаривать свои сокровища и теряет магию.

При виде слепого призрака Лалиса отстранилась от Роланда, а Эйхва продолжила:

– Иди ко мне, деточка, обними меня, и все твои горести пройдут…

Эйхва раскрыла принцессе паучьи объятья. Лалиса, как заворожённая, шагнула к призраку. Ансельм сжался в комок где-то позади Роланда. Но принц не смог спокойно смотреть, как монстр завлекает в свои сети Лалису. Два прыжка – и он вновь встал между принцессой и Эйхвой.

– Я не позволю высосать из тебя последние чувства! – воскликнул он.

Эйхва ощерилась и зашипела. Роланд оттолкнул призрака, схватил Лалису и оттащил её в сторону. Принцесса не очень сопротивлялась, и ему удалось втолкнуть её в башмачный дом и вооружиться шилом. Призрак бесшумно подплыл к принцу, протянул к нему длинный скрюченный палец и погрозил:

– Скоро ты сам будешь умолять меня об объятьях.

– Даже не мечтай! – с вызовом бросил принц.

– Лепрандию может покинуть только лепрекон, – прошипел призрак и так же медленно заскользил по тропинке к другому домику, а затем растаял, обернувшись серой дымкой. Но прежде, чем он исчез, Роланд заметил на спине Эйхвы крохотные прозрачные крылышки.

– Ваше высочество, вы слышали, что она сказала? – подбежал к принцу перепуганный Ансельм. – Мы здесь в ловушке!

– Лепрекон обещал вернуть нас.

– И вы ещё верите?

У принца были сомнения, и после слов Ансельма они закопошились в душе противным червячком. Но у него же с лепреконом договор!

– Мой друг не похож на других, – услышал он Лалису, – он добрый, честный и заботливый.

Принцесса вышла из укрытия и приобняла принца. Затрепетала каждая частичка его тела, и червячок в душе исчез.

– Тогда он исполнит своё обещание, и мы все вернёмся домой! – сжал её в объятьях Роланд.

Лалиса положила голову ему на грудь и тихо сказала:

– Забери меня, пока я не передумала.

– Ты уже не хочешь становиться лепреконом?

– Когда ты встал между мной и Эйхвой, ко мне как будто вернулась память, а вместе с ней и те чувства, с которыми я отправляла каждое письмо…

Слова Лалисы прервало кряхтение лепрекона. Он появился возле её башмачного дома и сказал:

– Боюсь, что не всё так просто. – Карлик виновато опустил голову. – Я утратил магию… Из-за любви к своей принцессе.

– Из-за любви? – переспросил Роланд.

– Что значит «утратил магию»? – удивилась Лалиса.

– Я не такой хороший друг, каким вы меня считаете, моя принцесса, – с тяжёлым вздохом сказал лепрекон. Признание далось ему нелегко. – Я не добрый и уж далеко не честный… Я перенёс сюда принца в надежде, что он увидит, насколько стал безразличен вам.

– Но ты обещал вернуть нас обратно! – напомнил Роланд.

– Обещал, но не уточнял, сколько человек, – не поднимая головы, ответил лепрекон. – А теперь мне под силу вернуть только одного из вас…

Он отмахнулся от возмущённых возгласов и сказал:

– Чем сильнее я ревную принцессу, тем слабее становлюсь. Мне с трудом удалось перенести вас в Лепрандию, а теперь даже исчезнуть не получается…

– А можно попросить другого карлика? – осторожно предложил Ансельм. – Зачем вам тут чужаки?

– У вас магический контракт со мной, – возразил лепрекон, шмыгнул красным носом и добавил: – Я вас предупреждал.

Лепрекон, хромая, зашагал по тропинке, оставив гостей Лепрандии размышлять над их участью. Тройка расположилась на камнях и молча переглянулась.

– Здесь не так уж и плохо, – как можно бодрее произнёс принц. – Научимся шить башмаки для фей. Втроём превратимся в лепреконов.

Ансельм ничего не ответил, он отвернулся, смахивая набегающие слёзы, а Лалиса грустно сказала:

– Здесь мы станем безразличны друг другу. Когда отдадим свои чувства Эйхве, превратимся в трёх ворчливых карликов, жадных до золота…

– Несколько минут назад тебе эта перспектива казалась весьма привлекательной, – без упрёка вспомнил Роланд.

– Я хотела обрести магический дар…

Над Лепрандией как будто сгустились облака. Окружающие холмики и дома лепреконов потемнели, а воздух неприятно похолодел. И только на вершине единственного зелёного холма по-прежнему сиял конец радуги, устремлённый в неприветливое серое небо.

– Почему нельзя вернуться тем же путём? – вслух размышлял Ансельм. – Если мы поднимемся по ступеням на холм и встанем под радугу, ничего не произойдёт?

– Мы не сможем подняться по ступеням, – сказала Лалиса. – Только лепрекон.

– А с виду так легко…

– До вершины холма больше сотни ступеней, и каждая отнимает год жизни! – пояснила принцесса. – Простому человеку не добраться до радуги… Так рассказывал лепрекон.

– Но вы сами этого не видели, принцесса? – задумчиво спросил Ансельм. – Можно проверить…

– Пойдёшь первым, – подхватил его идею принц и поспешно встал на ноги.

За ним последовала принцесса. Ансельм с обречённым видом поднялся последним.

***

Земляные ступени, вырубленные в склоне холма, выглядели ненадёжно: всюду трещины, то тут, то там торчали сухие коренья, а в некоторых зияли мышиные норы. И ничего магического на первый взгляд.

– Они действительно отнимают годы жизни? – в нерешительности замер перед ступенями Ансельм.

– И возвращают, если по ним спускаться, – добавила Лалиса.

– Ты ничем не рискуешь, – похлопал его по спине принц.

Ансельм поставил дрожащую ногу на ступеньку и даже зажмурился. А как иначе доказать свою преданность принцу, если не рискнуть жизнью? Кроме того, пост первого министра надо заслужить, хоть и в будущем. Но вот незадача: наступит ли оно? Ответа долго ждать не придётся. Нет, принц его остановит и не даст героически умереть.

– Зелёный карлик ошибается насчёт меня, – стиснув зубы, прошептал Ансельм.

Вторая нога неуверенно поднялась ещё на одну ступеньку. Никаких перемен в себе Ансельм не ощутил. Тогда он расправил плечи и быстрее зашагал по ступеням к вершине холма.

– Стой! – в какой-то момент закричал ему Роланд. – Немедленно спускайся.

Захваченный сильным желанием, Ансельм не сразу заметил, как изменилась его внешность. Только сейчас он глянул на свои руки и увидел ссохшиеся пальцы старика. Ноги Ансельма подкосились от внезапной слабости в коленях. Он схватился за лицо и нащупал бороду: она седыми прядями спускалась на грудь. В ужасе Ансельм рванул вниз. Запинаясь о коренья и проваливаясь в норы мышей, он споткнулся и с криками рухнул носом к подножью холма.

Роланд и Лалиса помогли ему подняться. Со стонами он встал на ноги и лихорадочно ощупал себя. К счастью, юность к нему вернулась.

Втроём они расселись на нижней ступеньке, с удручённым видом глядя на поселение лепреконов. Прожить тысячу лет в домиках из старых башмаков им вовсе не хотелось, а магический дар больше не казался утешением.

– Во мне море терпения, я дождусь ваших умоляющих воплей, – проплыл мимо них слепой призрак.

Роланд проводил Эйхву мрачным взглядом и сказал:

– Умоляющие вопли здесь будет издавать лепрекон! Пусть только появится!

– Он никому не хотел зла, – заступилась за карлика Лалиса. – Ты его плохо знаешь.

– Ты, наверно, и про Эйхву скажешь, что она просто замечательная?

– Ты судишь по первому впечатлению.

– Вот как? – отвернулся принц. Он не хотел, чтоб Лалиса увидела, насколько он недоволен.

– Эйхва помогает лепреконам восстанавливать магию, – ничего не заметила принцесса.

– Очень интересным способом, – язвительно заметил принц.

– Ты же понимаешь, почему она так делает…

Роланд изобразил наивное удивление. Лалиса хмыкнула и сказала:

– Эйхва когда-то была феей!

– Ёлочной? – переменился в лице Роланд.

– Радужной феей. Она рассеивала окутывающий людей мрак печали, гнева и обиды, а взамен дарила свет радости и надежды. Однажды она прилетела в Лепрандию за башмачками и решила тут задержаться. Она увидела, что сердца лепреконов темны. Они наполнены только жаждой золота, алчностью, обидой и злобой. Когда же фея забрала у них тьму и наполнила их сердца светом, лепреконы обнаружили, что лишились своей магии. Они потребовали вернуть всё как было. Возвращая им то, что забрала, фея постепенно превратилась в Эйхву. Она стала похожа на призрак, и, наверно, только лепреконы помнят, кем она была когда-то…

– Отчего она ослепла? – спросил Роланд.

– Насколько я знаю, Эйхва просто завязала себе глаза, чтобы не видеть серый мир Лепрандии. Она ведь была радужной феей…

– Откуда ты столько знаешь про Эйхву? – с интересом спросил Роланд, но тут же его голос изменился, когда он сам догадался. – Рассказал твой друг лепрекон?

– Он действительно мой друг. Когда отец запер меня в комнате, Орхелия раздобыла ключ и позволила мне сбежать. Едва я открыла дверь, появился лепрекон. Он перенёс меня в лес.

– Орхелия та ещё притворщица… И что же случилось в лесу? – Роланд не хотел, но сердился. Почему? Он ведь не ревнует? Ещё чего! Опускаться до ревности к лепрекону!

– Без лепрекона я заблудилась бы в лесу. Он меня спас. Если бы не он, мной поужинали бы волки!

Роланд видел, как искренне Лалиса верит в доброту лепрекона, но не мог пересилить те чувства, которые бурлили в его душе:

– Он признался, что не может нам помочь, и ушёл! Друзья так не поступают…

Между принцем и принцессой словно серая туча пролетела. Но Роланд быстро перестал сердиться, когда увидел, что его слова огорчили принцессу. Он придвинулся к Лалисе и сказал:

– Твой добрый лепрекон обмолвился, что может вернуть кого-то из нас. Воспользуемся этим шансом, пока он у нас есть.

– Предлагаешь тянуть жребий? – спросила Лалиса.

– Мы с Ансельмом уступим этот шанс тебе, – не спрашивая мнения слуги, ответил принц.

– Я не приму этот благородный жест, – не согласилась Лалиса. – Без тебя я не вернусь. Отправим твоего слугу. Хоть расскажет родным, что с нами случилось.

Ансельм заметно оживился после слов принцессы. Он достал из кармана маленький портрет Орхелии, который незаметно стащил с камина в комнате принцессы, с надеждой посмотрел на него, но тут услышал ответ Роланда. Слова принца его огорчили. Роланд сказал, что верный слуга нужен ему здесь. Лалиса предложила узнать мнение Ансельма, но Роланд заверил, что в этом нет необходимости. Решено: они все остаются. Лалиса заявила, что это решение неразумно, он ведь сам предложил хоть кому-то вернуться домой. И пока разгорался спор, на тропе появилась знакомая хромающая фигура карлика.

– Слушаю я ваши речи, и сердце моё разрывается от жалости, – сказал он, подойдя ближе. – Какой же я после этого лепрекон?..

– Самый лучший, – взглянула на него Лалиса.

– Я не заслужил этих слов, – смутился карлик и смахнул слезу.