– Нет, я же сказала, что он спит, – у девушки не было сил, чтобы раздражаться, но если бы были, она точно рассердилась бы.

– Мы не будем его будить, – деликатно упрашивала Шари, – мы быстро войдём на цыпочках и тут же выйдем.

– Зачем это?

– Нам нужно оставить ему кое-какие вещи, – уклончиво объяснила она.

– Оставьте дежурной, она их передаст.

– Это слишком важно и должно быть передано в руки, – настаивала Шари.

– Пожалуйста, – добавил Сорин. – Мы ненадолго, туда и обратно. Вы нас больше не увидите, клянусь.

– Ох, идите уже, – сдалась сестра. – Дарис с вами. Моя смена всё равно закончилась, так что не мне отчитываться, если вы что натворите, – пробормотав, она тут же спохватилась и вернула профессиональную строгость. – Но вы всё равно ничего не творите!

– Обещаем! – бодро отсалютовали ей они.

В палате Лиссара стоял приглушённый свет. Прикрытое светлыми занавесками окно было чуть приоткрыто и впускало свежий воздух. Лекарств на столике не стало меньше, но трубки из руки больного уже не торчали. Он прикрыл ладонью лицо и едва слышно сопел, лёжа на боку. Под покрывалом вырисовывались поджатые ноги и скрученный хвост.

Загипнотизированная зрелищем, Шари замерла на месте, глядя на мирную картину спящего друга. Он выглядел лучше. И это делало её такой счастливой, что не хотелось нарушать безмолвие происходящего. После увиденного в прошлый раз такая перемена к лучшему наполняла Шари силами.

Оценив обстановку, Сорин ткнул её в бок локтем.

– Ну что, пишем ещё одну записку?

– Да, давай не будить его, – согласилась с ним она.

Но они опоздали. На удивление широко распахнув абсолютно чистые ото сна глаза, Лиссар повернулся к ним.

– Ваша забота меня так растрогала, что я проснулся, – встретил он их широкой ухмылкой.

– Лиссар, приятель, ты не спишь! – обрадованный Сорин бросился к нему, чтобы как следует поприветствовать. Хлопанье по рукам, а затем он плюхнулся на кровать к больному, чуть не придавив его ноги. – Что, обманываешь уставших медсестёр, притворщик?

– Если я не засыпаю сам, они кормят меня усыпляющими таблетками, от которых я потом как пришибленный ещё полдня хожу, – развёл руками Лиссар. – Приходится притворяться.

– Как ты себя чувствуешь? – Шари подошла к нему с другой стороны и погладила по бурым волосам. Его бледность никуда не ушла, повторяла она себе. Его болезнь не испарилась.

– Теперь, когда вы здесь, лучше, чем когда-либо! – Он обвёл взглядом их внешний вид и поумерил пыл. – Но что-то мне подсказывает, вы ненадолго.

– Да, Лиссар, – Сорин сжал руку в кулак, его хвост взмыл вверх. – Мы идём в Запретный Дворец. Мы будем Рискнувшими.

– Значит, ты всё-таки согласилась, Шари? – он поднял на неё голову, на его лице читались приятное смирение и тихая поддержка.

– Иногда проще сдаться, чем бороться с чужим упрямством, – улыбнулась она.

– Эй, я всё ещё здесь, ребята, – ворчливо, как старик, проскрипел Сорин. Засмеялся и вытащил из кармана ключи от дома. – Мы пришли, чтобы оставить тебе кое-какие гостинцы.

– Ключи? От чего? – подержав их в руках, Лиссар хитро сощурился. – Судя по тому, какие они старые, они могут быть от твоего сердца, Сорин.

– Они не такие старые, смотри, даже не ржавые! – похоже, он защищал ключи больше, чем самого себя.

– Это от нашего дома, Лиссар, – пояснила Шари. – Когда ты покинешь госпиталь, можешь пожить там. Приглядеть за домом.

– О, – выдохнул друг. Он перестал улыбаться. – Да. Ведь там теперь никого не будет. – Чтобы не волновать друзей, он решил отвлечься: – Кстати, как там ваш геран?

– Он неплохой парень, – оценил Сорин. – Немного зажат, но это лишь вопрос времени. И меня беспокоит, что он ходит босой.

– То есть крылья, которые, несомненно, привлекут внимание в деревнях, тебя не беспокоят? – иронично осведомилась у брата Шари.

– Мы не можем спрятать его крылья, но можем его обуть. Вот только он против.

– У них жарче в Верхнем мире, чем у нас, – вспомнил свои знания Лиссар. – И, если я правильно помню, о чистоте на улицах заботятся куда лучше. Неудивительно, что они могут позволить себе ходить босыми.

– Да, ты прав, – закивал Сорин, – дать ему пару дней, и он сам устанет от наших дорог.

– Он рассказал вам свою историю? Что делал раньше и как оказался здесь?

– Нет, – покачала головой Шари. – Похоже, это что-то более серьёзное, чем обычный несчастный случай. Здесь лучше не давить.

Лиссар кивнул. Его руки смяли край покрывала в складки. На лице читалась плохо скрытая грусть. Причина её была понятна, но от этого не становилось легче.

– И куда вы сейчас направитесь? – чтобы задержать их подольше, спросил он.

Брат и сестра видели, как с каждой минутой всё тяжелее даётся прощание их другу. Но усугублять всё совместными слезами и обещаниями не хотел никто. Поэтому Шари положила руку Лиссару на плечо, и он накрыл её своей тёплой ладонью. Сорин рассказывал:

– Деревня на севере. Потом ещё одна в том же направлении. Я не помню названия, они не имеют значения, на самом деле, – пожимал плечами он, – мы там не задержимся. Наша первая цель – Лоунпат.

– А, Лоунпат, – вторил ему Лиссар. – Торговцы оттуда привозят самые лучшие изделия из меха. Лежал тут один мужик в прошлый седой сезон, хвастал меховой шубой. От морозов она, может, его и уберегла, но от нездоровой официантки в трактире не сумела, – он усмехнулся. – Но своей болезни он не стыдился, даже хвастался. Дарис знает, что творится у раттов в головах!

Все трое переглянулись, на секунду их охватила неловкая жалость к неразборчивому ловеласу, после чего они дружно рассмеялись. Лиссар слегка закашлялся, но всё равно продолжал хохотать, будто запасаясь смехом на будущее.

– А потом из Лоунпата прямиком в Слайсепт? – догадался он.

– Точно, – подтвердил Сорин. – Первый базовый пункт на нашей карте. Там будем искать альда, там же и первое консульство. И ещё пара мест, где можно будет побывать, если время останется. Мы не очень торопимся.

– Если бы я мог пойти с вами… – вздохнул Лиссар. – Там расположена старая музыкальная академия. Её, конечно, затмевают новые школы с современными музыкальными направлениями, но академия держит марку до сих пор. Её выпускники дают концерты. Арфа. Я бы хотел сходить.

Он поднял свободную руку, которой не держался за Шари. Пальцы, чуть согнутые, дрожали в неровном ритме. Предполагая, что ещё немного и Лиссар совсем повесит нос, Сорин сложил его пальцы в кулак и, сжав собственную руку, стукнул костяшками по нему.

– Сходим, Лиссар, не беспокойся, – заверил он друга. – Поправляйся, и, когда мы вернёмся сюда как Рискнувшие, мы заберём тебя на самой шикарной машине и купим билеты на лучшие места на концерт твоей академии.

– Договорились? – с натянутой улыбкой спросила Шари. Не могла не спросить.

– Возвращайтесь целыми, ребята, – с толикой тревоги в голосе попросил их Лиссар. – Берегите друг друга и тех, кто идёт с вами. Присматривайте за спутниками так, как если бы одним из них был я.

– Обещаем.

Шари привлекла его голову к груди и обхватила руками. Он держался за неё долго и крепко, как если бы силами мог сравняться с любым здоровым раттом. Потом обнялся с Сорином и взял в руки оставленные ключи.

Немного пораздумав, Шари расстегнула замочек сзади и сняла с шеи свой кулон. Протянула его Лиссару.

– Нас не будет рядом, чтобы присмотреть за твоими долгами другим больным. Пусть Мудрый Дарис временно делает эту работу за нас.

– Он не такой профессионал, но доверим это дело ему, – отшутился Лиссар, забирая кулон. Пальцы трепетно касались изображения грифона.

Сорин достал из кармана часы. Выглянул в окно и ещё раз сверился со стрелками. Попрощавшись с другом, брат и сестра вышли из госпиталя. Всё шло в соответствии с планом. Не отягощённые вещами, они успешно преодолели оставленные без присмотра ворота. Даже если прохожий ратт и видел их, он решил бы, что они вышли ненадолго и скоро вернутся. Никто бы не заподозрил их в побеге.

Смеркалось. С каждым днём темнело всё раньше. Редкому тёплому ветру поклонялись высокие травы. Солнце погрузило Верхний мир во тьму и катилось целовать на ночь жителей Среднего мира. Небо мешало в себе оттенки сиреневого и глубокого синего, а у горизонта разливался золотой полукруг.

Идя вдоль дороги, которая должна была вывести их к месту встречи, Шари чувствовала удивительное спокойствие. Они завершили дела в Стирданоре. У них официально появилось «Место, куда можно вернуться». Куда они вернутся по окончании путешествия. Дом.

В голове проносились картинки. Мама. Встреча с Тари. Драки в школе. Порванные до состояния тапочек сандалии. Дни ярмарки. Губы Кливара. Прикосновения. Много прикосновений. Смех Лиссара. Пари с дядей. Ссоры с владельцем аптеки. Пролитые супы и несъеденные салаты. Высокие деревья. Сплетни. Чужое счастье и горе.

Сорин шёл впереди.

– Не оглядывайся, Шари, – он с улыбкой провожал закат, точно зная, что сестра на него смотрит. – Оглядываться – значит, прощаться. А мы ещё вернёмся.

– Ты прав.

У неё не было необходимости оглядываться, чтобы вспоминать. Поправив сумку на поясе и разметавшийся хвост волос, Шари догнала брата и пошла с ним вровень.

Эней и Тари, как и планировалось, ждали их у указателя на перекрёстке. Издалека Шари разглядела, как Эней что-то говорит, а грифон внимательно слушает, иногда расправляя крылья и складывая их обратно. Рассмотрев приближение ребят, они замолчали.

Приблизившись, Сорин начал распределять багаж, затрудняясь придумать, как и что повесить на Энея. Тот, в свою очередь, обратился к Шари:

– Ваша встреча с Лиссаром прошла успешно?

– Если можно так сказать, – затруднилась ответить она.

– Сложно расставаться с близкими, когда всё, что они могут, – это ждать твоего возвращения, – проговорил Сорин.

Он примерил вес одного из рюкзаков. Посчитав, что на комплекцию Энея полагаться сомнительно, Сорин протянул ему тот, что полегче. Эней забросил лямку на одно плечо. Жалоб не было.

Компания тронулась в путь. Сопровождали их последние лучи заходящего солнца, стрекот сверчков и шевеление редких зверей. Тари иногда срывался с дороги и устремлялся вглубь кустов. Обычно возвращался ни с чем, наслаждаясь больше погоней, чем добычей. Но однажды предстал перед остальными с окровавленным клювом. Язык не дотягивался стереть следы.

– Пару минут назад я хотела сказать, что проголодалась, – глядя на грифона, высказалась Шари, – но сейчас я что-то расхотела есть.

– Не осуждай его, – засмеялся Сорин.

– В неограниченной свободе больше возможностей, – глубокомысленно изрёк Эней. Сделал шаг к Тари и протянул руку. – Можно?

Окинув его критикующим взором, грифон кивнул и подставил ему морду. Эней провёл пальцами по кровавым следам, стерев их с клюва. Затем наклонился, набрал несколько капель росы с травы и, смочив руку, вытер её о край штанов.

Шари и Сорин наблюдали всё действо в немом изумлении, однако от комментариев воздержались. Вместо этого Шари потянулась, вскинув руки вверх, и хрустнула шеей.

– Вот бы нам по пути встретилась машина наподобие той, на которой ездит мама с её ребятами.

– С большим кузовом и кабиной? Или целый фургон? – переспросил Сорин. – Я бы не рассчитывал на такое. Никто из тех, кто владеет машинами, по доброй воле в эти деревни не поедет. У раттов там натуральное хозяйство, что производим – то потребляем, самостоятельность, все дела. Туда разве что стадо кто-нибудь будет гнать. Попытаешься оседлать бычка?

– Эх, придётся идти на своих двоих.

– Не расстраивайся, – подбодрил он сестру. – Не так уж и далеко. До полуночи точно доберёмся и найдём, где переночевать.