Она мне не невеста (страница 13)
– А потом я её нашёл. Спустя почти что десять лет. На поминках её родителей встретились и… тогда я и узнал всё о её муже. Узнал, что он с ней творил. Узнал всё. Я был зол. Я пылал ненавистью и желанием убить его! Но она просила не марать руки. Просила отпустить ситуацию. И… она мне обещала, что уйдёт от мужа. Будет со мной. Но… но я не знаю, что произошло дальше. Она уехала в дом своего мужа за документами и младшим сыном, а на следующий день я узнал, что она разбилась на машине. Убила себя и мужа. Она была за рулём и впечаталась в дерево на огромной скорости.
– Может, она случайно? – предполагаю. – Может, она не собиралась убивать себя и своего мужа? И это всё произошло случайно?
– Нет! – мотает головой Медляков. – Что-то произошло там. В доме её мужа. Она написала мне письмо перед смертью, что собирается убить своего мужа, чего бы ей это ни стоило, чтобы спасти свою семью и детей.
– Какая-то запутанная история, – заключаю после долгого раздумья и молчания, за которое я успела допить лимонад с клубникой и ощутить вкус этой необычной любви.
– Да. Запутанная, – соглашается мужчина. – Но однажды правда сама меня найдёт. И тогда я узнаю, зачем она пошла на это.
– Вы не пробовали попросить Дана о помощи? – интересуюсь, потому что мне теперь самой интересно, что произошло между любимой женщиной Медлякова и её мужем. – Не всё в его силах, но он ведь может хоть что-то найти и что-то прояснить.
– Честно? Я не хочу знать, что там было. Я и так держусь из последних сил, чтобы не пойти вслед за ней. Уже десять лет держусь. Это сложно, Майя. Сложно, девочка моя. Знать, что ты виноват в смерти любимой и не иметь возможности исправить это.
– Вы не виноваты!
– Спасибо, что так думаешь, но моему сердцу этого не докажешь, – указывает пальцем на грудную клетку. – Оно любит её все эти годы. И сейчас стучит только ради неё. Но… я умер в тот момент, когда умерла она. И лишь её письмо и просьба заставляют меня жить.
– Вы не должны сдаваться! У вас есть дети! И вы их должны любить! Ради них жить!
– Все мои дети хотят лишь моих денег и ждут, пока я на тот свет отправлюсь и они шикарно заживут.
– Думаю, не все хотят денег. Я бы просто хотела родителей. Даже без денег, – поджимаю губы. – В детском доме я всегда представляла и фантазировала на эту тему. Сжимала в руках браслет мамы, – снимаю его с запястья и демонстрирую его мужчине. – Сжимала и верила, что однажды они за мной и правда придут. Обнимут и заберут домой. И плевать мне было на деньги!
– Но они не пришли, – заканчивает за меня и аккуратно, трясущимися руками берёт из моих браслет. —
«Я люблю тебя, Майя! Я найду тебя, где бы ты ни была!» —
читает, и я киваю.
– Это мама мне написала. Написала, что найдёт меня, – рассказываю ему. – Оставила его мне, когда в детский дом отдала.
На браслет падает слеза, но Медляков тут же её стирает. Хмыкнув и бросив последний взгляд на дорогую мне вещицу, отдаёт браслет мне.
– Допивай лимонад, Майя. И пойдём, я покажу тебе твою комнату. Дан предупредил о том, что ты останешься.
– Почему вы ему помогаете? – спрашиваю, пытаясь его отвлечь от истории про любимую. – Позволяете мне ночевать в вашем доме?
– Потому что Дан хороший парень, и я ему доверяю. А он доверяет тебе. Мне несложно ему помочь, потому что когда помощь требуется мне, он всегда помогает.
– Разве?
– Год назад я три месяца провёл в реанимации, и единственный, кто приходил ко мне и справлялся о моём здоровье, был именно он. Притащил какого-то профессора и заставил меня поднять на ноги. Он сильный парень и своей энергией заряжает всех вокруг. И меня вон! Поставил на ноги! Сказал, что буду как огурец. Так и произошло.
– Ого! А мне он сказал, что вы помогаете из-за долга по какому-то делу.
– И это тоже, – бросает. – Но в большей степени он тебе недоговаривает. Ты же знаешь его. Не любит хвастаться и привлекать внимание к себе тем, что сделал хорошее дело.
– А вот если плохое сделал, то любит славиться, – добавляю, и мужчина кивает согласно.
– Маска, – вздыхает Медляков. – Мальчик-плохиш, у которого сердце больше, чем у самого доброго.
Глава 18
Майя
– Привет, Ада! – приветствую подругу, которую не видела уже целых два дня и лишь сейчас смогла набрать её по телефону. Раньше, к сожалению, не могла. И представляю, как она переживала, что я не отзваниваюсь ей и вообще оставила свою трусишку одну в огромной квартире.
– Майя, это ты! – радостно восклицает заплаканным голосом и шмыгает носом. – Ты как? Всё хорошо у тебя?
– Всё хорошо, радость моя, – бросаю, чувствуя в её словах искреннее беспокойство. – Ты чего ревёшь? Случилось что-то? Дан натворил что-то? – хотя в последнем я сомневаюсь. Он тот ещё козёл, но девушку до слёз никогда не доведёт.
– Да так, – вновь тянет носом. – С бабушкой и дедушкой говорили. У них проблемы. Вот и расстроилась. Слёзы потекли. Ничего такого. Просто это я и моя дурацкая гиперэмоциональность. Всё нормально, Майя.
– Ну, зайчик, – тяну. – Не плачь! Ты же знаешь, что все проблемы решаемы. И эти решатся. Что случилось у бабушки с дедушкой?
– Дедушку от дел отстранили, – рассказывает, вновь поддаваясь эмоциям. – Его подозревают во взятке и сговоре с осуждёнными. Будто бы он им там что-то поставляет. А это не так! Дедушка честный, справедливый и никогда бы не пошёл на такое! Лишь однажды он оступился, но… Но то было по делу, и то была специальная такая операция. Он бы ни о чём ни с кем не договаривался.
– Взятке? Сговоре? – переспрашиваю, напрягаясь, потому что это совсем не входило в то, что я думала услышать.
Ада и правда эмоциональна и плачет из-за всего. В прошлый раз её до слёз довело то, что у бабушки с дедушкой умерла кошка, которая три года с ними прожила. Я думала, и в этот раз что-то такое будет. Важное, но не совсем страшное.
– Дедушка в тюрьме работает, – рассказывает стыдливо, потому как раньше об этом мне не рассказывала. – Начальником. Главный в тюрьме. И его, наверное, подставить решили, потому что я ни одной клеточкой души не верю в то, что он виноват. Точно, кто-то на его место хочет, поэтому дедушку раньше времени хотят отправить. Негодяи.
– Ты кого-то подозреваешь?
– Нет. Для меня все, кто там работают, хорошие люди. Они часто к дедушке заходят. Мне всегда приносили что-нибудь сладкое и вкусное. Они, правда, очень хорошие, те, кого могут поставить на место дедушки. Я им тоже верю, Майя.
– Ясно… – тяну, уже понимая, где кроется подвох.
– Сейчас по делу дедушки идут разбирательства, – продолжает подруга делиться подробностями. – И я уверена, что всё решится, потому что за него есть кому заступиться, но сейчас как-то нервно и беспокойно. Поэтому я и плачу. Но ты не переживай! Ты же меня знаешь. Я люблю развести нюни на пустом месте.
– Ну это понятно.
– Давай не будем об этом! – просит меня. – Расскажи мне, как прошло ваше с Фаридом свидание? Он запал на тебя? Звонит тебе? Вы с ним уже влюбились, и ты поняла, что он хороший человек?
– Не звонит. Всё пока сложно, – бросаю и в общих чертах расписываю то, что было на выставке. Многое упускаю, чтобы не шокировать её методами, которыми добиваюсь цели.
– Он тебя на руки взял и помог через стекло пройти. Отвёз домой. Помог найти браслет. И был с тобой вежливый! Он лапочка, Майя! И почему ты думаешь, что он плохой? – недоумевает она, не то ругаясь на меня, не то сомневаясь в том, что я умею людей анализировать. – Ну он же реально милашка! И джентльмен к тому же!
– Н-да… – вздыхаю. – Скажи мне, ты сразу с розовыми очками родилась? Или потом их надела. Нельзя настолько верить людям. У тебя все хорошие. Такого в нашей жизни не бывает, Ада.
– Ой! – цокает языком. – А по мне это даже круто – видеть лишь самое прекрасное в людях!
– Но однажды какой-нибудь «прекрасный» человечек тебя сломает, – продолжаю за неё, понимая, что однажды так и случится. – И что будет тогда?
– Не сломает! – уверенно кидает. – Бабушка говорит, что у меня на плечах сидит ангел-хранитель! И он всегда меня оберегает. Подстраивает события так, чтобы ни один комарик меня не обидел. Так-то!
– Да… наверное, так оно и есть, – вздыхаю, на минутку представив, что это я её ангел-хранитель. – Жаль, что у меня его нет на плече.
– Хочешь, я им буду? – предлагает, и я чувствую её улыбку. – Но вообще… только не обижайся, но мне кажется, что у тебя он тоже есть. И это Дан. Сейчас ты опять посчитаешь меня глупой и в розовых очках, но он тебя любит. Он о тебе так заботится. Он так на тебя смотрит, что… Майя, ты ему дорога. И он притворяется, что ты для него так… пустой звук. Ты ему важнее всех. Я вижу это через свои розовые очки, которые ты ненавидишь.
– Я его не понимаю, поэтому не могу сказать однозначно, – поджимаю губы, в очередной раз задумываясь, какую роль в моей жизни играет Богдан. – Ладно, Ада! Я тебя позже ещё наберу. Хочу Дана набрать и спросить, как у него дела. И какие у нас планы дальнейшие.
– Да, конечно, – спокойно отзывается и уже, к счастью, не плачет. – А мне на этот номер теперь звонить?
– Нет, Ада. Я тебе сама буду звонить. Вероятнее всего, мой номер и номер Медлякова, хозяина дома, в котором я живу, прослушивают. Дан сделал мне несколько симок, чтобы я могла звонить вам иногда. Но сейчас я позвонила тебе, потом Дану позвоню и всё. Номер заблокирую.
– А этот Медляков? Он хороший? Красивый?
– Он мне в отцы годится! – хохочу, понимая, к чему она ведёт. Уже свести нас решила. – Но он очень хороший и приятный человек. Пьёт, конечно, но меру свою знает. Сегодня он будет учить меня печь пирог по рецепту его любимой женщины. С клубникой. Представляешь? Пирог с клубникой!
– Ого! Учись! Потом мне приготовишь!
– Обязательно, – обещаю и, попрощавшись с подругой, отключаю звонок, тут же набирая Дана. Он, к слову, мог мне с лёгкостью за все эти дни набрать, но не сделал это отчего-то. Довольно странно.
– Малая? – отвечает на вызов моментально.
– Да, я – отзываюсь, подойдя к окну и взглянув на хозяина дома, к которому пришёл какой-то мужчина, и они отправились посмотреть небольшой огород с зеленью, который находится у заднего забора. – Я не хочу много болтать. У меня дел куча. Ты слышал о том, что дедушку Ады отстранили от работы и там дело мутное шьют?
– Да. Мне доложили.
– И что думаешь? – возвращаюсь обратно на свою кровать.
– Ребята работают сейчас и ищут связь с Кудиновым. Но мне кажется, всё же он замешан. Старик нормально сидел, и все были этим довольны. Не стали бы они за год до пенсии его так ронять. Большие бабки нужны и огромное желание. Суета лишняя.
– Хм-м… я так и подумала, – соглашаюсь с ним. У нас вообще чаще всего мнения совпадают. – Решишь эту проблему?
– Я могу, – задумчиво начинает. – Но… Если я полезу уже сейчас выгораживать дедушку Ады, то Кудинов поймёт, что за твоей подругой стоят большие люди, и это заставит его напрячься. И тебе будет сложнее работать.
– Плевать на это! Найду я к нему подход.
– Ладно! Я попробую подтолкнуть дело к тому, чтобы в случае чего старика просто на пенсию отправили. Согласна? Там вроде его друзья ему помогают сейчас. Больше сделать не могу ничего. Мне дело важнее старика.
– Ладно! Пенсия так пенсия, – соглашаюсь. Пусть лучше так будет. Всё равно год остался. Это, по крайней мере, не так страшно, как лишиться всего, а возможно, и свободы.
Глава 19
Майя
– И не забудь про творог! Творог! – в который раз напоминает господин Медляков, хотя мы список с требуемыми продуктами составили уже. И список этот сейчас в моём кармане, но он всё равно решил, что я забуду про творог.
С чего вдруг?
– Да помню я, помню! – смеюсь, потому что, как бы странно это ни было, мне приятен этот мужчина. Он такой… уютный, домашний и добрый. Я могла бы с уверенностью сказать, что влюбилась и готова провести с ним всю свою жизнь, но… как рано ещё для таких заявлений. Да и он точно ко мне той самой любви не питает. Я скорее для него как дочь или внучка.
– Ну тогда с богом, красавица! – кидает мне вслед и возвращается в дом.