Зеленая терапия (страница 6)
Появляются две кошки и выводят мальчика в сад, где дерево стонет от боли из-за пореза, который был сделан накануне. Мальчик начинает испытывать жалость и прижимается щекой к стволу дерева, и тут перед ним предстает стрекоза, подругу которой он недавно поймал и убил. Ребенок начинает понимать, что насекомые и животные в саду относятся друг к другу с трепетом и любовью. Внезапно завязывается драка: некоторые из животных, которых мальчик ранее обидел, начинают мстить, кусая его. В драке получает ранение белка, и ребенок инстинктивно снимает шарф, чтобы перевязать ее раненую лапу. Благодаря этому акту заботы мир вокруг него преображается. Сад перестает быть враждебным местом, и животные поют ему о его доброте, помогая вернуться в дом и помириться с матерью. Как писала Кляйн: «Он вернулся в гуманный мир помощи».
Детям нужно видеть положительное подтверждение собственных действий в окружающем мире, а кроме того, им нужно верить в свою способность любить. То же самое относится и ко взрослым. Но когда нас засасывает воронка гнева и негодования, как этого маленького мальчика, нам довольно трудно отпустить обиды, особенно если на кону наша гордость. То, что в конечном счете позволяет этим чувствам трансформироваться, возвращая нам импульсы доброты и заботы, – больше напоминает что-то мистическое, и иногда это происходит не напрямую. Обстановка в саду помогла маленькому мальчику развить чувство сострадания, заставив его осознать уязвимость и взаимосвязь всех форм жизни, и тогда он смог наладить отношения со своей матерью. Восстановление благородных и отзывчивых чувств формирует круг добродетели, который ведет к надежде вместо гнева и отчаяния. Это свойство нашей психики является аналогом циклу жизни в природе, в ходе которого разрушение и распад сменяются возрождением и обновлением.
Растения гораздо менее сложны и не столь недоброжелательны, как люди, и потому работа с ними может помочь нам воссоединиться с нашими животворящими импульсами. Для моей пациентки Кей садоводство стало способом выражения ее чувств пестования и заботы, на которые не влияли непредсказуемость и сложность человеческих отношений. Когда вы находитесь в саду, уровень жизненного фонового шума снижается, и можно убежать от мыслей и суждений других людей о вас. Пространство сада дает больше свободы для того, чтобы быть довольным собой. Это освобождение от межличностной сферы жизни может, как это ни парадоксально, стать способом воссоединения с нашей человечностью.
Так же, как и с воспитанием детей, в саду мы никогда полностью не контролируем ситуацию. Садовник может обеспечить условия для роста растений, остальное же зависит от жизненной силы саженцев, которые будут расти каждый по-своему и в свое время. Но это не значит, что нужно пускать все на самотек: забота и уход требуют от садовника особой формы внимания, настройки, чтобы замечать мелкие детали. Растения очень чувствительны к окружающей среде, и, конечно же, существует множество различных переменных факторов – температура, ветер, дождь, солнце и вредители. Многие растения, несмотря ни на что, справляются с этим, но хороший уход за садом подразумевает внимательное отношение к ним, бдительность за их состоянием и нуждами.
Возделывая землю, мы культивируем бережное отношение к миру, вопреки тому, что позиция неравнодушия и заботы, как правило, не особо поощряется в современном мире. Культура «не ремонтируй, а замени» в сочетании с изолирующими нас от реальности социальными сетями и быстрым темпом городской жизни породила ценности, которые обесценивают заботу и бережное отношение ко всему. Забота давно перестала быть в центре нашей жизни, что сейчас превратилась, как недавно заметила эколог и общественный активист Наоми Кляйн, в «радикальную идею»[32].
И дело здесь не только в ценностях – в современном мире существуют реальности, которые работают против подобных побуждений. Наши машины стали слишком технически сложными для большинства людей, чтобы даже подумать об их ремонте. Кроме того, мы привыкли к постоянной оценке через отзывы и «лайки», уведомления о которых каждую минуту приходят на наши смартфоны и прочие устройства. Происходит обесценивание более медленных ритмов естественного течения времени – не только растений, но и наших физических и ментальных процессов. Эти ритмы не соответствуют менталитету «быстрого решения», который стал доминировать в большинстве областей современной жизни.
Подобное давление проявляется и в виде спроса на услуги и программы лечения, которые обещают стремительные результаты, как будто можно вмиг восстановить психическое здоровье. Хотя выявление дезадаптивных мыслей или неоправданных чувств может помочь нам понять проблему и тем самым сразу снизить тревожность, все равно потребуется много месяцев, чтобы сформировать нейронные связи, которые сопутствуют длительным изменениям. В более сложных ситуациях нам не только нужно ждать, пока они сформируются, но и необходимо сначала достичь той точки, когда мы действительно хотим, чтобы они возникли. Несмотря на наше острое желание перемен и постоянные мысли о том, что мы этого хотим, перспектива их наступления почти всегда вызывает у нас сильное беспокойство.
Самая распространенная метафора, используемая в наши дни для описания мозга, – это компьютер. Такое сравнение только подкрепляет идею о том, что можно быстро исправить любую ситуацию. Физическая структура мозга уподобляется аппаратному обеспечению, разум – программному обеспечению, и к функционированию нашего ума применяются такие термины, как «софт», «модуль» и «приложение». Неразвитый мозг младенца иногда даже сравнивают с базой данных, ожидающей ввода информации. Эта метафора «мозг как компьютер» вводит в заблуждение, поскольку согласно ей можно отделить наше аппаратное обеспечение от программного. Такая тесная связь этих двух понятий в данном случае делает их фактически неразделимыми. Переживания, мысли и чувства постоянно формируют наши нейронные сети, а они, в свою очередь, влияют на то, как мы думаем и чувствуем. Но настоящая проблема представленной метафоры заключается в том, что она отделяет нас от природы и нашего естества.
* * *
Идея о том, что мы можем культивировать душу или собственное Я, как сад, восходит еще к древним временам, и современная наука все чаще использует данную метафору в отношении мозга. Так происходит замена одной метафоры на другую, поскольку для человеческого мозга образность – удобный способ переработки информации. Кроме того, сравнение «мозг – сад» более точно. Клетки, которые формируют наши нейронные сети, растут в форме древовидных ветвящихся структур и первоначально были названы дендритами по аналогии с греческим словом, обозначающим дерево, из-за их визуального сходства с ним. Кроме того, как было недавно обнаружено, нейронные структуры и растения растут в соответствии с действием одних и тех же трех математических законов[33]. Существует и более глубокое сходство – в мозгу происходят активные процессы «обрезки и прополки», которые поддерживают здоровье наших нейронных сетей, и осуществляются они группой клеток, которые функционируют как постоянные садовники мозга.
В самом начале жизни мозг представляет собой дикую, невозделанную местность из более чем 500 миллиардов нейронов. Чтобы развиться в зрелый мозг, 80 процентов этих клеток необходимо удалить, чтобы освободить место оставшимся клеткам для создания рабочих связей и сложных сетей. Этот процесс порождает уникальную модель взаимодействия, которая делает нас теми, кто мы есть. Мозг развивается в раннем возрасте в соответствии с воспитанием, в результате любви, заботы и внимания, которые получает ребенок. По мере того как нейроны мозга активизируются в ответ на переживания, связи между соседними нейронами либо усиливаются, либо ослабевают. Место их контакта между собой, известное как синапс, представляет собой крошечный промежуток, через который проходят химические вещества мозга – нейротрансмиттеры, чтобы соединиться с рецепторами на другой стороне. Со временем неиспользуемые синапсы удаляются, а те, которые используются регулярно, укрепляются и приобретают пространство для роста.
Нейронные сети в нашем мозге формируются и перестраиваются на протяжении всего жизненного цикла. Способность нейронных связей изменяться подобным образом называется пластичностью – термин, который происходит от греческого слова plassein, означающего «придавать форму» или «формировать», однако в наши дни он приобрел негативное определение как что-то неестественное. Когда это явление было впервые обнаружено в 1950-х годах, никто не имел еще ни малейшего представления о том, как происходит формирование нейронных сетей в мозге. Это оставалось загадкой до тех пор, пока не была раскрыта роль микроглиальных клеток. Данные клетки, которые являются частью иммунной системы, составляют одну из десяти видов клеток головного мозга. Раньше считалось, что они остаются пассивными до тех пор, пока их не активирует инфекция или травма, но сейчас есть подтверждения, что они появляются у эмбриона всего через несколько дней после зачатия и с самого начала участвуют в том, как мозг развивается и восстанавливается.