Перейдем к теме полегче и обсудим, насколько недооценивают влияние сексуальной активности на восприятие старения. Сексуальная активность – важная часть жизни большей части пар и неразрывно связана с качеством жизни. Сексуально активные люди живут более качественно даже в пожилом возрасте.

В своем исследовании мы обнаружили, что сексуально активные люди имеют более положительный настрой, реже воспринимают себя старыми и не так легко доверяют мнению о том, что у старения есть негативные последствия. Все эти поведенческие факторы улучшают качество жизни и способствуют тому, что биологический возраст сексуально активных пар обычно ниже хронологического.

Пожилые люди с негативным отношением к старению живут на 7,5 года меньше, чем с позитивным отношением, в основном из-за более высокого уровня сердечных заболеваний. Наше исследование подтверждает связь между восприятием старения и смертью.

Поскольку в рамках исследования мы собрали сведения о многих аспектах жизни и здоровья, то смогли показать, что восприятие само по себе влияет на вероятность ранней смерти. Таким образом, наше собственное отношение к старению и воздействие общества на это отношение очень важны для здоровой продолжительности жизни: то, как мы воспринимаем себя в процессе старения, буквально становится вопросом жизни и смерти.

Вспомните фильм «Моложе себя и не почувствуешь» (As Young as You Feel) – комедию 1951 года с участием Мэрилин Монро. Когда печатника Джона Р. Ходжеса (Монти Вулли), согласно политике компании, вынуждают уйти на пенсию в 65 лет, он решает что-то с этим сделать. Покрасив волосы в черный цвет, он изображает из себя Гарольда П. Кливленда, президента головного офиса и своего бывшего работодателя, и отправляется с осмотром своего прежнего рабочего места в сопровождении нервных, озадаченных руководителей фирмы.

После этого он жалуется на нехватку опытных сотрудников в возрасте, чем вынуждает президента компании Луиса Маккинли (Альберта Деккера) изменить политику предприятия. Ходжес произносит воодушевляющую речь о достоинствах пожилого персонала, за что ему аплодировали стоя, он удостаивается похвалы от газетчиков, даже фондовый рынок вырастает на этом воодушевлении.

Когда обман раскрывается, Ходжес уже успешно переворачивает всю компанию, и Кливленд предлагает ему работу консультанта по связям с общественностью, однако Ходжес отказывается. Изменив отношение к возрасту и политику компании, он добивается поставленной цели и остается доволен результатом.

Политика компаний, такая как обязательный выход на пенсию, позволяет работодателям в принудительном порядке отправлять работников на покой, обычно в 65 лет. Подобные инициативы были особенно распространены в США в 1960–1970-х годах и все еще в порядке вещей во многих европейских государствах. Однако в связи с распространением закона США о дискриминации по возрасту на работе (1978 года) Конгресс объявил незаконным принудительный выход на пенсию до 70-летия, а в 1986 году и вовсе отменил эту обязательную процедуру. Возрастная политика была пересмотрена.

Теперь это уже не резкий переход, когда в определенном возрасте на смену работе приходит безработное, свободное время, а скорее добровольный уход с рабочего места в том возрасте, который лучше всего соответствует способностям, интересам и планам человека. Если бы только такой подход был более распространенным…

Во многих европейских странах по-прежнему существует обязательный выход на пенсию для работников государственного сектора, несмотря на то что многие хотят более гибкого процесса ухода с работы. В Японии 43 % работников хотят продолжать трудиться после наступления пенсионного возраста, тогда как во Франции об этом думают лишь 15 %. Две трети жителей Евросоюза предпочитают совмещать неполный рабочий день со свободным временем до полного выхода на пенсию. Отчасти различия в отношении в разных странах обусловлены пенсионными программами. Уровень доступности пенсии в разном возрасте и продолжительность работы влияют на то, захотят ли работники более гибкого подхода.

Например, ограничение суммы, которую можно заработать до сокращения пенсионных пособий, снижает стимул работать по достижении официального пенсионного возраста. Однако мотивация продолжать работать рождается не только из-за финансовой выгоды – работа способствует росту удовлетворенности жизнью.

Исследования некоторых европейских стран и США показали, что работники, имеющие больше 45 лет стажа, испытывают меньше стресса и довольны жизнью в среднем чаще, чем более молодые сотрудники. Это верно как для работников на полную ставку, так и для тех, кто работает неполный день или является самозанятым.

Возможность выбрать, когда уйти на пенсию, важна и влияет как на удовлетворение от жизни, так и на отношение к старению.

Я видела, как расстраивались коллеги, получавшие удовольствие от работы и добивавшиеся высоких результатов, когда им в принудительном порядке приходилось уйти на пенсию. Подобное не только становится несчастьем для таких людей, но и наносит удар по предприятию и обществу. На мой взгляд, принудительный выход на пенсию – признак эйджизма и дискриминации в целом, а более гибкий выбор формы работы, напротив, служит проявлением справедливой политики работодателя.

К сожалению, обязательный выход на пенсию перекликается с другим негативным отношением общества к старению. Укоренившиеся стереотипы, связанные с возрастом и транслируемые литературой и медиа, изображают престарелых людей как физически немощных, вечно что-то забывающих, упертых и эгоистичных, при этом все вышеперечисленное широко распространено в различных культурах и среди различных поколений.

Однако, согласно Всемирной организации здравоохранения, с медицинской и физиологической сторон есть мало подтверждений расхожих фактов, связанных со старением. Лишь у небольшого количества пожилых людей действительно наблюдаются физические, умственные и психические отклонения. Большая же часть независима и наслаждается хорошей жизнью, которая становится только лучше после 50 лет. Стоит отметить, что негативное отношение к старению приводит к социальному неравенству.

«Он сказал, что я слишком стар для этого»; «Она посчитала, что я не поняла из-за возраста»; «Мне отказали в работе, так как посчитали старым» – это лишь часть примеров ежедневного эйджизма, о котором рассказали 77 % пожилых людей Великобритании. Негативное отношение к старению влияет на социальные контакты.

Европейское социальное исследование 2018 года при участии 55 тысяч людей из 28 стран показало, что Великобритания расколота на поколения: половина людей юного и среднего возрастов признались, что у них нет ни одного друга старше 70 лет. Только треть португальцев, швейцарцев и немцев сказали, что у них есть друзья преклонного возраста.

Следовательно, в эйджистских обществах пожилые люди с большей вероятностью исключены из ситуаций социального взаимодействия и имеют более низкие перспективы трудоустройства, чем их молодые коллеги. Все это мешает людям ощущать себя молодыми под гнетом негативного отношения со стороны общества.

Вызывает тревогу и тот факт, что в некоторых ситуациях медицинского характера пожилые люди с меньшей вероятностью получат такое же лечение, что и молодые, всего лишь из-за возраста.

Это наглядно продемонстрировала ситуация с пандемией коронавируса. Люди ждали койки и аппараты для вентиляции легких, но некоторые страны стали придерживаться политики, при которой пациенты определенного возраста (чаще всего от 70 лет) не получали интенсивной терапии. В других странах с более разумным подходом решение о помощи основывалось на вероятности того, что пациент выживет, и «биологическом здоровье».

В Великобритании подход был неоднозначным. Согласно Закону о равенстве, противозаконно отказывать пожилому человеку в медицинской помощи на основании возраста. Однако Национальная служба здравоохранения проводила тесты на «слабость», чтобы понять, кому стоит предложить более интенсивное лечение. Возраст составлял 50 % показателя, так что оценивание было не в пользу пожилого населения. Дэйв Арчард, почетный профессор Королевского университета в Белфасте, утверждал: «Перегруженность НСЗ не служит оправданием для дискриминации, которая приведет к уменьшению количества пожилых людей. Ущемлять людей и оказывать им помощь в зависимости от возраста – значит транслировать мысль об отсутствии ценности этих людей. Подобная дискриминирующая политика сообщает нам, что пожилой человек менее важен и ценен, чем молодой. В результате у пожилых людей закрепляется мысль о том, что они являются вторым сортом».

С его словами согласилась Кэтрин Фут, директор отдела доказательной базы в Центре качественного старения: «Хронологический возраст никогда не должен быть основным показателем, который определяет право человека на медицинскую помощь. С медицинской точки зрения основным фактором должна быть способность организма ответить на интенсивную терапию и выздороветь».

То, как мы думаем, говорим и пишем о старении, напрямую влияет на наше здоровье. Задайте себе вопрос, не эйджист ли вы? Какой-то из стереотипов, которые мы обсудили выше, откликнулся в вас? Мы все стареем, и если негативное отношение к старости пронести через всю жизни, оно окажет видимые пагубные последствия на то, как мы стареем. Если нам хочется жить в равноправном обществе сейчас и в будущем, то задача каждого из нас убедиться в том, что мы не несем в себе негативные установки относительно собственного старения и старения других людей.

Все слои общества должны понимать опасность негативного отношения к старости. СМИ стоит избегать языковых конструкций, выражающих предвзятое отношение к возрасту. Врачам нужно и самим задаться вопросами предвзятости к возрасту в вопросах лечения пациентов. Исследователям и представителям руководящих должностей лучше работать сообща, чтобы внедрить новые способы укрепить позитивное отношение к старению.

Хорошая новость в том, что изменения грядут, потому что все больше людей достигают «того самого возраста» и вскоре потребуют к себе равного отношения от общества. Посмотрите на беби-бумеров, чье отношение к старению отличается от их предшественников.

«Беби-бумер» – термин для описания тех, кто родился между 1946 и 1964 годами. Это поколение составляет значительную часть населения, особенно в развитых странах. По окончании Второй мировой войны уровень рождаемости по всему миру резко повысился, произошел «взрыв», больше известный как беби-бум. В одной только Америке за это время родилось почти 77 миллионов детей. Первые беби-бумеры в среднем жили до 63 лет, тогда как родившиеся чуть позже доживали до 79 лет.

Таким образом, высокие цифры в сочетании с естественным увеличением продолжительности жизни означают, что беби-бумеры представляют собой влиятельную когорту людей, входящих в преклонный возраст. Большой процент этого поколения проживет на 25 лет дольше своих родителей. Те, кто выйдет на пенсию в 65 лет, проживут еще около 25 лет после ухода с работы.

Это поколение Вудстока, хиппи, доступного образования, либерального движения и новых музыкальных жанров. Их голоса будут услышаны. У беби-бумеров высокие запросы. У них больше денег, крепче здоровье, они энергичнее, и сейчас, когда их собственные дети уже выросли, они, скорее всего, захотят провести время на пенсии, путешествуя и исполняя собственные мечты. По достижении пенсионного возраста бумеры с большей вероятностью будут достаточно здоровы, чтобы пробегать марафоны, строить дома и даже начать новый бизнес.

* * *

Для изучения того, как разные страны и культуры относятся к старению, обратимся к Дании. Как обществу, нам важно осознавать, что эйджистские взгляды проникают в нашу биологию, а детство влияет на здоровье и благополучие взрослых, таким образом, оказывая на нас длительное воздействие. Поэтому для того, чтобы прийти к равноправному обществу, мы должны сделать и детство, и старость своими приоритетами, а Дания как раз выступает примером такого общества.