Королева магии. Проклятый рассвет (страница 29)
– Каждая жительница этого мира сделает все, что я прикажу. Без исключений. Мне стоит велеть встать на колени – и они становятся, потому что магия, которая делает меня сыном короля, не позволяет ослушаться. Это скучно, Грейс. Невыносимо скучно. Но девушки с Земли… они умеют сопротивляться. На них не действует моя магия, в их крови не течет подчинение правителю. Эржбет готовит их для меня, и некоторые действительно превращаются в послушных куколок, но, увы, быстро ломаются. Некоторые только смотрят. В их глазах целый шторм, ненависть, эмоции. Это очень заводит. А некоторые не перестают сражаться до конца. Такие как ты, например, Грейс. Ты ведь тоже не сдашься? Мне уже не терпится увидеть тебя на балу! Думаю, это событие я не забуду. У нас будет много памятных моментов…
Он перешел почти на шепот, касаясь моей шеи.
– До тех пор, пока тебя не придется отправить на чердак, где сломанным куклам самое место.
– Заткнись! – рявкнула я.
Резко обернулась, перестав сдерживать магию – я чувствовала ее внутри, и хоть за окном был тоскливый туманный день, я инстинктивно поняла, что делать. Почувствовала, что получится.
– На колени! Это приказ!
Впервые Дилан испытал неподдельный ужас, очень похожий на тот, что почувствовала Одетта, когда тело перестало вдруг слушаться и исполнило чужой приказ. Должно быть, он часто проделывал это с другими девушками, но только сейчас испытал на собственной шкуре.
Я чувствовала власть над ним. Способную убить, уничтожить, отомстить за причиненную боль. Стоило лишь пожелать – и Дилан возьмет со стола Эржбет канцелярский нож, чтобы по справедливости ответить за содеянное зло.
Не знаю, какое чудо заставило меня остановиться. То, что называют внутренним стопором, наверное. Порой мне казалось, я с легкостью могу убить человека, но на практике все выходило иначе.
– Ты забудешь о существовании моего отца. Его нет и никогда не было. Ты не посмеешь приблизиться к нему, навредить или даже просто заговорить. Это приказ! Ты не тронешь меня и пальцем! Ни одной живой душе не расскажешь о моей силе. Это приказ! На балу ты выберешь меня и оплатишь предложенную Эржбет цену, а затем проведешь в замок, прямиком к порталу. Это приказ! Отныне и навсегда ты не прикоснешься ни к одной девушке, силой или с ее согласия. Это приказ! Тебе ясно? Отвечай!
– Да.
Во взгляде горела ненависть, а губы произносили совсем не то, что Дилану хотелось бы произнести. Власть действительно пьянит, от нее голова кружится не хуже, чем от алкоголя. Было неправильно, стыдно наслаждаться абсолютной властью над другим человеком, но Дилан, на коленях стоящий передо мной, лишившийся забавы и воли, стал наболевшим нарывом, вдруг вскрывшимся и очистившимся.
Несколько секунд я стояла, закрыв глаза, а потом, досчитав до трех, снова отвернулась.
– Ты действительно запомнишь этот бал навсегда, Дилан. Это я тебе могу пообещать.
У лестницы моя решимость и холодность закончились. Руки мелко задрожали, а тело прошиб холодный пот. Что я сделала?! Приказала сыну короля! Использовала на нем магию, которой у меня и вовсе не должно было быть!
А если я ошиблась? Если он расскажет отцу, что я умею? Мне не удастся вернуться домой, если о способности приказывать станет известно общественности. Я снова не сдержалась и снова показала себя не в лучшем виде, но почему же хотелось смеяться и кружиться, словно случилось нечто безумное, но хорошее?
Потом я поняла: это ощущение защищенности.
Я не беззащитна. Я могу приказать – и никто не осмелится причинить мне вред. Я могу приказать – и те, кто ненавидел и ломал меня, склонятся передо мной. Я могу приказать – и враги станут лучшими друзьями, а близким больше никто не навредит.
Жаль, что я не могу справиться с даром в одиночку.
Платье уже ждало в апартаментах модистки. Такое, как мы и согласовывали: ярко-красное, с кружевным верхом, низким (даже чересчур) вырезом и пышной шифоновой юбкой. Агрессивное, но очень красивое – я стояла перед огромным зеркалом, пока модистка делала подметки и замысловатым образом поменяла ткань.
Возможно, мне больше не нужен Бренн Фаренгейт, чтобы попасть во дворец.
Возможно, я смогу все-таки однажды стать магом.
Возможно, в моих венах и впрямь течет королевская кровь.
Возможно, женщина в отражении зеркала, что стоит, прислонившись плечом к косяку, моя кровная родственница, кусочек потерянной и раздробленной на элементы паззла семьи.
– Зачем вы пустили его ко мне? Вы ведь знали, что все этим кончится, что Дилан доведет меня, а я не сдержусь! Вам что, нравится играть?!
– Не понимаю о чем ты, Грейс. – Эржбет впервые за много недель торжествующе улыбнулась. – Однако посмею напомнить, что ты – не единственная, на ком отражались выходки ненаследного принц. У него много недоброжелателей.
– Это уж точно, – хмыкнула я.
Прямо на наших глазах из красного платье стремительно становилось черным. В отблесках свечей сияет бисер на корсаже, а тончайшее черное кружево легло на тело, как вторая кожа.
Вот теперь правильно. Теперь я смогу появиться в этом на балу.
Модистка испуганно посмотрела на Эржбет, но та, продолжая улыбаться, лишь отмахнулась:
– С ней невозможно справиться, она неуправляема и всегда все делает по-своему. Не просите меня повлиять на эту девушку, потому что это не может сделать ни одна живая душа нашего мира.
Глава десятая
Вечер бала подкрался неожиданно и ошарашил своей неотвратимостью. С самого утра академия стояла на ушах: идеальные носились туда-сюда, готовясь, персонал и преподаватели не отставали. Мы примеряли платья, делали прически, макияжи, подбирали аксессуары, и вообще вели себя так, как обычные девушки перед крупной вечеринкой.
Я чувствовала себя странно. С одной стороны ситуация зашла в тупик, и я понятия не имела, как выкручусь из всей этой передряги. С другой всеобщее возбуждение передалось и мне. К счастью, я видела Эржбет лишь пару раз и мельком, а Одетта была целиком и полностью поглощена сборами, поэтому остаток дня прошел мирно, а с первыми лучами заката мы погрузились в уже знакомые сани и дружно отправились в место проведения бала.
Для него сняли какой-то театр или что-то такое: огромное здание с колоннами, увитыми зеленым плющом. Всюду сияли магические огни, звучала негромкая, но чарующая музыка. Однако ничто: ни вывески, ни афиши, не говорило о том, что здесь богатые лорды будут покупать себе игрушки.
Нам выделили большую гримерную, подрядили сразу несколько десятков служанок, чтобы помогать собираться, и велели быть готовыми через час. Эржбет, одетая в строгое, но в то же время роскошное длинное черное платье, окинула нас немного нервным суровым взглядом, задержалась на мне – и ушла, явно уверенная, что я обязательно что-нибудь выкину.
Но у меня была другая забота: найти Мердока и выспросить, сделал ли он анализ. Все занятия, кроме бального этикета, отменили, поэтому нам не удалось увидеться вплоть до бала. Но он должен был быть здесь. Это ведь его единственная возможность в последний раз увидеть Пейдж.
На ней не было лица. Его ей, конечно, старательно рисовали, но на бледную и усталую Пейдж невозможно было смотреть без слез. Она сидела перед зеркалом, выпрямив спину, смотрела в одну точку и, казалось, вообще слабо понимала, где находится и что происходит. Ее было жальче всех. Я мысленно сочувствовала Мердоку: в темно-синем платье с перьями и жемчугом Пейдж производила впечатление сказочной принцессы. Пожалуй, она была единственной, кому пошли перья, остальные в них смотрелись, как огромные разноцветные курицы.
Татия нервничала. Она уже закончила сборы, и теперь бродила туда-сюда по гримерной, молясь, чтобы Гелиос и Арлуна позволили ее брату выкупить ее. Мне подумалось, что как-то странно молиться гигантским монстрам, но в эту ночь я решила молчать и сосредоточиться на том, чтобы нивелировать последствия собственной несдержанности. Если все пойдет по плану, то Дилан купит меня, и на этом все, но если нет… я не знаю, сколько действует магия, я не знаю, как она действует, но полагаюсь на нее больше, чем на Бренна, и это пугает.
– Вот это новость! – Феникс влетела в гримерную в возбуждении, глаза азартно горели.
Вообще она отпрашивалась в туалет, но явно по дороге добыла сплетен.
– На балу будет король! Девочки, Его величество выберет идеальную!
Татия побледнела, я тоже почувствовала, что желудок сжался. Мы все думали об одном и том же: король выбирает первый. И он вполне может выбрать любую из нас. Это я не предусмотрела. Что будет, если король выберет меня вперед сына?
– Дамы, – стражник, что дежурил у дверей, заглянул к нам, – Эржбет велела передать, что вам нужно спуститься. Они готовы начинать.
Большая часть девчонок испуганно замерли. Только Одетта, как обычно чрезвычайно довольная собой, растолкала всех и вышла первой. Ее единственную из всех одели в черное. Не считая меня, конечно. Получилось эффектно, но мысль о том, что Эржбет сделала это из-за меня, никак не отпускала.
– Держись в конце толпы, – посоветовала я Татии. – Твой тебя не упустит, а остальные, возможно, не заметят.
– Спасибо, Грейс, – слегка дрожащим голосом сказала она и на секунду сжала мою руку.
Всеобщее волнение передалось и мне. Минуты, которые мы шли к дверям зала, показались вечностью. Я чувствовала себя так, словно выпила что-то на голодный желудок. От сияющего декора и мерцающих свечей кружилась голова, а руки заледенели.
Мы остановились перед большими, в два человеческих роста, дверьми, и стали ждать. Безмолвные и бесстрастные охранники откроют для нас двери не раньше и не позже, чем все лорды соберутся в зале. Затем мы войдем – и начнется церемония, где на каждую из нас наденут по браслету с именем хозяина. Затем пройдет торжественный ужин лордов в компании своих новых приобретений, а затем нам дадут время повеселиться. Хотя вряд ли кому-то будет время для веселья.
Наконец стражники переглянулись, кивнули друг другу – и нам открыли дверь в сияющий зал, полный запахов, звуков и людей. Большая часть из них, конечно, была мужчинами, но я успела рассмотреть и несколько женщин.
К горлу подступила тошнота. Как я ни пыталась найти в толпе Дилана, среди множества лиц сложно было рассмотреть кого-либо. К тому же мы вышли на небольшой балкон, так, чтобы можно было стоять чуть на возвышении. Чтобы покупатели лучше рассмотрели товар.
Я снова начала злиться и попыталась успокоиться. На город уже опустился сумрак, мне нельзя допустить использование магии. Если бы хоть кто-то меня обучил, как это сделать!
Одетта первой двинулась к лестнице. Все как учили: неспешно и смиренно. Только для меня все равно загадкой оставалась ее цель здесь. Если Мердок не соврал, если Одетта и впрямь работает на Эржбет, зачем этот цирк с балом? Поддерживать легенду до конца?
И тут, едва Одетта спустилась в зал, от толпы отделилась фигура, в которой я узнала… Дилана.
С улыбкой и полной уверенностью в себе, он легким движением надел Одетте на запястье широкий золотой браслет – и рыжая стерва натурально зарделась, изображая невероятное счастье из-за внимания столь знатного лорда – принца!
– Ваше высочество, право первого выбора у Его величества… – Эржбет, все это время наблюдавшая за нашим выходом, решила напомнить правила вечеринки.
– Бросьте, – пробасил король, – какой отец не уступит выбор своему ребенку?
Бренн Фаренгейт, например.
Эржбет с улыбкой склонила голову в знак согласия, но я видела по лицу – не будь король королем, его бы попросили помолчать и не мешать взрослым людям работать.
Мое сердце билось где-то у горла, грозя вот-вот остановиться. Не сработала! Магия не сработала, Дилан выбрал Одетту! И это, черт возьми, справедливо, хотя и жутко.