– А теперь прими душ, переоденься и иди на завтрак. Постарайся успеть до девяти часов, потому что с половины десятого начинаются занятия.

Эржбет обернулась к остальным девушкам, с любопытством меня рассматривавших.

– Не нужно проявлять излишнее любопытство. Ступайте на завтрак.

Ванная оказалась в смежной комнате. Две крошечные кабинки не содержали ничего лишнего, только чугунные ванны на массивных бронзовых ножках, стойка для полотенец, скамья, на которой можно переодеться и небольшое витражное окно. Свет, проходящий через разноцветные кусочки стекла, пускал зайчиков на светлые стены. Пожалуй, здесь было даже уютно. Если бы академия в целом не производила гнетущее впечатление.

На стене над скамьей я нашла четыре небольших шкафчика. К каждому был прикреплен золотистый шильдик с именем.

«Грейс Голд» – гласила надпись на крайнем слева.

Дилан передал сюда всю информацию обо мне. Подонок!

В шкафчике я нашла кучу бутыльков – шампунь, мыло, бальзам, масло и все такое. Наполнив ванну, я позволила себе десять минут понежиться в горячей воде. Благо прямо перед глазами висели часы, до девяти оставалось пятнадцать минут.

Когда я вернулась в комнату, замотанная в полотенце, то увидела Пейдж.

– Ты ждешь меня? – спросила я.

– Конечно, ты же не знаешь, где столовая и кабинет профессора Руба. Э ржбет велела мне за тобой приглядывать.

– Следить.

– Называй, как хочешь. Что ты такого сделала, что она так взъелась?

– Не проявила должного энтузиазма при зачислении, полагаю.

– Если так, то держи свои мысли при себе. Я не хочу оказаться в одиночной камере.

– Как Одетта? – вырвалось у меня.

– Одетта? – Пейдж будто удивилась, но тут же снова нацепила скучающую маску. – Да, как Одетта. Постарайся не подставить меня. Сидеть там в темноте, без еды, на привязи – довольно жутко.

– Потрясающее место, – буркнула я.

– На самом деле довольно неплохое, если соблюдать все правила и усердно учиться. Ты правда не хотела здесь учиться? Тогда что ты здесь делаешь?

Сначала я хотела соврать, но потом подумала – а какого черта? Пусть Дилан разбирается со слухами о том, как принц проводит досуг.

– Его высочество привел. Наврал с три короба и сделал предложение, не уточнив, что предлагал он… вот это.

– Ого. Я о таком не слышала. Раньше приема идеальных обычно не выбирают.

– Приема?

Пейдж кивнула.

– Ну да. Мы учимся несколько месяцев, а в это время влиятельные лорды, желающие получить идеальную, вносят залог. Все они, а также некоторые влиятельные гости, получают приглашения на прием, где присматриваются к девушкам и выбирают понравившихся. С этих пор каждая идеальная имеет хозяина, и начинается индивидуальное обучение: ее готовят именно для него.

Я тут же ухватилась за соломинку:

– А если девушку никто не выберет?

– Тогда ее отчислят. Поэтому мы все стараемся быть лучшими из лучших.

– Хорошо, а если двое лордов вцепились в одну девушку? Что тогда? Сойдутся в поединке? Эржбет предложит в качестве компенсации проигравшему сразу двоих?

– Это невозможно, – отмахнулась Пейдж. – Есть приоритет выбора. Члены королевской семьи, затем князья, затем другие лорды. К тому же всегда видно, кто уже занят, а кто еще ждет хозяина.

– Отвратительно, – поморщилась я.

Пейдж дождалась, пока я переоденусь в форменное платье, и мы вместе отправились на первый этаж, в столовую. Прежде я никогда в таких не бывала, больше всего столовая напоминала класс с одноместными партами. Несколько десятков одинаковых девушек сидели за небольшими столиками и почти синхронно поглощали омлет.

– Рекомендую все съесть, – посоветовала Пейдж. – Нам нельзя набирать вес, а значит, вечером дадут пару морковок и яблоко.

Два столика в крайнем ряду были свободны, туда мы и сели. Меня поразила царящая в столовой тишина. Неужели такое количество девушек способно удержаться от бурного общения?

– А как… – начала было я, но Пейдж испуганно шикнула.

– Тихо! Во время приемов пищи запрещено разговаривать. Ешь, пожалуйста, молча!

– Потрясающее место, – буркнула я омлету.

Впрочем, недостаток общения быстро и с лихвой компенсировался напряжением от попыток тихо жевать. Никто в столовой не чавкал, не хрустел, не гремел приборами. Когда я уронила вилку, ко мне обратились сразу все взгляды присутствующих, и стало максимально неловко.

Итак, вывод первого урока такой: идеальная любовница должна есть тихо.

Справившись с омлетом, кофе и злаковым батончиком, мы дружно поднялись и отправились на занятия. Что ж, урок второй: идеальная любовница посуду не моет.

– До занятий полчаса. Сначала возьмем в библиотеке все необходимое, а потом отведу тебя к профессору Робу, – сказала Пейдж. – На обед пойдешь сама, должна была запомнить дорогу.

– Ты, похоже, не в восторге, что к тебе прикрепили новенькую, – заметила я.

Пейдж пожала плечами.

– Тебе кажется. Просто у меня много учебы, а я трачу драгоценное время на ерунду. Если успеваемость снизится, шансов на хорошего хозяина будет меньше.

Я поморщилась.

– А можем мы называть… гм… ИХ не хозяевами, а как-то иначе?

– Как?

– Не знаю. Покровителями? Спонсорами? Э-э-э… хахалями?

Впервые за утро Пейдж улыбнулась по-настоящему.

– Никогда не видела воспитанницы, которая так странно относится к самой концепции идеальных.

– То есть здесь все добровольно сдали себя в долгосрочную аренду?

– Конечно! А ты как думала? Иначе академии не позволили бы существовать.

Библиотека располагалась в дальнем крыле, в мансарде. Красивое, очень уютное помещение со странными шкафами, полными книг, журналов, свитков. В тихой части мансарды – везде висели предупреждающие знаки – за столиками сидели девушки и что-то сосредоточенно писали или изучали.

Урок третий: идеальные точно имеют право читать и писать. Прекрасно.

– Мне сложно представить мотивацию девушки идти сюда.

Библиотекаря – ну, или кто тут у них отвечал за книги – не оказалось на месте, так что мы сели на небольшой диванчик и принялись ждать.

– Это очевидно, Грейс. Мы все ищем лучшую жизнь. Да, идеальные не становятся княгинями, женами, официальными спутницами. Всю жизнь живут в тени, но это красивая, сытная и роскошная жизнь. В отличие от девушек легкого поведения у нас один партнер, есть отдельное жилье, мы не думаем о завтрашнем дне.

– А дети?

– Ну… – Пейдж стушевалась. – Довольно часто в идеальных влюбляются так сильно, что заводят с ними детей.

– Мерзко.

– Ну, смотри, в нашей комнате пять человек. Кларисса – дочь одного из артистов бродячей цирковой труппы. До тех пор, пока она не подросла, они использовали ее в представлениях для детей, а потом явно намеревались… сдавать ее для дополнительного заработка, так что она сбежала сюда. Феникс – сирота, сначала она пыталась работать, потом – воровала, потом связалась с какой-то компанией, те ее кинули, выбросили на мороз, она очнулась в лекарском доме и какая-то соседка посоветовала ей написать Эржбет. Феникс должна была учиться здесь еще в прошлом году, но не успела восстановиться. Эржбет вложила в нее кучу денег и рассчитывает выгодно пристроить. Татия на первый взгляд из обеспеченной семьи, ее отец, конечно, не князь, но богатый лорд. Но она хоть и не распространяется о своей семье, явно не от хорошей жизни сюда пришла. И ей ни разу не пришло ни единого письма.

– Ну а что ты? – спросила я.

Пейдж пожала плечами.

– Мой отец пьет, а мама давно умерла.

Я вздрогнула и поежилась. Случайно ли Эржбет прикрепила меня к ней? Вряд ли, Дилан наверняка рассказал ей много интересного.

– Я решила, что будет проще стать идеальной, преумножить то немногое, что у меня есть – красоту. Прежде, чем превращусь в замученную жизнью и бедностью тридцатилетнюю старуху, подающую напитки в какой-нибудь заштатной таверне.

Я скрипнула зубами и мысленно пообещала себе, что как только выдастся случай – придушу Дилана! Или Эржбет. Или обоих.

– И вы не боитесь, что хозяин будет обращаться с вами грубо? Что будет бить, издеваться? И это я сейчас еще привела мягкие примеры, чтобы по вине моей фантазии ты не дала деру прямо после обеда.

– Грейс, идеальные – не рабыни. Мы подписываем контракт, где все оговорено.

– Контракт на всю жизнь?

– Да, но в случае нарушения его хозяином, мы вправе уйти.

– А ты образец контракта читала?

– Нет, но Эржбет подробно все объяснила…

Я фыркнула – и на этом разговор закончился.

Закончился бы, если б Пейдж со свойственной ей невозмутимостью не поинтересовалась:

– А что насчет тебя? Я слышала, ты не хотела здесь учиться.

– Не хотела, – кивнула я, хотя в голове крутилось «И от кого это ты слышала?».

– И что будешь делать?

– А что я должна?

Судя по лицу Пейдж – выложить ей все свои тайные планы побегов, бунтов, революций и переворотов. На что рассчитывала Эржбет? Что я скажу «вылезу в окно, кустами доберусь до трассы, и автостопом доеду до границы с Мексикой»?

– Я здесь по желанию принца. То, что мне нужно, находится в его дворце. Самый простой способ – дождаться выпуска из вашей академии, уехать с ним во дворец и дело сделано.

Только есть две проблемы.

Первая: вряд ли Дилан позволит мне подойти к оранжерее, и я пока не знаю, что случилось с другими идеальными.

Вторая: год – это долго! Отец сойдет с ума!

Пейдж будто выдохнула и расслабилась. А я окончательно уверилась в том, что она не только вводит меня в курс дела, но еще и приглядывает по поручению наставницы.

Когда вернулась библиотекарь, Пейдж с явным облегчением подскочила и обворожительно ей улыбнулась. Я не знала, сколько времени прошло с начала их учебы, но чувствовалось, что некоторые девушки уже вошли в роль идеальных. Пейдж, например.

Увы, но смысла их разговора я не поняла, Эржбет дала мне возможность общаться лишь с Пейдж. Мне выдали несколько тетрадей, забавных бронзового цвета ручек, пару свитков и небольшую коробочку с чем-то гремящим внутри.

– Идем, тебя наверняка ждет профессор, а мне нужно успеть на урок танцев.

– Танцев? – ужаснулась я. – Мы еще и танцевать должны? Я думала, идеальные не выходят официально в свет.

– Иногда все случается.

Я как могла запоминала дорогу, а еще размышляла, пойму ли хоть слово профессора, и как вообще учиться, когда язык окружающего мира тебе совершенно не знаком.

Но коридоры были бесконечны и одинаковы! Я не запомнила ни одного поворота, и надеялась лишь на то, что по пути на обед кого-нибудь встречу и спрошу дорогу.

У одной из дверей Пейдж остановилась.

– Значит, так. Профессор Мердок Роб – преподаватель этикета, литературы, истории. Он кажется довольно лояльным, но только до тех пор, пока ты сдаешь все работы вовремя и не отвлекаешься на занятиях. На этом все.

– Погоди! – остановила я Пейдж.

Не знаю, почему мне вдруг кровь из носу понадобилось это узнать, но я поняла, что не сдвинусь с места, пока не спрошу!

– Ты сказала, что девушек в комнате пять, но рассказала только о четырех.

– Ты пятая, Грейс.

– И до меня никого не было?

– Была Одетта, но она не вернется. Удачи на занятиях, Грейс.

С этими словами Пейдж буквально растворилась в многочисленных коридорах Академии Идеальных. А я отправилась учиться быть куколкой ненаследного принца.

И снова логика, казавшаяся нерушимой, потерпела крах. Я думала, в таких учебных заведениях могут преподавать или женщины, или глубокие старики. Во избежание, так сказать. Но Мердок Роб оказался… черт, да он словно сошел с календаря австралийских пожарных!

Широкоплечий, с правильными чертами лица и чуть вьющимися темными волосами. Он улыбнулся, когда я вошла.

– Ты, должно быть, Грейс?

– Э-э-э… да, я…

– Садись, пожалуйста, за первую парту. Тебе сказали, чем мы займемся?