– Да не переживай, документы взял, а остальное всегда можно купить. – Марсель встал и поставил кружку в раковину.

– Я пойму, если ты больше не захочешь со мной спать, но ты будешь не права. – Мужчина из сериала взял девушку на руки, все это снова сопровождал закадровый смех.

Софи встала из-за стола и пошла вслед за Марселем в спальню. Она быстро натянула на себя джинсы и толстовку.

– Я готова, – сказала она и легла на постель, пока Марсель медленно одевался.

Он еще раз проверил вещи в чемодане, убедившись, что взял все бумаги, которые готовил для работы.

– Можем ехать, но ты все еще можешь отказаться, – произнес Марсель и поднял чемодан за ручку, чтобы не везти его по полу.

Они сели в машину Софи, девчачий «Мини Купер» красного цвета. В салоне было холодно.

На горизонте уже виднелась тонкая полоска приближающегося рассвета. Софи выехала из узких улиц между домов на широкую дорогу вдоль побережья. Навигатор показывал время в пути пятнадцать минут.

В салоне машины, словно призрак вчерашнего вечера, слышалось тихое щебетание Софи, напевавшей детские песни, под которые они танцевали.

Марсель только сейчас ощутил, насколько он не хочет улетать. Он приоткрыл окно и вдохнул свежий морской воздух.

В Порту ожидалась хорошая погода всю неделю, и он не хотел ее пропускать. Хотя верить прогнозам у океана нельзя: погода может меняться с бешеной скоростью. В Праге же, наоборот, всю неделю ожидались дожди и ураганы. Вряд ли получится прогуляться по городу.

Марселя вдруг осенило, что он не взял с собой зонт, но он промолчал. Не хотел, чтобы Софи начала переживать по этому поводу. Она бы, конечно, развернулась, начала бы ехать быстрее, чтобы не опоздать.

Марсель повернул голову и посмотрел на жену. Софи внимательно всматривалась в дорогу сонными глазами. Он в который раз восхитился ее точеными чертами лица. Сейчас она казалась особенно красивой. Тонкий маленький нос, не свойственный француженкам, голубые глаза с выгоревшими ресницами и бровями, пухлые губы, морщинки в уголках губ, оттого, как часто она улыбалась. Марсель любил наблюдать за ней, за тем, как она меняется, как с возрастом из молодой девушки превращается в женщину с юношеским характером. Он задумался о том, как жена будет выглядеть, когда он вернется? Как изменится ее взгляд за две недели?

– Ты снова на меня пялишься, – сказала Софи.

– Я не пялюсь, – сказал муж и отвернулся к окну.

Небо начало понемногу светлеть. До вылета было еще два часа. Они подъехали к небольшому аэропорту имени Франсишку ди Са Карнейру, вышли из машины. Марсель достал из багажника чемодан, и супруги направились ко входу.

– Ну все, прощай, – остановился Марсель перед входом и посмотрел на Софи.

– Напиши, когда прилетишь, – сказала она и поцеловала мужа в губы.

– Буду писать в каждый свободный момент, – пообещал он и поцеловал в ответ. – И не забудь прислать фото щенка.

Софи ничего не ответила, а только еще раз поцеловала Марселя.

Он вошел в душное здание аэропорта. Внутри почти никого не было, поэтому Марсель быстро прошел контроль и досмотр. На табло еще не указали номер выхода для его рейса, и он сел в одном из кафе.

– Эспрессо, пожалуйста, – сказал Марсель официантке.

Он открыл рабочую почту на планшете. За выходные накопилось немало непрочитанных сообщений. Это были как подтверждения из отеля, так и разные отчеты продаж. Он открыл письмо от неизвестного отправителя:

Дорогой мистер Дюпон,

Сообщаю Вам, что в аэропорту Вас встречу я, Михаела. Вы сможете найти меня на выходе из здания, я буду с табличкой с вашей фамилией. Я буду сопровождать Вас в Праге для Вашего комфорта.

С уважением,

Михаела Нгуен

Марсель удивился: у него никогда не было сопровождения в других странах. Он вдруг почувствовал себя важной особой вроде президента.

Официантка принесла маленькую кружечку эспрессо. Марсель сделал глоток. От жары в аэропорту и насыщенного кофе он почувствовал, что все еще был немного пьян.

«Я уже скучаю», – пришло сообщение от Софи.

В груди что-то сжалось. «Может, поехать домой и сказать, что я заболел?» – подумал Марсель. Конечно, он бы так не сделал, но эта мысль не покидала его до того момента, пока не началась посадка в самолет.

Дюпон зашел на борт одним из первых, занял свое место в бизнесе у окна и начал внимательно наблюдать за тем, как люди проталкиваются по узкому коридору самолета. Большая часть пассажиров были чехами, они летели домой из отпуска со свежим, еще розоватым загаром на лице и с большими рюкзаками за спиной. Марсель не понимал, о чем они говорили, но внимательно следил за их интонацией.

Рядом сел большой мужчина лет шестидесяти, он откинулся на спинку кресла и моментально уснул, сопровождая свой сон раскатистым храпом и причмокиванием.

Когда все пассажиры заняли свои места, стюардессы провели инструктаж техники безопасности, и самолет взлетел.

Было уже светло. Небо горело розовым пламенем от рассветного солнца. Марсель внимательно наблюдал в окно за тем, как они быстро удаляются от земли, где медленно просыпался город.

– Время в пути три часа, – сообщил пилот.

«Целых три часа, чтобы выспаться», – подумал Марсель, закрыл глаза и моментально уснул.

Он настолько крепко спал, что не слышал ни бортового обслуживания, ни шума самолета, ни храпящего рядом соседа. Проснулся Марсель, лишь когда уши начало закладывать – оттого, что самолет совершал посадку. У Дюпона была жуткая изжога, а в голову словно поместили колокол, в который не переставая кто-то звонил.

Марсель выглянул в окно. Они уже опустились в облака. Он посмотрел на часы: действительно проспал все время полета.

Самолет опустился еще ниже, выбравшись из туч. Стало видно темный серый город, о стекла иллюминатора ударялись капли дождя и моментально исчезали от большой скорости самолета.

«Тоска», – подумал Марсель, представляя, что целую неделю придется провести под этими тучами.

Они коснулись земли, и самолет сильно затрясло. Раздался голос пилота:

– Добро пожаловать в аэропорт Вацлава Гавела. Время в Праге десять часов пятнадцать минут. Температура воздуха пятнадцать градусов. Благодарим вас за то, что выбрали нашу авиакомпанию, и желаем вам хорошего дня!

Глава 2

Париж

17 февраля 2017

Марсель и Софи зашли в любимую патиссерию недалеко от своего дома, в которую любили ходить по выходным, чтобы сделать особенный завтрак со свежими круассанами с соленым маслом и пирожными. Небольшая пекарня благоухала выпечкой, хлебом и дрожжами. Софи подошла к витрине, с восторгом рассматривая разноцветные пирожные, которые блестели под лампами как драгоценности.

– Шесть канеле, один крокембуш, четыре кофейных, четыре фисташковых и четыре ванильных эклера, пять тарталеток с малиной и тарт-татен, – быстро протараторила она, тыкая пальцем в стекло и показывая на названные пирожные. Продавщице за прилавком пришлось несколько раз переспрашивать ее.

Пышная женщина с короткими кудряшками, которая хорошо вписывалась в интерьер пекарни, завернула десерты в бумагу, сложила в коробочку и протянула Софи белый пакет. На нем розовыми буквами были написаны фамилия и имя кондитера, которому принадлежала патиссерия.

Пара вышла на улицу и направилась в сторону парка, через который шел путь к дому Урсулы и Себастьяна Дюпон – родителей Марселя.

Наступил первый день, когда погода намекала, что скоро весна. Марсель с наслаждением вдыхал свежий воздух, который все еще казался холодным, но уже не ощущался по-зимнему ледяным. Эта зима была непривычно промозглой для Парижа: тучи не давали ни единого шанса просочиться солнцу с самого октября, отчего в этом году больше обычного люди страдали депрессией. Поэтому сейчас, когда солнце освещало Париж, хоть и время от времени прячась за облаками, казалось, что вот-вот настанет лучшее время.

– Даже не верится, что уже через пару месяцев мы переедем в другую страну, – мечтательно сказала Софи, перешагивая через глубокую лужу.

– Кажется, я до сих пор не воспринимаю это всерьез, – признался Марсель.

– Ты знаешь, я думаю, это пойдет нам на пользу.

Они зашли в парк, где голые деревья, с нетерпением ждали весны, чтобы распустить зеленую листву. В парке хозяева выгуливали собак, по привычке знакомясь друг с другом, чтобы узнать побольше о породе заинтересовавшей собаки и рассказать что-то выдающееся о своем любимце, похвастаться ее воспитанием и родословной.

У фонтана Марсель обратил внимание на группу подростков. Девочки-школьницы были ярко накрашены – видимо, надеялись прибавить себе внешне пару лет. Парни, которые выглядели постарше, курили сигареты. Они явно пытались произвести друг на друга впечатление взрослых и, как им казалось, «классных» людей.

Марсель поймал себя на мысли, что осуждающе думает о молодежи, которая старается выглядеть старше. Он попытался избавиться от этой мысли, чтобы не казаться самому себе старым занудой, которым он обещал себе никогда не становиться.

– Мне кажется, сейчас самое время для переезда, – сказал Марсель. – Слишком долго мы тут засиделись, да и Париж… я давно думал о том, чтобы отсюда уехать.

– Правда, я буду еще реже видеть своих родителей, – с грустью сказала Софи.

– Даже не переживай по этому поводу. От моих родителей мы живем в паре кварталов, и я все равно вижу их реже, чем твоих из Лиона. Да и к тому же твоя мама выходит в этом году на пенсию и сможет к нам приезжать насколько захочет.

Пара подошла к дому, где жили родители Марселя. Он нажал на звонок у домофона, где выцветшими буквами была написана фамилия – Дюпон. Замок щелкнул.

В подъезде пахло сыростью. Супруги поднялись на третий этаж и вошли в открытую дверь. Старая квартира в классическом стиле старой Франции была увешана крестами и иконами, что всем видом показывало: здесь живут верующие люди.

Сам Марсель еще в детстве решил, что не верит в существование бога, в какой-то степени назло родителям, точнее матери, которая в детстве каждое воскресенье заставляла его ходить на службу, пока в четырнадцать лет он не устроил из-за этого скандал. Мальчик настаивал, что сам может решать, ходить ему в церковь или нет, на что мать сказала: «Ты грешник и после смерти попадешь в ад. Не быть тебе порядочным мужчиной». Но за всю жизнь Марселю так и не пришлось усомниться в атеистических взглядах.

– Здравствуй, Марсель! Софи, так рада вас видеть! – пропела мать и поцеловала гостей в щеки.

Марсель сухо поздоровался с женщиной, одетой в белую идеально выглаженную рубашку и синие брюки с защипами. От нее сильно разило сладкими дешевыми духами, отчего в носу Марселя защекотало.

«Театр одного актера», – всегда говорил Дюпон о матери, после того как они бывали у родителей в гостях. Он не любил то, как она строила из себя идеальную жену, мать и хозяйку. Если Софи и могла быть обманута ее фальшивыми фразами, то Марсель, проживший с ней почти двадцать лет, отлично знал, что скрывается за этой улыбкой. Еще он знал, что мама убеждает себя, будто это он виновник всех их ссор, а она сама – святая женщина.

– Марсель, как всегда, не в духе, – пропела мама, вешая куртки гостей на крючок.

Все трое прошли в столовую, где уже сидели сестра Марселя Леа с мужем и двумя сыновьями, брат Марселя и бабушка – мать отца, которой в этом году уже стукнуло девяносто два года.