Глава девятнадцатая

*

Спокойствие! Вот только спокойствие. Никого не убили. Это сказка, у сказки обязательно хороший конец. Заметили? Автор твердит как мантру. И вы верьте!

Господина Сатарова не убили. Поранился – это да, спину поранил. Упал от избытка справедливых чувств (ну, в его понимании справедливых). Мы все понимаем.

Участники драматической сцены сосредоточились на олигархе – он лежал на дороге, и в серебристо-синем тумане его голая грудь под итальянским пиджаком тоже была синей-пресиней. Успокаивало лишь одно – широкая грудная клетка вздымалась и опускалась – Генрих дышал. Все внимательно следили: вдох-выдох, вдох-выдох… И упустили из виду, что назначенный на роль злодея уголовник Тулуза исчез – точно сквозь землю (в темную нору) провалился. На асфальте поблескивала металлическая штуковина – короткий цилиндр (обечайка), отнюдь не пистолет. Пока тревожились за Сатаровское самочувствие (жив или помер – в каждом случае наша история пошла бы по отдельному пути), Тулуза нагнул одеревеневшие стебли волчавника и нырнул в заросли. Оцарапал кожу, но мужественно стерпел. Цуков незаметно проследил за телодвижениями компаньона. Встал спиной к кустам, тихонько посвистел (примета такая – денег точно не будет, эта ездка не принесет дохода, ну да чего уж…).

– В-в-с-с… с-с… Пи… писец полный… Эй, Тулуза!..

– Здесь я, – глухой голос из кустов.

– Сидишь? Че делать-то собрался? Правильно, сиди. Не высовывайся. Переждать надо. Есть надежда, что рассосется…

Рассосется?! Тулуза от злости заскрипел желтыми – ах, нет, синими – прокуренными зубами. Даже стоя в подъезде на Социалистической и покушаясь на олигарха, не скрипел – стоял и улыбался резиновыми губами – зато сейчас… Ё-моё! был бы у него пистолет! Довели мужика до крайности (обоих мужиков – и Сатарова, и Тулузу). В Утылве это умеют.

Несмотря на глубокую ночь к транспортной проходной ТыМЗ прибежали первые зеваки. В маленькой группке, снедаемой любопытным зудом, выделялся бодрый старик с белой голубой бородой. В сером плаще, резиновых сапогах и с офицерской выправкой. Майор бронетанковых войск Мобутя. То есть, уже не на действующей службе, а ветеран, на что и спецзнак имеется – овальный, с фигурой солдата в каске на фоне знамени и внизу надписью ХАСАН 1938. Воевал в прошлом, хотя и на нынешнем веку никому скучать не приходится. Чего деду не спалось? Наверное, на ночную рыбалку направлялся? Туда, на берег Кляны, к подвесному мосту. Но, выйдя из своего барака в бабылидином дворе, побежал в другую сторону. Точно на молодых резвых ногах. Другие обитатели Мобутиного жилища – два собутыльника, Килька и племянник – дрыхли. А Мобутя нет. Поспел к финалу у будки охранников. Беглый бронетанковый майор посмотрел добрыми глазами, жалостливо поцокал языком. Каким он стал мудрым, легконравным, всепрощающим! Интересно, посочувствовал бы Мобутя (если бы выпал случай) перееханному грузовиком Клобу? Нет, ну не дед Мороз же он.

Широким, скорым шагом транспортную проходную пересек Ю.Д. Анютин. Главный механик ТыМЗ. Все мужчины в роду Анютиных на одно лицо. Дядя Юнар и его племянники Матвей с Демидом – рослые, мосластые, белявые – волосы и брови, и ресницы. А еще они очень упрямые тугодумы (пусть не твердокаменные – не гранитные же). Легко представить, каким был знаменитый Александр Анютин – первый комсомольский секретарь на площадке КМК. Простой хуторской парнишка Сашок. Любимчик партийного руководителя Аристарха Кортубина. Недолго поруководив комсомолом на стройке, Сашок сел по статье для врагов народа. Выпустили его после войны уже больным, разочарованным стариком. Сестра Анна привезла брата на родину в Утылву, ухаживала и закрыла ему глаза на смертном одре. Теперь Анютины – многочисленный род в Утылве. От них чисто формально отпочковались Глайзеры – потомки Анны и первого начальника строительства Ивана Глайзера – Петька Глаз со своим папашей. Юнар же возглавлял Анютинский клан. Не изменял семейной традиции – гнул свою линию в жизни.

И всю жизнь у Юнара была соответствующая работа – тяжелая, конкретная, чисто мужская. С железом дело имел. Сурово так и конкретно, без примеси креатива. Креативил в чертежах и в пределах своей компетенции начальник техотдела ТыМЗ – друг Юнара Вениамин Имбрякин. А Юнар – практик. Начинал с низов, перепробовал все – сварщиком, токарем, монтажником, слесарем. Знал работу фрезеровщика, шлифовщика. Это все не синенькие цветочки – дышал металлической пылью и едкими парами из травилки, пачкался в грязи, масле, мазуте, резался стружкой. Сжигал руки кислотой, что кожа лохмотьями облезала. Стал мастером. Из металлической заготовки мог выточить, что угодно – да хоть Варварину круглую брошь. Заслужил авторитет в коллективе. Больше десятка лет на должности Главного механика. Хотя Юнаровское образование – лишь заочное отделение металлургического техникума в Кортубине (позже там преподавала пенсионерка Юлия Тубаева). Учебу одолел с помощью друга Вениамина – тот теоретическую часть выполнил. Конечно, техникумовские корочки – не Бог весть что, но залетавшие по распределению на ТыМЗ выпускники Кортубинского политеха уезжали, отведя срок, а тут, на месте, требовалась постоянная рабочая лошадь. Чтобы на маленьком заводике обеспечивать функционирование материально и морально устаревшего оборудования, фактически заниматься нудным, примитивным трудом – быть загруженным по горло. И в итоге славной трудовой биографии Ю.Д. вместе со своей службой очутился перед неотвратимой перспективой увольнения – это как бы в благодарность. Но превратности судьбы не согнули Юнара – повторим, это он гнул, а не его. Не изменил себе – не польстился на воровской бизнес с металлолом. Ни одного болта, гайки, обрезка трубы не утащил с завода и не продал. И Федьку Цукова – бывшего сотрудника В. Имбрякина, иуду – на дух не переносил. В подчиненное ему заводское хозяйство (очень ликвидное!) никого не пускал. А посторонние туда не рвались (в смысле – собственной персоной). После красного директора Васыра пришли акционеры, менеджеры, финансисты. Госпожа Пятилетова – женщина. Эффектная брюнетка в брючном костюме из роскошного серого джерси, в атласной синей блузке, усыпанной жемчужными пуговицами, с большой серебряной брошью аграфом на груди. Разве можно представить синеглазую красавицу возле жарких печей, пил, станков, трубопроводов – среди грязи, пыли и стружки. Или братья Клобы – топ-менеджеры или зайцы. Они орудовали в стенах управы и за пределами ТыМЗ. Завод – это реальное место, где работают люди, а не происходят чудеса. Заводскую сказку люди сделали былью – Энгру не имел никакого отношения.

Для Ю.Д. сегодняшняя ночь – самая обычная. Сюрпризов он не ждал. Прогулялся по пустым, темным цехам – прошел дозором по своему хозяйству (минуя башню с флагом, усмехнулся). Заводская территория относительно небольшая (не сравнить с КМК). Привычный маршрут заканчивался у гаража, расположенного ближе всего к транспортной проходной. Именно там разыгрывалась главная интрига – выезжал грузовик. И Анютин прекрасно знал, что лежит в кузове, но не препятствовал.

Чудесато. По первости и наивности Юнар пробовал жаловаться. По инстанциям – выше и выше, перехватывая скобы – обращаясь к конкретным начальникам. Шеф службы безопасности ТыМЗ Поворотов – по логике приставлен холдингом сторожить ценное добро – корчил бугристую картофелину: дескать, исполняю, что мне велели, а разная шушера типа ремонтников пусть гайки крутит и не лезет не в свое дело. Глава коммерческого отдела В. Пятнашков в последнее время запирался в кабинете, а когда выходил, то в нос ударял резкий кислый запах, изничтожая любые вопросы на корню (как ядка пойманных насекомых – ничтожных мошек). Вообще, с ума сходят постепенно, а за Витькой давно странности замечались – не сегодня и не вчера. Как честный человек Анютин пошел выше – до царя батюшки царицы матушки. Варвара повела себя странно – загадочно улыбалась – можно подумать, исполнительного директора ТыМЗ вполне устраивало воровство на подчиненном предприятии. Варварины мотивы непостижимы – и лучше в них не углубляться. Воровство продолжало совершаться, и лица, облеченные властью, хранили молчание. Ну и хрен с ними тогда!..

Сейчас точка притяжения – транспортная проходная ТыМЗ. Туда спешил Ю.Д. Анютин, подгоняемый неким предчувствием. Но он немного опоздал. На месте увидел скопление людей (которых ночью быть не должно). Грузовик стоял перед шлагбаумом, и на этот грузовик – ноль внимания. Будка охранников тоже пуста; помещение-то крохотное – размер окна, считай, во всю стену – и видно все. Люди столпились на улице в кружок – в центре что-то лежало на земле – тело? Ю.Д. понял, что не ошибся – ему надо тут быть.

– Мужики, чего у вас грузовик проезд загораживает? Шофер где? Этот уголовник из Малыхани? Арестовали, что ли? даже подстрелили при задержании? Давно пора! Жулики! И доказывать не нужно. В кузове пошарить…

– Тише, Юнар. Слишком ты сегодня кровожадный… – успокоительно ответил Мобутя.

– И ты здесь! – Анютинский взгляд уперся в широкую черную фигуру поодаль. – Федька! Сукин сын! Жажда наживы покоя не дает? Когда уже ты лопнешь! Треснешь…

– Вы про что, Юнар Демидович? – Федька предусмотрительно не отходил от кустов (прикрывал компаньона – не грудью, а широкой спиной и задницей). – Безумие впрямь витает в воздухе. И вы подхватили заразу? Грустно. Какой светильник разума угас!

– Рассчитываешь увильнуть, Сукин? С поличным поймали! Опять с завода чермет тырите! Обнаглели. Точку вашу в Малыхани надо с землей сравнять. Чтоб как до вас все вернулось… Честным надо быть!

– Данивопрос! Я, вообще, не при делах, – Федька понимал, что оправдываться бесполезно – хорошо знал таких людей, как Ю.Д. Анютин, как покойный начальник техотдела ТыМЗ В. Имбрякин.

– Ты всегда при делах. При своих, воровских. Ребята, вяжите их обоих на месте преступления! И в ментовку… – свинцовые пальцы Анютина сомкнулись на мясистом Федькином предплечье. – Я его держу… А вы других хватайте! Главную воровскую крышу – Поворотова с Пятнашковым. Этот лежит – далеко не убежит…

– Это не он, – твердо настоял Мобутя. – Не уголовник.

– Как не он? Кто же?

– Это олигарх Сатаров. Не уголовник. В мое время его, конечно, тоже бы арестовали… То есть, не тот уголовник… Федот да не тот…

– Тот, тот Федот, которого я держу. Федька!.. А… Сатаров? – изумился Юнар – Олигарх кортубинский? Во как… Жулики друг у друга воруют! А завод наш многострадальный скоро по винтикам и болтам растащат…

– Хорошо модулированным голосом (опробованным на недавнем совещании в управе) В. Пятнашков произнес.