Послесловие

*

Со времени описанных событий прошел год. Как быстро летит время. Гораздо быстрее, чем корыльбун над Утылвой. Хотя никто здесь больше не летал.

Это был спокойный и вместе насыщенный год. Вроде без драматических эффектов. Но обо всем по порядку.

Почти сразу за описанными событиями случилось еще одно происшествие, которое тылки не прокомментировали никак – обошли молчанием. Владелец Чагино Г. Сыродь исчез. Старый или молодой – не разберешь, и который из них «Г.» (Горгин?) тоже непонятно, да и не важно. Сыродь исчез, и наследником очутился его и Дюшин сын Костяня Авдонин. Вот такие непредсказуемые американские пятигорские горки (горки горские, головокружительные). Вверх и вниз бросает.

Как в создавшейся ситуации повел себя молодой наследник? Что он мог? Ничего не мог. Хотя нет – кое-что. Было объявлено о скорой женитьбе Костяни. Как это? Ведь ему еще семнадцати не исполнилось. Но, во-первых, у Энгру нет возраста, а во-вторых, деньги облегчают любые проблемы. И опять все не столь цинично. Про симпатию Костяни Авдонина и Тани Веселкиной известно аж с детского сада. Еще когда рядом на горшках сидели и симпатизировали друг дружке. Несправедливо обвинять Таньку в корыстном интересе. У девчонки для того ума не хватит (не дивья девочка она, но в своем роде королевишна). Вполне способна влюбиться в странного (никто уже не говорил, что слабоумного) парня. Так или иначе, но во главе АО Тылвинское встала парочка фактически детей.

Дюшины жизненные планы круто поменялись. Раньше она думала про переезд в областной центр к старшим детям. А чего ей здесь ловить? ТыМЗ закрывался. Утылва нищала и переходила на натуральное хозяйство, капсулировалась (как захлопывались челюсти-лепестки сказочной ядки). Дюша не заблуждалась относительно своего модного бутика китайских брендов – в подобных условиях любой частный бизнес благополучно сдохнет. Вообще-то, переезд готовился давно. Нелегко покидать родные места. Утылва – Дюшин город, здесь она вышла замуж еще девчонкой, родила детей, была счастлива и разводилась, работала, старилась – здесь прошли ее лучшие годы. Плохо ли, хорошо – это все Дюшина жизнь. Не забыть, не очернить. И прочие тылки (не только Мобутя) также относятся и всегда взрываются, когда их тылвинское житье бытье называют безнадежным болотом. Да с чего бы это?! У человека его жизнь – такая единственная штука – нельзя отыграть назад и начать заново как в сказке. И потом – ведь мы не играем – мы живем!

В Утылве произошло чудо – вдруг взялось второе дыхание. Городок получил передышку. Нет, жители не разбогатели, не исполнили все свои хотелки, но в глазах что-то появилось. Уже неплохо.

А у Дюши нежданно-негаданно образовалось дел невпроворот. Надо управлять агрохозяйством Тылвинское. Рачительно распорядиться Костяниным наследством. И кто же в первую очередь впряжется за интересы сына, если не родная мать?

Г. Сыродь после себя оставил дела в образцовом порядке. Договора с региональными переработчиками, оптовиками, магазинами. Заключения, справки и сертификаты на соответствие всем возможным стандартам от госорганов, в том числе от Межрайонного отдела по ветеринарному и фитосанитарному контролю Управления Россельхознадзора по Кортубинской области (что размещался в отремонтированном бараке по соседству с гостиницей). И материальная база АО поддерживалась в удовлетворительном состоянии. Административные и хозяйственные постройки (контора, коровники, склады, ремонтные мастерские, машинный двор) не блистали, но стояли крепко. Коммуникации электро-, водоснабжения исправны. Сыродь также владел долей в собственности местного элеватора, и пакет акций ТыМЗ у него имелся. Все правоустанавливающие документы оформлены. На землю, на здания, на технику. Сыродь уже стратегически определился с направлением для своего хозяйства – выращивание зерновых и масличных, еще сохранил с прежних времен ферму. Насчет прибыли, конечно, глухо. Хотя средства для текущих платежей по кредитам изыскивались. Большой плюс – наличие складов и элеватора, близость ж/д станции для вывоза продукции. Сыродь не спускал зерно сразу, а дожидался пика сезонных цен. Мощности по хранению позволяли.

Дюше пришлось вникать во все подробности – в том числе, и совершенно ей чуждые. В график и содержание с/х работ, в обеспечение техникой, запчастями и ГСМ, в складской оборот и пр. А еще необходимо научиться держать в узде гастарбайтеров (без дешевой рабсилы никак, но этот контингент весьма специфичен). Все на Дюшины плечи. Если спросить, как удавалось пожилой женщине? Открылся главный ее талант – чисто административный. Может, Дюша и не владела компетенциями в вопросах замены рабочего цилиндра сцепления или ремонта моста трактора Беларус или в тонкостях утренней дойки, пастеризации молока. Она не применяла привычный авторитарный стиль руководства, была сильна в другом – в знании человеческой психологии, навыках находить и привлекать нужных людей. Вроде мягко, ловко, изобретательно – но все получалось по Дюшиному хотению. Чего это стоило, не распространялась. Дюша называла Ирэн хитрой лисицей, но у нее самой природная хитрость давно обернулась житейской мудростью. Вот главный талант, позволивший Дюше быть на равных со своим мужем Вениамином Имбрякиным (умником семи пядей во лбу). И даже с Сыродем Дюша не спасовала – стребовала, что ей нужно. А в новой ситуации быстро поняла и легко смирилась, что ей нужны помощники. Одна хозяйство не вывезет. И действовала соответственно. Помощников искала в ближайшем окружении – также и среди новой родни со стороны снохи – среди Веселкиных и, вообще, в Малыхани. Первым прибежал жених Танькиной сестры Федька Цуков. Прохвост редкостный. Но Дюша приняла и поставила решать коммерческие вопросы. Скажете, пустила лису в курятник? Дюша в данном случае руководствовалась почти иезуитскими соображениями: за Федькой она могла надзирать и вникнуть в его работу. Начиналось, как Дюша и предвидела: Федька сразу распушил хвост – дескать, он будет бесконтрольно распоряжаться средствами, а старушку аккуратно задвинет. На первом этапе своей комбинации, Федька пришел к Дюше с предложением.

– Остап Ибрагимович Галина Викентьевна, я вас уважаю. Вы такой человек!.. Но согласитесь, положение вашего сына уязвимо. Это лучше решить с самого начала.

– Я те решу! – сверкнули Дюшины темные очи. – Мой сын дееспособный. И идиотом его никогда не признают. Я сказала! А ты, родственничек, очень шустрый ярлыки наклеивать. Этот дурак, и этот… тоже. Я, по-твоему, дура? Тогда и все мы в Утылве? По тому, как нас едва не объегорили. За языком следи!

– Галина Викентьевна, и не думал даже…

– Подумай. Слишком много на себя берешь. Иди, работай. И бумажки твои я хочу видеть – все, какие есть.

– Вы мне не доверяете?

– Вот еще. Доверяй, но проверяй.

Несколько раз Дюша ловила Федьку на комбинаторстве (не на воровстве пока), и тогда Федька оправдывался, размазывая сопли. Одновременно хозяйка убедилась, что коммерческая жилка у нового родственника имеется. У Дюши смутно забрезжила идея сделать Федьку акционером, тем самым привязать его к интересам семьи Авдониных. Конечно, не Бог весть что – прикормить карася перед ловлей. Это еще планы, хотя Федьке намек брошен.

И другой (ну, не совсем формальный) родственник снохи – гражданский муж Гели Веселкиной Тулуза – пригодился. Ему поручили заниматься гастарбайтерами. Дюша опять не ошиблась – на свой уголовный манер Тулуза навел порядок.