Я не успеваю ответить: в палату со стаканом воды и лекарствами возвращается его мать, за ней входит медицинская сестра.

– Мальчику нужно принять препараты и поспать. – Командует последняя.

– Ясное дело, пошла, нажаловалась, – шипит мне на ухо Сара.

Но делать нечего, приходится подниматься. Я машу Ульрику на прощание, а подруга целует его в губы – ответная шпилька для его матушки.

– Увидимся завтра. – Обещает она.

– До скорого! – Я подмигиваю Улле.

Он отвечает тем же. Его родительница уже не скрывает неприязни, провожая нас взглядом. Особенно ее шокирует трость, на которую опирается Сара.

– Я буду тут, неподалеку. – Жмет Ульрику руку Бьорн. – Поспи.

И следом за нами выходит в коридор.

– Не спускай с него глаз. – Просит Сара, вцепляясь в его рукав. – Хотя, если Ульрик поужинает своей противной мамашей, я буду не против. – И тут же, улыбнувшись, добавляет. – Шутка. – И, пожав плечами. – А, может, и нет.

– Вызову вам такси. – Говорит Бьорн, доставая телефон. Затем поворачивается ко мне. – Ты так и не надумала переехать к нам?

Я мотаю головой:

– Ульрик прав. Мы должны научиться защищать себя – каждый из нас.

– И каким же образом?

– Шутка про дробовик уже не кажется просто шуткой, да, подруга? – Обняв меня за плечи, шутит Сара. – Ты, хотя бы, можешь взять у своего парня уроки рукопашного боя, а мне предстоит крепко подумать над тем, чем я планирую отпугивать кровососов, если они явятся по мою душу!

– Потренируешь нас, когда Ульрику станет лучше? – Прошу я Бьорна.

– Бросьте эти глупости, лучше езжайте домой и отдохните. – Не торопится соглашаться он. – Ты бледная, будто вот-вот хлопнешься в обморок, Нея.

Бьорн подходит ближе и убирает мне за ухо одну из выбившихся прядей. Его губы дрожат: он будто внутренне борется с собой – с одной стороны необходимо приглядывать за Улле, с другой – защищать меня и сестру. А еще есть Сара и ее мать. Не представляю, что такое быть дхампири. Это, по сути, быть сразу за всех вокруг в ответе.

– Наверное, ты прав. – Спешно уступаю я, пока его не затопило чувством вины. – Мне нужно отдохнуть, восстановить силы.

Бьорн провожает нас до стоянки, и я обнимаю его на прощание перед посадкой в такси.

– Я, может, и не такая крутая, как моя мать, – тихо произносит Сара, пока я машу ему рукой в окно, – но нутром чую, что ты что-то задумала.

– Вовсе нет.

– Смерть Асмунда и то, что произошло с Ульриком, подкосило нас всех. – Берет она меня за руку. – Но, убегая от своей боли и своих чувств, ты не должна бежать от Бьорна.

– Я не собираюсь никуда бежать. – Честно отвечаю я. – Но мне нужно придумать, как найти и уничтожить Ингрид. Не хочу, чтобы она причинила вред кому-то еще.

– Может, она и не выкарабкается. – Заметив интерес водителя к нашему разговору, переходит на шепот Сара. – Сама же сказала, что ее чары рассеиваются, а раны так глубоки, что она не приходит в сознание.

– Да, но… – Я спотыкаюсь на полуслове, испугавшись пришедшей на ум шальной мысли.

– Тебя убьет любовь. – Вдруг говорит подруга отрешенно.

Ее слова возвращают меня к реальности.

– Чего? – Я поворачиваюсь к Саре и вижу, что ее глаза почти полностью закатились наверх, под веки. – Эй. Сара! – Трогаю ее за плечо.

– Тебя убьет любовь. – Повторяет она. – Убьет. Убьет…

И начинает дергать головой. Через секунду к голове присоединяются плечи, затем кисти рук, затем уже дергается все тело.

– Сара! – Кричу я, пытаясь прижать ее к сидению, чтобы она не ударилась и не навредила себе. – Сара!

– Эй, что там с ней? – Останавливает машину таксист.

И в следующее мгновение все прекращается. Сара обмякает на сидение, всхлипывает, открывает глаза. Она кажется напуганной и уставшей, на ее лбу выступил пот.

– Сара… – Я вытираю пот с ее лица ладонями и заставляю ее посмотреть на меня. – Как ты?

– Мне нехорошо. – Бормочет она, положив руку на грудь. – Сердце бьется так быстро…

Затем бросается, открывает дверь, выбирается наружу и сгибается пополам. Слышно, как ее рвет. Я вылезаю, оббегаю автомобиль и склоняюсь над Сарой.

– Ты так и не принимаешь обезболивающие? – Спрашиваю, поглаживая ее по спине.

– Нет. Ты же знаешь. – Сара кашляет. – Они мешают.

– Черт с ним, с даром. Ты терпишь боль! Ради чего?

Она выпрямляется, вытирает бледные губы рукавом.

– Я не хочу быть бесполезной.

– Ты же видишь, какой это нелегкий труд. – Пытаюсь разубедить ее я. – Когда твоя мать общается с мертвыми, это отнимает у нее все силы. А видения? Жуть какая-то. Зачем это тебе?

– Нельзя не принять дар предков. – Сара бросает на меня измученный взгляд. – Это грех. Я не могу блокировать его таблетками и жить, как ни в чем не бывало. Не сейчас. Не тогда, когда моим близким грозит опасность.

– Что ты видела?

Она упирает ладонь в кузов машины.

– Ничего.

– Не обманывай. – Качаю головой я. – Ты сказала, что меня убьет любовь.

– Я так сказала?.. – Ее глаза округляются.

– Да. Ты повторила слова той цыганки. Но ведь мы это уже давно пережили. Бьорн создан убивать таких, как я, а он – угроза моего существования. Один из нас должен был убить другого ради собственного выживания, но мы сломали систему. К чему тебе вдруг привиделось старое пророчество?

– Я так сказала?.. – Едва не теряет равновесие Сара.

– Да. А потом у тебя закатились глаза, и ты затряслась.

– Я видела… видела совсем другое. – Признается она.

С ее лица отливает кровь, кожа белеет.

– Что конкретно?

Сара мотает головой.

– Да скажи уже! – Требую я. – Мне можно, я никому не расскажу!

Она делает глубокий вдох и медленно выдыхает.

– Я держала на руках ребенка.

– Ребенка?.. – Таращусь на нее я.

– Младенца. Совсем крошечного, он будто только родился. – Сара показывает руками, как делала это. – Он ворочался в одеяльце, и я хотела отогнуть уголочек ткани, чтобы посмотреть на его личико, но видение исчезло. – Вдруг она уставляется на меня с ужасом. – Думаешь, мне поэтому стало плохо? Я беременна?!

– Я… я не…

– Мать убьет меня, если это так! – Взъерошивает волосы Сара. – Интересно, на выпускном уже видно будет живот?

– Сара. – Я осторожно касаюсь ее плеча.

– Не говори ей! – Вспыхивает она. – Сначала сделаю тест. – Затем всхлипывает, закрывая ладонями лицо. – Не понимаю, как так вышло! Почему я?

– Ребенок это не плохо. – Подумав, говорю я. – Это даже хорошо, если он был зачат до того, как с Ульриком произошло несчастье. Разве, нет? Мы же не знаем, кем он стал, и как будет дальше…

– Все равно не говори маме. – Просит Сара, поднимая на меня взгляд. – Сначала я должна убедиться во всем сама и рассказать Улле.

– Конечно.

– Эй, дамочки, мы куда-то едем или так и будем стоять? – Орет таксист, открыв окно.

– Тебе платят, так какая разница – ехать или стоять? – Отвечает ему в той же манере Сара.

– Если вы беременны, вам не стоит дышать выхлопными газами у обочины! – Кричит он. – Садитесь, заедем в аптеку!

Сара обращает на меня возмущенный взгляд.

– Подслушивал и даже не стыдится этого.

– А я не специально! – Орет мужик.

– Ладно, поехали. – Соглашается она.

Я помогаю ей забраться обратно в салон, сажусь рядом, и машина трогается с места. Нам даже не приходится давать повод для сплетен этому маленькому городишке: остановившись у ближайшей аптеки, таксист вместо нас отправляется туда и возвращается оттуда с двумя коробочками тестов.

– Взял два. – Объясняет он, с любопытством разглядывая Сару. – Моя жена тоже не поверила с первого раза, взбесилась, заставила ехать в аптеку повторно. Какая разница, если тест почти не дает осечек? – Мужчина опускает голову. – Видите? – Указывает на макушку. – Это моя лысина. С тех пор, как появились близнецы, она стала шире в два раза. Так что советую подумать.

– Да поняли-поняли мы. – Выхватывая из его рук тесты, бросает Сара. – Спасибо.

– И все же, дети это счастье. – Добавляет он, подмигивая.

– Уверена, так и есть. – Скорчив рожицу, она прячет коробки за пазуху.

Глава 8

– Ужинать будете? – Кричит Анна из кухни.

– Да, мам, только дай нам пять минут! – Проходит мимо прямиком к лестнице Сара.

– Десять! – Поправляю я.

– Как раз минут через десять доставят пиццу. – Слышится голос Анны.

И мы спешим вверх по ступеням, пока она не поинтересовалась, что за такое важное дело у нас наверху.

– Я подожду, – говорю, останавливаясь у дверей ванной комнаты.

– Хорошо. – Шепчет Сара и скрывается за дверью.

Проходит минута, затем вторая, третья. Я подхожу к окну в коридоре и отодвигаю занавеску. Тучи в темнеющем небе наливаются свинцом, хотя солнце еще не закатилось за горизонт.

Я смотрю на теплицу, в которой Ингрид посадила свои травы и растения. Наконец-то, я хоть в чем-то могу ее понять. Она хочет отомстить за смерть матери. Мне тоже теперь хочется мстить: за мать, за Бьорна, за своего отца. Она должна заплатить по счетам.

– Эй, Сара, – шепчу я, коротко постучав в дверь ванной. – Ты как?

Дверь распахивается, ударяя мне по плечу.

– Ай! – Приглушенно восклицаю я.

– Я читаю инструкцию. – С опаской оглядывая коридор, сообщает Сара. И буквально втаскивает меня внутрь. Закрывает дверь и сует мне длинную бумагу под нос. – Ничего не пойму, что тут написано. К чему столько слов?

Я сажусь на край ванны и замечаю на раковине два теста, уже извлеченных из упаковки.

– Ты уже сделала то, что необходимо?

– Да, я пописала на них – это пункт номер один. – Она нервно заламывает руки.

– Так. Хорошо. – Я принимаюсь за чтение. – Ага. Тут сказано, надо подождать пять минут.

– Прошла уже целая вечность! – Сара взмахивает тростью.

– Так-так. Ну, вот. – Я указываю на нужные строчки. – Все просто: две полоски – ты мать, нет – можно выдыхать с облегчением.

– Правда? – Уставляется на меня подруга. – Если все так просто, почему они не пишут это большими буквами на коробке?

Я придвигаюсь ближе к раковине и заглядываю в «окошечки» тестов:

– Уже проявляются.

Сара буквально подпрыгивает ко мне.

– Ты видишь то же, что и я?

– Да. – Киваю я. – Ровно по одной полоске на каждом тесте.

– Это значит… – Она кладет ладонь на грудь и глубоко вдыхает.

– Значит, ты не беременна. – С улыбкой говорю я.

– Фух. – Произносит Сара без каких-либо эмоций.

– Ты разочарована?

– Может, следует подождать еще немного? – Она закусывает щеку. – Или сделать попозже еще тест?

– Сара. – Я встаю.

Подруга проводит ладонями по лицу.

– Не знаю, что я чувствую. – Говорит она потеряно. – Честно, не знаю. Я так боялась, что это будет правдой, а теперь…

Я заключаю ее в объятия.

– У оборотней вообще бывают дети? – Обреченно спрашивает Сара.

– Я не знаю. Разве что только от оборотня, ведь человек вряд ли сможет выносить магическое дитя. – Я отстраняюсь и смотрю ей в глаза. – Не знаю, Сара. Честно. Ульрику бы пережить для начала свой первый оборот, если тот случится. Проклятым с рождения в этом плане немного проще: их сущность уже слила в себе воедино человека и зверя, не отвергнув ни того, ни другого. А человеческое сознание может и не примириться с иной сутью.

– Думаешь, Улле может умереть во время превращения?

У меня перехватывает дух.

– Надеюсь, что он справится…

– Зачем мне тогда привиделся младенец? – Растерянно вытягивает перед собой руки Сара. Она смотрит так, будто действительно держала в них ребенка совсем недавно.

– Может, это означает, что надежда еще есть?

– В любом случае, это важно. Ничего не значащих видений не бывает.

– Кажется, в дверь звонят. – Прерываю ее я.

Мы прислушиваемся.

– Пиццу привезли. – Уверенно говорит Сара.