Глаза непроизвольно рисовали во тьме жути, вылезшие из ночных кошмаров. Охваченная трепетом Дива зажмурилась, не желая больше видеть ничего вокруг себя. И тут среди сотни разных звуков она отчетливо различила шептание. Такое ясное и зловещее, что сомнений не осталось…Это лесная ведьма! Пришла за ней и в данный миг как раз бурчит свои заклинания, дабы обездвижить пленницу, а потом беспрепятственно вырвать ее сердце! Говорят, четыре года назад ведьмы наложили свои заклятья на весь урожай, отчего поля оказались выжжены солнцем и не принесли плодов…Злые ведьмы могут все. Но им и самим нужны силы. Им нужны жертвы, чтоб их мощь не увядала. Потому-то родители и не отпускают дочерей гулять по ночам, чтобы их не похитили кикиморы и колдуньи.

Словно чье-то зловещее дыхание, пахнул ветер, растрепав волосы Дивы, которые тут же полезли ей в лицо. Сейчас только вечер, а ей уже страшно. Что же будет в полночь, когда наружу повылезают все эти слуги Велесовы? Каждый знает, что вся нелюдь орудует по ночам. О боги, чем дожидаться прихода нечистой своры, лучше бы ее душа покинула тело прямо сейчас! Сам Гостомысл предупреждал, что смертному следует уважительно относиться к духам, не дразня их прогулками по ночным лесам, болотам и прочим местам, которые считаются их обителью.

«Батюшка, защити…Матушка, помоги!», – в ужасе молила Дива, скорее, про себя, чем вслух. Она раньше никогда не ночевала в лесу или, вообще, где-либо, кроме своей горницы. Бывало, по праздникам гуляли всей толпой вечерами, но тогда было не сильно страшно. Рядом были люди, охрана. А теперь она одна. И очень далеко от дома. Так что даже если б по счастливой случайности ей удалось освободиться от пут, то она все равно не знала бы, куда ей бежать и в какой стороне город.

Заревел ветер, словно чей-то безумный вой. Из-за чернеющих туч показался недобрый лик луны с коварными глазами и кривым ртом. Дива вжалась в дерево. И как это она раньше не замечала, что луна зла?! А какова еще та может быть, когда именно под ее приглядом совершаются все самые тяжкие преступления и заговоры! Когда, как ни ночью, убивают и грабят?!

Вдруг где-то с другой стороны дерева раздался треск. Будто кто-то тяжелый наступил на ветку. О боги, неужели началось?! Кто там может быть?! Она совершенно четко слышит чье-то тяжелое дыхание! Что за зверь таится, выжидая удобного мгновения, чтобы вцепиться в нее из-за спины? В любой момент она может прочувствовать боль. Этот лесной зверь вопьется ей в шею и руки, отрывая куски плоти острыми зубами.

– Кто…Кто здесь? – прошептала Дива. Поначалу она думала разговаривать вслух, дабы взбодриться таким образом. Но потом вдруг вновь испугалась: может быть, этот кто-то неведомый еще не знает, что добыча рядом, а она сейчас выдаст себя голосом!

У Дивы поледенело под сердцем, когда краем глаза она вдруг различила справа от себя какое-то шевеление. Но обернувшись, она ничего не увидела. До рези в глазах всматриваясь в сторону, она пришла к выводу, что это все-таки шевелилась ветка на ветру. О, боги, как же дружина ночует в лесу, будучи, скажем, в походах?! Здесь можно с ума сойти! Впрочем, они все вместе. И при них князь и мечи! И они не скованы! И они все кровавые головорезы! Которых испугаются любые гномы и ведьмы, ибо если попадутся в руки этих злодеев, те искромсают их на части и пустят на мясной отвар! То же касается и зверей! А вот она – совсем другое дело: именно таких беспомощных жертв и любят лесные обитатели. Ведь она не только слабая женщина, но к тому же еще и связанная. С ней даже морочиться особенно не придется! В сдавленном горле уже совсем пересохло от жажды: хоть бы один глоток воды…

Дива облизнула иссохшие губы. И тут к своему неописуемому ужасу она вдруг почувствовала, как что-то коснулось ее руки. Что-то сырое и холодное…Может быть, пришел леший, вылезший из болот…Точнее, болотник…Нет, скорее всего, какое-то животное. Может, змея?

Не сумев совладать с собой и вопреки намерению молчать и таиться, Дива закричала, одновременно пытаясь отдернуть в сторону руку, крепко привязанную к стволу веревкой. Раздался зловещий свист. Дива пыталась утешить себя, что, скорее всего, это ветер. Но звук был слишком высокий и четкий.

Послышался шелест листвы в кронах деревьев. Этот шум на время заглушил все прочие звуки. Дива закрыла глаза и попыталась успокоиться. Ей даже казалось, что она стала засыпать, хотя все еще была привязана к дереву. По крайней мере, к ней пришло некоторое забвение.

И в этот самый миг, когда она уже почти задремала, вдруг снова повторилось то ужасное ощущение. Кто-то сырой и холодный коснулся ее ладони.

От испуга Дива завизжала во весь окрест, на беду привлекая к себе всех животных, что если еще не учуяли ее по запаху человечьему, то распознали по крику. Она сразу пожалела о своих воплях: теперь, уж точно, припрутся и звери, и духи! И охотники к тому же!

Глаза Дивы были широко распахнуты. Она повернула голову направо, откуда еще миг назад исходило странное ощущение, но там никого не было. Тогда она поспешно повернула голову налево, испугавшись, что этот злодей крайне хитер и может подкрасться к ней с противоположной стороны, откуда его не ждешь. Но слева тоже никого не оказалось. Зато опять раздался отчетливый хруст прямо рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки. Ветки хрустели, словно кто-то ходил позади дерева.

Дива дрожала от страха, слыша стук собственных зубов. Раньше она полагала, что это лишь фигура речи и дрожать можно только от холода. А хруст тем временем продолжался, становясь более отчетливым. Что ему нужно там, за деревом?! А что если это слепой Вий, про которого сказывали волхвы?! Он не видит ее, но чует, что она где-то рядом! Сейчас он обойдет дерево и…

Насколько это было возможно, Дива вывернула голову и заглянула за дерево. От увиденного кровь в ее жилах будто застыла. Она дернулась, но крепкие веревки удерживали ее. О боги, мохнатый и с хвостом, голодный волк пришел к ней! Как и желал князь! Вот волк посмотрел на нее. Вот обошел дерево и лег под куст, зловеще положив морду на лапы и коварно вздохнув! Чего он ждет?! Ах да, он ждет своих сородичей! Как-то отец рассказывал ей про повадки волков. Правда, тогда он больше говорил о соседях, чем о животных, что, мол, они поодиночке никогда не нападают на жертву, а только все вместе, целой стаей! Вот и этот устроился в ожидании, когда прибегут остальные!

А что если это не волк, а оборотень…Волкодлак…Сколько было таких случаев в деревнях, что на человека набрасывалось животное – обычно волк – которое, к примеру, удавалось ранить в лапу. А потом какого-нибудь сельчанина видели с перевязанной рукой! Впрочем, это все редкие случаи. Хотя…

Вдруг зверь вскочил и неожиданно умчался прочь, что напугало Диву еще больше, чем его появление в начале. Ведь это означает, что его хозяин уже близко, и он радостно побежал встречать того, желая указать кратчайший путь до пленницы. Вот обрадуется сейчас тот злодей! А вообще, интересно, у волкодлака есть хозяин?! Или все наоборот? Он сам себе хозяин, потому что он колдун, умеющий обращаться волком?!

Дива промучилась до самого рассвета. Ей удалось немного ослабить веревки и присесть на землю, у корней дерева. Но не получилось развязаться вовсе. Она была прикована к этому мучающему ее дереву словно цепью, а не пенькой. Воспаленные глаза горели огнем ужаса. В голове свистела пустота, в которой носились бессвязные мысли. Но утро никак не шло, словно место здесь было зачарованное. По времени солнце уже должно было бы подняться, однако все еще стояли мрачные сумерки. И все вокруг окутывал густой туман, недобрый и пугающий. Его молочная пелена поглотила деревья и кусты. Казалось, сквозь марево кто-то снова подбирается к ней…Будучи не в силах больше бороться, Дива лишилась чувств.

Глава 4. Учитель, спаситель, злодей

Первые солнечные лучики петляли по лицу Дивы. Она постепенно приходила в себя. Сквозь обморок она ощутила, что веревки больше не сдавливают ее запястий. Поблизости слышались голоса.

Дива с трудом приподняла тяжелые веки, почти не соображая, даже где находится. Перед собой она неожиданно увидела Рёрика. За его спиной топтались Надежа, Прохор и еще несколько гридей, отвозивших ее сюда накануне. Она хотела что-то сказать, но у нее не было сил даже открыть рот. Она не верила, что возможно так обессилить всего за одну ночь. И кажется, прежде она всегда храбрилась, крича во все горло, что, мол, данный лес – пугало для доверчивых слабаков. А сегодня трепетала, как последнее трухало! «Трусливому зайке и пенек – волк», – любил повторять батюшка.

Дива молчала. Говорить по-прежнему не было сил. Тем более неясно, что все это значит и что тут можно говорить!

– Дай воды, – обратился Рёрик к Прохору, который тут же протянул ему корчагу.

Князь напоил Диву, которая оживала с каждым глотком. Впрочем, ей еще много времени понадобится, чтобы оклематься после этого истязания! Ведь несмотря на то, что она уже не связана, в ее голове по-прежнему отсутствуют разумные мысли. Лишь обрывки дум, рожденных этой ночью. Как хорошо быть свободной от пут, стесняющих тело. И как спокойно, когда рядом люди, особенно вооруженные! Диких зверей можно, точно, не бояться, как и волкодлаков с колдунами, впрочем.

– Ты меня поняла? – обратился Рёрик к Диве строго, но уже не зло.

– Угу, – кивнула Дива обессиленно.

– Долго еще будешь пакостить?

– Нет-нет, все, – Дива согласилась бы с чем угодно, лишь бы ее забрали отсюда обратно в терем. А вообще, возмутительно! Он наказал ее словно непослушного ребенка. Да она чуть от страха не умерла сей ночью! И все из-за этого нелепца Есения! Боги, и как это она позабыла о том, что с князем шутить не следует, и это может быть действительно опасно. Он все же не простой какой-то мирный боярин, а кровожадный северный воин, такой же лютый и суровый, как ветра на его родине.

– Что-то я не верю тебе…– князь недоверчиво оглядел Диву.

– Я буду послушной. Только не оставляй меня здесь, – вцепившись в Рёрика, Дива была готова расплакаться. Вдруг он не поверит ей и бросит ее тут навсегда!

Рёрик подал ей руку, помогая подняться. Его ладонь была горячей и крепкой. Дива даже успокоилась, когда он сжал ее ладошку в своей руке. Хотя он больше не разговаривал с ней, не обещал помочь Есению или простить ее саму. Наверное, это какой-то древний инстинкт – тяготеть к силе, которая может дать поддержку. А Рёрик не просто человек. Его возможности намного шире, чем у обычного мужчины.

Дива медленно поплелась за ним, то и дело спотыкалась. Хватаясь за ветки кустов, опираясь о стволы деревьев, она еле держалась на ногах после этой ужасной ночи. Ей казалось, что она даже еще не проснулась до конца. Ее мучил голод и у нее все болело. И каждый ее шаг грозил окончиться падением в лесной овраг. Предвидев новое недоразумение, князь подхватил ее на руки. А когда они обошли кругом то ужасное дерево, что мучило ее и где, как она думала, таится чудовищный Вий, то оказалось, что там никого нет. Зато неподалеку, в нескольких десятках шагов, она заметила следы ночной стоянки дружины – затушенные костры и даже какие-то наспех сооруженные шалаши из веток под поваленными деревьями. Взгляд Дивы натолкнулся на фигуру полнотелого пса, который, стоя на задних лапах, добродушно вилял хвостом, выпрашивая остатки ужина. Как этот пес похож на того волка, скалившегося ей в ночи…О боги, это он и есть! Как глупо получилось! А все из-за того, что она раньше никогда не видела настоящего волка. И в темноте ей показалось, что этот пес и есть опасный серый зверь. Ох, как стыдно. Она княгиня, а не пугливый заяц! Батюшка бы не одобрил ее поведения, отнюдь не княжеского! Ее ничто не должно страшить на этом свете. А она тряслась от всяких небылиц про ведьм да гномов, точно неразумная челядинка! Теперь объясняется и гнетущее «шептание заклинаний» и тот зловещий свист – наверное, кто-то звал пса, чтобы он лишний раз не пугал ее. То есть что получается…Дружина все это время была здесь и слышала ее трусливые вопли?! И все вместе они во главе с этим извергом еще и посмеивались над ней!