– Больше верь этой болтливой бабке…Она всем одно и то же говорит.

– Как сказал отец, Изборский Радимир – это самое лучшее, что можно придумать в нашем положении…Хотя мне было предложено несколько женихов…Миронег из Ладоги…Рёрик откуда-то из-за моря…Радимир из Изборска…

– Почему же ты выбрала Радимира из Изборска? – Пересвет действительно хотел узнать, на основании чего она принимала решение. Ведь, по ее словам, она сама выбрала жениха.

– Город Миронега слабый, все там пограбили дюжину раз, – вспоминала Дива рассказы Есения о Ладожском княжиче. – А тот второй…Рёрик…Там и того хуже… Кажется, у него даже нет своей земли…Так что, как видишь, два других жениха, вообще, ни на что не годны…

– Мда…Прямо-таки «ни на что»…– Пересвет слушал и понимал, что в ее голове уживаются большой ум и большая глупость одновременно. – Миронег мог бы защищать Новгород от варягов с севера…А Рёрик…Владения его отца когда-то граничили с нашими…

– Да когда это было?! Уж все растерялось давно! – махнула рукой Дива на довод Пересвета, как на букашку.

– Зато он прославленный воин. Хоть и без земель…

– Этого мало, – с видом знатока изрекла княжна.

– Знаешь, что…Ты рассуждаешь словно старый зревший виды властодержец, заботящийся только о выгоде…Неужели для тебя, юной девушки, нет еще чего-то?

– А что еще? – пожала плечами Дива. Ей все было ясно и понятно, оттого и легко. Ее уверенность опиралась на умозаключения отца. Ей и в голову не приходило, что он может заблуждаться или советовать неверно.

– Ну я не знаю…Может, потом ты мне и скажешь, – Пересвет не стал развивать тему. – Во всяком случае, я бы советовал тебе основательней подумать прежде, чем выбрать себе спутника на всю жизнь.

– Что тут думать?! Радимир один есмь лучше, чем они оба вместе взятые! Пересвет! Не зевай! – Дива дернула задумавшегося друга за рукав, когда он чуть не наступил в грязь. – А пошли-ка, взаправду, к Вере. Она мне погадает на дорожку. А то ведь так и увезут отсель, не успею даже распроститься ни с кем!

– Ты свою судьбу узнаешь еще до заката…Зачем гадать? – недоумевал Пересвет. – Потерпи…

– Как «зачем»?! Если там все погано, то убегу, пока не слишком поздно…С тобой! – пошутила Дива более жестоко, чем было задумано.

– Все смеешься?..– ее слова врезались в его сердце десятью кинжалами.

– Смеюсь, – подтвердила Дива, затягивая волосы в узел. – Сходим. Ну любопытно ж! Вон и ее изба, кстати! – Дива побежала к забору, за которым темнела покосившаяся на один бок бревенка. Пересвет уныло поплелся следом за княжной.

****

Несмотря на летнюю пору, внутри избы курился очаг. Пахло чем-то пряным. Под потолком висели веники высушенных трав и корений. Здесь не было ни комаров, ни мух. Лишь на полу под скамейкой, вытянув лапы, дремал черный кот.

– Захаживайте, – Вера захлопнула дверь. И в избе сделалось сумеречно, хотя ставни были настежь растворены. Об этой ведунье ходили разные слухи. Кто-то верил в ее гадания, кто-то нет. Но тем не менее все женщины время от времени к ней заглядывали. – Ты, кажется, завтра замуж идешь, дочь?

– Ну, это я и без тебя знаю! Давай еще что-нибудь поведай, – хихикнула княжна. – А это вот тебе…За помощь, – Дива сняла с пояса связку булавок и положила их на стол в качестве платы.

– Присаживайся, дочь, сюда, под Макошь, – указав Диве на место в красном углу, бабка закинула булавки в корзину, полную всякой всячины, вероятно, также принесенной посетительницами, желающими приоткрыть завесу будущего. – А ты, юноша, на лавке у входа расположись…

Бабка зажгла несколько лучин, и в горенке сделалось значительно уютнее. Затем достала с полки, повисшей над лавкой, глиняную чашу необычной формы – широкую, с почти плоским дном.

– Думай о единственном вопросе, который тебя волнует более всего…– ведунья зачерпнула из бочки воды и перелила ее в чашу. Дива тут же заглянула в емкость и улыбнулась самой себе. – Дай руку…– ведунья дотронулась острым лезвием до безымянного пальца Дивы. Несколько капель алой крови упали в воду, отчего та на миг поменяла цвет, а затем снова сделалась прозрачной. Приложив к ранке княжны кусок мха, ведунья вышла в сени. И почти сразу вернулась обратно в горенку, неся в руке что-то белое. Взяв Диву за другую руку, бабка вложила ей в ладонь куриное яйцо. Все это время Пересвет не сводил пристальных глаз с Веры. – Теперь возьми это Начало в свою длань…

Дива взяла в руки еще теплое куриное яйцо и вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Для нее гадания всегда были лишь развлечением. Но сегодня она чувствовала волнение, заранее серьезно относясь к результату.

– Замри, – ведунья установила руку Дивы над чашей. Затем с острого края быстро проколола яйцо. Упругой лентой белок потянулся к воде. – Спрашивай…И пусть Макошь проявит милость, ответив на твой вопрос…

– Ну…– Дива бросила чуть стесненный взгляд на Пересвета. – Что там с женихом? Надеюсь, завтрашний день принесет радость…

Белок яйца лег на дно чаши, словно камень. Ведунья молча оглядела княжну.

– Что? – растерянно улыбнулась Дива, чувствуя сердцем, что сей знак, скорее, дурен, чем хорош.

– Я сейчас, – ведунья забрала чашу и ушла с ней на улицу.

– Пересвет, что это значит? – Диве не понравилось, что ведунья не захотела отвечать на ее вопрос. И теперь она желала услышать от друга, что все идет как надо.

– Я не знаю. Я не ведун, – усмехнулся Пересвет. – Пойдем отсюда, пока она не вернулась…

В этот момент на пороге появилась Вера. В ее руке было уже новое яйцо и та же чаша, но теперь пустая.

– Начнем сызнова, – предложила ведунья, приступая проделывать ритуал с самого начала.

На сей раз белок не тонул. Он растекался в воде, принимая причудливые формы. Ведунья стала вглядываться в рождающиеся фигуры.

– Тебя ждут значительные перемены, – изрекла, наконец, бабка, на что Пересвет ухмыльнулся. – Твое будущее приближается. Оно направляется к тебе в этот миг…Я вижу человека…

– Он как собой? – Дива оживилась, догадавшись, что речь идет о женихе.

– Воин. Спешит. Вижу его на вороном коне, – поведала бабка подробности. А Пересвет нарочито широко зевнул.

– Ко мне спешит, – заулыбалась Дива, обрадовавшись, что кто-то уже думает о ней, и это даже заставляет его торопиться.

– О, Мать Макошь! Дочь, тебя ждет испытание: ты расстанешься с близкими! – открыла Вера. Пересвет на этой реплике закатил глаза.

Дива заметила гримасу друга и сдержала улыбку. Ну разумеется, она расстанется с близкими! Она ведь собирается покинуть родной городишко! Пересвет прав, это становится скучно.

– Ты потеряешь, – заявила вдруг бабка. А Дива удивленно сдвинула брови, начав вглядываться в узоры, рисуемые белком в толще воды. Но ничего не различила, разве что силуэт, напоминающий корзину, а может, клетку. – И любящее сердце. Оно не спасется. Испепеляющий огонь…Повсюду…И в ледяных очах…Бойся их. Вижу неодолимую силу, зло чужих богов, – бабка замотала головой. – Все, это все. Идите, дети. Идите! Ничего больше не скажу…

Дива и Пересвет недоуменно переглянулись. Дива была уже не так весела. Поднявшись с лавки, она напоследок бросила взгляд на чашу. Теперь ей показалось, что в воде она видит ворона. Того же, который снился ей этой ночью. Уже в следующее мгновение фигура птицы исчезла, в сосуде осталась лишь мутная взвесь. Без прежнего задора Дива направились к выходу, где уже стоял Пересвет.

– Постой…Надень этот оберег и не расставайся с ним, – Вера повязала на шею княжне замшевую нить с камешками янтаря. – Здесь огонь Хорса. Он защитит тебя ото льда, что в тех очах, – чародейка неоднозначно покосилась на Диву, потом на недовольного Пересвета.

– Я не понимаю…– Дива вопросительно оглядела ведунью. Она надеялась на более внятное предсказание.

– Сварог с тобой, дочь! – ведунья поспешила выпроводить обоих посетителей из своей избы. Потом вдруг передумала и вышла на улицу следом за ними. – Сын, дай длань, – Вера потянулась к Пересвету, желая узреть знаки на его руке и развеять последние сомнения.

– Не, не надо, – Пересвет поднял ладонь вверх, в область, недосягаемую для ведуньи.

Вера задержала взгляд на парне, а позже развернулась и пошла в свою избу. Дверь за ней глухо затворилась.

– Я ничего не поняла. А ты? – засмеялась Дива, пытаясь казаться беззаботной. Но теперь в ее сердце коварной змеей вползла тревога.

– А я понял. Просто так лишилась ты булавок, – усмехнулся Пересвет.

Солнце опустилось совсем низко. С запада подул прохладный ветерок, напоминающий о том, что гости из Изборска уже близко.

– Надо возвращаться…– вздохнула Дива, бросив прощальный взгляд на тонущий в зелени дом ведуньи. – Неловко будет, если званцы уже прибыли, а меня все еще нет…

– Да уж…– улыбнулся Пересвет.

****

– А ты смог бы жениться на незнакомке, но которая, предположим, была б богата землями и знатна? – от нечего делать полюбопытствовала Дива, цепляя по дороге травинки, растущие на обочине.

– Я-то? Мне нет дела до богатств и титулов. Жениться на незнакомке я б не стал. И смог бы жениться только на одной девушке…На той, в которую влюблен, – глаза Пересвета были тоскливы.

– А если такой девушки нет в этом заколдованном мире? – Дива прищурилась, улыбаясь. Они друзьями слыли с детства, но она часто заигрывала с ним ради забавы. Она даже не осознавала, что делает ему больно.

– Ну и к чему такие разговоры? – Пересвету не нравилось обсуждать подобные вопросы. Но он умел отразить удар длиннющего языка. – Устраивает тебя предсказание бабки? Или оно столь «погано», что убежишь со мной, «пока не поздно»?

– Ну ты…– Дива похлопала друга по плечу, продолжая путь к дому.

Глава 20. Встреча

Осеннее солнце тонуло в багряном закате. Народ вывалил на улицу, радуясь последним теплым вечерам и приближающемуся празднику. Каждому хотелось увидеть своими глазами именитых гостей. К их приезду готовились загодя. И теперь город был украшен огнями костров, яркими одеждами и улыбками жителей. А на воротах с обеих сторон в ожидании застыли два огромных пламенника, которые должны были после сумерек осветить герб Гостомысла, гордо возвышающийся над округой.

Свадьба – событие значимое как для семьи князя, так и для города. К тому же торжество в честь осенних Радогощ удивительно удачно выпало на сей же день! Верно, сами боги благоволят союзу Новгорода и Изборска. Но что бы там ни было, грядет шумное веселье, будут устроены забавы и угощения. Невесть что, но уж по булке с репой получит каждый. Но это завтра. А сегодня нужно встретить гостей приветливо и с подобающими почестями.

Как и главная улица города, княжеские хоромы блистали, словно сказочные. Освещенные огнями терема, украшенные букетами и лентами гульбища, постройки казались волшебным чертогом самих богов.

И вот наконец по дороге пронесся всадник с высоким стягом в руке и криками на устах: «Жених на подъезде! Жених идет!».

****

Гостомысл поспешно покинул покои, желая встретить гостей лично. На улице уже выстроилась толпа княжеских приближенных и родственников, а также дружина – дюжие богатыри вместе со своими воеводами и молодым княжичем – Есением. На переднем плане располагалась Дива, которая теперь уже волновалась. Ей то и дело казалось, что платье сидит неладно, что коса заплетена слишком туго, что все в ней самой сегодня значительно хуже, чем обычно. Позади невесты шептались ее сестры: Роса и Велемира. Рядом с ними, заложив руку за руку, стояла Златана. Она злилась, что Гостомысл не позволил ей стоять возле него во время встречи гостей.

Повсюду царили оживление и суета. Слуги носились без устали, наспех заканчивая дела. Дворовые с любопытством выглядывали из-за углов, не смея путаться под ногами у уважаемых особ. Детвора пряталась за юбки матерей, а старухи глазели из окошек.

– Княжна, хлеб надо взять, – подсказывала Весняна, подавая Диве поднос с караваем.