* * *

Ближе к вечеру я застыла с ложкой сиропа от кашля в руках, так и не донеся её до рта дочери, потому что внизу раздался настойчивый звонок в дверь.

– Кто это ещё? – пробормотала я сама себе. – Я никого не жду. Давай, зайка, пей, маме надо посмотреть, кто там в дверь звонит.

Дочь послушно проглотила лекарство, я вручила ей стакан с водой, чтобы она запила слишком сладкий сироп, а сама спустилась вниз. Глянула в глазок и поняла по фирменной форме, что это курьер.

Открыла дверь и вопрошающе уставилась на молодого парня в кепке и с огромным пакетом в руках.

– Доставка продуктов на имя Таисии Востровой.

– Мы не заказывали, – ответила я, не собираясь забирать пакет.

– Заказывал мужчина, – сказал он. – И всё уже оплачено, так что я всё равно оставлю его здесь. Вы Таисия?

– Да, – машинально отозвалась я.

– Значит, пакет вам. Всего доброго.

– Подождите, – остановила я его. – Я же сказала, что не буду забирать пакет.

– А я уже сказал, что за него оплачено и я не потащу его обратно. Я оставлю, а вы сами разберитесь там между собой, ладно? Извините, у меня ещё доставки ждут.

– А кто заказывал-то? – спросила я его уже в спину.

– Там открытку положили, – ответил парень, открывая дверь своей «девятки». – Может, там написано кто? До свидания.

Он сел в машину и уехал, а я перевела взгляд на пакет. Ну и что мне с ним делать? Только хотела закрыть дверь и бросить его на морозе, как услышала детский голос за спиной.

– Какой ми-и-шка!

Дочка юркнула мимо меня прямо на мороз в носках и плюшевом костюмчике и потянулась руками к небольшому плюшевому мишке, который торчал из полиэтилена с брендом известного супермаркета и которого я до этого не замечала.

– Куда? – потянула я дочь обратно в тепло, схватила пакет, втащила его в холл и захлопнула дверь. – На мороз полезла, Ксюш! С ума сошла? Ещё и больная.

– Прости, мам, – топталась дочь на месте, пытаясь подойти снова к пакету. – Но мишка такой красивый! Это мне?

Я позволила ребёнку всё-таки взять в руки игрушку, раз уж она всё равно его увидела.

– Такой классный! – восхищалась Ксюша и трепала белого медвежонка за лапки и ушки.

Ну да, красивый медведь. Плюшевый зверь ребёнку точно понравился бы.

Алекс решил её подкупить? Кому из нас был адресован мишка? Нам обеим? Впрочем, всё равно глупо. Мне от него подарки не нужны, и его медведь моего сердца уж точно растопить неспособен.

А это что за акция добрых дел? Окинула пакет критическим взглядом. Это Алекс у нас сегодня добрый самаритянин, больше просто некому.

– Мам, тут зефирки прикольные, – сунула дочь нос в пакет и дальше. Я вздохнула. Выкинуть весь пакет уже не выйдет – ребёнок уже увидел угощения. – Можно я возьму?

– Ну, возьми, – разрешила я и, когда она вынула пачку розового зефира с пони на обёртке, убрала пакет в кухню.

Заглянула внутрь и посмотрела, что он такого накупил – крупы, бакалея, сыр, колбаса, пара лотков с фаршем, овощи, чай, сахар, хлеб… Ничего особенного, но всё нужное к любому столу.

Мой взгляд упал на цветастую открытку – курьер сказал, что в ней была какая-то записка.

Вынула её из пакета и поднесла к глазам. На лицевой стороне ещё один медведь, который во рту держит цветок. Усмехнулась про себя – да ты романтик, Алекс? Не замечала. А ещё подхалим: дочке – плюшевого медведя, а мне – рисованного и с цветами. А, да – и палка хорошей колбасы. Ухаживания – что надо.

Перевернула открытку другой стороной в поисках текста. Что же он мог мне написать, интересно?

«Малышке здоровья. А её маме терпения и хорошего вечера.

P.S. Пакет необязательно выкидывать, я хотел помочь.

P.P.S. Там есть твои любимые конфеты с марципаном. Просто вспомнилось.

Алекс».

Снова усмехнулась и покачала головой – догадался, что я первым делом его пакет выбросить захочу, а точнее, хотела его бросить прямо за дверью нашего дома на морозе. И сделала бы это, если бы не выскочила Ксюша и не увидела мишку и сладости.

Что это – точный расчёт или просто удача на стороне мишкодарителя всея Руси?

А конфеты с марципаном в самом деле я очень люблю. И ведь помнит же…

Глава 5

Ночь прошла практически без сна. Как ни пыталась я успокоиться – ничего не выходило. Стоило огромных трудов загнать себя в постель в преддверии тяжёлого и физически, и эмоционально дня, но, как только я пыталась прикрыть веки, тут же снова видела перед глазами то лицо Паши, то Алекса, в голове так и крутились все эти мысли, а душу заполнило такое чувство отчаяния, что сил не было это выносить.

Нас с дочкой я вытяну, найду работу, решу вопрос с деньгами, но Паше я никак не смогу помочь, кроме как нанять адвоката. Едва я думала о том, что он реально сядет – что, в общем-то, справедливо, – как к глазам подкатывали слёзы, а в горле образовывался противный ком, который никак не выходило сглотнуть, и он мешал мне дышать.

Утром накормила Ксюшу – у девочки был очень плохой аппетит в связи с болезнью. Дала необходимые препараты и, держа в руках чашку кофе, ждала Юлю, чтобы она осталась с племянницей, а я смогла решить все свои вопросы.

Время тянулось словно резина. Хмурое небо полностью соответствовало моему настроению. Ужасно не хотелось ехать по всем этим делам – мало приятного, что уж там. Но есть такое слово «надо», и сейчас я руководствуюсь исключительно им.

Юля приехала около девяти утра, и её настроение тоже не отличалось особыми красками. Лицо какое-то потухшее.

– Привет, – сказала она, переступив порог гостиной.

– Привет, – столь же тусклым голосом отозвалась я.

– Ксюнь, доброе утро, малыш! – ласково потрепала сестра за щёчку дочь, которая с неохотой доедала сырники.

– Доброе утро, Юля, – ответила девочка тёте и попыталась улыбнуться, но улыбка вышла очень вялой.

– Чего такое? Невкусные сырники? – задала ей вопрос моя сестра.

– Вкусные, – ответила Ксюша. – Это же мама готовила. Просто я болею.

– Ах вот что, – хмыкнула Юля. – Значит, будем тебя лечить. Да?

– Мама уже лечит.

– И я полечу. Я же врач, помнишь?

– Помню.

– Вот и отлично. Мы сегодня с тобой вдвоём остаёмся, кнопка, – Юля мягко щёлкнула ребёнка по носику. – Будем мультики смотреть и есть пиццу, пока мама не видит.

Сестра заговорщически подмигнула дочке.

– Эй, я всё слышу! – отозвалась я.

– Ты всё равно скоро уйдешь, – парировала та.

– А мама? – Ксюня смотрела на меня.

Ребёнок очень ко мне привязан – и дня не может без мамы. Для неё всегда целая трагедия, если я ухожу надолго, а она остаётся дома. Пока в саду она, моё отсутствие не так ей заметно – заигрывается с другими детьми. Если же она дома, да ещё болеет, обязательно будет плакать, что я ухожу и оставляю её, пусть даже и с горячо любимой тётей, которая, как видно, балует её у меня за спиной. Вот уже глаза ребёнка заблестели и начали наполняться слезами.

Я села рядом с ней и обняла дочь.

– Милая, не плачь, – сказала я, мягко поглаживая детские хвостики. – Мне нужно съездить по важным делам. Я обязательно вернусь чуть позже. А Юля купит тебе пиццу, я разрешаю. Хочешь пиццу?

– Да, с помидорами, – кивнула она. – И сыром.

Я вздохнула с облегчением. Удалось переключить её внимание на вкусняшку, которую обычно я не разрешаю, как и весь вредный фастфуд, но сегодня я готова сделать исключение из правил, и мы с Юлькой обошлись малой кровью.

– Какую скажешь – такую Юля и купит. А ты будешь её слушаться и не будешь плакать. Договорились?

– Да.

– Вот и отлично, – обняла я её на прощание крепче. – Тогда мама будет спокойно решать свои дела, зная, какая у неё дочь умничка. Ну, я пошла собираться.

Оставила сестру и дочь в гостиной, а сама поднялась в спальню. Что надевать сегодня, до сих пор не решила. Всё-таки я пойду в серьёзные организации, и выглядеть нужно соответственно.

Перебрав ряды плечиков, остановила свой выбор на светлой блузке, плотной юбке-карандаш изумрудного цвета и мягком вязаном кардигане. Волосы завила в лёгкие волны, собрала в аккуратный пучок на затылке. На глазах нарисовала стрелки – так я всегда чувствую себя красивой, уверенной и словно под защитой. А сегодня уверенность в себе мне очень пригодится.

Спустилась вниз и отозвала Юлю, чтобы переговорить с ней, пока Ксюня увлеклась мультиком про котиков на детском канале и пила какао, которое ей уже успела приготовить моя сестра. Что бы мы без неё только делали?

* * *

– Закажите пиццу сейчас, – говорила я ей, складывая в сумку необходимые вещи, телефон и документы. – В обед ей нужно поесть куриный суп, я сварила, в холодильнике белая кастрюля.

– Хорошо, – кивнула сестра.

– Не забудь дать ей лекарства, лист назначений прикреплён к холодильнику магнитом.

– Обижаешь, систер, – усмехнулась женщина. – Я медик, в конце концов, или кто?

– Да медик ты, медик, – отмахнулась я. – Даже и не думала тебя обижать! Просто переживаю за дочь. Когда дети болеют – хуже нет. Лучше бы я сама болела, чем Ксюшка.

– Не довелось узнать, – поджала Юля губы.

Тема детей для неё очень болезненна. Она даже была замужем, но они с мужем так и не смогли родить малыша, как ни старались. Мы же с Пашей планировали второго – до того, как началась вся эта история с мошенническим сайтом под его руководством… И когда я говорю о детях и материнстве, она не всегда сдерживает свою боль, хотя Ксюньку любит как родную. Я не хотела задевать её за живое, просто к слову пришлось.

– Э-эм… – замялась я, пытаясь переменить тему на что-то менее болезненное для моей сестры. – Я нисколько в тебе не сомневалась, солнце. Ты что сама-то такая хмурая? Что-то случилось?

– Да нет, – покачала та головой, но глаза почему-то спрятала. Не хочет говорить мне правды по каким-то причинам. Ну что же, дело её. У каждого есть такое, чем он ни с кем не хочет делиться, даже с самыми близкими и родными. Что я буду настаивать и тянуть из неё клешнями? Хотела бы – рассказала бы всё сама. – Смена просто тяжёлая была. А ты как? Судя по кругам панды под глазами, которые ты так старательно замазала тональным кремом – не спала толком.

– А что? Так видно? – кинулась я к зеркалу в прихожей.

Ну вот, красилась-красилась – и всё насмарку…

В зеркале придирчиво оглядела своё лицо. Да не видно ничего особенно. Я не заметила никаких кругов под глазами.

– Мне – видно, – ответила Юля. – Я-то знаю, что ты юлой крутилась всю ночь. Так ведь?

Я кивнула ей головой, глядя на сестру через зеркало. Она, что неудивительно, очень хорошо меня знает. Да и немудрено это, и вполне логично в той ситуации, что сложилась вокруг нашей семьи. Уснёшь тут с таких нервов…

– Посплю потом, – сказала я, поворачиваясь к ней. – Когда всё уляжется.

– Что ты решила? – Юля внимательно вглядывалась в моё лицо в ожидании ответа.

– Сначала в ломбард, сдам некоторые украшения, – сказала я ей, натягивая сапоги. – Надо же нам что-то есть.

– Ну да, здравое решение, – поддержала меня Юля. – За фигом щас эти цацки Пашкины, если жрать нечего?

– Ну, не Пашкины, – подняла я брови вверх. – Но суть верная.

– А чьи это? – тут же сузила такие же зелёные глаза, как и у меня самой, Юлия. – Уж не Алекса ли?

– Алекса ли, – пожала я плечами. – Распродам сначала их. Их не жалко.

– Он тебе и украшения дарил? – спросила Юля.

– Ну да, – ответила я, снимая пальто с плечиков. – А что? Что ещё дарить жене состоятельного друга?

– Да мало ли что ещё…

– Видимо, Алекс сильно просто не заморачивался и считает, что лучшие друзья девушек – это бриллианты. Чёрт, где там такси, едут три часа… – проворчала я, листая меню приложения такси. Только что значилось, что машина будет через три минуты, уже поменялось на четыре минуты. Как они там ездят вообще?

– Да нет, наоборот, заморачивался, – хмыкнула Юля, глядя на меня с усмешкой. Будто бы я, глупая, не понимаю ничего в этой жизни.