Действие первое

Призраки барона и баронессы Бюргер.

Ипполита.

Кухарка.

Тень.

Купидон.

Явление первое

Ипполита.

Кухарка.

Германия. Гамбург. Зажиточный дом Бюргеров, покойного барона и покойной баронессы.

Чердак. Ипполита в роскошном бальном платье чахнет над сундуком с приданным, держа в руках букет ромашек.

(Ипполита гадает).

Ипполита:

– Любит, не любит!

Любит, не любит…

Любит… не любит!

Не любит!

Вот досада!

Но для уст моих услада

Будет,

Если цвет покажет,

Что любит он меня,

А не накажет

Меня тем, что скажет,

Что не любит!

Но будь что будет,

Перегадаю я,

Начну сначала, о да, о да!

Сделаю это не для него, а для себя.

(Гадает).

Любит, не любит!

Любит, не любит!

Любит!

Ох, как же жарок этот сон,

В каком явился он.

Сон, какой мне очи не даёт открыть,

Его ведь дерзкий аромат,

Я не смогу уж позабыть.

Весь долгий полный месяц, коей рад

Меня с ума сводить своими белыми лучами,

Какие в дом и в сердце постучали

Одинокое и девственное, непорочное,

Священное!

Этот месяц – чувство необыкновенное

Мне навеял,

И розами влюбленности мне ноги усеял.

И лишь я приоткрыв десницей

Створку, в грудь мою, окна,

Повела себя я озорницей,

И с ума себя свела.

Не остаться б у разбитого корытца,

Из него ведь течь вода,

Начнёт, как раз и два,

И не даст совсем напиться

Даже в ливень

Из ведра!

Как бы не был дождь противен,

Мечтами и слезами не умыться,

Но в порыве

Страсти неразменной,

С ними всё же не проститься.

Стоит мне лишь охладеть,

К пищи сладостной и вкусной,

Жизнь моя на фоне грусти

Кажется совсем постна,

Но в душе цветёт весна,

И случается однажды,

Два события столь важных,

Их не уложить и в два письма.

Слов весло волнует русло,

Гонит прочь сомнения и устно

Развивает паруса,

Мчится вдаль корабль, и грохочут небеса,

Не уйти от бури чувства,

Это сильно ведь, весьма.

В горло мне не льётся

И вино и сладкая роса,

Что ж несчастной остаётся,

Как не погубить себя?

Он, в любви, серьёзный парень,

Но играет он без правил,

Ухватился лишь едва,

Ведь с него – с гуся вода!

Но его с того большого празднества

Увела та –

Весёлая вдова!

Тем обставила меня.

Мне уж, скоро, двадцать два,

Но дурна,

Я это знаю,

Но я с пудрою играю,

Хоть немного и полна.

В сундуках пылиться зависть,

И на выданье тряпьё,

Даже денежки остались,

Запоздало лишь сватьё!

Я его бы полюбила,

И кормила б, и кормила!

Так его бы откормила,

Что печаль бы позабыла.

Накормить – ведь это мило!

Появись свиное рыло –

Не свиное, а моё!

В милом ненаглядноё!

Только, как бы всё обставить,

И жениться так заставить

Без комедии, легко…

Чтоб его ко мне влекло.

Для постели он герой,

И любовник неплохой,

Но на кухне или в доме -

Лучше петь в церковном хоре.

Тем совсем отвратно горе,

Но мне стоит в том же тоне

Продолжать охоту,

И тогда уж вскоре,

Получу я дичь и даже в ясную погоду

Одевать я буду лисью шубу,

И закатывать губу

Молодому жениху.

На худой конец – и свадьба не беда,

Но победа будет нелегка!

Если все мои уловки,

И капканы, мышеловки

Не помогут мне успех найти,

То придётся в лес уйти.

Там в лесу на курьих ножках,

На широких лопухах,

По лесным глухим дорожкам,

Там – погибель женихам.

Там живёт та отрывная,

Ведьма, дикая и злая.

Ей я в лапу дам,

Дар – не по её годам!

А сейчас займусь я этим,

Как уж можно и отметить,

Ворожбою лютой и худой,

На костях куриных – знак простой.

Но судить меня постой,

Я нашлю смешную порчу,

Я ему кудель испорчу,

В страсти бойкой – вдруг застой.

Отобью ему сноровку,

Чтоб кутить ему неловко

Стало ненароком с той,

От нежных слов чьих

Сердце разрывает стон и вой.

Так не быть ему пророком

Вечеров и лож девичьих,

Под конец пришлю воровку,

Чтоб украла ту верёвку

За кою чёрт его за шею вздёрнет

От досад и неудач,

Он в удачах и победах ведь богач!

Упадут из рук бразды спасенья

В страсти не найдёт он умиленья,

Одомашненным он станет,

И денёк тот вдруг настанет

Под венец его силком,

Приволочат целиком.

Мне теперь пора на ужин,

Повар, как никак, нагружен,

Студень подан и остужен.

Разум мой не спить и потревожен,

И желудок мой пустой,

Но, друг мой волшебный, ты встревожен?

Ты хихикать уж постой!

Жениха разбудить бой

Резвых бубенцов

И весёлый крик гонцов.

(На чердак поднимается кухарка).

Кухарка:

– Госпожа, краса вы наша,

Ждёт полна уж ваша чаша,

И сготовилась говяжья каша,

И куриный ждёт рулет,

Миска целая свиных котлет.

Ипполита:

– Я иду! Поди уж прочь,

Ведь тебе совсем не дочь,

Чтоб от дела отрывать,

И за стол меня волочь!

(Ипполита толкает кухарку в дверь закрывает сундучок, уходит).

Явление второе

Призраки барона и баронессы Бюргер.

Тень.

Купидон.

Тот же чердак. Полночь. Пробило ровно двенадцать часов. Являются призраки Бюргеров.

(Призраки кружатся вокруг сундука и воют).

Призрак барона:

– Хоть и мертвы мы, но досадно,

Что с нашим отпрыском не ладно.

Её давно отдать пора,

Но нету смелого для дела жениха,

Который лишь лишён того нечаянного

Чувства красоты,

Для коего и безразличны все цветы,

Который окрылён полётом сытости и скуки,

И не боится адской суеты и муки

Домашней жизни с гадким лебедем.

Который так в душе томит

Красивый мир любви, но сыт

Уединением.

Призрак баронессы:

– Восславим этот дом,

И мы, вдвоём,

Заклятый ритуал здесь проведём.

Дадим ей сил исполнить ворожбу,

И не посеять с графом, между тем, вражду,

Исхода двадцать два года я всё жду,

И нет покоя мне,

Нет покоя и тебе.

Пусть её так охраняет бес любви,

Тот мальчик Купидон,

Пусть он заботится о том,

Чтоб стрелу точно так метнуть

В размоченное неудачами

Каменное сердце,

И этим завершить долгожданное дельце.

Призрак барона:

– Сомкнём же руки, супруга,

То, что мы делаем – не услуга!

А уступка,

Пусть мнёт порошок ступа,

Пусть сыпется пыль в стакан

Шампанского, и граф стои́т

Исполнив стройный стан.

Призрак баронессы:

– Пусть радости пылающий фонтан,

Прольётся на его стручок

И песню завершит сверчок.

(Баронесса и барон поют).

Баронесса и барон:

– О, выйди к нам на лунный свет,

Не игнорируй наш вопрос,

Дай на него ответ.

Явись ты к нам великий гений,

Чьё имя лишь мрачнее тени.

(Ветер. В углу чердака появляется чья-то тень).

Тень:

– Живой бы плоти не ответил,

Но вы, холодные зовёте

Меня к могиле в полночь эту,

Не к свету,

А во тьму,

Какая больше по нутру

Мне, говорите – иначе я уйду.

Баронесса и барон:

– О, незнакомец властный,

Не делай глас ужасным,

Лишь одного хотим мы – не уходи,

Ты нашу честь, ты наш славный род

От вымирания спаси.

Ты проси

У духов всё что хочешь,

В замен ты нам лишь напророчишь

О заклинании

И удержании

Сердца одного,

Неприкаянного.

Ты завяжи весь норов в узел,

Чтоб крепок был,

Пусти его на дно.

Так глубоко,

И далеко,

Для сети недоступный,

Пусть дно морское он хранит,

Меж этим, дух смятенья и блуда в графе спит.

Тень:

– Знаком тот граф мне,

Он на хорошем у меня счету,

Остался я доволен им вполне,

И это я учту,

Когда его я душу попрошу

У вас, покуда, не вышел срок,