А кто есть я? Я в душу загляну,

В потёмки света!

И всё-таки, как не гори свеча – в себе,

Как и во тьме – мне не найти ответа!

Слова ведь молот?! А слог ведь наковальня?!

Так бей же в цель!

Топи горнило пламенем!

Мехами, вы, толкайте жару!

Давайте же, друзья, поддайте пару!

Кует кузнец свой крепкий меч,

И в ножны меч кладет сам Ахиллес!

Так бей же Ахиллес –

Ты стали не жалей,

Давай, убей! Давай – добей!

Как добивал ты Гектора,

Как сам Гомер ронял слезу за Трою.

Разрушь свой страх –

Ты отпусти коней на волю⁸!

Так славен станет грек,

Как усомнится он вовек,

В песках морали и закона⁹,

Как шулер – карточный игрок,

Всё знает, вся видит

До исхода рокового кона!

Вперёд дорога поведёт –

Дорога созиданья!

А скупость же в душе помрёт!

Та скупость на страданья!

Да из стороны, да в сторону -

Туда-сюда, метанье,

Спокойствие, рассудком обладанье –

Нас к счастью приведёт,

Мечты чудесной обаянье!

О! А вот – Паллада держит вожжи,

Метает стрелы Аполлон,

А Дионис вам корчит рожи,

Из кубка пролитым вином,

Ручьи бегут из буйной крови,

О! Я уйду! Оставьте лишь в покое

Рассудок бедной силе воли.

Но что внизу – вы только посмотрите!

Где наш Харон, где шест его?

И где ладья – украли!

О воры! О воды тёмные, о, годы!

О Стикс! О ужас, о печаль,

Несчастного и бедного

И то – вы обокрали!

А что взамен? Целковые –

И то – вы отобрали!

Ах! Это он – сорвался пёс с цепи!

И бросился терзать, а не терзаться!

Как Цербер, спрятался в тени,

Он алчен, скуп и ненасытен!

А ты кричи, немой, кричи –

Разбойник, вор, губитель!!!

Уйди! Уйди! Ведь говорят тебе – уйди!

Тебе и впредь не тронуть сей обитель!

Пусть и силён ты, так и слаб,

Но ты – опустошитель!

Да! Настанет страшный век,

И самый грешный человек

Готов поведать между делом –

Когда погиб душой –

Погиб и телом.

Как ум тяжёл, как ноги бренны?

Как языка слова скупы и ленны,

Почём же волею бедны?

Страдаем от своей же простоты,

И помыслов столь простодушных,

Что не хватает дел великодушных,

И нет желания грести,

И быть рабом, и жизнь свою вести,

Как каторжник галерный,

Как сын надежды боголепной.

Смотрите! Красным пламенем горит тоска,

И Карфаген горит, да не разрушен!

И в Новиго́род¹⁰ наш придёт война,

С великим самодуром и шутом,

С неистовым плутом,

С лисой, довольной сыром!

И пусть – так больно жалит кнут –

Гордись и ты достопочтенным гражданином!

II

Итак, из уст гусляра льётся повесть,

Несёт крылатый демон не́весть¹¹,

О тяжких будущих летах,

О смерти совести в худых мечтах,

О леших и чертях, закопошившихся в плохих местах,

О горьких бедах, о падших ангелах, да в прах!

Эх времена!

Ну что ж, извольте,

Засеять были семена!

Да нет! Вы уж позвольте,

Мне заново начать рассказ,

И буду слёзно лить о Белокурой Бестии –

О небывалом бедствии,

Вам древний краткий дивный сказ.

Что раньше говорил вам я – уж позабудьте!

Да будьте так добры, кто прав,

Кто виноват – уж сами растолкуйте!

III

Нет-нет! Не умер ты! Давай! Дыши!

Проснись от дрёма милый путник!

Ты – как Луна, Земли ты верный спутник!

Проснись Юпитер – громовержец!

Как обречён ты быть в дали?

Проснись Венера! Скинь ты жаркие оковы,

Проснись ты – Марс, и рой окопы!

Проснись Меркурий – весть ты донеси

До Зевса! До самого Плутона!

Последний ты – губителя в Тартару унеси!

Проснись и ты – Земля!

Меня, тяжёлого и бренного – ты на себе неси!

Прошу, и умоляю я – неси!

Проснись и ты герой! Проснись же

Прометей и наберись же сил,

Да пусть и высох древний Нил,

Сем оголив свой донъ¹² и ил.

Ловя небесную искру,

Ты высеки огонь, начни ты вечную игру!

Да потопи врага ты флот,

Как тот пойдёт ко дну,

Мечом ты отведи Тритона зу́бец,

Закрой богов хулителей поганый рот,

Да возроди героев род!

На месте ты не стой – безумец!

Избавь народ людской ты от спеси́,

Дух незабвенный вытяни ты из тряси,

Не бойся ты низвергнуть в преисподню

Поэта пьяного ты лютню!

Собрать там яблок с дерева Аида,

В летах сем и ничуть,

Не омолодив бессмертием Аспи́да!

Как в кабаках о стол стучат стаканы,

Забьют солдаты в барабаны,

Уйти и скрыться трусу так соблазн велик,

Но зиждется над битвой жаркой лик,

Эгиды знатной рати,

Глазеть собьются в кучу, как бараны,

Зевать на брань все местные глупцы,

Судьбе льстецы и пошлецы!

Тогда и оголи своей души ты раны!

Зови и ты! О, Прометей,

Скорей на помощь в славной битве,

Хоть и живёт сто лет Кощей,

Не бойся, ты зови богов войны,

И жди Афины давний клич – ура!

Не проведи ста дней в молитве!

Тащи щиты, точи мечи!

И не сиди ты на печи,

Как это делал юный Му́ра¹³,

Илья который, и благих же каликов¹⁴ ищи,

Хлебай из топора войны ты щи,

Из бочек мёды пей,

И запрягай скорей коней!

За лес уходит стая лебедей,

Её спугнул с родимых мест дух мести,

Оставив лишь руины и угли,

Лишил он неповинных чести.

Возьми свой меч и ты, о, Прометей!

Да не робей! Пой веселей, пей веселей,

Из кубков золотых, ешь сладкие ты сне́сти¹⁵!

И ты, приди, Персей – Нептуна сын!

О, как народом ты любим,

В младых летах силён – непобедим.

Сломил ты голову тирану,

Морскому злу – супруту Кракену-титану!

Явись, средь облаков и неземных светил,

И будь Ярило – Солнцу ясно мил,

Однако ж пред Гераклом падал грозный свин,

В бою кровавом ты не трать напрасно сил!

И набирайся их пред битвой роковой,

Не падай духом! Думай головой!

Не отправляй войска ты на погибель и убой!

Когда вдали густеют тучи,

Холмы, на ясный свет паду́чи¹⁶,

Поникли небом и молчат,

Волчица прочь же мчит своих волчат,

Но реки горные по-прежнему журчат,

А старики, не зря беды, всё ша́ркают ногами и ворчат.

Старухи, на руках держа внучат,

Поют на лад старинный, колыбельные им песни,

А мо́лодцы кружа девчат, и вьют вокруг да около кудесни¹⁷.

Ведя в чернеющую гладь,

Средь буйных гроз и скал морских,

Царь Одиссей сирен не слушал,

Как войско вёл он сию ладь,

Найдя руно, запретный плод

Тот, с дерева сорвал и скушал.

И так избег невзгод мирских,

Своё он тело нарядил в простого пастуха,

Изве́рг он стрелы, из самочинного нутра,

Все планы сих сует разрушив,

И хитрецов пирок нарушив.

Раздался голос близкой бури,

Прескверные ветра задули,

Согнав всех воронов с ветвей,

Да по лесам глухим сем разбудив зверей.

Слетели шапки с грозных бгатыре́й¹⁸,

И бога Ра прикрыв на колеснице,

В даль, прочь отсель, стремятся птицы!

Деревни в пламени горят,

Уж Древний Змий¹⁹ из рыла гадкого пускает яд,

О камень перепутья точит когти, и всё острит клыки,

А ведьмы в пляс пускаясь, заблудшим рвут виски́²⁰,

В хлевах дурные песню воют,

Могильщики могилы роют,

А нищие спасителя зовут,

От мук и ужаса над трупами сильно′ ору́т.

А княже²¹ благородные,

Совсем уж беззаботные,

В телеги собирают драгоценный скарб,

А девы²² монотонные,

На небе ещё сонные,

Из рук не выпускают дивных арб²³.

И слышит свя́тый²⁴ глас людской,

Да на коне, пускаясь рысью в чисто поле,

Преодолев и мёртвый риф,

И вой волны морской,

Преодолев и буйно-чёрно-море²⁵,

Он сбросил с плеч ночной покрой,

Открылся ризой золотой,

Удар нанёс могучею рукой,

Но пал он ниц, с пробитой головой.

А наглый плут на всё махнув рукой,

С персеев²⁶ падших собирает блат²⁷, да злато.

Кощей, шьёт тонкой нитью и иглой²⁸,

Костлявою рукой, кидая семя зла-то,

От глаз всех скрыв, храня судьбы яйцо в земле сырой,

Почём и выглядит и бодр и свеж, как парень молодой,

Как ткач, он ткёт лихую скатерть-самобранку,

И не скупясь на ней гадать – обкрадывать цыганку,

Всё шлёт и шлёт, да на героя белу грудь, да язву, да гнилую ранку.

А Водяной – сам чёрт морской,

Со дна подняв всю тину,

Да по лесам, да по лугам, да заложил трясину.

Утопленник домой плетёт²⁹ тропой мирской,

Корабль уж тонет, да идёт в пучину,

И льёт с небес всё дождь стеной,

И топит и сырит³⁰, благого пастуха, овчину.

А Черномор торгаш, укутавшись в меха,

Медяк всё тянет с бедняка,

Даёт крестьянам в быстрый рост,

Откуда к бороде его прирост.

Да в узелки суёт деньжата,

Готов обкрадывать и вора –

И родного брата.

В столпы³¹ идёт к деньге деньга,

Сияют серебром верха³²,

А голод ведь не тётка,

И смерть совсем не лётка³³!

Бушует всюду мор,

Стоит прискорбный ор.

Ох, нищие в поклоне бьются,

Из лужицы едва ль они напьются?

А ростовщик, брадою³⁴ скрыв улыбку,

Закроет на замок калитку.

За голодом плетёт и мор,

Лавины сходят с гор,

Эфир³⁵ затрясся от беды,

А власть осталась без узды,

Вулканы жгут –

Вруны всё лгут,

А богачи-обжоры – жрут.

Пустыни наводнил огонь геенны³⁶,

На поле ж казни мародёрствуют гиены.

С сухих степей монгольских прёт орда,

Защита натиском слаба,

Девиц ордынец тащит в полон³⁷,

Когда бурдюк³⁸ добычей полон.

Батыю хану лобызают перстни,

Шуты прислужливо протягивают песни,

Наложницы в гареме тихо спят,

А орды вражьи под Киевом стоят,

Разграбить, да огню предать град норовят.

Мурза с протянутой рукой взимает дань с Руси,

Да дёргает бояр за длинные усы,

А шведы уж опешились³⁹ с Невы,

Но там, героями сражений, станем уж не мы.

Добрыня молодой,

Мечом прокладывает путь домой.

Заблудший, в лес ступает он одной ногой,

Другой же отгоняет тварей рой,

В сражение вступает со старухою Ягой,

Едва потупил взор, закру́жил русой головой,

А уж гляди, как весь стоит нагой.