Выражение лица девушки тут же скисло, и она тряхнула волосами, сдув несколько упавших на лицо прядей.

– Твоими молитвами, Александр. Твоими молитвам. Как видишь, прогрызла себе путь наверх. За тридцать восемь кусков в год. А ты, я погляжу, – она оценивающе осмотрела его, – все такой же мажор. Все на шее у родителей? Или… – короткий бросок взгляда на левую руку и разочарованный вздох, – а нет, кольца нет. Неужели никто не хочет брать такой кусок дерьма на свою шею?

– И я тебя обожаю, Мэделин. – Александр послал девушке воздушный поцелуй, опершись плечом на косяк дверей зала заседаний. – Надеюсь, мы никогда не встретимся в суде.

– Ой, да брось, Александр. В прокуратуре весело.

– Весело работать за три тысячи в месяц? – тёмная бровь вопросительно выгнулась, и Александр хмыкнул. – Спасибо, нет. Предпочту сидеть «на шее у родителей» и с партнёрами. Там платят лучше.

– Боишься, что не хватит на дурь? – понизив голос до шёпота, протянула Мэделин и рассмеялась, заметив вытянувшееся лицо Александра. – Да шучу я. Шучу. Не надо сразу делать такое выражение, Алекс. Я помню твоё мнение насчёт наркоты. Поэтому мне и стало интересно, как ты докатился до защиты… Алана Маккензи.

Александр хотел ответить, но пришлось уворачиваться от вылетевших из зала суда людей, после того как один из них с силой толкнул Алекса в плечо. Мэделин как-то разочарованно покачала головой, исподтишка показав вслед ушедшим адвокатам средний палец, и кивнула, приглашая Александра пройти вместе с ней. Сопротивляться он не стал – не каждый день еще выдастся встреча с одногруппницей. А иметь плохие отношения с прокурором – подписать смертный приговор для каждого своего подзащитного. Путь даже Алекс и не отличался сильным альтруизмом.

– Да я смотрю он местная знаменитость в прокуратуре! – немного наклонившись к Мэделин, пробормотал Алекс. – Не поделишься, чем он так не даёт вам спать по ночам?

– Не могу. Это засекреченная информация, – уклончиво улыбнулась она в ответ.

– Не смеши меня. Шутка про дурь и то была смешней. Есть что-то, что мне надо знать, пока я окончательно не погряз в этой «бесплатной помощи нуждающимся», черт бы ее побрал?

Они остановились перед кабинетом, с небольшой серебряной табличкой, на которой черными буквами было выбито имя Мэделин. Несколько мгновений она колебалась, переминалась с ноги на ногу и прижимала к груди папку с документами, пока ехидно не прищурилась и не протянула:

– А-а-а, так вот оно что. Благотворительность. Чем богаче фирма, тем больше она хочет уйти от налогов. Понимаю, – девушка медленно кивнула.

– А чем беднее прокурор, тем больше он хочет не быть пойманным на коррупции, – шагнув к Мэделин, съехидничал Александра. – Что, стоит нам ждать очередного сексуального скандала или обойдёмся на этот раз просто предупреждением? – Он небрежно заправил за ушко девушки прядь, заставляя на этот раз щеки той вспыхнуть румянцем. – Погрозим пальчиком и все такое?

– Ты хочешь знать больше о своём клиенте или продолжишь язвить?

Александра долго просить не пришлось. Он тут же отпрянул от Мэделин, в сдающемся жесте вскинув обе рук и издевательски-покорно опустил голову.

– Уговорила. Поведай мне тайны прокурорского двора.

Александру всегда казалось, что у него обворожительная, но почему-то соглашались с ним все, кроме Амелии, Эйлин и Мэделин. Последняя даже не преминула сообщить ему это кислым выражением лица, как будто ей под нос сунули скандинавскую протухшую рыбу, и поспешила распахнуть дверь своего офиса, пуская Александра в святая святых вершащегося правосудия.

Оказавшуюся на деле небольшой кладовкой, с двумя заваленными бумагами шкафами, компьютерным столом с моноблоком, низеньким пластмассовым креслом и серыми стенами. Выключатель хрустнул ярким тёплым светом, и Александра только сейчас заметил важную деталь интерьера.

Или скорее ее отсутствие?

– А офиса с окном не нашлось? – едко протянул он, закрывая за собой дверь.

– Нет. – Маделин сунула свою папку в один из шкафов и опустилась в кресло, жестом указав Александру на стоящее напротив. Удивительно, но его он тоже не сразу приметил. Наверно, потому что оно было старым, потрёпанным, и сидеть на нем приходилось с большой опаской за свою пятую точку. Но сесть пришлось. – И если продолжишь в том же духе, я запру тебя, вызову полицию и обвиню в домогательствах и расизме.

– Меня? В расизме? Не смеши, пор вафор²⁴.

Александр попытался опереться на спинку, но кресло тут же качнулось на своей одинокой ноге, и он подскочил, широко расставив ноги и вцепившись пальцами в край стола Мэделин. Удостоверившись, что сидение под ним не собирается в ближайшее время разваливаться, Александр немного расслабился, вспомнив, зачем его вообще позвали в эту обитель дьявола и пыли.

– Так что там с Аланом Маккензи?

– Пор фавор²⁵.

– Не понял.

– Это пор фавор, a не пор вафор, тупица, – Мэделин прикрыла ненадолго глаза рукой и откинулась на спинку кресла. – Ладно, не важно – Она, не глядя, распахнула один из ящиков, вытащила толстенную папку и швырнула ее на стол, подтолкнув к тут же поймавшему ее Александру. – Федералы следят за ним уже почти десять лет. Они почти не делятся с нами информацией, но… Недавно они заинтересовались кругом его знакомых. И ты, Александр, тоже в него входишь.

– Вот как? – он отвернул обложку, любуясь на физиономию Алана Маккензи, прикреплённую скрепочкой в верхнем углу.

– Да. Ты, а еще, – Мэделин наконец открыла глаза и, сорвав один из стикеров на мониторе, вчиталась в него, – некий Уильям Белл. И если тобой они интересуются по вполне очевидной причине – ты его адвокат, то с мистером Беллом достаточно… интересная ситуация. Я знаю, что его недавно допрашивали. Не знаю, чем закончилось дело, но мой знакомый из ФБР высказал некоторое воодушевление по поводу дела Алана Маккензи.

– Что такого в Алане Маккензи, что ФБР за ним следил? – Александр перелистнул несколько страниц, со скучающим видом рассматривая уже знакомые ему записи о дате и месте рождения. – Разве что…

– Разве что, – продолжила за него Мэделин, согласно кивнув и поджав губы, – он действительно причастен к некоторым незаконным делам.

– Нет. Это бред. Я видел видеозапись.

– Видеозапись? Какую видеозапись?

Мэделин подскочила в своём хлипком кресле, как ужаленная, и с не скрываемым интересом уставилась на Александра. Она оперлась локтями о пластиковую поверхность стола и положила подбородок на сцепленные в замок пальцы, пока нога нетерпеливо стуча, действуя Алексу на нервы. Закрыв папку и еще раз безуспешно попытавшись откинуться на спинку, Александр все-таки нашёл самое равновесное положение и замер. Взгляд, которым его прожигала Мэделин раздражал, и хотелось, чтобы она побыстрее нашла себе новый объект для изучения.

– С камеры наблюдения. На ней неустановленная группа людей выгружала неопределённого содержания мешки в гараж моего клиента. Я не знаю, что в них, но они похожи на те самые улики, которыми оперирует полиция. И я подозреваю, – он бросил взгляд на папку в своих руках, – что руководит всем этим расследованием далеко не полиция. Они хотят передать дело в федеральный суд?

Короткий кивок, и Мэделин улыбнулась.

– А ты догадливый, Александр. – Она щёлкнула пальцами, подмигнув. – Да. Федералы хотят забрать это дело окончательно себе, если полиция докажет, что наркотики в гараже принадлежали Алану Маккензи. Тогда бы это объяснило несколько счетов в Швейцарии и на Кипре с… – она что-то прикинула в уме, сложив губы уточкой, – довольно крупными суммами. Увы, власти не хотят идти нам навстречу по этому вопросу. И фальшивый паспорт. Ты ведь знаешь, что твой клиент не только нелегал, но еще и нарушил законодательства нескольких стран?

Знал ли об этом Александр? Конечно же знал! Это было первым, что он поспешил выяснить для своего начальства и безуспешной попытки протащить стратегию депортации. Которая оказалась под угрозой, потому что Алан Маккензи успел, кажется, насолить не только федеральным властям, но и полиции королевства. И судя по выражению лица Мэделин, она тоже была прекрасно осведомлена обо всем, что происходит в деле его подзащитного.

– Как… – Александр еще раз пробежался взглядом по папке в руках, делая как можно более незаинтересованный вид, и отложил ее на край стола, – занятно.

– Не то слово. Я могу еще много чего интересного рассказать, – Мэделин резко подалась вперёд и дотронулась до руки Александра, которая все еще держала папку с делом Алана. – Приходи к нам, Алекс. Ты будешь замечательным прокурором.

Она смотрела в глаза Александру слишком долго, чтобы завладеть его вниманием. Но все еще недостаточно, чтобы он не успел выдернуть руку из-под ее легких поглаживаний, и ухмыльнуться.

– Предлагаешь променять уютное кресло, офис с, – он отклонился в сторону, словно выглядывал что-то из-за спины Мэделин, и медленно вернулся в исходное положение, чувствуя, что еще чуть-чуть и кресло-стул рухнет прямо вместе с ним, – окном и зарплату в сто тысяч в год на возможность сажать преступников и делать этот мир лучше? Боюсь, этому городу нужен герой, но им буду точно не я.

Александр хлопнул по коленям и, схватив папку, подскочил на ноги. Он еще несколько секунд смотрел на Мэделин сверху вниз, пока не развернулся на каблуках. Не хватало еще только, чтобы прокуратура и федералы указывали ему, как работать и вести защиту или же обвинение клиента. И уж точно он не собирался провести остаток жизни заваленный горами бюрократических бумажек, отчётов, но зато работая на благо общества. Александр Куэрво не был альтруистом, и рассчитывать на подобное означало лишь одно.

Собеседник абсолютно не знал Александра.

Он остановился у выхода, несколько мгновений раздумывал, а затем резко развернулся и указал на Мэделин своей папкой с бумагами, для пущего эффект немного потрясся ею в нос девушке.

– Было занятно с тобой пообщаться, Мэделин. – Он прищурился и покачал головой. – Надеюсь, мы встретимся в суде и я смогу размазать тебя по стенке, когда ты в следующий раз вздумаешь угрожать моему клиенту.

На прощание Александр улыбнулся и, толкнув дверь, вывалился в коридор. Он уже не услышит ни возмущения Мэделин, ни ее жалких второсортных попыток уговорить его перейти в прокуратуру. Сейчас все мысли Александра Куэрво были заняты даже не делом Алана Маккензи, а проклятой фотографий, заботливо спрятанной между листами доверенностей, свидетельских показаний и справок о полнейшей вменяемости подсудимого.

От предложения Мэделин Александр в любом случае собирался отказаться. А вот от горячего чая из автомата – нет.

Пластиковый стаканчик хрустел под пальцами Александра, когда он сжимал его раскалённые от чая бока, едва не выплёскивая на себя цитрусовый кипяток. Лавировать между пешеходов оказалось не такой лёгкой задачей, как Алексу показалось изначально, но брать такси или дёргать со стоянки машину виделось глупой затеей, если можно пройти пару кварталов, сесть на автобус и оказаться в окружной больнице Чикаго. К счастью для Александра Куэрво его рост и длинные ноги позволяли идти намного быстрее остальных, а угроза получить кипятком прямо на макушку несколько поубавила пыл особо ретивых сограждан.

Двери лифта на пятом этаже больницы встретили Александра приветливым звоном уведомления. Пластиковый стаканчик согревал руки, как и накинутое на плечи черное пальто, а стойка регистрации ожогового центра практически нос к носу врезалась в Александра, как только он вышел из кабины.

– Мистер Куэрво! – дежурная медсестра слишком радостно отреагировала на его появление. Впрочем, он уже привык. – Как поживаете? Вы к Амелии? К сожалению, сейчас это невозможно. Процедуры. Но я могу записать вас на любое ближайшее время, если вы подождёте несколько минут…