Кусок пожелтевшей бумаги обжигал кончики пальцев и вибрировал. Держать его с каждой секундой становилось больно, и Алекс, негромко вскрикнув, бросил его в Алана. Маккензи, не изменившись в лице, перехватил фотографию, поднёс ее поближе к лицу и, нахмурившись, недолго разглядывал изображённых на ней людей.

– Ох, – с коротким смешком бросил Алан, ткнув пальцем в мужчину, напомнившего Алексу мистера Белла, – Уильям здесь определённо выглядит более выспавшимся. Отдам ее ему при первой возможности. Он любит ностальгировать по молодости.

– Что?..

– У каждого свои секреты, мистер Куэрво. Мой в том, что я все про всех знаю. Уильяма – в том, что он умеет хранить чужие тайны лучше своих. А в чем твой секрет, Александр? Все никак не могу понять. – Алан разочарованно вздохнул. – Думаю, бутылочка бургундского поможет решить эту проблему. Возможно, вскоре вы и сами найдёте ответ на этот вопрос.

Согнув одну ногу в колене, он поднял ее и уместил на ней чемодан. Замки щёлкнули, и Алан уронил снимок в тонкую приоткрывшуюся щель. Бумага рухнула на дно с неестественно барабанным грохотом, заставив Александра отшатнуться. Присутствие Алана давило, но понять, почему он никак не мог. Внешний шум доносился до него сквозь невидимый купол, окруживший аудиторию, а дыхание Алана и шум ветра вокруг были слишком чёткими, слишком громкими и пульсирующими в перепонках.

– Но поздравляю, мистер Куэрво, – Алан захлопнул сумку – звон пронёсся по голове Алекс, несколько раз эхом отразился внутри и рассеялся вибрацией по черепу – и шутливо отсалютовал ему, – ваши актёрские навыки беспримерно улучшились с нашей прошлой встречи. Мне доставила удовольствие эта маленькая сценка. Обязательно приходите еще – дам вам еще парочку советов и порепетируем. Если вы, разумеется, не против.

В последний раз обворожительно улыбнувшись, Алан широкими шагами направился к выходу и скрылся за захлопнувшейся дверью, оставив после себя лишь недоумение и запах дорогого парфюма. Однако, тосковать по Маккензи у Александра долго не получилось. Уже через несколько секунд ключ в замочной скважине сначала сделал полтора оборота, затем замер и после нескольких секунд раздумий, со щелчком повернулся обратно. Дверь приоткрылась, и из-за неё в аудиторию пролезла светловолосая макушка Алана Маккензи.

– Боюсь, при всем моем желании запереть вас здесь, охрана мне «Спасибо» не скажет. К тому же вы, мистер Куэрво, скорее всего будете визжать, как девчонка и угрожать рассказать обо всем отцу. Поэтому, – Алан по-кошачьи расплылся в улыбке, – пожалуйста, соблаговолите покинуть помещение, сеньор Куэрво. Пор вафор.

Алекс вздрогнул от того, насколько Алан точно изобразил его собственные интонации, сделав ту же самую ошибку в банальном «пор фавор».

Или это не была ошибка?

***

– Мистер Куэрво…

Голос дворецкого долетал до Александра сквозь лёгкую сладкую дымку сна откуда-то сверху, с высокого нависающего над берегом утёса. Амелия бросала неподалёку мелкую гальку: они поспорили, кто сможет заставить камень пропрыгать как можно дальше, и пока что Александр проигрывал очередной раунд. Он должен был поднапрячься, должен был показать, кто тут хозяин ситуации, но мог только смотреть на улыбающуюся сестру, такую же прекрасную, как и в их последнюю встречу. Она подняла несколько камней в берега и обернулась, протянув их Алексу.

– Твоя очередь, ми эрманито³⁷.

Алекс отшатнулся. На него смотрела только половина лица Амелии: закрытая до этого его часть покрылась алеющими ожогами, в некоторых местах вместо кожи он видел обугленное мясо, а на скуле зияла закоптевшая кость. Ресниц и брови не было, как и век – глаз вертелся в черной дыре, иногда сокращаясь, словно пытался моргнуть. Амелия улыбалась, и от этого ее обожжённые губы растягивались и пускали по коже множество кровоточащих трещин, расползающихся блестящей на солнце плотью. Две независимых половинки лица. От которых Александру хотелось спрятаться.

– Мистер Куэрво!

На этот раз голос старого слуги раздался слишком громко и рядом. Вздрогнув, Александр подскочил и ударился лбом о дно автомобиля – забравшись под него, он даже не заметил, как задремал, выронив из рук инструменты и позабыв о технике безопасности. Машина угрожающе нависала над ним, шея затекла, а ноги дворецкого маячили, закрывая рвущийся с улицы в гараж свет.

– Ай! – Александр потёр ушибленный лоб и, оттолкнувшись, выкатился из-под машины. Старый дворецкий навис над ним, как всегда ухоженный и больше походящий на владельца дома, чем измазанный в масле и грязи Алекс. – Что еще? Если это очередная глупая просьба мамы, то, пожалуйста, только после того, как я напьюсь. Воспринимать всерьёз ее идеи на трезвую голову становится уже сложно.

– Нет. – Старик поджал губы и выпрямился. – К вам посетительница. Говорит, что ей нужно очень срочно с вами поговорить.

– Да? И что же ей нужно? – прокряхтел Алекс, поднимаясь на ноги и схватил с крыши машины грязную порванную в нескольких местах тряпку.

– Она не сказала. Только уточнила, что это очень, – хмыкнул дворецкий, – срочно. Она ждёт в гостиной.

Гости к Александру в дом Куэрво приходили довольно редко: с друзьями он предпочитал встречаться в клубах, с клиентами в офисе, а коллеги доставали его везде, кроме родных стен. Поэтому в гостиную он практически бежал, не оставляя дворецкому шансов догнать его – длинные ноги почти двухметрового Алекса несли его, подгоняемые адвокатским любопытством и наследственной надменностью и самолюбием.

– О нет, – едва зайдя в комнату протянул Александр и уже занёс было ногу, чтобы развернуться, но все же остановился и посмотрел примостившуюся в одном из кресел Мэри-Кейт Калверт. – Прошу прощения, но я предпочитаю женщин постарше.

– Что? Я… – девушка подскочила с дивана, замешкалась, а затем ее щеки заалели. – Нет… Мистер Куэрво, прошу, мне нужна ваша помощь!

Так заинтересовать Алекса еще никому не удавалось. Недолго помедлив, он подошёл к Мэри-Кейт, жестом пригласил ее сесть обратно на диван, а сам развалился в новом кресле матери под недовольные взгляды дворецкого и горничной. Наверняка его одежда оставит после себя масляные следы на дизайнерской ткани в огурчик, которую сам Алекс считал верхом безвкусицы.

– Моя помощь? – закинув ногу на ногу и вытирая руки порванной тряпкой, он посмотрел на Мэри-Кейт. – Не представляю ни одной ситуации, в которой ты могла бы ко мне обратиться. И советую звать меня Александром, если, разумеется, ты не хочешь получить двойной счет за меня и за некоего «мистера Куэрво».

Мэри-Кейт мялась, перебегала взглядом с Алекса на дворецкого и обратно. Ее покрывшееся пятнами лицо побледнело, отчего румянец на щеках казался искусственным, нанесённым толстым слоем детской краски на лицо куклы макияжем. Она медлила, раздражая Алекса, и снова подскочила, когда он опустил ногу на пол и привстал, словно боялась, что потеряет его внимание. И это было отчасти правдой.

– В общем… – Мэри-Кейт нервным движением заправила за ушко рыжую прядь. – Я знаю, что у вас есть знакомые частные детективы. Мои родители наверняка будут против и…

– Ближе к делу. У меня есть еще дела. – Алекс бросил тряпку на стеклянный столик перед собой и откинулся на спинку кресла, съехав пониже и практически ложась в нем.

Мэри-Кейт отвела взгляд и робко прошептала:

– Помогите мне найти сестру, ми… Александр.

Алексу показалось, что ему немного послышалось. Он приосанился и поджал губы.

– Прости, что?

– Моя сестра, – намного уверенней повторила Мэри-Кейт. – Я хочу найти ее.

– Да, это я понял. А дальше что? – Алекс рявкнул несколько раздражённой, чем это должно было быть, но заметил это только по дёрнувшейся и тут же скукожившейся на диване Мэри-Кейт. Глубоко вздохнув, он сжал пальцами переносицу и уже мягче продолжил: – Я адвокат, Мэри-Кейт, а не полицейская ищейка, чтобы идти по следу аромата грязных носков. Максимум пороюсь в грязном белье клиентов, если потребуется. Остальное – увольте.

– Прошу. – Мэри-Кейт вскинулась, вытащила из-за дивана рюкзак и, затрещав молнией, вытащила кипу разноцветных бумаг, фотографий и справок. – Я собрала вот здесь все, – она положила ее на столик рядом с тряпкой, – что смогла найти сама. Вдруг то как-то поможет.

– Как, например? – едко отозвался Алекс, все же подтянув к себе выложенную Мэри-Кейт папку.

– Я… Я не знаю. Попросите кого-нибудь побольше разузнать. Я знаю, что моя сестра жива и она в этом городе. Я видела ее с вами. Иногда.

– Со мной? – он вопросительно вскинул бровь.

Изумление далось ему нелегко. Смотреть же на запыхавшуюся от разрывающих ее эмоций Мэри-Кейт было больно.

Он знал, что она знает.

Он знал, что она знает.

Но согласиться, сказать ей правду и втянуть себя в очередную бесполезную работу, он просто не мог. Ему хватало проблем с Аланом Маккензи, чтобы добавлять к нему еще и поиски мертвецов и давать надежду Мэри-Кейт.

– Мэри-Кейт…

– Я видела ее! – обиженно вспыхнула девушка, топнув ногой и хлопнув себя ладонью по колену, но тут же ойкнула и втянула голову в плечи. – И с вашей сестрой. И… – Мэри-Кейт шмыгнула покрасневшим носом, – с мисс Эйлин. Поэтому я и прошу вас помочь. Это важно не только для меня, но и для моих родителей.

Алекс ядовито хмыкнул.

– Боюсь, ты не можешь позволить себе оплату моих услуг, Мэри-Кейт. Час моей работы стоит сто пятьдесят долларов. – Он сжал ладонь в кулак и разогнул большой палец. – Следователь берет девяносто. – Теперь разжатым оказался указательный. – Итого – двести сорок долларов за то, – он закончил умственные подсчёты оттопыренным средним пальцем, – чтобы потратить свое и моё время на бессмысленную работу. И это еще не считаю непредвиденных расходов.

– Значит, мы будем работать всего один час! – не унималась Мэри-Кейт. – Но один очень плотный и продуктивный час. Я устроилась на работу в магазин и откладываю карманные деньги. Я смогу заплатить за вашу работу! Прошу, – она с надеждой заглянула ему в глаза, сведя свои светлые рыжие брови к переносице с такой силой, что на коже пролегла глубокая морщинка.

Видимо упрямство было отличительной чертой Калвертов.

Сев в кресле, Алекс прикрыл глаза. Согласиться помочь Мэри-Кейт он не мог. Нет. Это было против адвокатской этики, которой он и так с трудом придерживался, соглашаясь на все авантюрные дела или же смиренно принимая их из рук начальства. Выгнать девушку из дома ему не позволяло воспитание – и с чего же он вдруг о нем вспомнил? – и направленные на него пристальные взгляды прислуги. Смотреть ей в глаза он не мог: слишком она напоминала Джанет. Все в ее жестах, мимике и поведении всколыхивало в памяти надоедливую подружку Амелии, доставившую ему столько неприятностей и… Висок пронзило болью – он снова не мог вспомнить, что-то важное, что-то, о чем ему твердили все окружающие.

Но только он не понимал, в чем была его вина.

– Ты несовершеннолетняя, Мэри-Кейт, – наконец выдохнул он и открыл глаза. – Я могу работать только с твоими родителями или по их просьбе. Будем считать, что этого разговора не было и ты не заняла моё свободное время. Я не возьму с тебя денег. Считай это подарком. Но не строй иллюзий. Моя сестра, – слюна стала вязкой, как патока, и он с трудом заставил язык ворочаться и выплюнуть ненавистное слово: – мертва. Твоя – тоже. Я не буду тебе помогать не потому что не хочу твоих денег, нет. Просто я, – Алекс горько усмехнулся, – не волшебник. У меня нет волшебной палочки. И я не могу воскрешать мёртвых.

Пусть ему и очень хотелось это сделать.