Не дав Эйлин опомниться, он перенёс руки выше, стискивая пальцами ее голову. Раскалывающая на части череп боль отступила. Мир на секунду выровнялся, чтобы затем заиграть перед слепым взглядом Эйлин радужными кругами. Набежавшая лёгкость оттесняла бурлящие недовольством голоса. Тело обмякло – Нейт тут же подхватил ее, опуская на кровать. Казалось, она парила, погружаясь в мягкие объятия ненавистной воды. Если бы она могла – несомненно закричала бы от охватившего ее чувства восхищения. Но вместо этого язык едва ворочался у неё во рту, превращая все, что пыталась сказать Эйлин в неразборчивую кашу.

Эйлин кружилась в мыслях, калейдоскопом проносившимися перед ней воспоминаниям, пока не наткнулась слепым взглядом на веснушчатое лицо перед собой. Острые лисьи черты, золотистые глаза и огненно-рыжие волосы. Она его видела. Хотелось приподняться на дрожащих локтях, прищуриться и рассмотреть склонившегося над ней Нейта поближе. Но вместо этого Эйлин глупо захихикала, сочащейся от разорвавших кожу ран рукой отерев распухший нос. Нейт негромко хмыкнул и снова взял ее лицо в свои ладони, наклонившись чуть ближе.

– Это ты. Ты больше… – неожиданно глупо хихикнула Эйлин и икнула: ее собственный голос двоился в голове, отзывался мужским эхом, так похожим на голос отца, – не злишься на меня?

Нейт смутился и нахмурился. Он смотрел на Эйлин озадаченным взглядом, пока она продолжала тихо хихикать и щуриться, разглядывая лицо перед собой. Морщины на лбу Нейта разгладились, и он подался вперёд, заглядывая ей в глаза.

– Нет. – Нейт мягко улыбнулся. – Я не злюсь на тебя, Эйлин Маккензи.

А затем она провалилась в убаюкивающую тьму.

***

Возвращение в реальность оказалось болезненней, чем Уилл это помнил.

Его разматывало между мирами, как белье в неисправном барабане стиральной машинки, заставляя наконец понять, что испытывает человек, спрыгнувший с Ниагарского водопада, пока он не ударился головой о металлические ножки мостков в озере Мичиган. Почему именно там? Уильяма слишком хорошо знал каждую выбоину на проржавевшем металле, чтобы быть уверенным – барьер выплюнул его не в Шотландии.

И это пугало.

– Удивительно, но я бесконечно рад тебя видеть, Уилл. Правда, я не рассчитывал, что ты вернёшься так скоро.

– Произошли… кха… некоторые непредвиденные изменения в намеченных планах. Прости, я… Я не смог.

Нужно было догадаться, что все пойдёт не так, еще когда Уилл, очнувшись увидел над собой лыбящееся лицо Алана Маккензи. Тот навис над ним с подозрительно объёмным мешком из «Уолмарта», расширенными зрачками и слишком дружелюбным выражением, что обычно было не свойственно Алану. Тем не менее выбирать Уильяму было не из чего, и он, будучи человеком разумным, решил что отказываться от единственной протянутой ему – буквально – руки будет верхом глупости.

– Какая поразительная самокритика, Уилл! Однако, сегодняшний вечер слишком прекрасен, чтобы посвящать его разбору всех твоих промахов в этой миссии.

– Что…

Уилл рассеянно заозирался, но закончить мысль ему не дали: вручили объёмный пакет и активно похлопали по плечу.

– Переодевайся. У нас с тобой есть на сегодня еще одно дело. Будешь моей валентинкой, – хихикнул Алан.

Уилл с сомнением покосился на содержимое полиэтилена, заметив там футболку «Лучший в мире папочка», которая наверняка была ему мала на пару размеров – все-таки в отличие от Алана он хотя бы раз в неделю ходил в местный фитнес-зал и бассейн не только в попытках наладить свою личную жизнь, – неоново-жёлтые спортивные штаны и малиновые кроссовки. К счастью, тут они с Аланом делили один размер обуви, чем Маккензи все время пользовался нагло влезая в ботинки Уилла.

– Отвернись, – сухо бросил Уилл, бросая пакет на землю и стягивая с шеи мокрый развязавшийся галстук, казавшийся ему сейчас скорее железной цепью.

Алан обиженно засопел.

– Да брось, Уилл. Чего я там не видел? Неужто за время своего маленького путешествия, ты отрастил себе еще несколько пар сосков? Или у тебя открылся… третий глаз? – Маккензи кокетливо поиграл бровями.

– А ты, как посмотрю, так и не научился шутить, как нормальные люди.

Закатив глаза, Алан все-таки отвернулся.

Как Уилл и предполагал, футболка скорее походила на удлинённый топик, а лишние движения грозили превратить ее в лохмотья. И все же это было лучше, чем прозябать холодной ночью в мокрой рубашке. Штаны Маккензи превратились в бриджи, а сам Уилл в малиновых кроссовках теперь напоминал персонажа-неудачника из какого-нибудь симулятора жизни, где твои умения зависели от одежды, а игрок не особо задумывался, как ты в итоге выглядишь. Не хватало только рыцарского шлема с забралом, чтобы повысить «харизму» и «славу» на максимум и привлечь всех в радиусе нескольких миль к своей персоне.

– Как ты узнал, где я?

Уилл все же не вытерпел, когда дверные замки в машине Маккензи защёлкнулись и колеса плавно закрутились, вывозя внедорожник на шоссе. Алан тихо напевал под нос нудную песню с радиостанции, постукивая пальцами по рулю, а Уилл выкручивал кондиционер – ему все еще было холодно, а мокрая кожа покрывалась мурашками от попадавших на неё холодных струек вентиляции.

– О мой… – Алан на секунду завис, – я, Уилл! Ты как будто забыл, с кем разговариваешь! Конечно мне было любопытно узнать, где тебя выплюнет на этот раз. Потому что после твоего внезапного визита в сердце Сахары, я решил, что бросать все на самотёк будет крайне безответственно. К счастью, – Алан неопределённо взмахнул сразу обеими руками, отчего автомобиль тут же вильнул, а Уилл едва успел схватиться за руль, удерживая тот в одном положении, – ты объявился даже в границах штата, а то пришлось бы разбираться с прокурором, а видеть кислое лицо младшенького из Куэрво не входит в мои планы на ближайшие недели. Идиотский браслет, – раздражённо процедил Алан, сбросив руку Уилла с руля. – Не нужно мне помогать. Я и сам справлюсь. Но, вот я здесь и даже привёз тебе чистую одежду! В конце концов мы не чужие друг другу люди.

– Не заметил, – хмуро бросил Уилл, отвернувшись к окну.

Внутри что-то сломалось. Он смотрел на отражение Алана в стекле, но не чувствовал ничего – только опустошение, тоску и потерянность. Уилл все еще мутило после перехода, голова кружилась, а взгляд с трудом удавалось сконцентрировать на чем-то одном. Мысли хаотично мешались, слипались в кривой снежный ком и наваливались на Уильяма. Он пытался их раскрутить, пытался разобрать на отдельные тонкие ниточки, проследить до их истока, но виски от этого раскалывались только сильнее, а воспоминания даже вчерашнего дня смазывались, как фотография в трясущихся руках.

Что-то в воздухе было не так. Даже в машине пахло озоном, а лицо Алана казалось наигранно дружелюбным – его взгляд выдавал беспокойство и замешательство.

– Какая муха тебя укусила? – спустя минут десять молчаливой поездки под шипящее профилактикой радио не выдержал Алан. – Что они там с тобой такое сделали, пока меня рядом не было?

– Дали быть собой.

«Быть собой» Уильям пытался всю свою жизнь. Сначала в родительском доме, затем в школе – пальцы с силой сжали ручку над дверью, – а потом и на работе, где каждый день приходилось балансировать между собственными желаниями и пустым холодильником. Несколько раз Уилл срывался: бросал все и уезжал в глухой провинциальный городок, где его могли узнать лишь залётные из Чикаго комары. Да и те жили до первого хлопка ладонями. Сейчас же ему казалось, что все происходившее до этого – одна большая ужасная шутка, низкорейтинговый сериал, где его персонаж должен был умереть еще в пилотной серии.

И это было… странно. Как будто он первый раз был один на один со своими мыслями. Он не чувствовал присутствия Алана – только морщился от его крепкого парфюма. Но его мысли – бесконечный путанный монолог, разобраться в котором было не под силу даже университетскому профессору. Уилл моргнул и тупым взглядом уставился на собственное отражение в боковом зеркале. Он знал это лицо. Он уже видел его. Но не помнил, как зовут… его.

Будь паника осязаемой, он первым бы узнал ее.

Он забыл собственное имя.

Машина подпрыгнула на кочке, и теперь человек в зеркале казался незнакомцем. Привлекательным незнакомцем, глядя на которого внутри все болезненно сжималось. Наверняка, они уже встречались. Может быть даже вчера. Кто-то сзади посигналил, и его ослепило яркими огнями фар. Он зажмурился, а когда вновь открыл глаза на него из зеркала смотрело испещрённое морщинами лицо старика. Волосы были похожи на его, только белые, как свежевыпавший снег. Глаза выцвели – кажется, когда-то они были темно-синими. Все черты лица опустились, повисли под тяжестью лет и сморщились. Он потянулся пальцами к собственному лицу, но нашёл кончиками только покрытые небольшой щетиной щеки и гладкую кожу. Стоило ему улыбнуться, как отражение отвечало ему тем же. Мир вокруг выцветал, превращаясь в черно-белое кино, и даже его руки становились серыми.

– Ладно. – Голос раздался совсем рядом, и он обернулся на него. Водитель тоже казался ему знакомым. – Мы еще поговорим об этом, Уилл, – Уилл? – а пока у нас есть… некоторые проблемы. К которым я даже не приложил ни одного своего пальца! Заранее предупреждаю, чтобы ты не вздумал меня обвинять!

Он хмурился: Уилл. Уильям. Он вновь вернулся к отражению – теперь в зеркале он снова видел молодого мужчину. Он видел… себя. Это его водитель назвал Уиллом.

Он зажмурился. Уильям… Белл. Тысяча девятьсот шестой год. Уилл тряхнул головой – мир резко стал ярким, обивка машины вернула свой бежевый цвет, а загоревшие на солнце руки – смуглый оттенок. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло, а дыхание стало слишком учащённым. Уилл не понимал минутного наваждения. Ему было страшно вновь отводить от отражения взгляд: вдруг через секунду он снова увидит в нем старика. И все же Уильям медленно повернул голову, уставившись на проносящиеся мимо деревья, дома и полуразрушенные доки.

Он знал этот район. Он помнил этот район. И он абсолютно точно был уверен, что его квартира была в нескольких десятках кварталов отсюда.

– Куда мы едем? – Уилл обернулся на Маккензи, сосредотачивая на нем всю оставшуюся после перехода и бултыхания в барьере концентрацию.

Алан усмехнулся.

– Ты ведь знаешь, что у людей есть своеобразный… гей-радар?

– Что? – скривил в смешанных удивлении и разочаровании лицо Уилл. – Что это еще за бред?

– Некоторые считают, что могут определить, есть ли у них шансы с человеком, просто посмотрев на него. Думал, ты тоже так умеешь.

– Не умею, – буркнул Уилл. – И не отходи от темы, Ал. Что происходит?

По лицу Маккензи пробежала мрачная тень. Алан с силой сжал автомобильный руль и повёл плечами.

– Ал? Ты никогда не называл меня подобным образом.

– И больше никогда не назову, если не ответишь на мой вопрос.

Алан вздохнул и медленно зарулил на импровизированную парковку позади старого здания из красного кирпича. Он что-то высматривал в маленьких черных конах-глазках под самой крышей и молчал. Долго. Напряженно. Иногда он дёргался, словно что-то замечал в полуразвалившемся доме, а затем оседал в мягком кресле внедорожника. Наконец, он потёр красные от раздражения глаза, щёлкнул ручным тормозом и распахнул дверь.

– Она здесь. Снова. Видимо вы разминулись и… – он обернулся на Уильяма. – Мы на месте. Я ее чувствую.

– Ты уверен, что тебе, – Уилл вылез из машины, с опаской покосившись на Алана, – стоит находиться рядом с ней?

– Абсолютно. – На этот раз Маккензи не посмотрел на него, широким шагом направившись к виднеющемуся неподалёку переулку, так что Уиллу пришлось немного ускориться, чтобы догнать его. – Я прошёл ускоренный курс психотерапии и теперь полностью готов к встрече с неизбежностью. – Он остановился перед металлической аркой, на которой виднелось несколько еще держащихся букв, но установить по ним предназначение здания оставалось невозможным. – Ты не сможешь попасть под пагубное воздействие, если уже будешь под ним.

– Сколько ты принял?