А настоящая золотая пора настала для тех, кто переехал в теплые страны немного загодя до последних событий. Бизнес-леди, коучи, индивидуалисты, старые добрые пройдохи. Бизнес, бывший в абсолютном упадке, вдруг начал процветать – виллы, сдаваемые втридорога; курсы мастерства по любым удаленным работам; прогулки на яхтах, которые уже отжили свое и подавались как элитные, и квартиры. Квартиры, в которых местные, прямо за стенкой, жили за 30% от стоимости, названной им. И это было не грустно и не весело. Это было просто вполне ожидаемо.

Даже бесплатное открытие счета в местном банке почему-то начало стоить дополнительных денег. Окропив волшебной водой, их вели за руку через дорогу, чтобы привести к «нужному» человеку, который оказывался кассиром, который просто уже примелькался. А телефоны, на которые регистрировали счета, умирали через несколько месяцев без возможности восстановления доступа.

Псевдо-юристы, горе-помощники и прочие гуру помогали с документами. Некоторые просто не являлись на встречи после оплаты, другие не знали местного языка и совершали ошибки в анкетах, из-за которых новоприбывшим ставили «депорт». И никто из них так и не был наказан. Потому что жертвы уже были в других странах, и часто даже не знали всей правды.

Придумывались оправдания насчет новых местных законов, ужесточения миграционных правил, политики. Но никаких официальных постановлений не было, а не приложенные нужные документы, по сущим мелочам, оставались за кадром.

Бизнес-поток, в который, как в мясорубку душ, попадали самые обычные семьи из-за какой-то 1 000 долларов, существует до сих пор. Те, у кого не было денег на такие услуги, выигрывали, пойдя в местные фирмы по оформлению. Но самонадеянные, ищущие иные пути или даже заполнявшие документы на иностранных языках сами – часто переоценивали свою осведомленность, будто бы никогда в жизни не ошибались. В чатах они потом ругали всех, от бюрократов до судьбы, с восторгом перевирая факты.

Судьбы ломались. Судьбы ломались именно по тем причинам, о которых предупреждают мамы – из-за лени, высокомерия, честолюбия, глупости, навязанного чужого мнения, рассеянного внимания. Всего того, чем изобиловало это сообщество. Но пока оно сидело дома, в своих маленьких комнатках за большими компьютерами, внешний мир не давал адекватного отклика на все эти грехи. А теперь пришла пора за них расплачиваться. Да, новый мир все расставлял по своим местам.

17

Больше всех радовались и улыбались собаки. Опьяненные новыми тропическими запахами, частыми прогулками по пляжам, заласканные как кошки и подстриженные по последней моде, с собственными паспортами и чипами, они тоже были эмигрантами и прекрасно это понимали.

За столиками ресторанов сидели родители с 18–20-летними сыновьями, заказывая шашлыки, баранину, стейки своим «маленьким» детям. По глазам мальчишек было понятно, что они не осознавали ни свое везение, ни то, что они навсегда потеряли что-то, без чего их сердце еще долго будет разрываться на части перед сном, как у всех детей, что переезжают не по своей воле.

Бегущие от чего-то никогда не находили то, что ищут, ибо вообще ничего не искали. Только бегущие к чему-то – верой и правдой, сердцем и душой – обретали покой. Некоторых он настигал на крыше модного бара с видом на яхт-марину, других – на вилле с собственным бассейном, третьих – в маленькой студии на мансарде, где показывались любимые американские сериалы. Они были спокойны. Они были счастливы. Потому что они нашли то, что искали. Эта свобода опьяняла и ничего им не стоила. Или так хотя бы казалось.

Большая часть людей совершенно не понимала общей картины и делала все ради сохранения своего образа успешного эмигранта. Зацикленные на себе, они воспринимали жизнь как череду событий, что происходит с ними. Они были эталонными миллениалами, самонадеянными из-за разницы в курсе валют между столицей и удаленными странами, без какой-либо позиции. Они ее не высказывали и оттого казались испуганными либералами. Но это было далеко не так.

Большинство были просто эгоистами, готовыми поддерживать любого, пока это их устраивало, и пока их не отправляли поддерживать эти принципы делом. С такими, не определившимися в выбранной стороне, иметь дело было опаснее всего – они могли предать любого, просто из-за собственной сиюминутной выгоды. И они предавали.

Падение курса какой-нибудь иностранной валюты нередко приводило их в восторг. Они ликовали без зазрения совести, когда видели, что денег у них как бы становится больше. Они молились на графики и проверяли их каждый день. Чтобы получить еще кусочек, выкачать еще больше из города, в котором больше не живут и в который не верят. Тратя деньги на развлечения в заведениях, владельцы которых смотрят на мир столь же меркантильно, они проживали золотую пору своей жизни.

Окруженные проститутками и алкоголем, они оставляли своих жен дома, в квартирах, которые не могли себе позволить местные с той же работой и квалификацией. И думали, что все, что произошло – к лучшему. И что они чего-то таки достигли. А до ничего не подозревающих жен слухи не доходили, потому что не было на новом месте знакомых и друзей.

Но некоторые женщины были не лучше. Опьяненные вниманием молодых, загорелых, накачанных смуглых мужчин с сексуальными карими глазами, они изменяли, даже не раздеваясь (и раздеваясь тоже!) и чувствовали превосходство над этим миром. Ходили развлекаться с новыми подругами, требовали от мужей свободы и равенства, чтобы растратить его на образ портовой шлюхи для тамошних иностранцев.

Замужние или просто далеко не несвободные, они не видели в этом ничего плохого. Но каждый здесь понимал, какой характер стоит за таким поведением, и почти ни один роман, что начался как-то так, не включал в себя уравновешенную женщину и мужчину без аморальных мыслей.

Достойные представители мужского пола оставались дома, смотрели на только что приехавших женщин только при необходимости в профессии и тихо их презирали. Презирали не злобно, а тихо, а свои жены казались ангелами. И засыпая с ними, в окружении троих детей, они понимали, как им на самом деле повезло. А длинные ноги – это всё мирское.

В силу собственной испорченности, новоприбывшие женщины верили в свое превосходство над местными, и пользовались общественным мнением, которое презентовало их как молодо выглядящих, богатых, уверенных и сильных. К неработающим и не ухаживающим за собой матерям троих детей в традиционных одеждах они относились по-особому – с жалостью и некоторым, порой неконтролируемым, презрением. Не понимая, что те на них смотрят точно так же, но хотя бы молятся за их души.

Мужские и женские умы, разрушенные алкоголем, наркотиками и вейпом до неспособности принимать решения и понимать, что происходит, помнить факты и отстаивать свое мнение, создавать логические цепочки событий и осознавать последствия – были обыденностью дома и не казались чем-то странным. Все эти симптомы настоящих неврологических заболеваний проходили незамеченными, никто не считал это чем-то реальным. Большая часть тех, кто курил электронные сигареты, искренне верил, что они не вредны. И непонятно, как было назвать это заблуждение, кроме как массовым психозом.

Здесь же таких людей было видно за версту – они гонялись за своей прелестью по всему городу, выглядели как голодная уличная собака и постоянно чувствовали вину и собственную незначительность. Их стоило бы пожалеть, но на самом деле не получалось.

Не признавая свои зависимости, они считали маленькие города скучными, а местных женщин и мужчин, что не поддаются и разочаровывают – проблемными, при этом свято веря в то, что всё всегда можно купить. Только почему-то здесь ничего не покупалось. И тогда приходило решение – поехать туда, где шире ассортимент и подвижнее моральный компас населения. И в итоге они доезжали до мест, о которых лучше не упоминать.

18

Сидя без денег, с пошатнувшейся психикой, без перспектив, даже без особого желания структурировать свою жизнь – они постоянно говорили про США, часто не имея возможности без проблем оплатить даже следующую аренду в дешевой тропической деревне или купить новую технику для работы.

Зазомбированные кисельными берегами, они не видели масштабов. Ведь стоимость попадания туда даже просто по грин-карте была сравнима с их нынешней двухлетней арендой. Но они свято верили, что страна, за пару месяцев как-то уволившаяся 200 000 IT-шников из «лиг плюща», ждет именно их с их ненастоящим разговорным английским, нулевой кредитной историей и красным паспортом, как победителей вселенского зла. Или, как минимум, как молодых и перспективных, что было еще глупее, учитывая разный уровень вовлеченности в бизнес-процессы в двух странах.

Вещатели позитива говорили о том, как все прекрасно. Как красивы блог-посты, как удивительно интересны рилсы, как невероятно продуктивны курсы, как они ощущают подъем, энергию и душевную гармонию. Но после увольнения из закрывшихся стартапов-пустышек они оседали в кофейнях на углах и больше становились похожими на барыг, которые ищут своих новых жертв, цепляясь за всех русскоговорящих прохожих, чтобы завязать разговор и хоть как-то скоротать время. Ведь время – последнее, что у них осталось, все прочее уже было растрачено.

Резюме были напичканы красивыми должностями без реальных зон ответственности. Нулевое количество кейсов и доказательств хоть какой-либо проделанной эксклюзивной интеллектуальной работы к 30 годам ужасало рекрутеров, которые видели эти резюме в своих ящиках. Эти люди называли себя IT-шниками. Эти люди метили в США. И вовсе не так, как метили туда мигранты из развивающихся стран с самого начала открытия Нового Света. Не из надежды на спасение, а так, будто весь мир опять им был должен места в первом ряду. Но в итоге они опять оказывались на сцене, а толпа нервно смеялась.

Обычно у таких был супруг-партнер, который тянул на себе лямку настоящей высокооплачиваемой работы. Он хотя бы был трудолюбивым, усидчивым и прагматичным, что с лихвой окупало витания в облаках второй стороны. А если такового супруга не оказывалось – значит присылала деньги мама, или сдаваемая в аренду квартира финансировала следующий проект travel-блогера, псевдо-продакта, инфлюенсера, онлайн мастера йоги и волшебных искусств, властителя Дзен-каналов, который, по заверениям в личных соцсетях, приносил стабильный доход и полностью покрывал их нужды в аренде и еде.

Продакт-менеджеры, smm-щики, копирайтеры, маркетологи, программисты – все эти названия в СМИ обесценились, когда пришла толпа бывших официантов, студентов-юристов, домохозяек и курьеров, мечтающих изменить свою жизнь. Отдельно от реального опыта эти слова перестали что-то значить, но отсутствие работы на сегодняшний день не запрещало им говорить, что именно это и есть их основная профессия. Единицы выучивались, вгрызались в знания и строили карьеры. И даже эти в итоге говорили, как бесполезны были их первые купленные онлайн курсы.

19

Прожив всю жизнь в местах, где реальность была статичной, железобетонной, медно-рудной, непоколебимой – и других реальностей будто не существовало, они не могли выбраться из мира, созданного на тех особенных правилах. Им казалось, что они делают это – выбираются, оглядываются и осматриваются, метят высоко, ныряют глубоко, видят зорко. Но оставались где-то на дне колодца, просто теперь – с открытой крышкой, видя полоски проплывающих облаков, именуемых где-то там далеко небом.

Устои и привычки, определенная структура мышления, которая, им казалось, была их собственной, имела уникальную характерную черту – она гипнотизировала, самовоспроизводилась, зацикливалась сама на себе. И самое главное, что поддерживало в ней ее дьявольскую, абсолютно статичную сущность – ноль принятых решений, полнейшее отсутствие ответственности и чего-то реально нового. Теперь толчок и переезд заставили их подумать, что они вырвались из нее, но так как осознанным решением это не было, это очко им тоже не засчиталось.