«У нас говорят, что нет ничего невозможного для Нуана и все под силу ему, – проговорил нантарианец, выслушав полуэльфа. – То, о чем ты поведал всем здесь присутствующим, поистине удивительно. Мы долгое время считали пропавшими без вести дружины Кхентерама и Аментайля. И некоторые даже видели в них дезертиров, позорно бежавших с поля боя. А они, оказывается, спаслись и даже успели обосноваться на новом месте»…

В комнате воцарилось молчание. Сомбриэль продолжал обдумывать услышанное, рассеянно барабаня пальцами по столу. Аваурхатх наблюдал за ним. Его внимание привлек перстень с изображением Набу, в который он впился жадным взором.

Это была реликвия Нантара, одна из тех, что перечислил пришелец в Тронном зале. Перстень был сделан из черного, гладкого материала. На нем была искусно вырезана фигурка Набу с раскрытыми крыльями. Ее крошечные глаза сияли двумя рубинами. Эти глаза словно бы привораживали его. На ум приходили старинные легенды, переходящие из рода в род. Они рассказывали о сотворении мира, о появлении Предвечной мыши, о ее мощи и о ее противостоянии с князем Тьмы. Но он никогда не видел ее, как и никто из его народа. Она осталась для него в древних сказаниях. Ему хотелось спросить владыку Нантара о ее существовании, но он боялся, что тот ответит отрицательно и разобьёт его последние надежды на встречу с этим могуществом. Он с детства жаждал узреть властительницу мира и совершить ради нее какой-нибудь подвиг.

«Набу будет здесь через неделю». – Неожиданно проговорил Сомбриэль и посмотрел на нантарлинца.

«Что?» – вздрогнул тот, вынырнув из своих мечтаний.

«Она прилетит сюда?» – переспросили наперебой люди и эльфы.

«Да, – подтвердил нантарианец. – Она прибудет сюда через неделю, чтобы осмотреть свои новые владения».

«Разве она по-прежнему существует? – не сдержал своих сомнений Аваурхатх. – Кто-нибудь видел ее?»

Владыка Нантара усмехнулся, но промолчал. Вместо него заговорил Ассам, который поведал ему о своих встречах с Предвечной мышью.

«Как она выглядит?» – поинтересовался нантарлинец, выслушав его рассказы.

«Это кошка с крыльями». – Ответил ему далламариец, немного затрудняясь с описанием.

«Ну, что ты, брат! – тут же заспорил Ортан. – Какая из нее кошка? Хвоста-то у нее нет!»

«Если она кошка, то почему ее тогда мышью называют?» – резонно заметил Аваурхатх.

«Это ни кошка, ни, тем более, мышь, – попытался объяснить Келехир. – Это странное создание, сочетающее в себе многие черты. Голова у нее кошачья, крылья от летучей мыши, тело тоже от кошки, задние лапы с когтями, а хвоста и вовсе нет».

«Это весьма справедливое представление». – Проговорил Сомбриэль, заметив, что Аваурхатх ждет от него подтверждения словам эльфа.

После его фразы все ненадолго замолчали. Первым очнулся полуэльф. Он попросил разрешения уйти, заявив, что должен обо всем рассказать отцу и родичам. Страшно подумать! Сама Набу прилетит в их царство, а у них ничего не готово к встрече с ней! С этой мыслью он выбежал из комнаты и помчался в кабинет сентарха.

Обещанное Сомбриэлем прибытие Набу крайне обеспокоило властителя Нантарлина и его приближенных. У дверей комнаты, где почивали гости, собралась целая толпа. Жрецы, советники, придворные полуэльфы и сам Маурим. Все они жаждали узнать истинную цель прибытия Предвечной мыши и бродили в коридоре, негромко переговариваясь друг с другом. Как ни старались они сохранять тишину, шум дошел до ушей путников, и они проснулись.

«Что за чертовщина там происходит?» – раздраженно проговорил Ассам и отправился в умывальню.

«Чего им не спится?» – недоумевал Ортан, поднимаясь вслед за братом.

Келехир сидел на кровати и тер глаза кулаком. Это было бесполезно. Глаза его вновь закрывались сами собой. Во сколько они легли вчера? Ему казалось, что не так уж и поздно. И доброго местного вина было выпито не так уж и много. Всего-то трехлитровый бочонок. Или то было пиво? Хотя нет, он же помнит, что пиво было сначала, а потом…

Дверь вдруг открылась и в комнату ворвался сентарх.

«Простите за беспокойство, – еле сдерживаясь, проговорил он в лицо Келехиру. – Но вчера я выслушал потрясающую новость и нам все крайне необходимо»…

«Это важно, – продолжил он, вцепившись в сонного эльфа. – Вы понимаете, лорд Келехир?»

«Да, да». – Зевнул тот, тщетно стараясь отбиться от сковывающей его дремы.

«Нам необходимо знать об истинной цели ее прибытия, – сказал сентарх, сжав плечо эльфа. – Мои подданные напуганы этим. Я должен успокоить их».

«Да, да, – вновь пробубнил Келехир, мутными глазами глядя куда-то сквозь князя. – Надо успокоить их».

«Вы издеваетесь надо мной!» – заревел старик, хватаясь за сабли. Он был очень вспыльчив, как и многие из его предков, и частенько терял над собою контроль. Над ним довлело отчаяние, и оно росло с каждой секундой.

Келехир пришел в себя в тот же миг. Он взвизгнул, как кот и отпрыгнул от сентарха. Его возглас разбудил Сомбриэля. Владыка Нантара проснулся и грозно посмотрел на сентарха. Под его взглядом Маурим выронил сабли и осел на пол. Глаза его почти почернели.

«Отец!» – закричали его родные. Они, в числе прочих, тоже осаждали комнату чужеземцев.

«Вставай, – велел ему владыка Нантара, возвращая в старика огонь жизни. – И отвечай. Зачем ты напал на моего спутника?»

«Я забылся, – ответил сентарх, приходя в себя и поднимаясь с пола. – Мне показалось, что он издевается надо мной. Не желает помочь мне в моем отчаянии».

«Я просто спал». – С досадой пояснил Келехир.

«Надеюсь, теперь не спишь». – Ядовито произнес князь и сдвинул мохнатые брови.

«Вы пришли за помощью? – переспросил правитель Нантара. – Но разве вам что-то угрожает?»

«Да, – ответил Маурим. – Мои подданные беспокоятся о прибытии Набу. Они спрашивают, зачем она прилетит и что станет после ее прибытия».

«Ну, что же, идемте в Тронный зал, – позвал он сентарха. – Я расскажу вам о своих планах… И велите накрыть на стол».

«Идемте». – Согласно кивнул князь и двинулся вперёд.

Тронный зал представлял собой большую комнату, размерами шестьдесят шагов на сорок. Он был прямоугольный. В него вела огромная, двустворчатая деревянная дверь, украшенная резьбой. Она была весьма искусной и затейливой. Это порадовало Сомбриэля. Он обожал дерево и питал необоримую страсть к изделиям из него, начиная со статуэток и заканчивая мебелью.

Словно назло сентарху, он застрял у входа, рассматривая дивное творение местного мастера, изготовившего эту дверь. Диковинный цветок с четко очерченными листьями плавно переходит в птицу, раскинувшую крылья. Над нею сияет солнце, становящееся звездой. Это резьба по правому обналичнику двери. А по левому – звезда, простирая вниз свои лучи, рождает новое солнце. Из солнца стремительно вылетает небесная птица. А ее лапки превращаются в лепестки цветка.

«Как красиво!» – восхищенно проговорил нантарианец и потрогал резьбу.

«Правитель, – сказал Маурим. – Я вынужден отвлечь вас от столь увлекательного занятия, но мы не можем стоять здесь вечность. Вы обещали»…

«Да, простите, – извинился нантарианец. – Этот рисунок имеет смысл, не так ли?»

«Да, – кивнул сентарх. – Это рассказ о рождении».

«Рождении кого?» – не понял Ассам. Он стоял рядом с владыкой и продолжал разглядывать чудесное творение.

«О рождении». – Нетерпеливо проскрипел Маурим и провел правителя вглубь зала.

«Тьфу, – плюнул ему вслед Ассам и повернулся к Келехиру. – О чьем рождении?»

«Просто о рождении, – сердито пояснил эльф. – Тебя, меня, этого вздорного старика и прочих».

«Ах, вот как!» – сконфузился далламариец и проскользнул в дверь.

За столом собрались все родичи сентарха. Старший сын Баугхар, младший сын Аваурхатх и дочь Идиссиль. Князь еще раз извинился за беспокойство и попросил Сомбриэля объяснить прибытие могущества.

«Я не знаю, почему она решила прилететь сюда, – искренне ответил ему тот. – Она ни перед кем не держит ответ. Вы понимаете это, Маурим?»

«Да, конечно же, – с готовностью ответил сентарх. – Но у вас ведь есть версии?»

«Насколько я мог почувствовать при общении с ней, – проговорил нантарианец. – Она была сильно озабочена тем, что не разглядела, что долина населена. Что-то сбивало ее с толку долгие годы. Возможно, она ищет для себя объяснения тому, из-за чего не могла увидеть вас».

«Возможно, – согласился Маурим. – Надеюсь, это не приведет ее в ярость».

«Я полагаю, что вам нечего опасаться, – успокоил его Сомбриэль и продолжил. – Помимо прочего, она привезет сюда несколько моих эльфов и необходимые нам инструменты».

«Это мастера, которые вместе с вами будут строить здесь крепость, – проговорил Сомбриэль, знаком остановивший князя, собиравшегося задать вопрос. – Их будет немного. Они научат вас обращаться с камнем. А вы, в свою очередь, поделитесь с нами знаниями и умением обрабатывать дерево».

«Надеюсь, – прибавил он минуту спустя. – Это пойдет всем во благо».

«Знания всегда несут благо, – согласился с ним Маурим и попросил. – Расскажите, где будет новая крепость?»

«На самом севере, там, где горы Западного и Восточного Роллоса сливаются в одной точке, – ответил Сомбриэль и показал это место на карте. – Здесь, примерно в ста тридцати верстах от аркаланского Мебура».

«Но там же горы? – удивился князь. – Вы собираетесь проделать в них дыру?»

«В них будет крепость Интэксет и, разумеется, выход из нее». – Сказал нантарианец и кивнул.

«Звезда Востока? – неуверенно перевел Келехир. – Так?»

«Да, – кивнул владыка. – Она станет мостом, соединяющим Нантарлин с остальным миром».

«Но что ждет нас, в связи с этим? – забеспокоился Баугхар. – Вдруг на нас кто-нибудь нападет? Например, эти, как их там? Оркхи! Либо гобмены!»

Владыка Нантара изучающе посмотрел на него.

Старший сын сентарха был больше похож на аркаланца, чем на эльфа. У него было вытянутое лицо с длинным носом, глубоко посаженые, темно-оранжевые, глаза, прямые черные брови, узкие губы и острый подбородок. Он носил усы и небольшую бородку. Полуэльф был довольно симпатичен и выглядел ухоженным. Одет он был в белую накидку поверх кафтана темного цвета. На нем были синие штаны из шерсти и коричневые сапоги с высоким голенищем.

«Орки и гоблины? – Сомбриэль усмехнулся. – Кто тебе рассказал про них?»

Про себя он подумал, что имя Баугхар, вероятно, и в нантарлинском языке означает Крикливый Птенец, и что оно как нельзя лучше подходит полуэльфу.

«Брат рассказал, – показал тот на Аваурхатха. – И в книгах про них написано. А также и о правителе их, Черной Тени, Мортехире. Что, если они придут сюда, проведав про этот проход?»

«Они находятся далеко на западе, – показал ему на карте нантарианец. – Между ними и вами лежит несколько царств и тысячи верст пути. Не думаю, что вам стоит беспокоиться об этом».

«Наша древняя обитель пала за один день, – боязливо напомнил ему сентарх. – Если мы и построим эту крепость, то нам уж точно не следует рассказывать об этом кому ни попадя».

«Осторожный подход разумен, – кивнул Сомбриэль. – Но тот, кто следует только ему, никогда не познает вкус победы».

Сентарх задумался. Вот уже тысячи лет его народ живет в относительной безопасности. По крайней мере, уничтожение ему больше не грозит. Но сплошь и рядом видит он уныние и печаль на лицах своих подданных. Везде бесцельная праздность и падение нравов. А победы их – это, по большей части, победы над бутылкой вина в трактире.

«Ну, что ж, – произнес он, как следует обдумав слова нантарианца. – Может, это и к лучшему для нас».

После завтрака отправились в конюшню, где содержались огненные кони. Маурим вел экскурсию, рассказывая про них. От него путники узнали о том, что урсваи сами выбирают себе всадника и совсем не терпят насилия.

«Очень красивые создания». – Сказал Сомбриэль, осмотрев каждую особь. Он направился к выходу, как за ним вдруг последовал нескладная, тощая лошадка.

«Она идет за мной? – спросил он сентарха и обернулся. – Но я ведь не могу взять ее с собой в покои»…

«Достаточно признать ее, – пояснил Маурим. – Ей просто надо дать понять, что ты согласен с ее выбором, и она вернется в конюшни».

«Что следует сделать?» – не понял правитель.