Личная жизнь Екатерины была суетной и беспорядочной, как обе ее работы. При свободе нравов, характерной для того времени и профессии, она не торопилась заводить постоянного партнера и, уж подавно, не помышляла о замужестве. Всё это журналистка не исключала в принципе, но когда-нибудь потом.

Как обычно, она прокопалась дольше, чем рассчитывала. Бабушка, провожая ее, ворчала что-то о телефонных хулиганах, которых пора призвать к ответу за глумление над пожилыми людьми.

– Подростки балуются? – спросила Екатерина, наматывая шарф.

– Если бы подростки! Взрослая женщина звонила, – бабушка, повторно излагавшая свою историю о визите в управу, махнула рукой.

Тут забренчал телефон в прихожей.

– Я сама, – Екатерина первой схватила трубку. – Да!

– Федотова, богатой точно не будешь. Привет!

Своего взыскательного шеф-редактора она тоже узнала сразу.

– Тебя какой-то крендель из ФСБ искал, – сказал Денис. – Фамилия Литвиненко ни о чем не говорит?

Наверное, Екатерина изменилась в лице, потому что бабушка тоже попыталась что-то спросить.

– Откуда он? Что хотел? – голос у журналистки сделался хриплым.

– Не знаю. Он о тебе у секретарши спрашивал, у Люси, – сообщил Капустин. – А с меня тряс график командировок за прошлый год. Ты что натворила? Давай признавайся.

– Вы дали график, Денис Ростиславович?

Екатерине показалось, что под ее ногами разверзлась пустота.

– Из принципа не дал. Пусть бумагу покажет официальную, – шеф-редактор у себя в Останкино недобро хохотнул.

– Денис Ростиславович, спасибо! Я вам перезвоню.

– Федотова, постой, погоди. Ты хоть объясни, в чем дело, – попытался продолжить разговор ее начальник, но трубка полетела на рычажки.

– Катюша, у тебя всё в порядке? – вмешалась бабушка.

– Конечно! – крикнула Екатерина, натягивая сапоги.

Не прошло и полминуты, как она уже давила на кнопку лифта.

С вневедомственной охраной, дежурившей при входе в телецентр, Литвиненко, в отличие от шеф-редактора, поладил легко. В очередной раз помогли бумажки с изображениями президентов США, выданные ему в «ЛогоВАЗе» на нужды операции. Воскресные данные нашлись быстро. Разовый пропуск на имя Андрея Вячеславовича Баринова был выписан на семнадцать ноль-ноль. При мысли о том, что это можно было выяснить еще вчера, если бы не вызов на ковер к Березовскому, подполковник скрипнул зубами.

Мобильник завибрировал в кармане, и Литвиненко раздраженно отозвался:

– Да! Кто это?

– Логинов с поста наблюдения на Островитянова, – послышался голос сотрудника. – Мы тут зафиксировали один звонок…

– Чей?

– Некто Денис Ростиславович, предупредил объект о вашем интересе к командировкам.

– Ах, сучок! – не удержался руководитель операции.

– Секунду, секунду, – зачастил вдруг Логинов с поста. – Внимание! Объект выходит из подъезда.

– Ведем его, не теряем! – припечатал подполковник. – Докладываем постоянно!

Водителю он дал команду сию же секунду мчаться в Коньково. По рации, которая позволяла поддерживать связь с машинами его бригады, Литвиненко вызвал резервную группу из «ЛогоВАЗа».

До половины десятого Андрей выполнил гигиенические процедуры, поел и выпил кофе. С учетом того, что Екатерина могла вот-вот явиться с ответом от Игрунова, надел поверх рубашки свитер и приготовился к выходу. Ожидание давалось нелегко. Близость финиша начинала сказываться и на его нервной системе.

От звука ключа, поворачивающегося в замке, он непроизвольно вздрогнул.

– Андрей, беда, кажется.

Его сообщница была напряжена, как на беговой дорожке.

– Что? Говори!

– Они в Останкино. Знают про меня.

– Так. Спокойно, – Андрей взял ее за плечи. – Что ты о них знаешь?

– Я уже в дверях была, позвонил Денис, мой шеф. Подполковник ФСБ спрашивал его о командировках, хотел получить график… Блин, что с тобой?

Только сейчас до Екатерины дошло, что Андрей начисто сбрил свои усы, которые делали его похожим на Владислава Листьева.

– А, это… Маскировка. Заодно тебе хочу понравиться.

Пока она переваривала услышанное и увиденное, он сделал выбор в пользу осторожности.

– Боевая тревога! – объявил помощник депутата. – Звони пока в такси и кое-куда еще…

– Профсоюзная, сто четырнадцать, корпус четыре, второй подъезд, – командир группы наружного наблюдения продиктовал адрес. – Первый этаж невысокий, другого выхода из подъезда нет. Послал человека на ту сторону.

– Объект вас не видел?

– Действовали строго по инструкции, не сближались с ним. Подъехали, стоим у четвертого подъезда.

– Наблюдайте, ждите прибытия других групп. Если выйдут вдвоем, берите обоих, – подполковник дал отбой.

Его план был простым. Блокировать подъезд под видом спецоперации, потом проверить все квартиры. Там, где не откроют на звонки, вскрыть двери. Документы сотрудников угрозыска в «ЛогоВАЗе» для подобных случаев были. Риск, что кто-нибудь из жильцов со страха начнет звать настоящую милицию, конечно, присутствовал. При таком сценарии в дело вступит сам Литвиненко с его удостоверением.

Черный внедорожник пронесся мимо Курского вокзала, требовательно сигналя и подрезая другие, менее расторопные машины. Резервная группа, выехавшая с Новокузнецкой улицы, оставила позади площадь Гагарина и свернула на проспект 60-летия Октября.

Андрей быстро надел куртку, нацепил на нос театральные очки, надвинул шерстяную шапочку на самые брови. Диктофон с кассетой вынул из спортивной сумки, спрятал во внутренний карман. Потом забрал у сообщницы ее сумку, затолкал в свою тару и поставил на пол.

– В этом есть один плюс, – заметил он, проделав эти манипуляции.

– Какой? – не поняла Екатерина.

– Если меня поймают, ты сможешь спокойно отправляться домой. Ну, или на работу, если боязно прогуливать.

– Задолбал ты своими шуточками, Баринов, – вздохнула она.

Похлопав ее по плечу, Андрей нырнул в шкаф-купе в прихожей и выволок из него свернутый в рулон бурый половичок.

– Твоя Маша меня простит, – пообещал он, взваливая сверток на плечо.

– Может, мы зря панику поднимаем?

– Может.

– А если…

– А если твой телефон у них на прослушке, за этим подъездом могут уже следить. Всё, нет безопасных мест. Вещи мои не потеряй. Удачи!

На лифте он спустился с седьмого этажа на третий, затем из окна на площадке, где обзору не мешал козырек подъезда, оглядел двор. В машинах, припаркованных напротив, кажется, было пусто. Людей непосредственно перед подъездом он тоже не увидел.

Андрей посмотрел на часы и прошептал: «Долго едут». После его слов на улице раздался вой сирены.

– Что за хрень? – спросила рация голосом человека из наружки.

– Эй, что у вас там? – тут же отозвался Литвиненко.

Внедорожник летел по Валовой улице, приближаясь к ее пересечению с Пятницкой и Большой Серпуховской. «Мигалку бы нам, как у Бориса Абрамовича», – успел подумать подполковник. Вторая машина, если верить рации, сейчас была рядом с метро «Академическая».

– Пожарка подъехала, – доложил сотрудник.

– Пожар в доме?

– Дыма пока не видно. Может, на той стороне. Ого, в наш подъезд забегают…

Всё это явно переставало нравиться подполковнику. Чужие глаза и уши на месте операции могли создать ненужные проблемы.

– Можете подъехать ближе?

– Теперь из-за них не приткнешься, – сотрудник грязно выругался в эфире, судя по звуку, трогая с места.

На большую красно-белую машину с работающей мигалкой и цифрами «01» отреагировали двое прохожих, которые остановились рядом с ней. Из подъезда выползла какая-то старушка с палочкой и тоже решила узнать, что произошло. Пожарные не суетились, но были деловиты. Один из них тотчас нырнул внутрь дома, другие откинули борт и стали разматывать шланг.

Андрей, вобрав голову в плечи и ссутулившись, дабы насколько возможно скрыть свой рост, разминулся с пожарным расчетом. Скрученный половик он держал на плече, загораживая лицо от возможных наблюдателей со стороны парковки. Сердце колотилось, как при езде на санках с огромной горы. Как-то в детстве он чуть не расшибся, развлекаясь таким образом.

Корпус номер четыре представлял собой перекладину огромной буквы «П», образованной им и еще двумя панельными девятиэтажками. Перед всеми их подъездами раскинулся общий внутренний двор. Деревья, кучно росшие напротив, летом, без сомнения, давали много тени. Сейчас они, увы, не были помехой для вероятной слежки.

– Эй, ну куда?

Справа заурчал автомобиль. Не сбавляя темпа, но и не ускоряясь, Андрей миновал опасное пространство перед подъездом. Огибая заваленный снегом двор, он так же размеренно двинулся вдоль соседнего корпуса под номером пять.

– Разворачивайся! Назад давай! Нету места! Не видно, что ли? – надрывался пожарный.

Ужасно хотелось обернуться, но Андрей заставил себя смотреть только вперед. От начала и до конца дома предстояло пройти всего метров сто или чуть больше. Это расстояние далось ему, будто километровый кросс. Никто не окликнул его и не понесся следом. Скрывшись за углом, он опустил половик в сугроб и уже бегом кинулся через улицу Академика Арцимовича.

– Объект выходит, – нарушил радиомолчание агент наружки. – Садится в такси.

– Одна?

– Да. У нее спортивная сумка.

«Пытается уйти, залечь? Почему отсюда, а не из дома? Что в сумке?»

– Следуем за ней! Одного человека оставить у подъезда, – скомандовал Литвиненко. – Машина с Новокузнецкой, вы где?

– Проехали метро «Калужская», будем на месте через пять минут, – прозвучало из динамика.

– Действуйте по плану, – проговорил в микрофон подполковник.

Сейчас ему еще больше не нравился дом, где побывала журналистка.

Такси, в которое села Екатерина, внесло сумятицу в действия группы наблюдения. Один сотрудник продолжал присматривать за окнами первого этажа по другую сторону здания. Чтобы вернуться к машине, ему пришлось бы обежать соседний корпус, но за это время объект мог оторваться от «хвоста». Командир группы мгновенно сориентировался в обстановке. Он приказал напарнику выйти из машины и дежурить у подъезда до прибытия подкрепления.

Екатерина специально выбрала заднее сиденье, откуда открывался отличный обзор. Она увидела, как из бежевой «Лады», стоявшей метрах в десяти справа от подъезда, выскочил мужчина, а затем автомобиль тронулся с места. Пожарники, не обнаружившие возгорания, обругали того, кто сделал ложный вызов, и уже отбыли восвояси. «Ведь он, похоже, был прав», – оценила Екатерина осторожность Андрея.

– Плачу по двойному тарифу, – бросила она таксисту. – Надо оторваться от вон той тачки.

– Семейные разборки? – не удивившись, полувопросительно произнес он.

– Они, – подтвердила Екатерина. – Достали уже, сил нет.

– Держись крепче.

До этого момента ехали, не превышая скорости, но, повернув с улицы Арцимовича на Островитянова, такси рвануло так, что застонали покрышки. Светофор на перекрестке давно уже горел предупреждающим желтым огнем, но водитель только прибавил хода. Бежевая «Лада» отстала.

– Гони, гони! – повторяла Екатерина, вцепившись в спинку переднего сиденья.

– Уходят, уходят! На юго-восток по Островитянова, в сторону метро «Коньково», – надрывался в эфире агент наружки.

– Догоняй, б…! Не упусти! – отчаянно заорал Литвиненко, стоя у пересечения Профсоюзной с Нахимовским проспектом.

Имея фору почти в двести метров, «Волга» затормозила около спуска на станцию. Заранее сунув деньги таксисту, журналистка сломя голову понеслась вниз по ступенькам. Здесь ей пригодились походы на лыжах по Чеховскому району. Тот факт, что она ни разу за время бешеной скачки не загремела вместе с сумкой и не получила травм, остался для нее загадкой.

– Девушка, девушка, тут вам не стадион! – отразился от полукруглого свода вопль тетки в пиджаке и головном уборе от метрополитена.