Пол положил мобильник и встал из-за стола у себя в номере. «Пан или пропал», – вспомнил он выражение своих предков. «В худшем случае они не явятся. Верну шефу двести тысяч, курьер обратно отвезет», – успокоил себя репортер Forbes. С собой он взял только ноутбук, в кофр к нему положил диктофон. Рабочие материалы и заготовки для будущей книги всегда были при нем.

– Объект выехал, направляется в сторону Кремлевской набережной, – ожила рация в кабинете у Литвиненко.

Подполковник вызвал пост прослушивания у «России». Мобильный телефон Хлебникова был у него под колпаком так же, как городской. Сотрудник, владевший английским, сказал, что на сей раз голос в трубке принадлежал другому человеку. «Этот точно американец», – уверенно заключил он.

Литвиненко закурил, даже не открыв окно.

– Сворачивает к Боровицкой площади, – рапортовала наружка.

Обе машины службы безопасности «ЛогоВАЗа» сопровождали Ford иностранного журналиста.

– Я подремлю, – объявил Андрей после возвращения из Алтуфьево.

Екатерина посмотрела на него с завистью.

– Ну, ты даешь! У меня уже поджилки трясутся.

– Сон – лучшее лекарство от всего. Меня в армии приучили: в любой непонятной ситуации спи, – растолковал он, с комфортом укладываясь на диване.

– Чему еще ты там выучился? Из автомата стрелять?

– Не поверишь, на стрельбище были всего два раза. Преимущественно использовали лопаты и метлы. Но я за три месяца до дембеля исхитрился пролезть в художники.

– Ты хорошо рисуешь?

– Не лучше остальных.

– Но как…

– Как удалось? Проявил солдатскую смекалку, – Андрей рассмеялся. – Моего предшественника очень кстати перевели в другую часть. Говорили, что по блату, в штаб. Я и назвался ценным кадром. Командир сомневался, но решил рискнуть.

– Тебя не раскусили? – не поверила Екатерина.

– Я рассудил так: некоторое время у меня будет. Если кое-чему на ходу подучусь и правильно организую процесс, смогу зацепиться. Если нет… что ж, сильно хуже не станет… В общем, замполит потом сокрушался, что меня увольняют вместе с другими студентами. Обещал звание ефрейтора выбить, а тут такое…

Екатерина прыснула.

– Жалеешь, что ефрейтором не стал?

– Ох, и не передать, как жалею!

Помощник депутата и почти что художник повернулся на правый бок, накрылся с головой покрывалом и вскоре уже мирно посапывал. Екатерина взяла с полки любовный роман в мягкой обложке, попыталась читать его и поняла, что совсем не улавливает смысл текста. Она покурила на кухне, но эта процедура тоже не доставила ей привычного удовольствия. Побродив кругами по комнате, журналистка прилегла рядом с Андреем и просто закрыла глаза.

– Зашел в посольство, – скрипнула рация.

Американец во второй раз менее чем за сутки посещал здание на Новинском бульваре. В прошлый раз он убрался оттуда после полуночи, что навело Литвиненко на всякие размышления. Мобильник не передавал с территории США никаких сигналов: его, разумеется, глушила специальная система. Сегодня опять предстояло ждать…

Пока Пол пересчитывал купюры и расписывался в получении, Рик не вмешивался в его дела. Наконец, курьер кивнул по-военному и без лишних слов удалился.

– Ну что, по кофе? – предложил дипломат и разведчик в одном лице.

– Давай, он у вас замечательный.

Ли ловко приготовил по чашке ароматного напитка, выложил на стол пончики.

– Слушай, Москва всё-таки не самый безопасный город, – вкрадчиво произнес он.

– В смысле?

– Бывает, здесь грабят и даже убивают… Не спорь, пожалуйста! Если уж совсем без церемоний, то меня попросили немножко подстраховать тебя.

Хлебников отставил чашку в сторону.

– То есть, как это подстраховать?

– Физически.

– Рик, я не убежден, что мы таким образом не спугнем этих ребят.

– Не спугнем, – Ли говорил об этом как о решенном вопросе. – Им просто некуда деваться, по твоим же собственным словам. Допивай и я тебя познакомлю кое с кем.

Кое-кем был мужчина в темно-сером костюме, белой рубашке и синем однотонном галстуке. Под костюмом угадывались внушительные мускулы. Их обладатель двигался с узнаваемой грацией профессионала, а его взгляд сразу вызвал у Пола ассоциацию с лучом радара.

– Максим, – лаконично представился он, пожав Хлебникову руку.

– Но не возникнет ли проблем с властями? – заикнулся Пол.

– Не возникнет. У них надежная крыша, все документы в идеальном состоянии, – снял все сомнения Рик.

– У них? – не понял репортер.

– Максим будет с напарником. Мы уже работали в одной связке, это проверенные люди. Пей, не думай о плохом! Через час мы будем снова сидеть за этим столом и вспоминать, как гладко всё прошло, – офицер ЦРУ шутливо чокнулся своей кофейной чашкой с чашкой Пола. – Только не забудь подписать с ребятами договор об охране, он уже готов.

Фасад американского посольства с лениво колыхавшимся флагом был ярко освещен, и Виктор Воронков, старший группы наружного наблюдения, не отводивший глаз от мощного бинокля, легко разглядел объект. Тот вышел из подъезда не один, а вдвоем с каким-то мужиком, и направился в сторону, противоположную от своей машины.

Воронков взялся за рацию.

– Внимание! Объект покинул здание, с ним неустановленное лицо. Идет к Новому Арбату. Кофра при нем нет, в правой руке портфель.

Литвиненко в кабинете на Новокузнецкой улице вскочил, с грохотом опрокинув стул.

– Пасем его! Потеряете – урою!

Подполковник бегом бросился во двор особняка «ЛогоВАЗа», где стоял его внедорожник. Даже куртку не накинул.

– Новый Арбат, перекресток с Новинским бульваром! Гони!

– Свернули в Большой Девятинский переулок… Садятся в джип Toyota, – вещала рация. – Цвет черный, госномер…

Екатерина и Андрей выехали из дома на улице Менжинского заранее, с большим запасом. Они пробудились разом, по звонку будильника, который завел предусмотрительный помощник депутата.

– Не выдержала? – спросил Андрей, глядя в ее сонное лицо.

– Ты сам виноват.

– Храпел соблазнительно?

– Храпел, кстати, не очень. Сделаешь кофе? Я пока умоюсь.

Колдуя над кофейником, Андрей, теперь уже про себя, вспомнил еще кое-что из армейской службы. В каморку художника временами захаживал не совсем обычный гость. Был он старшим лейтенантом, но его побаивались и майоры с подполковниками. Тихий, русоволосый, неброской внешности, этот человек представлял особый отдел, который мог серьезно повлиять на судьбу любого офицера. Не говоря уже про всех остальных.

Рядовой Баринов, однако, страха перед ним не испытывал. Может, по молодости лет. Или скорее потому, что нечего было скрывать. Пили чай, приготовленный с помощью самодельного кипятильника (кофе тогда было не достать), разговаривали на отвлеченные темы. Однажды Андрей как бы шутя спросил:

– Если к вам попрошусь, возьмете?

– К нам это куда? – уточнил особист, кладя кусок рафинада в железную солдатскую кружку.

– В органы.

– Нет, не возьмем.

– Почему?

– Кто сам просится, не принято брать.

Андрей помолчал, дуя на кипяток, и старший лейтенант пояснил:

– Ты, пожалуй, и отбор не пройдешь.

– По здоровью?

– При чем тут здоровье… Слишком рисковый парень.

Выяснять, с чего он так рассудил, Андрей не стал. Когда прощались, особист неожиданно добавил:

– А вот я на месте начальства взял бы. Штаны просиживать – это, знаешь, дело нехитрое…

Когда они вышли из квартиры Ларисы, Андрей запер дверь на все обороты и сунул ключи в карман джинсов.

– В почтовый ящик бросать не буду, всё равно потом заедем, – сказал он.

Теперь их Volkswagen цвета морской волны стоял на том же месте, что и в прошлый раз, не доезжая пристани речных судов. Так же, уходя своими громадами в небо, горели огнями гостиница «Украина» и напротив нее, на левом берегу скованной льдом и запорошенной снегом Москвы-реки – Дом правительства России. Поток машин на набережной был уже довольно приличным, в столице наступал час пик. Екатерина включила габаритные огни, имитируя поломку.

Андрей то и дело переводил взгляд с часов на вид в заднем окне.

– Они, – вырвалось у Пола.

Знакомый Volkswagen у обочины светил ему габаритными огнями. Максим сбавил ход после выезда из-под Новоарбатского моста, а теперь принял вправо и застыл метрах в пяти.

Оба телохранителя были собранны и тихи. Второй, похожий на первого, назвался Егором и больше не выдавил из себя ни слова. Они заняли места впереди и, как решил Пол, каждый отвечал за свой сектор. В салоне джипа было темно, однако ему показалось, что у ребят с надежной крышей есть кое-что посерьезнее пистолетов.

– Вы оставайтесь, я пойду, – сказал Хлебников.

– Извините, мы выйдем первыми, а потом вы, – возразил Максим. – У нас инструкция. Мы отвечаем за вашу безопасность.

Такая плотная опека уже раздражала Пола, но сделка есть сделка. Ладно, ЦРУ на самом деле помогло ему.

– Другая машина, не его, – в голосе у Андрея отразилась тревога.

– Что? – Екатерина изменилась в лице.

– Не знаю, что. Не глуши мотор. Газуй по моей команде, поняла?

Дверцы черного джипа справа и слева открылись, из-за них неспешно вылезли двое в просторных плащах. Такие практичные вещи, по примеру заокеанских гангстеров эпохи сухого закона, с начала девяностых носили многие рэкетиры новой России.

Андрей открыл рот, чтобы скомандовать отступление. Но тут из-за спины одного из подозрительных типов показался Пол. Он приветственно махал рукой и улыбался. Из-под его распахнутой на груди куртки с меховой опушкой виднелась белоснежная рубашка с бордовым галстуком. По своей всегдашней американской привычке он был без шапки, ее заменяли густые волосы.

Помощник депутата распахнул свою дверцу.

– Полный порядок! Это моя охрана, – крикнул Пол.

Двое в плащах застыли возле джипа.

– Пошли! – Андрей махнул спутнице и ступил на снег.

Екатерина, оставив мотор включенным, вынырнула из машины со своей стороны.

Виктор Воронков, находившийся в первой машине, видел, как джип сбавляет ход и останавливается. Он, не переставая, докладывал по рации обо всех действиях объекта. Американец был не один, а его сопровождающие могли обладать соответствующими навыками, поэтому наружка из охраны «ЛогоВАЗа» вела Хлебникова осторожно.

– Витя, что у вас? Что?

Литвиненко, матеря пробки, пробивался к Новому Арбату по Знаменке.

– Вышли двое, объект с ними.

Первая машина «наружки» поравнялась с джипом, объезжая его слева. Сзади подпирал поток транспорта. Водитель чуть прибавил газа, передавая объект второй машине. Воронков уже в зеркало заднего вида заметил новое движение рядом с объектом.

– Вижу еще двоих, мужчину и женщину.

– Берем! Берем немедленно! – заорал Литвиненко, вырываясь, наконец, на проспект у метро «Арбатская».

Во второй машине слышали всё, но Воронков продублировал команду.

Завизжали тормоза. Сзади принялись возмущенно сигналить. Джип Cherokee, шедший в правом ряду, остановился как вкопанный чуть ближе к Volkswagen Golf. Как чёртики из табакерки, из него выпрыгнули двое с пистолетами.

– Всем стоять! Не двигаться!

Андрей не успел ничего сообразить, как события понеслись с безумной быстротой.

Оба телохранителя Пола среагировали, видимо, еще на визг тормозов, потому что их плащи уже были распахнуты. Выстрелы прозвучали как-то негромко, тише, чем в тире, и оба из Cherokee, дернувшись, повалились навзничь.

Пол растерянно вскинул перед собой левую руку, словно прикрываясь от опасности.

– Ложись!

Это гаркнул один из охранников. Потом, сразу же, грянула автоматная очередь. Не раздумывая больше, Андрей бросился на Екатерину и повалил ее прямо в снежную кашу под ногами.

Вскинув голову, он увидел, как Хлебников с остекленевшими глазами, прижимая руку к груди, медленно оседает к ногам здоровенного парня в плаще. Тот палил из своего короткого, невиданной Андреем конструкции, автомата по чужому джипу. На идеально белой рубашке Пола расплывалось темное пятно.

– За мной! Быстрее!