– Я не заигрывала! – вспыхнула и слегка покраснела моя собеседница.

– Ясно, – не стал спорить я. – Решила воспользоваться подвернувшейся возможностью и отыграться на сынке хозяина. Как ты меня узнала, кстати?

– Видела документы о смене владельца предприятия на столе Виктора Андреевича. Два и два сложить не сложно.

– Понятно. Кому-то ещё говорила?

– …

– Марина? – окликнул я примолкшую начальницу цеха.

– Я не знала, что это секрет, – уткнула она свой растерянный взгляд в кружку с чаем.

– Это не секрет, – пожал я плечами.

– О Гордеевых ходят разные слухи… – тяжело вздохнула девушка.

– О тебе тоже. То ты трахаешься с директором, то у тебя роман с кладовщиком.

– Это враньё! – моя собеседница не сдержалась, и на секунду передо мной снова очутилась уверенная в себе и жёсткая руководительница, а не заискивающая и скромная девушка, которой она старалась казаться. – Я всегда была верна мужу. А с Игорем Борисовичем мы просто хорошо дружили, он вообще не по женщинам.

– Говорю же – слухи, – ухмыльнулся я. – Нельзя верить всем сплетням.

– Я сказала только мужу, – призналась Марина. – Но он ни с кем не общается, так что…

– Да это и не важно, – отмахнулся я. – Так чего ты хотела? Для чего позвала меня сюда?

– Ты можешь сделать так, чтобы Семёнов не увольнял меня?

– Зачем? Тебе ведь не нравится эта работа.

– Мне не нравится, когда всё разворовывают и набивают себе карманы. А свою работу я люблю, и своих людей тоже. Он ведь без меня пропадут, – чуть тише добавила она.

– Часть из них хочет уйти за тобой – куда ты, туда и они. Ты им как мамка, – хмыкнул я. – Найдут себе новую работу, не вижу в этом проблемы.

– Да? Кем? – ехидно поинтересовалась Зорькина, посмотрев мне в глаза. – Уборщиками общественных туалетов? С рабочими местами в нашем городе не очень. Хотя, откуда тебе знать, золотой мальчик.

– Тоже верно, – согласился я. – Я ведь с детства кушаю с золотой ложечки и сру в золотой горшок.

– Тебе отец подарил целый завод, – уколола она меня в ответ. – И ты пошёл работать на склад, потому как тебе не хватает острых ощущений. Я над тобой издевалась, чтобы ты понял, каково это – быть обычным человеком.

– Да? Ну спасибо за науку.

– Прости! – стушевалась моя собеседница. – У меня муж, инженер с тремя вышками, знает пять языков, разбирается в управлении, три года назад руководил одной из ваших контор – он всего достиг сам, своим умом и старанием. Но после увольнения не может найти работу в этом сраном городе!

– Не может, или не хочет после руководящей должности опускаться на ступень ниже? Страдает и жалеет себя?

– Ты не понимаешь. Ему тяжело…

– Сидеть три года на шее жены не тяжело?

Марина нахмурилась и задумчиво посмотрела в окно.

– Ты не поймёшь, – решила она. – Мы говорим на разных языках.

– А ты попробуй объяснить, скажи это вслух, – усмехнулся я. – Может, это ты чего-то не понимаешь. Сейчас твой муж выглядит как обиженный ребёнок, который упал и не может подняться. Рассказывай, что в нём такого, за что ты его так любишь и защищаешь? Мне даже стало интересно, чем он лучше меня, например.

– Всем! – снова за секунду вспыхнула она. – И он не обиженный ребёнок, неспособный подняться на ноги! Сейчас Алан занялся творчеством. И я верю в него. Последний год он пишет музыку, очень красивую музыку…

– И все это время сидит дома у тебя на шее? – не смог удержаться я.

– Он творческий человек! И я поддерживаю его во всём.

– Ох уже эта слепая любовь, – покачал я головой. – Ты ничего не видишь дальше собственного носа. А знаешь, готов поспорить, что именно из-за своего мужа ты здесь сейчас разговариваешь со мной. Я тут прикинул, – я ненадолго задумался, перебирая в уме варианты, – это он заставил тебя пойти на шантаж и угрозы. Так ведь? Вот твой Аланчик и показал своё истинное лицо. Опустился до методов Гордеевых?

– Нет. Он не просил шантажировать, – Марина опустила свои васильковые глаза. – Просто, у него на носу запись альбома, нам очень нужны деньги, и терять работу я сейчас не могу. А ещё у нас кредит, ипотека, дочь учится в дорогом институте – на это всё уходит просто прорва денег! Я не могу подвести свою семью.

– Так что, помочь тебе деньгами? – усмехнулся я.

– Мне не нужны твои деньги! – разозлилась Марина. – Мне нужна работа, которую я заслужила! И я хочу, чтобы меня не увольняли по надуманному поводу. Это несправедливо!

– Ого! Давай ты немного успокоишься, выдохнешь. Сердечко нужно поберечь, учитывая твой возраст.

– Ты можешь вернуть мне работу или нет? – почти прошипела Маринка мне в лицо, не дав договорить.

– За что тебя уволил наш драгоценный Виктор Андреевич?

– Это имеет значение?

– Вообще – нет, – пожал я плечами. – Просто интересно.

– За растрату, – сквозь зубы процедила она.

– Тебя? За растрату?

– У Кости, нашего мастера, родился сын, ну я и выписала ему премию, а провела её как помощь инвалиду, иначе Виктор Андреевич не подписал бы.

– Так тебя по статье за махинации увольняют? Интересно. Не так-то легко тебе будет найти новую работу теперь. Не хочется это произносить вслух, но Андреич прав – это чистой воды воровство, причём из моего кармана.

Марина насупилась, тяжело вздохнула и снова отвернулась от меня.

– Ладно. Считай, ты принята обратно с испытательным сроком, или как там это называется. Только пообещай больше не воровать.

– Спасибо! – она выдохнула и натянуто улыбнулась мне. – Я обещаю. Только и ты пообещай, никаких больше задержек по зарплате, оплата переработок и… Хотя бы это пообещай.

– Ого! Не слишком ли много требований от человека, минуту назад принятого в штат с испытательным сроком?

– Смешно! – в этот раз её улыбка была гораздо искренне и даже в какой-то степени милая. – Алан, мой муж… Он сказал пойти на любые твои условия, лишь бы я вернула эту чёртову работу. Соглашаться на всё, лишь бы ты был доволен.

– Слишком обтекаемо звучит это – «всё». Тебе не кажется? Твой муж сволочь, Марин. Без обид, но это так, – покачал головой. – Я тебе об этом полчаса твержу.

– Он хороший, просто у нас сейчас тяжёлые времена, – упрямо помотала она головой.

 Я разлил по бокалам красное вино, протянул один Марине, сделал небольшой глоток и с удивлением увидел, как моя свежеиспечённая сотрудника залпом опустошила бокал до дна. Да уж, похоже, она изрядно нервничала, гораздо сильнее, чем показывала это.

– Так значит ты готова была на всё, – поинтересовался я задумчиво.

– Я даже не знаю. И не хотела бы знать, – усмехнулась девушка, поставив опустевший бокал на столик. – Алан сказал, чтобы я строила тебе глазки, улыбалась и кокетничала. Какая из меня кокетка? Я никогда этого не делала.

– Но ты ведь понимаешь, чем мог закончиться такой вечер? Чем обычно заканчиваются встречи мужчины и женщины? И твой муж это тоже прекрасно понимал.

– Нет. Он не стал бы!

– Уверена?

Тяжёлый вздох вместо ответа.

– Все всё понимают, но делают вид, что это не так. Все мы взрослые люди. Да уж… Марин, давай я задам один вопрос, чтобы ты не ломалась и не строила из себя недотрогу. Ответишь правильно, и я не буду настаивать ни на чём, и мы навсегда закроем эту тему.

– Какой вопрос?

– Который ответит тебе и мне: на что ты готова была пойти на самом деле.

– Хорошо, – с опаской нахмурилась Марина. – Задавай.

– Ты надела трусики?

– Что?! Да пошёл ты!

– Это значит – нет? – не сдавался я.

– Это значит – не твоё дело, сопляк!

– А мне кажется, это значит – не надела.

– Это никак не связано.

– Марин, не занимайся самообманом. Снимай платье, – я принялся расстёгивать пуговицы на рубашке. – Ты ведь всё равно хочешь, чтобы я был доволен этим вечером. Так сказал тебе твой муж. Раздевайся.

– Но я думала, мы обо всё договорились…

– Марина. Я задал вопрос – ты ответила. Ты готова на всё ради работы, я хочу получить это всё. Всё просто. Ты умная женщина, ты это понимаешь. Есть и ещё одна немаловажная причина.

– Какая? – заинтересовалась моя начальница.

– Ты две недели пыталась сделать мою жизнь на заводе невыносимой, а теперь мне просто нужно выпустить пар и поставить тебя на место.

Моя рубашка отлетела в сторону, и я принялся за ремень брюк. Девушка не отрывала от меня взгляда, наблюдая за каждым движением, словно завороженная. Через три секунды она рывком поднялась, резко стянула через голову своё красивое зелёное платье и села обратно, всего в метре передо мной, стеснительно прикрыв свою круглую, подтянутую грудь рукой. А ведь я был прав – трусиков на ней не было.

– Алан сказал, – с печальной полуулыбкой на лица проговорила Марина, – показать тебе сиськи, если ты будешь артачиться.

– Хотел смутить меня голыми женскими сиськами? – усмехнулся я. – Напугал ежа голой жопой… Позвони ему.

– Зачем? – на её лбу пролегла удивлённая морщинка.

– Позвони. Пусть знает, что у тебя всё хорошо и ты смогла договориться. Ему не следует переживать.

Она растерянно потянулась к сумочке, на секунду оголив грудь целиком и колыхнув ей из стороны в сторону, достала телефон, набрала номер и приложила трубку к уху, с упрёком и злостью смотря в мои глаза и не отводя от меня взгляда ни на секунду.

– И включи видео! – приказал я.

– Я же голая! – прошептала Марина, округлив глаза.

– Включай! – с нажимом повторил я.

– Привет, дорогая. Ты быстро всё уладила! – донёсся до нас громкий голос из динамика телефона. – Как там этот сопляк? Поставила его на место? Я же говорил, пацан поплывёт, едва увидит тебя в этом платье… Погоди. Марин, а почему ты голая? МАРИНА!

– Прости, Алан…

– Господин остался доволен? – с иронией в голосе произнесла лежащая рядом со мной и ничуть не стесняющаяся своей наготы обнажённая Марина Анатольевна.

Всего-то полчаса прошло, а о стеснении можно забыть…

– Приемлемо, – подтвердил я.

– Я могу быть свободна?

– Да. Пожалуй.

– Работа моя? Я всё правильно поняла?

– Да. Такого ценного сотрудника нельзя увольнять, – улыбнулся я уголками губ.

– Ещё один вопрос можно?

– Давай.

– А мне нужно будет делать это снова? – Марина приподнялась на локте, подозрительно прищурилась и посмотрела в моё лицо.

– Сама как думаешь?

– Поняла, – кивнула она и вздохнула. – Тогда, я хочу повышение зарплаты! И страховку. И оплачиваемый отпуск на берегу Средиземного моря. Два раза в год!

– Ого! Не слишком ли много требований для одного раза? Ты даже не моя любовница.

– Это значит «нет»? – скривила свой симпатичный носик Марина Анатольевна.

– Это значит – я посмотрю на твоё дальнейшее поведение.

– Пф-ф-ф! – фыркнула девушка, не выдержала и широко улыбнулась. – Мне так хорошо и беззаботно не было со студенческой скамьи. Так приятно на минуточку забыть о всех проблемах, о реальном мире и просто хорошо потрахаться.

– Эй! Вот сейчас обидно было! Что значит на минуточку? – возмутился я. – Мы тут не меньше часа кувыркались.

– Ну прости! – она игриво надула губки, изображая из себя глупенькую блондинку. – Время пролетело незаметно. Так приятно, когда тебя просто хотят и молча любят, а не игнорируют месяцами и не ищут глупые отмазки – устал, нет настроения, идёт дождь…

– Кстати о проблемах, Марин. Разведись с мужем.

– Я сама разберусь со своей личной жизнью! – капризно наморщила она свой лобик.

– Теперь уже нет. Пока ты… – я на секунду замялся, подбирая слово, – работаешь на меня, я не хочу, чтобы у тебя были другие мужчины. Считай это корпоративной этикой.

– Ревнуешь? – хмыкнула Зорькина.

– Брезгую, – честно признался я.

– Мы и так не спим с ним… – тихо пробормотала Марина и раздражённо скривилась. – Он всё время занят своей сраной музыкой и совсем не обращает на меня внимание.