Игра зеркальных отражений (страница 18)
– Да плевать мне на его нервы, – пробурчала, сверля этого наглого блондина злобным взглядом, но всё равно встала со своего места и, махнув на прощанье подругам, поплелась за парнем.
Ленка смотрела на меня так, будто видела впервые, а Глара и вовсе недоуменно моргала, переводя взгляд с меня, на удаляющуюся фигуру того, кого мы ласково именовали Мачо из маршрутки.
– Она сошла с ума, или я чего-то не догоняю? – услышала я возглас Ленки за своей спиной. Но возвращаться назад и всё объяснять не было ни времени, ни желания.
Может, сейчас я на самом деле со стороны казалась сумасшедшей, но это мой выбор. И пусть ещё тысячу раз в нём раскаюсь, но отступать не стану. Не в моих это правилах.
Догнать Тима я так и не смогла, к тому же, он покинул парк пешком, а мне пришлось долго и нудно протискиваться на машине по пробкам, которые в этом районе давно стали делом привычным. В итоге, в то место, что ребята именовали студией, я попала почти через полчаса, и когда переступила порог комнаты, застала на удивление милую картину.
Застывшие друг напротив друга Тим и Лер о чём-то довольно громко спорили и, судя по накалённой атмосфере, общение их было далеко от дружеской беседы. Но как только увидели меня – полемика прекратилась, хотя по взгляду, брошенному брюнетом Тиму, стало понятно, что их спор ещё не закончен.
– Правильный выбор, Рина, – изрёк Гоша, поднимая на меня глаза. – Я рад, что ты решила вернуться.
– Мы все рады, – добавил Валера. – Значит, ты согласна?
– Почти, – честно ответила я. – Но хотелось бы сначала ознакомиться с соглашением.
– Естественно, – процедил Тим, протягивая мне несколько листов с печатным текстом, и я бы даже посчитала этот жест дружелюбным, если бы он не сопровождался таким ехидным взглядом. – Читай внимательно, а то можешь пропустить главное.
Естественно, после таких напутственных слов я обращала внимание на каждую букву и каждую запятую этого фолианта, который был составлен по всем правилам и содержал все оговоренные ранее условия.
В общем, если вкратце, я становилась полноправной участницей группы и соглашалась оставаться ею ближайшие три месяца. При этом все репетиции, записи и выступления должны были проводиться исключительно после шести вечера, либо в выходные дни, что полностью соответствовало моему условию. Так же, я была обязана не пропускать ни одной репетиции или концерта и… что самое интересное, не давать никаких интервью. Там имелась ещё куча кучная всяких важных мелочей, но, что поразило меня больше всего, так это последний пункт раздела «Обязанности сторон». Здесь чёрным по белому было написано, что, в случае нарушений условий контракта я буду обязана выплатить группе неустойку в размере двухсот пятидесяти тысяч рублей. И я больше чем уверена, что именно так находчивый Тим предпочёл документально зафиксировать наш с ним договор. Хотя могу и ошибаться.
Пока мой мозг лихорадочно разыскивал подвохи и подводные камни этого документа, никто из ребят меня не трогал. Как будто все они прекрасно знали, что всего одно их неправильное слово или жест может заставить меня передумать. Но… подпись мою они всё же получили.
– Всё Рина, с этого момента и на ближайшие три месяца мы становимся одной семьёй, – с задорной улыбкой констатировал Лер. – И работы нам предстоит очень много.
– Как раз это пугает меня меньше всего, – ответила я, косясь в сторону невозмутимого Тима.
Он поймал мой взгляд и, усмехнувшись, покачал головой.
– Крепись, детка, – выпалил этот гад, опираясь спиной на разрисованную радугой стену. – Первое выступление через шесть дней.
– Что? – воскликнула я.
– Ничего удивительного, – добавил Тим. – Ты в нашем распоряжении всего на три месяца, и за это время нам нужно выжать из тебя всё. И будь уверена, мы это сделаем.
Мне же оставалось только удивлённо моргать, представляя, какая насыщенная жизнь ожидает меня в ближайшее время. Но даже моя бурная фантазия не смогла бы в тот момент представить, как всё сложится дальше. Потому что, впервые за последние несколько лет, собственное будущее стало видеться мне довольно туманным. Но я была уверена в одном – всё у меня получится.
Глава 8. Загадка улыбки
…И вновь за гранью отражений
Тебя пугает суета,
Внезапность призрачных движений
И грубых граней красота.
И в вихре собственных суждений
Ты размахнешься… шаг… удар!
Зеркальных нет нагромождений.
Осколки лишь… и пустота…
Когда вечером воскресенья я доползла до собственной кровати, у меня совершенно не оставалось сил даже на то, чтобы принять душ. Никогда не думала, что простая репетиция может настолько выматывать, буквально выжимать все силы. А последние два дня я чувствовала себя не то чтобы белкой в колесе, а настоящим хомячком в центрифуге стиральной машины. И даже мыслей в голове не было, по крайней мере, цензурных точно.
Зато за эти два дня всеми нами были достигнуты просто потрясающие результаты, что для такой эгоистки как я, которая в команде раньше никогда не работала, стало самой настоящей победой.
Мы трудились почти без перерывов, потому что Лер решил, во что бы то ни стало презентовать новую песню на ближайшем концерте, до которого оставалось меньше недели. Ему не терпелось узнать реакцию публики на появление в их группе женского вокала. И если для Кармина это являлось своего рода экспериментом, то моё отношение к предстоящему выступлению было прямо противоположным. Наверно, именно поэтому я сама настояла на том, чтобы мы репетировали как можно чаще.
Тим, как и обещал, старался со мной не разговаривать, и всё что ему не нравилось, высказывал Кармину, а уже тот доводил информацию до меня. И я подозреваю, что в оригинале она звучала куда более эмоционально и нецензурно. Зато мои нервы были спокойны.
Ровно до того момента, пока Лер ни предложил исполнить эту песню нам с Тимом вместе.
Вот тогда и началось самое интересное. Сначала, мы долго не могли поделить куплеты, потом поспорили о том, как лучше исполнить припев и вообще, работать слаженно у нас с ним совершенно не получалось. Но… голоса в слиянии звучали просто великолепно, и даже сам блондин это заметил. А когда они плавно перетекали друг в друга, вообще получалось превосходно. Тогда-то наш меганаходчивый Кармин и решил, что петь мы будем вместе, по крайней мере, на первом выступлении.
В итоге мы смирились. Оба. Или сделали вид. Но благодаря этому к полуночи воскресенья песня зазвучала по-новому, а Лер сжалился и отпустил нас домой.
Эти выходные вымотали меня настолько, что в понедельник утром я шла на работу, будто на курорт. Да только выглядела при этом словно зомби: глаза красные, сама бледная, на голове чёрти что. В общем, коллеги без труда сделали выводы, что отдохнула я на славу, и периодически подкалывали меня, пользуясь тем, что отвечать им в своей обычной манере у меня не было ни сил, ни желания.
Мой внешний вид немало удивил и нашего руководителя, поэтому после утренней летучки его высочество Егор Тристанович снова попросил меня задержаться.
Честно говоря, меня от этого лица ещё после выходных тошнило, а тут опять оно! Но… как же они всё-таки похожи. Братья! Однозначно братья!
– Неважно выглядишь, – проговорил Егор, очень дружелюбным тоном. – Может, тебе стоит кофе выпить? Или поесть?
– Или поспать, – добавила я. – Это сейчас моё единственное желание.
– Боюсь даже спросить, на каких рудниках ты провела выходные? – улыбнулся мой руководитель, и я вдруг подумала, что, в отличие от Егора, Тим ещё ни разу мне искренне не улыбнулся. А улыбка у него, наверно, просто очаровательная. Чего точно не скажешь о характере.
– Рина, ты в каком сейчас измерении? – напомнил о себе господин директор.
– Всё хорошо, Егор Тристанович. Я скоро раскачаюсь, – попыталась уверить его я.
– Надеюсь, – ответил он. – Потому что сегодня в пять у нас встреча с заказчиком.
От этой новости мои почти слипшиеся глаза распахнулись сами собой.
– В семь мне нужно быть в другом месте.
– В таком случае, тебе придётся вести переговоры максимально быстро и продуктивно. Так что, можешь заняться презентацией, – мне даже показалось, что его лицо приобрело какие-то коварные демонические черты, что снова напомнило мне о Тиме.
И в этот момент в моей несчастной голове само собой возникло дикое желание накинуться на него и придушить. Прямо здесь и сейчас! И хорошо, что я вовремя вспомнила, что передо мной не Тим, а Егор. Но эта их невероятная похожесть точно скоро сведёт меня с ума.
Вот же угораздило связаться с этими двумя, да ещё так, что не сбежишь. А значит, придётся приспосабливаться.
Этот день пролетел для меня как одна минута, потому что подготовка презентации заняла всё рабочее время, а момент её представления догнал меня подобно бумерангу. И пусть, восемь чашек кофе всё-таки вернули мне бодрость, но внешне я всё равно выглядела довольно печально. А когда Егор пригласил меня в конференц-зал, вообще решила не смотреть на себя в зеркало, чтобы лишний раз не пугаться.
Благо сегодняшние заказчики уже довольно давно сотрудничали с нашей организацией, и им было достаточно озвучить всего лишь наш взгляд на их заказ, основные идеи и возможности. Но, к сожалению, переговоры всё равно затянулись. Стремясь показать себя радушным хозяином, Егор предложил гостям кофе и коньяк. К моему удивлению, они согласились. Деловая встреча рисковала существенно затянуться, а может и вовсе плавно перетечь в дружеские посиделки, на которые у меня не было ни капли лишнего времени. Но, даже видя то, как я красноречиво поглядываю в сторону двери, господин Орлов, будто нарочно оттягивал момент подписания договора, при котором я была обязана присутствовать.
Для чего он это делал было совершенно непонятно, но… повлиять на ситуацию я никак не могла. В итоге, выбралась из офиса, когда часы показывали уже семь вечера, и сразу же отправилась на репетицию. Прямо так, в соответствии с дресс-кодом, в строгом сером платье и с совершенно бледным лицом.
Честно говоря, где-то в глубине души у меня всё ещё теплилась надежда, что ребята сжалятся и дадут мне отдохнуть, но… у Лера с Тимом были на мой счёт совершенно другие планы. И как только я переползла порог их конуры, ребята заявили чуть ли не хором, что с сегодняшнего дня мы будем упорно репетировать всё их грядущее выступление, и должны за оставшиеся несколько дней довести его до совершенства.
В тот вечер я уже больше напоминала себе робота, потому что пела скорее на автомате, чем продуманно и от души. Кажется, Тим несколько раз назвал меня «полудохлой курицей», но у меня совершенно не было сил что-то ему отвечать, поэтому сегодняшняя репетиция прошла почти без полемик. Ведь единственным о чём я могла сейчас думать, был сон. А родная кровать стала казаться самым лучшим и нужным изобретением человечества.
Когда этот день всё-таки закончился, я вздохнула с облегчение, надеясь, что завтра будет легче. Но этим надеждам не суждено было осуществиться, потому что, начиная с самого утра, всё повторилось снова.
Дни превратились в какой-то насыщенный калейдоскоп, в котором я медленно и уверенно терла жизненные силы. Становилась всё слабее и физически и морально, и стремительно приближалась к нервному срыву.
Работа, репетиции до поздней ночи, встречи с заказчиками, объекты, укоры Тима, всё новые и новые задания Егора, и как итог… я просто не выдержала.
И случилось это в четверг. Именно в тот день, на который была назначена генеральная репетиция перед выступлением. День, в который я уже почти перестала узнавать себя в зеркале… день, чуть не ставший для моей психики последним.