Глава двадцать первая

Две учебные недели пролетели почти незаметно. На вторую ночь кошмаров Аэльи я словила такой дзен, что уже ко всему относилась философски. Даже к тому, чего не понимала. Просто запоминала и принимала на веру, не углубляясь в логику происходящего. Удивительно, но с таким подходом занятия давались легче, правда, и было их не так уж много. И скорее, как вариант «пощупать», ничего серьезного или сверхсложного. Но я каждый раз радовалась, словно дите малое, получившее самую большую сахарную вату на празднике. Еще бы, круто ощутить себя всемогущей девчонке с Земли двадцать первого века. Пусть я всего лишь заставляла метлу самостоятельно мести пол или залечивала магией крохотную царапинку, но для меня это просто фантастика!

Несколько факультетов уже ввели практику – бытовой магии, прикладной, алхимии и зельеварения, лекарский, ну и само собой, боевой. Каждое утро и вечер так практикуемся, что хоть иди и вешайся, чтоб не мучиться.

Отработку в библиотечном архиве я возненавидела, хотя читать любила. Мне еще повезло, я ходила туда всего три раза, а Аэлья неделю бегала, даже в свой выходной. И если теперь мне кто-нибудь скажет, что протирать пыль с полок и книг, которые не приемлют магию ни в каком виде, легко, придушу не задумываясь. Я только в кино и видела такие стеллажи – ростом с три, а то и четыре меня, если не выше.

Поэтому, несмотря на то, что некоторые студенты пытались меня подначивать, я вела себя ниже травы и тише воды. Снова оказаться в стенах архива в роли уборщицы совершенно не хотелось.

Бесило меня и обидное прозвище «мамка». С удовольствием завязала бы узлом язык умнику, так меня обозвавшему. Но, увы, у нас разные весовые категории – архмастер Дормио не тот человек, с которым можно тягаться.

А все из-за Аэльи, которая практически неделю не отлипала от меня. Ходила за мной хвостом всюду – на тренировках, любых заданиях, в столовой и на лекциях сидела за одним столом…

Но подругами мы не стали, блондинка меня раздражала. Возможно, я могла бы воспользоваться ее состоянием и выведать девичьи секреты, но мне была противна сама мысль об этом. Даже по ночам, сидя у ее постели, не давала ей болтать. Я бы не хотела, чтобы когда-нибудь кто-то так же воспользовался бы моей беспомощностью и ужасом.

Хотя на рожон леди Аэлья Розмари тер Глоуддак больше не лезла и безропотно выполняла все, что от нее требовалось, наравне с другими членами нашей команды. И убиралась, и стирала, под присмотром, конечно, но…

Есть же такое, твой человек и не твой? Вот Ламея – своя в доску. А эта блондинка – досадное приложение, от которого не отмахнешься. Пока так точно.

Я бы не сказала, что в Аэлье что-то сильно надломилось, нет. Складывалось впечатление, что у нее в голове вектор поменялся, чуть сместившись с отметки «пуп мира». Та встряска на полигоне пошла девушке на пользу. Она старалась сдерживать свои порывы и обдумывать действия, активно принимала участие в коллективной деятельности – больше не сторонилась работы и не пыталась спихнуть неприятные обязанности на очередного поклонника ее красоты.

Правда, ее отношениям с Лейнардом полигон точно не пошел на пользу. Пару раз наблюдая их общение, видела, что теплоты в нем нет. А некие недосказанность и недовольство еще как зреют, и когда-нибудь этот нарыв непременно лопнет. И что будет тогда – неизвестно.

Конечно, меня это интересовать не должно, но я искренне сочувствовала Лейнарду. Слишком изнеженный цветочек ему достался.

После появления отца и той встряски, когда казалось, что и мать погибнет, и сама коньки отброшу, я кошмарами не мучилась. Практически спокойно приняла новую реальность. Леди Мариэль же мотала нам нервы по ночам почти неделю. Несмотря на то, что мы обращались к лекарям и отвары она пила. Только дней десять спустя ее трепыхания сошли на нет, и наша команда наконец начала хоть немного высыпаться.

Зато сегодня блондинка сияла как новая монетка. Красовалась в бальном платье, кружась по гостиной, пока мы ждали куратора, чтобы идти на праздник. Полагаю, светское общество – самое то для такой, как леди Аэлья. Она рождена, чтобы блистать, танцевать, выгуливать наряды и поражать драгоценностями.

А я напрочь забыла про этот чертов бал, про то, что мы еще и с мэрлэ —наместниками Академгородка – знакомиться будем. И что платье необходимо. И туфли, и хоть какие-то побрякушки. И вообще совершенно не готова ни к балу, ни к празднику… Но кто бы меня спрашивал?

Спасибо мамочке, позаботилась обо всем. Наряд мне доставили вчера вечером, даже подгонять не пришлось, сел по фигуре так, словно сама к швеям на примерки бегала.

Красного цвета платье с воротником-стойкой, украшенное золотой вышивкой, смотрелось не вызывающим, а благородным, дорогим и уместным. Я переживала, что меня затянут в корсет, но нет, такой пакости не было, и слава богу! И приятным бонусом – туфельки на низком каблучке. Оставалось верить, что никто танцевать не позовет, а если и пригласит, то память Ламеи не подведет. Хотя практики у меня все равно нет, так что кавалеру заранее не завидую. Да и себе, посмешищем быть точно не хочется.

– Готовы? – спросила ребят, получив на брошку сигнал от куратора.

– Готовы, – ответили хором, а блондинка весело рассмеялась.

– Тогда идем, куратор ждет.

***

Украшенное здание поражало воображение. Мне чудился Эрмитаж, та его часть, что расположена в бывшем Зимнем императорском дворце. Магические огни и ленты, высокие окна… Невероятная красота. От этого великолепия захватывало дух.

Но долго насладиться картиной мне не дали, утянули в хоровод студентов, жаждущих попасть внутрь. Огромная лестница, по которой мы поднялись, казалось, была сделана из цветного стекла, в воздухе витали ароматы цветов и почему-то выпечки.

Вообще, сладости – больная тема. Их хотелось в большом количестве, и в свой выходной мы закупили всяких вкусностей, которые умяли в рекордные сроки, и целым мешком сахара. Печь что-то времени у меня не было, а сделать леденцы из жженого сахара – легко и быстро.

В столовой-то кормили хорошо, но всякие изыски типа пирожных, тортов и десертов из крема, желе и взбитых сливок нулевикам были недоступны. Как и еще немалый перечень блюд. Студентам же первой, второй и третьей ступеней вкусняшки выдавались как стандартный рацион. Я как-то спросила об эклере и услышала, что могу его приобрести, но – за двадцать баллов. Целых двадцать за одно пирожное! Да баллы в академии вообще скупо давались. Аттракциона невиданной щедрости в виде ста баллов, да даже двадцати никто не видел. Только первый учебный день был щедр в этом плане. На занятиях если и удавалось заработать, то максимум пять. Обычно один-два давали за усердие и хорошо выполненную работу.

Поэтому я люто завидовала Крафею, который мог подойти к представителям своего рода и подкормиться у них – старшие студенты родственникам не отказывали. К чести парня, если ему перепадал десерт, он всегда щедро делился с нами. Но что такое жалкая вазочка нежнейших сливок на шесть человек? Тьфу! Только раззадорить.

Мы были не единственной подгруппой, во время трапез ронявшей слюни на сладости, другие команды тоже бегали по старшим, мечтая урвать кусочек. Но у нас с Ламеей и братьями таких старших не было. Аэлью периодически подкармливал род Даррак, а к ним я даже не пыталась соваться. На меня и так косо смотрели.

Так что я всем завидовала, потому что за ними стояли их рода. Так-то за нами тоже стоял, но не в стенах академии. А ведь старшие еще и активно помогали! Опять же только своим. В общем, спасибо Крафею, что не зазнайка, хоть и наследник!

– Риша, там твоя мама, – вдруг шепнула мне Ламея, заставляя сбиться с шага. Нам не говорили, что на празднике будут присутствовать родители! – Она такая красивая!

– Марина, я пошел к своим, – сообщил Крафей. – Посмотри, все собираются у глав рода.

Так оно и было. В огромнейшем бальном зале хватало места, чтобы все тридцать великих родов разбрелись по кучкам, хотя именно кучка – это наш род по сравнению со всеми остальными. Оставалось пространство и для танцев, и для столов с различными десертами и напитками. Что удивительно, душно здесь не было, и свет, приятный, не режуще-яркий, по глазам не бил.

– Хорошо, позже увидимся, – улыбнулась Крафею.

И опомниться не успела, как студенты из рода Аргхарай собрались за моей спиной. На фоне остальных мы были белыми воронами. Всего одиннадцать человек шли к главе рода и его жене. Гордо шли. А что делать, если все пялятся?

Вот только меня ждал облом. С отцом и мамой толком поздороваться не дали – меня утянул Лейнард. Впрочем, он и Аэлью за локоток взял.

– Леди Марина, смею напомнить, сейчас вы относитесь не к роду Аргхарай.

Я уж и забыла. И платье у меня родового цвета Аргхарай. Улыбнулась родителям, надеясь, что после официальной речи и объявлении о начале праздника мне дадут возможность пообщаться с мамой. Кстати, выглядела она великолепно! От той болезненности, что всегда, сколько помнила маму, была ее спутницей, не осталось и следа!

Думала, как только подойдем к роду Даррак, Лейнард оставит меня где-нибудь в самом неприметном уголочке, а сам встанет рядом с родителями и своей невестой. Ан нет, его спутницами оказались мы обе, Аэлья стояла по правую руку, я по левую. Но мы синхронно присели в реверансах перед родителями Лейнарда. Для меня то еще испытание, хорошо, всего на секундочку присела, иначе точно свалилась бы на радость публике. Впрочем, все равно вышло коряво.

Если главу рода Даррак я уже видела в момент поступления в академию, то первую леди – нет, и было интересно узнать, какая у Лейнарда мама. Но меня ждало разочарование – леди в упор меня не замечала. Только Аэлье улыбалась.

Однако это не мешало ее разглядывать. Очень красивая женщина, только холодная, надменная. Правильные черты лица, белоснежная кожа, черные как смоль волосы, скрученные в тугие локоны на затылке, и массивная тиара-венец, завершающая образ. Но я не могла понять, почему не вижу сходства? С отцом у Лейнарда оно есть, а с его женой – нет. В кого такие невероятного цвета глаза? Точно не в отца и не в мать. Если она действительно его родительница…

Развить эту мысль мне не удалось. Человеческое море заволновалось, Лейнард задвинул меня и Аэлью себе за спину и повернулся к центру зала, где уже стояли четверо мужчин. Ректора Академии ХИЛТ я узнала сразу, остальных легко идентифицировала – мэрлэ, наместники Академгородка собственными персонами.

Один из них был в солидном возрасте и обладал магией тьмы. Второй мужчина помладше, но и молодым его тоже не назовешь. С белесыми, какими-то блеклыми волосами, зачесанными назад. Смотрелось не очень, но лицо приятное и совершенно не надменное. Представитель магии света. Третий, обладатель роскошной шевелюры практически алого цвета, был молод. Может, немногим старше Лейнарда. Он был красив, но какой-то хищной красотой. Интересный и явно опасный мужчина.

На какой-то миг наши взгляды встретились. Всего мгновение, за которое я пропустила удар сердца. А затем началась торжественная речь, и в зале смолкли. Ректор вышел вперед и приветствовал всех на празднике в честь нового учебного года.

Слушала вполуха, зачем-то продолжая следить за красноволосым. Не сказать, что он мне очень понравился, просто привлек мое внимание. Но отворачиваться не хотелось.