– Ты так и не узнаешь этого, ведьмак, – прошипела дикой кошкой ведьма и ринулась вперед.

 Две тени, два черных силуэта сплелись в огненном вихре в одно. И как я не всматривалась в происходящее перед моими глазами, видела только смазанные росчерки неумелого художника. Лошадь подо мной заходила нервно водя ушами. Происходящее пугало ее. Я ощущала, как мелко дрожит ее тело. Один раз она попыталась встать на дыбы и развернуться, чтобы бежать прочь, унося меня с собой, и мне стоило огромных усилий удержать ее на месте, чтобы снова смотреть на бой и вздрагивать каждый раз, когда в темном переплетении двух сил мне мерещилась беда для Роланда. Мрак тоже стоял рядом, готовый ворваться между сражающимися, напряженный, словно пружина, оскалившийся и рычащий зло и опасно.

 Я понимала, что не могу ничем сейчас помочь Роланду, но и бежать не могла. Это было бы предательством.

Да и в глубине души догадывалась, что если ведьмак проиграет бой, то стены дома Лотера не спасут меня от стрыги. Я лишь таким образом поставлю под удар самого старого ведьмака и его дочь.

 И я оставалась на месте, выжидая исхода и моля богов, чтобы добро, в лице моего спутника, восторжествовало. Я верила в его силы, но помнила и то, насколько опасна стрыга. А он сейчас один…

 Сама не знаю, как решилась, но я сползла с лошади. Ноги провалились в снег, и я едва успела дёрнуть на себя поводья, чтобы удержать рванувшуюся было прочь от опасности лошадь. Потянула ее к дереву, привязала к ветви, а сама встала рядом с Мраком, чувствуя, как сжимаются руки в кулаки.

 Но вот тени разделились, словно какая-то неведомая сила оторвала их друг от друга, раскидала в стороны. Я увидела, как в снег полетела стрыга, а затем и Роланд. Белое полотно под ведьмаком окрасилось алым и, перевалившись набок, он стал подниматься на ноги. Встала и ведьма.

– Роланд! – вырвалось у меня, и я дернулась было к мужчине, но так и замерла, так и не сделав даже шага. Он всего лишь вскинул руку, останавливая мое движение, предостерегая, требуя не вмешиваться.

 Его глаза под действием зелья горели алым. Длинные волосы растрепались… Кожаный шнур, который стягивал их, остался лежать где-то в снегу. Я перевела взгляд на стрыгу. По Урсуле было заметно, что хотя она и храбрится, делая вид, что полна сил, но ведьмаку удалось ее изрядно потрепать и мелкие порезы по всему телу стрыги сильно кровоточили. Щеку ведьмы пересекала глубокая алая отметина, сочившаяся кровью, стекавшему на подбородок. Но она лениво смахнула кровь и посмотрела на Роланда улыбаясь так, словно уже победила.

– Мы еще не закончили! – сказала Урсула и прыгнула вперед.

 В этот раз они двигались медленнее, и я смогла разглядеть, как клинок ведьмака встретил летящую ведьму. Один взмах серебряной стали и прядь иссиня-черных волос плавно опустилась на снег, когда Урсула с ловкостью хищницы ускользнула от удара. Рядом взорвался снег, подлетев в воздух. Мрак рванулся на ведьму, и я была вынуждена отскочить в сторону, чтобы уйти с его дороги. Длинный хвост задел по ногам, ударив тяжело, словно палкой, и я упала на снег, неловко опустившись задом в сугроб.

 Стрыга времени не теряла. Изловчившись, прыгнула на спину ведьмака. Ее длинные волосы покрывалом закрыли его лицо. Пальцы с острыми когтями впились в плечи Роланда. Я успела увидеть острые иглы ее зубов, когда ведьма приникла было к шее своего противника, но тут подоспевший Мрак в едином прыжке сбил со спины хозяина его врага, повалил в снег, попытавшись схватить за горло. Но стрыга была сильнее и быстрее пса. Одним ударом руки она отбросила прочь Мрака.

 Тяжело поднявшись на ноги, смотрела, как встает Роланд. Мрак тем временем снова ринулся в атаку и ведьмак, понимая, что это шанс нанести удар, метнулся к Урсуле, занеся меч над головой.

 Я вздрогнула всем телом и не удержала крика ужаса, когда ведьма схватила пса и с разворота бросила прямо в Роланда. Ведьмак подпрыгнул на ужасающую нечеловеческую высоту. Перед глазами все произошло словно в замедленном действии. Вот Мрак летит в сторону дерева, ударяется в широкий ствол, а Роланд падает прямо на стрыгу и его меч наконец-то достает ведьму в ужасающем замахе. Опускается со всей силой, на которую еще способен раненый Роланд…

 Я не закрыла глаза, когда тонкая сталь отделила голову ведьмы от туловища. Ужасный удар снес ее голову с плеч и тело повалилось на снег, окрашивая его в цвета крови. Голова откатилась в сторону, и я невольно проследила за ее полетом взглядом. Мертвое лицо, уставившееся на меня, все еще хранило выражение злобы и удивления, застывшего навсегда. И я закричала, когда Урсула моргнула, дернулась назад, пока не остановилась, наткнувшись на волнующуюся лошадь, но кажется не переставала при этом кричать, только этот крик уже звучал где-то в глубине меня…

 Роланд устало поднялся на ноги, опираясь на меч. Посмотрел на меня, улыбнулся сухо и повалился в сугроб.

 Там, где происходила последняя часть схватки между ведьмаком и стрыгой, снег был забрызган кровью. Мрак, поскуливая, похромал к Роланду. Я подбежала к мужчине, опустилась рядом и, осторожно взяв его за плечи, с трудом, но перевернула на спину, чтобы осмотреть рану. Нашла ее сразу – глубокая борозда изуродовавшая правый бок.

 Ведьмак открыл глаза, посмотрел на меня пристально. В глубине его карих глаз плескалась боль, но на поверхности было что-то другое, более сильное, отчего мое бедное сердце забилось отчаянно и горько.

– Миленький, потерпи! – руки потянулись к моей котомке с лекарствами. Я достала нужное – обезболивающее, приподняла голову ведьмака, вливая зелье ему в рот. – Сейчас легче будет. Боль немного притупит… – а сама продолжила рыться в сумке, при этом то и дело поглядывая на раненого.

 Мрак встал за спиной. Пошевелил тяжелым дыханием мои выбившиеся волосы, зачем-то лизнул в шею, да только я отмахнулась от пса. Не сейчас и не время.

– Уля, – Роланд следил за тем, как мои руки накладывают слой ткани на рану, присыпанную сухими заговоренными травами, призванными остановить кровотечение. Затем достала длинные полоски бинтов, но остановилась, когда Роланд осторожно взял меня за руку.

– Уля, – произнес он тихо и впился взглядом в мои губы, словно моля о поцелуе, и я невольно подалась вперед, но меня остановили его слова. – Сожги ведьму, иначе она снова вернется. После поможешь мне!

– Что? – пробормотав так и замерла над мужчиной, а затем отчаянно покраснев, отшатнулась от него, понимая, что только что едва не совершила глупость.

– Конечно, – закивала поспешно, поднимаясь на ноги и отчаянно думая о том, как сжечь стрыгу в снегу, когда вокруг все сырое и холодное, и при этом пытаясь прогнать мысли о ведьмаке и о моем детском порыве. Что он только подумает теперь обо мне?

«Разве это теперь важно?» – мелькнуло в голове отчаянное.

– Но как мне сжечь тело? – спросила, не глядя на Роланда.

– Сними мой пояс с зельями, я скажу, что надо делать, – велел он.

 Я отрывисто кивнула и снова нагнулась над мужчиной, в этот раз отстегивая пояс с зельями. Показала все, что взяла и стала ждать дальнейших указаний.

Он поднял руку и достал колбочку с каким-то серым порошком, передал мне.

– Пепел вампира? – спросила тихо.

– Действуй быстрее, – его голос ослабел, – не хочу еще через год-другой встретить эту тварь снова.

 Кивнув, ринулась к останкам стрыги. Осторожно откупорила бутылочку и, стараясь не просыпать лишнего мимо и не попасть на кожу рук, покрыла пеплом тело в области сердца и щедро сыпнула на лицо Урсулы, испытывая отвращение перед аккуратным срезом от меча. Серебро не только отделило голову от шеи, но и каким-то образом прижгло рану по краям. Кровь уже почти не текла на снег, хотя и так вокруг головы натекла знатная лужа.

– Огниво возьми в седельной сумке, – услышала голос Роланда.

 Мрак метнулся в Призраку. Жеребец, проявивший недюжинное спокойствие во время сражения, недобро покосился на меня, и я невольно вспомнила слова ведьмака о том, что Призрак к себе никого не подпускает.

 «Не бойся!» – мысленно приказала себе и сделала последний шаг, отделяющий меня от коня. Жеребец покосился с подозрением, но на удивление стерпел, пока рылась в вещах ведьмака.

 Огниво нашлось быстро. Я вернулась к останкам и скоро яркое пламя охватило тело и голову стрыги, запылав высоко и жарко. Спустя миг глаза ведьмы вдруг снова открылись, а рот широко распахнулся в беззвучном крике. Тело Урсулы дернулось. Руки поднялись вверх и опали, а я отшатнулась, испуганная этим зрелищем.

– Вот и все, – услышала голос ведьмака и оглянувшись увидела, как он тяжело, прижимая ладонь к ране, встает на ноги. Бросилась к нему, готовая подхватить, если качнется. Сетуя на то, что оказалась так слаба и беспомощна.

– Помоги мне сесть на Призрака, – попросил мужчина сипло, – мы возвращаемся на хутор. В таком состоянии я далеко не уеду.

 Услышав его слова, невольно вспомнила, как зацепилась за щепку в двери и вздохнула. А ведь старший ведьмак оказался прав. Мы вернемся… Только я не думала, что так скоро!

– Ты уверен, что сможешь ехать? – спросила я, догадываясь, какую боль причиняет рана от острых когтей ведьмы.

– А разве есть выбор? – Роланд криво усмехнулся и подозвал коня.

 Призрак подошел к хозяину, подставил бок. Ведьмак схватился за луку седла, и я поспешила подставить ему плечо. Вместе мы едва справились. Роланд сморщился от боли, но клятвенно пообещал, что до хутора выдержит, а я смотрела на кровавый след на ткани, которую он прижимал рукой поверх бинтов, и видела, как сочится кровь между пальцев мужчины.

 «Торопись!» – приказала себе и быстро отвязав свою лошадку направила ее по нашим следам назад к хутору. Пока ехали, то и дело оглядывалась, чтобы проверить, держится ли Роланд. Его лицо впервые было бело, подобно снегу, а кровь продолжала стекать перепачкав одежду мужчины и бок жеребца.

 Когда до усадьбы оставалось всего ничего и уже впереди показалась вырубка, Мрак с заливистым лаем рванул вперед, чтобы предупредить Лотера о нашем возвращении. Я знала, что увидев пса, Лотер выйдет к нам навстречу, поймет, что мы не просто отправили собаку. А затем, когда до вырубки было рукой подать, услышала гулкий удар за спиной, словно что-то тяжелое повалилось в сугроб.

 Обернулась назад и увидела, что Призрак стоит на Роландом. Ведьмак не шевелился и ужас закрался в мое сердце.

– Нет! – сорвалось с губ еще раньше, чем слетела с лошади, ринувшись к Роланду. – Нееет! – прокричала так громко, что, кажется, заснеженный лес содрогнулся от моего крика. А затем склонилась над мужчиной, вслушиваясь в биение его сердца, и выдохнула с облегчением. Жив. Еле дышит, но жив! Ведьмаки народ живучий, должен продержаться до того, как подоспеет помощь в виде Лотера, но и я медлить не должна. Холодный снег отнимал у ведьмака последнее тепло, которое и так покидало его тело вместе с кровью, продолжавшей течь сквозь пальцы. И почему только травы не остановили ее?

– Держись, – прошептала и, обхватив руками лицо ведьмака, прижалась губами к его губам, отдавая свою жизненную силу, свою энергию.

 Оторвалась с неохотой от холодеющих губ и, развернувшись, оглянулась на хутор. Помощи видно не было, хотя лай Мрака был слышен издалека. Я посмотрела на Призрака и покачала головой, понимая, что мне не затащить Роланда в седло. Сил не хватит. Он слишком тяжелый и крупный, но вот протащить его до хутора…

Решилась быстро. Лишь бы одежка ведьмака не подкачала. Ухватилась за ворот его куртки и потянула по снегу, упираясь ногами. Шаг, второй…тянуть по сугробам тяжеленного мужчину оказалось не так просто, но я не сдавалась. Стиснув зубы, тянула дальше, понимая, что не брошу и если надо занесу его и в дом Лотера. Вот где только носит этого старого ведьмака, когда он так нужен?