В поисках солнца (страница 67)
Райтэн несколько секунд смотрел на неё немного грустно, потом признался в ответ:
– Я сам не знаю. Толком придумать не сумел, как это выразить.
Она несмело улыбнулась. Он в ответ фыркнул и вернулся к прогулке.
– Соберу всех к вечеру, – пообещал он, уже подходя к дому. – Решим, как быть дальше.
Она разулыбалась, поблагодарила и убежала искать Тэнь. Он же отправился в кабинет – там Дерек должен был перед отъездом разгребать бумаги.
Дерек, в самом деле, обнаружился именно за столом в кабинете. Махнув рукой вместо приветствия, Райтэн прямой дорогой прошёл к одному из шкафов, безошибочным движением извлёк оттуда бутылку коньяка, налил себе и выпил залпом.
Дерек наблюдал за этим святотатством с большим недоумением – коньяк был дорогой и качественный, и пить его таким образом мог только человек, который вообще ничего не смыслит в алкоголе.
– И что у нас случилось? – с большой тревогой решил всё же выяснить он.
Райтэн вздохнул, налил себе ещё, с сомнением поглядел, пригубил теперь уж приличным образом, медленно сглотнул, поморщился, ещё раз вздохнул и признался:
– Только что женился. На Руби.
Дерек замер на несколько секунд, затем потряс головой, пытаясь уместить в ней полученную информацию, потом встал из-за стола, подошёл к Райтэну, отобрал у него бутылку, нашёл в шкафу ещё один бокал и налил себе. Посмотрел с сомнением и тоже выпил залпом.
– Ну ты влип, – отдышавшись, заявил Дерек.
– Михар нагрянул, – коротко пояснил Райтэн, устраиваясь в кресло, вытягивая ноги и прикрывая глаза.
Дерек сморгнул.
– А жениться-то зачем? – уточнил он, ничего не понимая.
Райтэн неопределённо помотал в воздухе рукой. Дерек верно расшифровал это как «ну, я просто взял и сделал, а то ты меня не знаешь?»
– А что Михар? – осторожно поинтересовался Дерек, оценивающе глядя на бутылку и гадая, не напиться ли прямо здесь и сейчас.
– Да вроде не против, – безразлично отметил Райтэн.
– Рассказывай, – подходя и садясь на стол, потребовал Дерек.
Райтэн рассказал, сперва в общих чертах, но Дерек потребовал подробностей. И ещё подробностей. И ещё более детальных подробностей.
Когда короткая беседа была, казалось, пересказана дословно и с описанием всех взглядов и жестов – во всяком случае, в той мере, в какой их запомнил Райтэн, – Дерек надолго ушёл в себя, прокручивая в голове снова и снова каждый пассаж и отчаянно жалея, что не присутствовал там и тогда.
«Почему, почему Михар ему позволил так обнаглеть?» – пытался понять он, но в упор не понимал.
Райтэн молчал, ожидая, до чего додумается друг. Теперь, когда дело с самой Руби было кое-как решено, он задался вопросом, чего ожидать от её отца, и вопрос этот тревожил его весьма сильно.
– Ну! – наконец, встал со стола Дерек, решительно откладывая бутылку. – Конечно, сложно судить по пересказу, но, полагаю, похороны отменяются!
– Звучит оптимистично, – заметил Райтэн.
– Не очень, на самом деле, – виновато отозвался Дерек, складывая руки на груди и снова уходя в себя – но теперь уже ненадолго. Сверив внутри себя ещё раз сделанные выводы, он озвучил: – Тэн, полагаю, тебя играют.
Тот нахмурился:
– В смысле?
Он никогда не слыхал такого оборота, и даже предположил, что Дерек от волнения сделал грамматическую ошибку.
– Полагаю, – расшифровал Дерек, – он решил, что зять из Рийаров ему подходит. И теперь ты стал частью его планов.
Это было единственное объяснение, которое Дерек сумел найти странной покладистости Михара.
Брови Райтэна сошлись совсем уж хмуро. Идея такого рода ему совсем не понравилась.
– Думаешь? – мрачно переспросил он.
Дерек дёрнул плечом.
– Увидим в ближайшее время, – заверил он. – Но выглядит так, что на тебя идёт расчёт.
В своё время Дерек насмотрелся на политические игры такого рода при дворе Грэхарда, и, как ему показалось, узнал знакомые интриги.
– Паршиво, – скривился Райтэн, который вообще не подумал о том, что Михар отступил потому, что имеет на него какой-то план, а не потому, что испугался связываться с его семьёй.
– Разберёмся, – махнул рукой Дерек, чувствуя даже некоторый азарт от уже давно позабытого вкуса хорошей политической игры. Пожалуй, он даже обрадовался бы факту такой игры, если бы только в самом центре интриги не находился Райтэн – вот это обстоятельство, конечно, тревожило его весьма сильно.
Но всё же он полагал – возможно, несколько самоуверенно, – что после ньонских хищников анжельским политикам его не удивить. То, что в этом раскладе за его спиной не маячит фигура Грэхарда, он из внимания как-то упустил; а может, посчитал, что Тогнары в таком деле стоят не меньше Грэхарда.
А то и побольше: ведь их было много, а Грэхард, какую бы внушительную фигуру из себя ни представлял, мог похвастаться лишь слугами и вынужденными союзниками, но никак не друзьями и родственниками.
Дерек был идеалистом. В битве – а, по его соображениям, впереди намечалась долгая и интеллектуально насыщенная битва, – он предпочитал стоять плечом к плечу с братом, а не с господином.
Потому что умереть с честью можно и за друга, и за короля. А вот жить – жить хотелось только ради друга.
А побеждает в битве тот, кто сильнее хочет жить.
III. Перепутанные. 1. Может ли мужчина дружить с женщиной?
III. Перепутанные
643 год, лето. Кармидер – Брейлин
Сделать шаг.
Спуститься вниз,
Подняться ли ввысь –
От этого шага зависит жизнь.
Только шаг, но шаг – вперёд.
Знать бы, куда он приведёт.
Рок-опера «Элоя»
1. Может ли мужчина дружить с женщиной?
– Если он выхватит нож, то нужно уклониться влево, блокировать локтем и подсечку, – лениво заметила она.
– Если его дружок в деле, стоит сперва опрокинуть стол, чтобы укрыться за ним, – меланхолично поддержал игру он.
– Но вон у того слева меч, – отметила она, постукивая ногтем по стакану. – Думаю, стоит отбить у бутылки горлышко, чтобы использовать его в случае атаки. И вырвать нож у первого, – добавила она.
– Сомневаюсь, что такие ножи можно метать, – почти мечтательно ответил он. – Не тот центр тяжести.
Она согласно вздохнула.
Они сделали по глотку пива.
– Если со входа движется трое, – вдруг предположил он, – то мы справимся. Если больше – лучше драпать.
Она оглянулась на окно и согласилась.
Они выбрали стол именно у окна, оба сели к нему спиной – из-за чего пришлось потесниться и придвинуться друг к другу впритык – и оба теперь пили пиво, разглядывая зал небольшой кармидерской таверны и посетителей в нём.
– Предположим, под окном засада, – лениво продолжила она.
– Сперва отбиваем горлышко от бутылки, – согласился он.
У обоих, конечно, было по паре прекрасных кинжалов, припрятанных под рукой, но, по правилам своей игры, они воображали ситуации с учётом условной безоружности на момент внезапного нападения.
– Я драпаю первой, – обозначила она.
Он хмыкнул и согласился: эффект неожиданности лучше сработает, если на засаду падает из окна красивая девушка, а не мощный марианец.
– Я кружкой добью, – подхватил он, взвешивая в руке тяжёлую стеклянную посудину, из которой пил.
Она посмотрела на посудину с уважением – хотя у неё была точно такая же. В умелых руках – отличное оружие, которым можно и череп проломить.
Разговор заглох, поскольку в своём воображении они уже разделались с гипотетической засадой и вразнобой смывались по переулкам.
Олив мысленно драпала по северному переулку: потому что её дом, во-первых, находился на юге, а во-вторых, там, на северном пути, можно было по мосткам перебраться на топкий остров, где у неё хватало тайных засидок.
Илмарт мысленно драпал на запад, потому что там стоял университет – а университет был крепостью, способной удерживать осаду месяцами.
В игру подобного рода они играли каждую неделю в свой выходной весь последний год – с тех пор, как Олив тоже прочно осела в Кармидере с целью получения, наконец, анжельских документов.
Для достижения этой цели ей пришлось найти официальную работу – точнее, ей помогла её подруга, та самая Айлэнь, которая чуть ранее перебралась с оравой своих подопечных сюда же и уже вовсю обрастала новой сетью связей. Без неё Олив едва ли справилась с такой простой задачей, потому что работу искать она катастрофически не умела. Её жизнь так сложилась, что она нечаянно осела в Северной Анджелии и сделалась там проводником и связующим звеном для сети контрабандистов – но это получилось почти само собой. Сама Олив не умели ни искать клиентов, ни расписывать свои таланты, ни, тем более, подбирать подходящее место с приличным окладом.
Связи Айлэнь, правда, на новом месте были ещё слабыми и малочисленными, поэтому пристроить Олив удалось лишь переписчицей при ратуше – работа скучная, монотонная и требующая внимательности. Олив истово ненавидела своё занятие и всё в нём, начиная с необходимости целый день сидеть и терпеть резь в глазах от строчек – и заканчивая болью в спине и въевшимися в кожу, казалось, навечно, чернильными пятнами.
Несмотря на это, за год ей удалось сделать кое-какую карьеру: теперь она не всегда просто переписывала бумажки, иногда ей доверяли по стандартному образцу писать новые. Это чуточку сказалось на оплате труда, но было по-прежнему смертельно скучно.
Редкой приятностью в череде этих унылых трудовых будней была помощь Илмарту – ему иногда требовались знания Олив для рисования карт. Плату за помощь другу она категорически отказывалась брать, но после нескольких ссор всё-таки согласилась хотя бы на то, чтобы во время их встреч за пиво платил Илмарт.
И Айлэнь, и Илмарт, оба считали, что Олив занимается не своим делом, и ей следует подыскать что-то другое. Беда была в том, что Олив сама не знала, чем ей хочется заниматься, и поэтому решительно отказывалась употреблять какие бы то ни было усилия на поиски другого места.
Илмарт, впрочем, не терял надежды привлечь её к проекту с картами – в конце концов, где ещё раздобыть кладезь практических знаний о Северной Анджелии? – и даже уговорил Олив назавтра после работы заглянуть в университет и оказать ему консультацию. Про себя Илмарт соображал, что, ежели подстроить всё дело с толком, так, чтобы там Олив пересеклась с Дереком, то Дерек-то уж точно сумеет её уговорить и вовлечь в проект.
Однако осуществить эту интригу ему не довелось, потому что встреча эта неожиданно состоялась раньше.
Пытаясь разобраться в интригах господина Михара, Дерек и Райтэн решили, что неплохо бы раздобыть актуальную политическую информацию – они, конечно, что-то знали о тех сферах, которые пересекались с их делами, но в целом слабо себе представляли, куда и откуда дует ветер. В связи с этим был запланирован масштабных забег по Кармидеру, в ходе которого они посещали как светских сплетников и влиятельных купцов, так и знакомых Райтэну моряков, чиновников и мелких торговцев. Кроме того, конечно, следовало зайти в несколько крупных таверн – кто, как не трактирщик, бывает в курсе всего и вся!
Так они и столкнулись: Илмарт и Олив из таверны выходили – а Дерек и Райтэн как раз подошли.
– Олив! – незамедлительно разулыбался Дерек и, сперва было думая просто пожать ей руку, в процессе передумал и несколько неловко обнял. Та, хмыкнув, хлопнула его по спине и спросила:
– Заботимся об обогреве Кармидера?
Отстранившись, Дерек весело рассмеялся: каменный уголь, и в самом деле, скоро должен был прийти сюда речным путём.
Между тем, Райтэн, которого кольнуло в грудь чувство, похожее на обиду, сложил руки на груди и с претензией в голосе сказал:
– Не знал, что ты в Кармидере, Се-Стирен.