В поисках солнца (страница 84)
Ответа не последовало, поскольку компания была несколько ошарашена этим явлением и не нашла слов.
Райтэн подумал, что это очередная интрига Руби, и что та, мол, пожаловалась Тэнь, что он слишком с ней холоден. Это вызывало у него глубокую досаду и раздражение: ему было неприятно, что сестра видит в этой интриганке подругу. Олив почему-то решила, что речь идёт об их играх с Илмартом, со всякими воображаемыми боями, – которые по каким-то причинам Руби пересказала Тэнь. Сам Илмарт посчитал, что вскрылось дело с его нежеланием доверять Руби свои карты. Что касается Дерека, то он, определённо, увидел игру, но не смог понять её смысл. Он предположил, что Руби пытается каким-то образом использовать Тэнь, чтобы через неё снова войти в их компанию.
Попереводив взгляд с одного на другого, Тэнь определилась с направлением своей атаки и продолжила не менее возмущённо, глядя теперь конкретно на Райтэна:
– Она не виновата! Зачем вы её мучаете?!
Бросив сперва недовольный взгляд на Руби – та пряталась, потупив взор, за подругу, – Райтэн переглянулся с Дереком. Тот поморщился: мол, ну вот, теперь от драматичной сцены не отвертимся.
– Тэнь, ты просто не видишь всей картины… – вставая, начал было объясняться Райтэн, но, конечно, горевшая жаждой справедливости сестрёнка его не дослушала.
– Это ты не видишь всей картины! – пылко возразила она. – Ты не понимаешь, что Руби действительно нас полюбила!
Олив и Илмарт переглянулись. Они оба чувствовали себя лишними в этой семейной сцене.
– Я думаю, нам пора, – кашлянув, принялась было вставать Олив.
Этот фокус у неё, впрочем, не прошёл: Райтэн властным и уверенным жестом положил руку ей на плечо, вынуждая сесть обратно.
– Ты не понимаешь, о чём говоришь, Тэнь, – холодно ответил он, пытаясь взглядом найти Руби – та всё ещё пряталась за спиной подруги.
Задохнувшись от гнева, обиды и досады, Тэнь открыла было рот – но так и не нашлась со словами.
Пока они с братом мерились гневными взглядами, Илмарт с интересом разглядывал руку Райтэна, всё ещё лежавшую на плече Олив: интерес у него вызывал не столько сам жест, сколько то, что Олив до сих пор из-под него не вывернулась.
Дерек со вздохом отодвинул стул и встал тоже: на своём месте он сидел к ворвавшимся девушкам спиной. Повернувшись, он беглым взглядом изучил открывшуюся ему картину – красную от гнева и возмущения Тэнь и прятавшуюся за ней Руби – вздохнул и вмешался:
– Может, поговорим нормально в кабинете?
Тэнь было хотела возразить, но Райтэн охотно поддержал мысль.
– Да, пройдёмте туда! – уже на ходу скомандовал он, первым устремляясь на выход.
Олив с Илмартом снова переглянулись: им казалось, что назревает знатный семейный скандал, и им тут теперь не место.
Их сомнения решительно оборвал Дерек:
– Идите, идите! – нетерпеливо махнул он в ту сторону, куда умчался Райтэн, после чего добавил с тихой усмешкой: – Ну, куда мы без вас?
Встав, Илмарт похлопал его по плечу и вместе с Олив решительно отправился за Райтэном.
Дерек повернулся к Тэнь. Она выглядела по-прежнему воинственной.
– Ну, что ты, защитница? – мягко спросил у неё Дерек, подавай руку ладонью вверх.
Смерив его взглядом недоверчивым и испытующим, Тэнь руку подала и позволила себя вести.
Руби тихо отправилась следом.
4. Как наращивать уровни к чужим интригам?
Дерек решил перетащить всех в кабинет по нескольким соображениям. Во-первых, неудобно вести серьёзные разговоры, рассевшись вокруг обеденного стола – да и не хотелось бы, чтобы в ходе бурных дебатов пострадала посуда. Во-вторых, перемещение в пространстве требовало времени, а время давало возможность поостыть самым горячим участникам ссоры. Ну и, наконец, в кабинете Райтэн мог выступать как старший – фактически как глава семьи, поскольку отца-то здесь не было, – в отличие от столовой, где все вроде как находятся на равных.
Последний нюанс Райтэн, очевидно, и уловил, потому что в кабинете он незамедлительно устроился за рабочим столом, лицом к входу.
Илмарт и Олив встали рядом у окна, в тени книжного шкафа.
Дерек, сложив руки на груди, подпёр поясницей стену за плечом Райтэна.
Тэнь, задрав подбородок, решительно встала в самом центре кабинета – Руби осталась за нею, чуть справа.
Некоторое время стояла тишина: брат и сестра сверлили друг друга недовольными взглядами.
– Итак, – наконец, перешёл к делу Райтэн, складывая ладони перед собой домиком в совершенно отцовском жесте, – Тэнь, теперь коротко и по существу: что ты от меня хочешь?
Та покраснела от возмущения – скорее от того, что осознала, как из позиции обвинителя и обличителя её аккуратно перевели в позицию младшего члена семьи, – но сформулировать свои требования чётко ей оказалось непросто.
– Я хочу, чтобы ты перестал обижать Руби! – наконец, определилась с позицией она, нарисовав на лице самое непримиримое выражение.
Райтэн вежливо приподнял брови.
– Руби? – слегка наклонил он голову, чтобы заглянуть за сестру. – Чем я тебя обижаю?
Если у той и был наготове ответ, озвучить она его не успела, потому что возмущённая Тэнь ринулась вперёд. Упёршись на стол руками, она нависла по направлению к Райтэну и заявила:
– Ты сам знаешь!
Тот отклонился на спинку стула и спокойно ответил:
– Не имею ни малейшего представления, о чём ты.
Лицо Тэнь совершенно переменилось; она явно собиралась высказать что-то горячее, но вдруг её прервала Руби. Подойдя к столу, она тронула подругу за плечо и тихо сказала:
– Не надо, Тэнь. Я не хочу, чтобы ты ссорилась с братом из-за меня.
Обернувшись, та пронзила её недовольным взглядом, но не возразила. Напоследок посмотрев на Райтэна весьма грозно, Тэнь независимо хмыкнула, поправила себе волосы резким жестом и отступила на пару шагов назад, оставляя Руби на линии фронта.
Демонстрируемая до этого кротость и мирность слетели с Руби. Она, чуть ссутулившись и слегка согнув руки в локтях, с непримиримо твёрдым выражением лица высказала сдержанный и полный достоинства монолог, суть которого сводилась к «да, я добровольно участвовала в интриге отца, но теперь, узнав вас ближе, оказалась в ловушке этой интриги, потому что уже не могу ничего изменить, и совершенно не знаю, что мне теперь с этим делать».
Получилось весьма проникновенно и искренне.
Дерек не поверил, потому что в деле была задействована Тэнь, а это виделось слишком очевидным способом давления на Райтэна.
Илмарт не поверил, потому что Руби была в этот момент совершенно не похожа на себя и слишком многое позаимствовала из манеры Олив: в голосе звучали её интонации, выражение лица было чисто оливским, да и непривычно для Руби растрёпанная коса создавала некоторое внешнее сходство. Всё это в целом настолько не вписывалось в обычную манеру Руби, что Илмарт однозначно сделал вывод, что они имеют дело с тщательно спланированным спектаклем.
Олив не поверила просто потому, что презирала Руби.
Райтэн поверил. Бросив быстрый взгляд на сестру, он заметил её напряжённое выражение лица: Тэнь глубоко переживала за подругу, а Райтэн не мог не переживать за Тэнь.
На его лице отобразилось сочувствие; уловив, что дело склоняется в её пользу, Руби поникла, осторожно опустилась на стул для посетителей и, глядя в столешницу, тихо попросила:
– Просто отпустите меня. Я… не могу так. Это невыносимо, – опершись локтем на стол, она устало потёрла ладонью лоб, потом, бросив на Райтэна молящий взгляд, проговорила, запинаясь: – Пожалуйста, давай оформим развод.
На этом месте Дерек и Илмарт окончательно убедились, что имеют дело с выверенной игрой: было совершенно очевидно, что Райтэн не может просто дать Руби развод, потому что её отец воспримет такой ход как прямое оскорбление.
Конечно, факт брака пока так и не стал достоянием общественности, и сам-то брак оставался фиктивным, но было достаточно и того, что господин Михар о нём знал – а значит, не оставил бы без последствий его расторжение.
Илмарт и Дерек переглянулись и чуть кивнули друг другу. Илмарт тронул Олив за локоть и указал ей глазами на Тэнь – та после слов о разводе аж подскочила от возмущения и явно планировала вступиться за подругу. Верно оценив ситуацию, Олив бесшумно скользнула в сторону Тэнь и аккуратно отвела её в сторону.
– Дай им разобраться самим, – шепнула она ей.
Тэнь подняла на неё полный боли взгляд – она переживала и за подругу, и за Райтэна. Олив вздохнула и обняла её, продолжила на ухо:
– Твой брат очень умный человек, он справится.
Вздохнув согласно, Тэнь кивнула.
Между тем, очень умный человек успел взвесить внутри себя возможные последствия такого шага, как развод, и осознать, что это может завести в открытый конфликт с Михаром – а таковой непременно утянет за Райтэном всю его семью, чего он никак допустить не мог.
– Руби… – мягко начал он, потирая лоб усталым движением. – Боюсь, развод нам в ближайшее время никак не светит…
По тому, с какой осторожностью и мягкостью он говорил, Дерек осознал, что друг на спектакль купился и, того и гляди, пойдёт на поводу у этой интриги и попрёт в благородные попытки наладить отношения.
Сделав шаг вперёд и предупреждающе сжав плечо Райтэна, Дерек прямо взглянул на Руби и вступил в игру с категоричным предложением:
– Но мы можем организовать тебе побег.
В кабинете повисла напряжённая тишина.
Они, конечно, не могли устроить Руби побег по той же причине, по которой не могли дать развод: её отец и его очевидно в крайней степени враждебные реакции на подобные фортели.
Однако Райтэн по самому факту этого предложения понял, что Дерек ведёт какую-то игру, а значит, у Дерека есть какие-то железные основания сомневаться в искренности Руби.
Илмарт не только осознал факт игры, но и увидел общее направление, поэтому кивнул с одобрением.
Олив, наблюдавшая за Райтэном, заметила, как он тревожно и быстро взглянул на сестру – проследив за этим взглядом, Олив обнаружила, что подскочившая Тэнь явно готова выступить против варианта с побегом. Взяв Тэнь за руку, Олив принялась что-то тихо ей втолковывать, успокаивая.
Руби же попросту замерла, лихорадочно просчитывая вероятности. Она была абсолютно уверена, что вариант с побегом ей не предложат из опасений перед конфликтом с её отцом – и теперь не знала, как реагировать.
Попросту отклонить предложение – всё равно, что признаться в лицемерии, ведь она сама только что просила отпустить её и помочь выйти из игры.
Принять предложение и сдать отцу, чтобы тот побег предотвратил, – всё равно, что признаться, что она играет на стороне отца.
Принять предложение и ничего не сказать отцу – значит, придётся бежать, что ломает ей всю игру.
Она не успела просчитать все вероятности, потому что, помолчав несколько секунд, Дерек с издевательской насмешкой в голосе добавил:
– Побег с имитацией твоей смерти, конечно. Чтобы отец не искал.
Руби вскинула на него изумлённые глаза: план стал выглядеть запредельно самоубийственным. Ведь, если отец поверит, что она погибла в ходе побега, организованного супругом, – даже разбираться не станет, попросту уничтожит всех хотя бы отдалённо причастных.
Лицо Дерека выглядело непривычно жёстким; на нём не было и тени привычной солнечной лёгкости, напротив, в бороде пряталась холодная, злая усмешка.
И по этому непривычному, хищному выражению его лица Руби поняла: он догадался. Догадался, что она сейчас играет, и непринуждённо достроил к её интриге ещё один уровень: свой. Притворился, что поверил в её игру, и выдал провокацию, на которую в рамках затеянной ею игры она может отреагировать лишь одним образом.